Глава третья

Морган велел всем прийти в восемь, но Блек явился раньше. Он вошел в «Бильярдную Лу Стриджера» в семь сорок пять только по одной причине: его часы спешили.

Он прошел в переполненный и прокуренный бар, где Стриджер, краснорожий, невероятно жирный человек, следил за игрой.

– Кто‑нибудь уже есть наверху, Лу? – спросил Блек.

– Нет, дверь заперта. Что будешь пить? – Стриджер нехотя оторвал взгляд от игры.

– Виски, – Блек отошел в угол, сел, сдвинул шляпу на затылок и ослабил узел галстука.

Он был не в настроении. Идея Моргана ограбить кафе ему не нравилась.

Его жизнь начиналась намного лучше, чем у остальных троих. Его отец, преуспевающий лавочник, дал сыну хорошее образование, он хотел, чтобы сын стал врачом. Но тому учеба вскоре надоела. Проучившись год‑другой в колледже, он вдруг бросил учебу и ушел из дому, устроился агентом по продаже автомашин. И тут в нем проснулся донжуан, ни одной смазливой женской мордочки он не мог пропустить спокойно. Начал тратить больше, чем зарабатывал, а когда долги стало нечем платить, запустил руку в сейф фирмы. Сумма составляла примерно четыре тысячи долларов. Он самоуверенно решил, что замел следы, и когда детективы накрыли его с украденными деньгами, из которых он успел истратить всего двести долларов, это было настоящим потрясением. Блека посадили на шесть месяцев. Ему тогда было двадцать два. С тех пор он сидел еще дважды: один раз – два года, другой – четыре. Теперь он до смерти боялся тюрьмы.

Отсиживая последний срок, Блек встретил Моргана – тот дотягивал свой пятнадцатый год. От этой цифры у Блека кровь застыла в жилах. Они вышли вместе, и когда Морган предложил ему работать вместе, Блек согласился.

Причиной тому была репутация Моргана. Говорили, что Морган будет фигурой номер один. Говорили, что рано или поздно Морган пойдет на дело, которое запомнят надолго.

Блеку было тридцать пять, и он знал, что в будущем его не ждет ничего хорошего, если только он не сорвет крупный куш и не сделает рывок вперед. Ему казалось, что Морган достаточно серьезная фигура и может организовать большую операцию, которая сделает их богатыми на всю жизнь. Сидя в бильярдной и потягивая виски, он думал о своей доле денег из бронемашины. Двести тысяч! Он сможет путешествовать. Перепробует девочек из каждой страны в Европе. Поедет в Монте‑Карло и сорвет банк. Он…

Появление Джинни разом рассеяло все его голубые мечты.

Она пробиралась сквозь толпу в накуренной комнате, надменно подняв подбородок и вызывающе глядя на всех. Мужчины таращили на нее глаза, похотливо усмехаясь, подталкивая друг друга локтями. Если бы не Лу Стриджер, не позволявший в своем заведении приставать к женщинам, ей бы не дали прохода в первую же секунду.

«Бабенка что надо», – у Блека перехватило дыхание.

На девушке были плотно облегающие черные брюки и бутылочного цвета кофточка с открытым воротом.

«Однако ее голыми руками не возьмешь, – подумал Блек, допивая виски. – Откуда она взялась? С такой не худо бы… Может, она все же размякнет? Провернув это дело, мы могли бы с ней укатить куда‑нибудь на недельку. Темперамента в ней хоть отбавляй, а с такой фигурой…»

Джинни помедлила секунду у лестницы, ведущей в комнатушку, которую Стриджер предоставлял желающим уединиться, затем решительно стала подниматься.

Блек встал, прошел по комнате и поднялся вслед за девушкой. Он догнал ее на верхней площадке.

– Привет, Джинни, – глаза его маслено блестели. – Мы с тобой первые. Эти брючки здорово подходят тебе.

Она повернулась и равнодушно взглянула на него.

– Тебе так кажется? – она отворила дверь, вошла в комнату и зажгла свет.

Присев у стола, она открыла сумочку, достала зеркало и расческу и принялась приводить в порядок свои медно‑рыжие волосы.

Развалившись на стуле напротив нее, Блек восхищенно следил за тем, как поднималась и опускалась ее грудь, когда она поднимала руки.

– Решено провернуть это сегодня, – сказал он. – Боишься?

Девушка спокойно достала пачку сигарет.

– Боюсь? А чего тут бояться‑то? – спросила она безразлично.

– Да, я вижу, что ты спокойна, – Блек поглядел ей в глаза. – Не думаю, чтобы ты испугалась.

Он щелкнул зажигалкой и дал ей прикурить.

