Глава первая

Джеймс Хэдли Чейз

Весь мир в кармане

Zmiy (zmiy@inbox.ru), 21.11.2003

«Чейз Дж.X. Собрание сочинений. Т. 18. Весь мир в кармане: Детектив. романы»: Эридан; Минск; 1993

ISBN 5‑85872‑137‑0 (т. 18); 5‑85872‑011‑0

Оригинал: James Chase, “The World in My Pocket”

Перевод: Т. Николаев

Джеймс Хэдли Чейз

Весь мир в кармане

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Игральные карты, покерные фишки, пепельницы, полные окурков, и бутылка виски. За столом – четверо мужчин.

В комнате полумрак, лишь лампа, затененная зеленым абажуром, бросает на стол пятно света. Сигаретный дым над головами четверых поднимается вверх, уползает в тень.

Морган, длиннющий, с холодными бегающими глазами на бледном лице, выкинул четырех королей и откинулся на спинку стула, легонько барабаня пальцами по столу.

На минуту воцарилось молчание, потом остальные трое, недовольно переговариваясь, бросили карты на стол.

Джузеппе Мандини, по прозвищу Джипо, не человек, а глыба жира, смуглый, с черными кудрявыми волосами, седеющими на висках, и маленьким крючковатым носом, швырнул свои фишки Моргану и беззлобно улыбнулся.

– Стало быть, я вышел, – сказал он. – Вот везет! Крупнее девятки за весь вечер ничего не попалось!

Эд Блек, перебрав солидную стопку фишек, отложил четыре и пододвинул их к Моргану. Высокий, светловолосый, загорелый, он был отмечен той порочной красотой, которая привлекает женщин, а мужчин заставляет настораживаться. На нем был аккуратно отутюженный фланелевый костюм и галстук, расписанный вручную: желтые подковы на бутылочно‑зеленом фоне. Из всех четверых – самый нарядный.

Четвертый, Алекс Китсон, – самый молодой, двадцати трех лет, ладно скроенный, скуластый, со сломанным носом профессионального боксера и темными невеселыми глазами. В рубашке с открытым воротом и вельветовых брюках. Скривившись, Алекс протянул Моргану последние фишки