Ее полные красные губы на секунду растянулись в улыбке и снова сжались так быстро, что Блек подумал, не показалось ли это ему.

– Что тут смешного? – резко спросил он.

Она перевела взгляд на огонек зажигалки. Он тоже взглянул на него. Огонек плясал, и Блек понял, что рука его дрожит. Он погасил зажигалку и откинулся на спинку стула, натянуто улыбаясь.

– Ты права, я боюсь. И скажу тебе, почему, – он скрестил руки, положил их на стол. Я боюсь, что мы засыплемся сегодня и упустим то, большое дело. Мне это не по душе. Я пытался уговорить Фрэнка. Было бы проще и безопаснее обчистить станцию обслуживания в Дьюкасе. А он не хочет. В кафе могут найтись храбрецы, придется стрелять. А если сегодня вечером кто‑нибудь пострадает, поднимется такой шум, что главное дело может погореть.

Она пустила дым через ноздри и взглянула на него.

– Значит, мы должны сделать так, чтобы храбрых не оказалось.

– Легко сказать.

Она подняла брови.

– Разве? Стоит показать злой собаке, что ты ее не боишься, и она тебя не тронет. Точно так же нужно поступать и с храбрецами.

Ее невозмутимость действовала Блеку на нервы.

– Все пытаюсь тебя раскусить. Ты раньше была в банде?

– А ты не пытайся меня раскусить, – отрезала она.

Блек пожал плечами.

– Ну что ж, если тебе нравится напускать на себя таинственность, валяй. Только учти: тебе сегодня придется труднее всех. Ты будешь отбирать бумажники, а какой‑нибудь парень может тебя стукнуть. Имей это в виду.

Он нервничал, и ему очень хотелось заставить нервничать и ее. Но выражение ее лица не изменилось.

– Меня никто не стукнет, – ответила она.

Дверь отворилась, вошли Китсон и Джипо.

Увидев Джинни с Блеком, Китсон остановился, глаза его потемнели от злости.

– А вот и жених явился, – Блек хрипло затянул свадебный марш Мендельсона.

Джипо хихикнул. Его маленькие черные глазки весело заплясали. Шутка ему показалась безобидной и понравилась.

Китсон побледнел.

– Заткнись! – его голос дрожал. – Слышишь?

Блек перестал петь, но продолжал скалиться:

– А что я такого сказал? Вы с ней… – он кивнул в сторону Джинни, которая сидела неподвижно, глядя на Китсона, – ведь вы новобрачные, не правда ли? Фрэнк сказал, что вы берете напрокат трейлер для медового месяца.

– Кончай, тебе говорят! – рявкнул Китсон.

– Чего ты кидаешься, дурень? Тебе, что, неохота провести с ней медовый месяц? – не мог успокоиться Блек. – Ты устроился лучше всех. Сидеть вдвоем с этой крошкой в трейлере, что может быть лучше? Конечно, если ты знаешь, что надо в таких случаях делать…

Два быстрых шага, и Китсон оказался возле стола. Его кулак взметнулся и обрушился на челюсть Блека.

Блек полетел назад вместе со стулом и с шумом, потрясшим стены, грохнулся на пол. Лежа в нелепой позе, он ошалело глядел на Китсона.

– А ну, вставай, гнида! – злоба исказила лицо Китсона. – Я тебе вышибу зубы через затылок.

– Брось, малыш! – в ужасе закричал Джипо.

Он схватил Китсона за руку, но тот оттолкнул его, и Джипо отлетел к стенке.

Блек тряхнул головой, не сводя с Китсона глаз, полных ненависти.

– Послушай, ты, подонок! Мне давно не терпится поучить тебя уму‑разуму, – процедил он сквозь зубы. – А теперь я покажу тебе, как надо драться.

Он поднялся на ноги, и в этот момент в комнату вошел Морган.

Джипо бросился к нему, задыхаясь:

– Останови их, Фрэнк! Они сейчас будут драться!

Морган мгновенно оказался между дерущимися. Он встал спиной к Китсону, лицом – к Блеку.

– Ты что, спятил? – его змеиные глазки недобро блестели.

Блек поколебался, потом пожал плечами, поправил на себе пальто, рывком поднял стул и сел, опустив глаза и потирая ушибленный подбородок.

Морган повернулся к Китсону.

– Будешь затевать скандалы, – сказал он, – пеняй на себя. Второй раз я повторять не стану. Садись!

Китсон, сутулясь, подошел к столу и сел подальше от Джинни и Блека.

Джипо, все еще взволнованный, спросил у Джинни:

– Можно я сяду рядом с тобой?

Она кивнула.

– Садись, мне‑то что.

Джипо сел, глупо улыбаясь.

Морган надвинул шляпу на глаза и принялся мерить шагами комнату.

– Итак, ребята, – сказал он, – слушайте внимательно. Мы начнем действовать в десять минут первого, когда там будет полно народу и не будет фараонов. Китсон займется машиной, – он сделал паузу и взглянул на Китсона. – Тебе этот район знаком. Будешь сидеть в машине с заведенным мотором. Если нам станут наступать на пятки, дождешься нас и сразу рванешь в переулок налево, где потемнее. Ты должен будешь избавиться от хвоста, если нас вздумают преследовать. Ясно?

Все еще хмурясь, Китсон кивнул.

– А ты, Джинни, – продолжал Морган, прохаживаясь по комнате, – пойдешь с Эдом и со мной в кафе. Лу одолжит мне автомат, Эд возьмет свой «бульдог». Первым пойду я, за мной – Джинни. Эд будет прикрывать дверь. Как только мы окажемся внутри, Эд опустит жалюзи на дверях, я пройду к стойке, – оттуда можно держать под контролем весь зал. Топор, как говорится, остудит любую горячую голову. Они будут у нас в руках, и тут Джинни обойдет помещение и соберет бумажники. Будем брать только наличными. Если кто‑нибудь войдет, ты возьмешь его на себя, Эд. Если мы сработаем быстро, все дело займет минут пять, не больше. Это будет зависеть от тебя, Джинни. Смотри, чтобы какой‑нибудь ловкий тип не врезал тебе, когда потребуешь у него бумажник. Стрелять нам вовсе ни к чему, разве что уж в самом крайнем случае.

Черные глазки Джипо беспокойно бегали. Он был рад, что не участвует в этом деле.

Китсон тоже был доволен, что ему придется только крутить баранку. Черт знает какие нужно иметь нервы, чтобы войти в кафе и подчинить своей воле сорок‑пятьдесят человек. Может, он это и не потянул бы.

Блек все еще кипел от злости, но слова Моргана заставили его мысли принять другое направление. Он ощутил холод и легкий спазм в животе.

– Ладно, – сказал он, – если ты считаешь это необходимым, я все выполню, Фрэнк. Но мне это не нравится. Мы могли бы выбрать что‑нибудь попроще.

Морган нетерпеливо отмахнулся.

– Знаю. Но я выбрал именно этот вариант и могу объяснить вам, почему. Нам надо войти в форму перед той, важной работой. Я знаю, что делаю. Я хочу посмотреть, на что вы способны. Потому‑то я и наметил это кафе, – он подошел к столу и посмотрел Джинни в лицо. – Это будет испытанием и для тебя. Ты тут много чего говорила, и это звучало убедительно. А сейчас посмотрим, чего ты стоишь. Для этого я и даю тебе самую трудную роль.

Джинни спокойно встретила его взгляд.

– Я справлюсь. Это вовсе не так уж трудно.

Морган улыбнулся.

– Посмотрим. Итак, все ясно. Пошли отсюда. Китсон, ты подгонишь машину Джипо к кафе в двенадцать десять. Часы у тебя правильно идут? Сколько сейчас на твоих?

– Восемь двадцать, – ответил Китсон, глядя на часы.

– Восемь двадцать три, – поправил Морган, сверяя со своими часами. – Лу даст тебе автомат. Положи его на заднее сиденье. Ты поедешь к кафе один. Мы с Эдом пойдем пешком. Перед тем, как войти в кафе, я возьму автомат из машины, – он взглянул на Джинни. – Ты пойдешь по Маддакс‑стрит. Будь на месте в двенадцать десять. Чтобы никто не опаздывал! У тебя есть часы?

Джинни кивнула.

– Ну, ладно, – сказал Морган, – не забудь забрать автомат, Китсон. Джипо, ты пойдешь с ним, да смотри, чтобы все было в порядке. Значит, встретимся в двенадцать десять. Договорились?

Китсон встал, помедлил немного, посмотрел исподлобья на Моргана, потом мельком взглянул на Джинни и пошел к двери. Джипо последовал за ним.

Когда они ушли, Морган сел.

– Ну, как ты?

Джинни подняла брови.

– Нормально, что за вопрос!

– Ты эти штучки брось, – оборвал ее Морган. – Я десятки таких дел делал, и то побаиваюсь. Так что, давай, не вкручивай. Я спрашиваю, как ты, не раздумала?

Она вытянула руку, зажав двумя пальцами недокуренную сигарету. Дымок тянулся прямо вверх. Сигарета застыла в одном положении.

– Разве похоже, что я боюсь? – спросила она, глядя в упор на Моргана. Потом отбросила назад волосы и встала: – Увидимся в двенадцать десять, – и, соблазнительно покачивая бедрами, вышла, не обернувшись, хлопнув дверью.

– Сильна! – Блек скорчил рожу.

– Кто ее знает, – Морган задумчиво провел ладонью по лбу, – только я видел таких сильных, которые давали слабину в решающий момент. Увидим, – Морган поднялся. – Давай‑ка, пошли отсюда.

В пять минут первого Морган и Блек сошли с трамвая на углу Маддакс‑стрит. Они перешли через дорогу и постояли у лавчонки с темными окнами, глядя на ночное кафе «Палас».

За спущенными шторами горели лампы. Сквозь стеклянную дверь им была видна часть бара.

– Вот оно, – Морган швырнул окурок на тротуар.

– Зуб даю, Джипо сейчас молится всем богам, благодарит их, что он в эту игру не играет, – сказал Блек, чувствуя, как сердце у него стучит тяжело и медленно, а ладони вспотели.

– Я тоже рад, что его тут нет, – ответил Морган. – Как только Китсон подъедет, мы перейдем через улицу.

– Ладно. – Блек сунул руку в задний карман и потрогал холодную рукоятку своего револьвера.

– Вот и она, – продолжал он, увидев Джинни, направлявшуюся к кафе. На ней были те же черные брюки и блузка бутылочного цвета, только волосы она повязала зеленым шарфом. Когда на нее упал свет фонаря, он понял, как украшают ее рыжие волосы… Сейчас, когда волосы скрывал шарф, она казалась совсем обыкновенной.

В тот же момент возле кафе остановилась машина.

– Пора, – бросил Морган и быстро зашагал через улицу.

Вокруг не было ни души. Они слышали, как музыкальный автомат в кафе наигрывает вальс.

Морган оставался у машины ровно столько, чтобы успеть открыть дверцу машины и нашарить автомат.

– Спокойно, парень, – бросил он Китсону, – мы управимся быстро.

Китсон хмыкнул, руки его крепче сжали баранку.

Блек вынул из кармана платок и завязал нижнюю часть лица. Руки его так сильно дрожали, что он долго не мог завязать узел.

Джинни тоже спрятала лицо и стояла возле двери кафе. В опущенной руке она держала «специальный полицейский» тридцать восьмого калибра.

Морган не стал маскироваться. Из опыта он знал, что в такой ситуации все бывают так напуганы, что вряд ли потом кто‑нибудь сможет дать полиции точные приметы.

– Ну, время, – он глубоко втянул воздух и пошел рядом с Джинни. – Ты откроешь дверь и сразу отойдешь с дороги.

– Знаю, – голос ее звучал спокойно, как всегда. Морган взглянул на нее, их глаза встретились.

«Что ж, она умеет держать себя в руках, – подумал он. – Кто мог ожидать от такой соплячки…»

Она открыла дверь и придержала ее, пропуская его. В кафе было шумно и душно.

Блек до того вспотел, что платок, которым он повязал нижнюю часть лица, намок. Как только Джинни двинулась за Морганом, он быстро закрыл дверь и опустил жалюзи.

За стойкой стояли двое мужчин. Почувствовав внезапно поток свежего ночного воздуха, хлынувший в раскрытую дверь, они оглянулись. Сначала они уставились на Моргана и его автомат, потом, не веря своим глазам, увидели Джинни в маске и застыли на месте. Лица у них побелели.

Морган заорал: «Отойди с дороги! Назад!»

Гул голосов начал стихать. Голос Моргана разрезал воздух, как бритва шелк.

Двое парней, пятясь назад, чуть не опрокинули друг друга.

Морган положил руку на стойку и смахнул на пол стаканы и бутылки, которые ему мешали. Звон стекла заставил людей вскочить на ноги и замолчать.

– Спокойно! – рявкнул Морган, поводя дулом автомата. – Не двигаться, если не хотите, чтобы вас шлепнули! Всем садиться! Каждый, кто окажет сопротивление, получит пулю в живот. Сидите тихо на местах, и никто вас не тронет!

Блек стащил вниз платок, чуть не задушивший его. Пот стекал ему на глаза, мешая смотреть, сердце бешено колотилось. Сжимая дрожащей рукой свой «бульдог», он смотрел в переполненный зал, с ужасом ожидая, что какой‑нибудь дурак выкинет номер.

Какая‑то женщина взвизгнула и замолчала. Двое мужчин вскочили было на ноги, но спутницы немедленно усадили их на места. Все посетители кафе застыли в немом ожидании.

– Итак, – Морган старался говорить как можно громче, – нам нужны наличные. Положите бумажники на стол. Да поторапливайтесь!

Мужчины начали шарить в задних карманах, и это послужило сигналом для Джинни. Она достала из кармана полотняную сумку и, держа в левой руке сумку, а в правой – револьвер, пошла неторопливо между рядами столиков. Она останавливалась у каждого стола, брала бумажники и складывала их в сумку.

Блек, стоя у дверей, наблюдал за ней. Джинни двигалась медленно и осторожно, словно ступала по хрупкому льду. Но движения ее были уверенны.

Морган вопил:

– Живее! Живее! Доставайте бумажники! У меня палец так и чешется, но зря я стрелять не стану! Раскошеливайтесь!

Блек начал приходить в себя. Он с облегчением подумал, что Морган с девчонкой, пожалуй, справятся с этим делом. Только послушать, как громогласно он ревет! А как он стоит – слегка нагнувшись вперед, держа автомат перед собой! При виде такой зловещей фигуры кровь стынет в жилах.

Внезапно девушка перестала механически двигаться вперед. Она остановилась у столика, за которым сидели женщина в палантине из норки и толстый мужчина с суровым лицом. Бумажника на столе не было.

Мужчина буравил Джинни блестящими серыми глазками.

– Побыстрее, мистер, – сказала она мягко. – Я жду.

– Нечего мне доставать, шлюха ты этакая, – пренебрежительно бросил мужчина. – Я не ношу с собой деньги.

Блек почуял недоброе. Его кинуло в жар. Он бросил тревожный взгляд на Моргана: тот стоял неподвижно, наблюдая за Джинни, автомат застыл у него в руках. Губы приоткрылись, обнажая зубы, и это, как всегда, придавало его лицу волчье выражение.

– Я жду, – голос Джинни зазвенел.

– Нет у меня ничего для тебя, сучка паршивая, – отрезал мужчина, глядя ей в лицо.

Его спутница вдруг побелела и закрыла глаза. Ее грузное тело осело и повалилось на него, но он раздраженно оттолкнул ее.

– А ну давай, толстопузый, а то получишь порцию свинца в брюхо!

Мужчина снова процедил, стиснув зубы: «Нет у меня ничего, убирайся!»

Морган навел на него дуло автомата, хотя знал, что это пустой номер: мужчина понимал, что он не выстрелит – Джинни стояла на линии огня.

Теперь настала очередь Джинни показать себя. Карта была брошена, и атмосфера накалилась. Хватит ли у нее выдержки?

Ответ он получил быстрее, чем ожидал.

Джинни улыбнулась мужчине. Об улыбке, скользнувшей на мгновение по ее губам под маской, можно было догадаться лишь по промелькнувшему в глазах огоньку. Потом она быстро взмахнула рукой, и рукоятка револьвера ударила его по носу. Он упал на спинку стула, закрыв лицо руками, издав странный хрюкающий звук, из носа потекла кровь.

Девушка наклонилась над столом и ударила его еще раз. Удар пришелся ему по голове, он повалился вперед почти без сознания.

Женщина в норковом палантине дико завизжала и в обмороке соскользнула со стула.

– Спокойно! – взвыл Морган. – Только шевельнитесь, пулю влеплю!

В голосе его было столько дикой злобы, что Блек сам похолодел на долю секунды.

Джинни подошла вплотную к полуживому от боли толстяку, рывком приподняла его, вытащила из внутреннего кармана бумажник. Потом оттолкнула его так сильно, что он шмякнулся об стол, и положила бумажник в сумку.

Этого было достаточно.

Словно по велению волшебной палочки, бумажники появились и на тех столах, где их только что еще не было. Джинни оставалось только быстро пройти по рядам, собрать их и положить в сумку.

Блек, оторопевший от всего увиденного, даже не заметил, когда дверь отворилась и в кафе вошел высокий плечистый человек.

Он глупо уставился на вошедшего. Верзила взглянул на Блека, на револьвер, который тот держал в опущенной руке, и быстрым рывком ударил его по запястью. Удар был так силен, что револьвер вылетел из руки Блека и, скользнув по полу, очутился возле стойки.

В тот момент, когда верзила собрался броситься на Блека, Морган повернул на него дуло автомата и завопил:

– Стоп! Руки вверх! Тебе говорят!

Человек перевел взгляд на автомат Моргана, и пыл его поубавился. Он попятился от Блека и поднял руки.

В этот момент коренастый мужчина с лицом бандита, видя, что дуло автомата Моргана направлено не на него, быстро схватил руку Джинни вместе с револьвером как раз в тот момент, когда она брала его бумажник.

Он крепко сжал ее запястье, пытаясь заставить ее разжать руку.

Изо всех сил сжимая револьвер, Джинни взглянула в его дерзкие, слегка испуганные глаза и нажала курок. Раздался выстрел, от которого задребезжали оконные стекла. Мужчина выпустил Джинни, будто обжегся. Пуля прошла сквозь рукав, оцарапав руку.

Джинни отступила назад, не опуская револьвер, а Морган принялся осыпать его проклятиями.

– Давай, давай! – крикнул он Джинни. – Быстрее!

Спокойно, словно манекенщица на демонстрации моделей, Джинни собрала последние бумажники. Никто не двигался. Все сидели застывшие, с бледными, испуганными лицами.

Китсон слышал, как прогремел выстрел, и вздрогнул. Усилием воли он подавил желание включить скорость и погнать машину.

Он сидел неподвижно, крепко вцепившись в баранку, подбадривая и уговаривая самого себя оставаться на месте. На лице у него выступили капли пота.

Наконец послышались быстрые шаги. Задняя дверь машины распахнулась, и кто‑то ввалился внутрь. Разгоряченный и потный Блек неуклюже плюхнулся на сиденье рядом с Китсоном. Тот машинально нажал на педаль, и машина пошла.

– Жми быстрее! – загудел с заднего сиденья Морган прямо ему в ухо. – Гони отсюда во всю катушку, понял!

Словно очнувшись, Китсон ошалело погнал машину. Дыхание его со свистом вырывалось сквозь стиснутые зубы. Жалобно взвизгнув колесами, машина шарахнулась влево, промчалась по узенькому переулку и свернула на главную улицу. С мастерством, которое дает лишь врожденный талант, он пересек ее и погнал машину по переулку, постепенно сбавляя скорость, включая фары на перекрестках.

Морган, изогнувшись, смотрел в заднее окно – нет ли погони. Они проехали с такой скоростью с полмили, когда Морган сказал:

– Кажется, все в порядке, никто нас не преследует. Поехали к Джипо.

Все почувствовали облегчение.

– Ну и заваруха была! – Блек вытер лицо тыльной стороной руки. – Мы имели бы бледный вид, если бы не прихватили эту пушку. Фью… Когда этот жлоб попытался отнять у Джинни револьвер…

– Что там было? – голос Китсона дрожал. – Кто стрелял? Шлепнули кого‑нибудь?

– Да нет. Один тип попытался отнять у Джинни револьвер, и револьвер выстрелил. Все целы. Этот подонок ошалел от страха. А потом какой‑то парень застал меня врасплох и выбил из руки револьвер. Тоже было весело!

Джинни сидела рядом с Морганом, и он чувствовал, как она дрожит. Когда они проезжали под фонарем, он взглянул на нее. Выглядела она неважно. Лицо ее было иссиня‑белым.

Он похлопал ее по коленке.

– Ты была на высоте, крошка, – сказал он. – Молодец! Как ты обошлась с тем фраером! Я такой выдержки не видывал.

Она отодвинула колено.

– Брось‑ка ты! – ответила она и, к его удивлению, заплакала.

Китсон и Блек сначала не поняли, в чем дело. Морган отодвинулся от девушки, оставил ее в покое.

– И сколько же вы отхватили? – спросил Китсон, правя осторожно по дороге к мастерской Джипо.

– Порядком. Бумажников пятьдесят, если не больше. И касса была полная, – ответил Морган. Он зажег сигарету и с гордостью заметил, что руки у него ни капли не дрожат.

Он видел, что Блек все еще никак не может прийти в себя. Наблюдая за ним в кафе, Морган понял, что Блек может подвести. Это его обеспокоило. Раньше ему казалось, что на Блека можно полностью положиться, но по тому, как он вел себя сегодня, как позволил этому верзиле выбить из рук револьвер, Морган решил, что за Блеком нужно следить.

Китсон тоже выглядел неважно, когда они влезали в машину. И машину он вел как‑то вяло. Если бы Морган не заорал на него, он бы стартовал так медленно, что кто‑нибудь из кафе смог бы разглядеть машину как следует.

Придется их подтянуть перед тем, главным делом. Но в девушке, по крайней мере, он теперь был уверен. Она держалась железно. Лучше всех.

Джинни уже перестала плакать и сидела выпрямившись, с каменным лицом, уставясь в окно отсутствующим взглядом.

Морган сунул ей свою сигарету.

– На, возьми, – он понимал, что творилось на душе у девушки.

Она молча затянулась.

Китсон вывел машину на ухабистую дорогу, что вела к мастерской Джипо.

Мастерская представляла собой большой деревянный сарай, пристроенный к лачуге, где жил Джипо. В этом сарае он выполнял случайную работу по сварке, делал железные ворота на заказ, что, впрочем, случалось очень редко, штамповал ключи, чинил замки. Мастерская давала ему законное основание хранить здесь несколько баллонов ацетилена и жидкого водорода – вещи, которые могут пригодиться, когда вскрываешь сейф. Выручки от мастерской ему едва хватало на то, чтобы заплатить за аренду сарая.

Он ждал их с нетерпением, и когда фары осветили двустворчатую дверь, дрожащими руками распахнул ее настежь. Китсон загнал машину в сарай.

– Ну как? – Джипо сгорал от любопытства. – Что там было?

– Все нормально, – ответил Морган. – Не худо бы сейчас выпить. Китсон, сними‑ка номер с машины и осмотри ее. Кто знает, может, полиция поднимет шум из‑за этого кабака, так что нужно быть наготове. Джипо, сообрази‑ка нам выпить, – он властно взглянул на Блека: – А ты помоги Китсону.

Задав всем работу, он подошел к Джинни и улыбнулся ей.

– Ну, как ты?

Она поджала губы. Выглядела она все еще скверно, синева никак не сходила с лица.

– Нормально.

– Теперь я верю, что ты с тем делом справишься, – Моргану хотелось подбодрить ее.

– Послушай, не говори со мной, как с ребенком, – раздраженно отвернулась от него девушка.

Морган пожал плечами. Вошел Джипо с бутылкой виски и стаканами. Морган наполнил пять стаканов, взял два, подошел к Джинни и протянул ей один из них.

– Думаю, тебе тоже не помешает. Как и мне.

Она взяла стакан и отпила немного, скривившись. Синева исчезла с ее лица.

– Было гораздо труднее, чем я думала, – призналась она. – Я чуть было не спасовала.

– Все о'кей, крошка, – Морган отпил половину стакана и продолжал: – Ты была на высоте. Давай‑ка посмотрим, сколько мы отхватили.

Пока Джипо, Китсон и Блек возились с машиной, Морган вывалил содержимое полотняной сумки на верстак и начал потрошить бумажники. Джинни помогала ему.

– Вот этот – того самого, – сказала девушка, – того, которого я ударила.

– Посмотрим‑ка, за что он боролся, – засмеялся Морган. – Сколько там?

Она выудила десять стодолларовых бумажек и положила их на верстак.

– Недаром он хорохорился.

Остальные трое кончили возиться с машиной, подошли к верстаку и молча наблюдали. Через несколько минут Морган и девушка опустошили все бумажники. Морган принялся деловито считать деньги. Наконец он положил на верстак последнюю пятерку и поднял голову.

– Две тысячи девятьсот семьдесят пять монет, – все довольно заулыбались. – Наш рабочий капитал. Теперь можно начинать.

– Правда, что ей пришлось ударить одного типа? – спросил Джипо, вытаращив глаза.

– Да, пришлось, – Морган аккуратно сложил деньги. – Он сам напросился и получил по заслугам. Она справилась с ним лучшим образом. Я и сам так не сумел бы. Никто бы из нас не сумел.

Джинни отвернулась и подошла к машине.

Четверо мужчин посмотрели на нее и обменялись взглядами.

– Она и с тем делом справится, – сказал Морган тихо. – Если вы будете действовать на том же уровне, считайте, что миллион у нас уже в кармане.

Он взглянул Блеку в лицо, тот отвел глаза, достал сигарету и принялся усердно искать зажигалку, чувствуя на себе еще испытующий взгляд Моргана.

– Слышишь, Эд?

Блек зажег сигарету.

– Ясное дело, слышу.

Джипо, чувствуя что‑то неладное, спросил:

– Что‑нибудь не так, Фрэнк?

– Эд позволил одному парню выбить у него из рук револьвер, – ответил Морган. – Он чуть не завалил всю операцию.

Блек нахмурился, повел мощными плечами.

– Он застал меня врасплох. Это с кем угодно могло случиться.

– Только в другой раз этого не должно быть, – отрезал Морган и повернулся к Китсону. – А ты слишком медленно повел машину. Нужно было сразу рвать когти что есть мочи.

Китсон знал, что Морган прав. Этот выстрел прямо‑таки парализовал его. Он решил, что кого‑нибудь там, в кафе, шлепнули и им пришьют мокрое дело.

– Джинни…

Девушка обернулась и подошла к ним.

– Теперь мы можем приступить к главному делу. Вы с Китсоном отправитесь завтра утром в Марлоу и купите трейлер. Джипо даст вам размеры. Поторгуйтесь хорошенько. Нам дорог каждый цент, сами понимаете, – он взглянул на Китсона. – Ты знаешь обстановку: вы с ней только что поженились, и вам нужен трейлер для медового месяца. Для свадебного путешествия. Многие молодожены покупают трейлер. И постарайтесь не привлекать к себе особого внимания.

Китсон подозрительно покосился на Блека, но тому было не до них. Он испытывал досаду, что показал себя во время налета не в лучшем виде, и зубоскалить ему сейчас вовсе не хотелось.

– Веди себя там как надо, не стой, как пень, – продолжал Морган. – Ты должен вести себя так, чтобы ни у кого не возникло сомнения, что у тебя медовый месяц.

Джипо хихикнул.

– Может, ты это мне поручишь? – сказал он. – Я жутко ласковый от природы. Из нас вышла бы красивая парочка.

Тут даже Джинни засмеялась, живо представив в роли мужа толстого, неуклюжего Джипо.

– Ты, Джипо, слишком жирный и старый, – возразил Морган, – продавец может тебя запомнить. Я уже сказал, лучше всего подойдет Китсон.

Он отсчитал две тысячи долларов и протянул их Китсону.

– Постарайся купить подешевле. Завтра утром, в одиннадцать, я приеду к тебе в «бьюике» и привезу буксирный трос, – он взглянул на Джипо. – Ты тоже поедешь к Китсону – отвезешь меня потом домой на своей колымаге.

– Идет, – согласился Джипо.

– Ну, ладно, давайте расходиться, – сказал Морган. – Мне еще надо вернуть Лу пушку. Ты, Эд, поедешь со мной, – он посмотрел на Джинни с Китсоном. – Вы поедете на автобусе. Лучше, чтобы нас вместе не видели. Вы с Китсоном договоритесь о завтрашней встрече. Я жду вас с трейлером после обеда, – он кивнул Блеку. – Пошли.

Когда они ушли, Джинни сняла с головы зеленый шарф и распустила медно‑рыжие волосы.

Глядя на нее украдкой, Китсон снова подумал о том, какая она красивая. Он стоял, облокотившись на верстак, неловко потирая суставы пальцев.

– Может, еще выпьем? – предложил Джипо.

Девушка покачала головой.

– Нет, спасибо, – она зажала губами сигарету и взглянула на Китсона.

Китсон похлопал по карманам, чиркнул спичкой и дал ей прикурить. Она придержала его дрожащую руку холодными пальцами, чтобы огонек не прыгал, и от прикосновения ее руки волна горячей крови хлынула по его жилам.

Она пошла к выходу.

– Пока, Джипо!

– Пока, – ответил тот и подмигнул Китсону, который, не обращая на него внимания, вышел вслед за девушкой.

Они пошли рядом по дороге в сторону автострады.

– Ты где живешь? – спросила Джинни на автобусной остановке.

– На Леннокс‑стрит, – ответил Китсон.

– Тогда я буду ждать тебя завтра в одиннадцать с минутами на углу Леннокс‑стрит и Четвертой.

– Если хочешь, я за тобой заеду.

– Это ни к чему.

Наступило молчание. Китсон не сводил с нее глаз.

– Вчера вечером… – вдруг выпалил он. – В общем, я бы тебя не ударил. Просто я психанул. Извини.

Она улыбнулась.

– А я думала – ты ударишь. Даже испугалась.

Китсон вспыхнул.

– Я бы этого не сделал. Я в жизни не ударил никого слабее себя.

– А ударил бы – так мне и надо. Сама виновата, – она бросила сигарету. – Тебе не нужно было связываться с Блеком.

Китсон нахмурился.

– Самое время было начистить рыло этому подонку, – сказал он. – Он на это давно напрашивался.

– И все‑таки не стоило его трогать. Теперь тебе придется быть начеку. Он не из тех, кто забывает.

Китсон пожал плечами.

– Я с ним справлюсь.

– Пожалуй, справишься. Я видела тебя на ринге год назад. Почему ты бросил бокс?

Вопрос был неожиданным, и Китсон начал лихорадочно выдумывать на ходу:

– После последнего матча у меня стало двоиться в глазах, – сказал он. – Это меня напугало. Дрался я вроде успешно, вот только эта история с глазами… Доктор сказал, что с этим шутить нельзя, надо, мол, бросить бокс. Вот я и бросил.

Ответ прозвучал не очень убедительно. Менеджер преподнес бы ей совсем иную версию.

Краснея, он бросил на нее беспокойный взгляд, словно желая убедиться, поверила ли она ему.

– Что тебя заставило связаться с Фрэнком? – спросил он после долгого молчания.

– А кто еще в этом городе мог помочь мне? – ответила она вопросом. – Вот идет наш автобус.

Она позволила ему купить билеты, и они уселись рядом, их лица отражались в оконном стекле. Народу в автобусе было много.

Подъехали к железнодорожной станции, Джинни встала:

– Мне выходить. Жду тебя завтра утром, как договорились.

Он встал, пропуская ее. Когда ее тело прикоснулось к нему, сердце Китсона застучало сильнее.

Автобус тронулся, он прижался лицом к стеклу, пытаясь увидеть ее, но девушка растворилась в темноте.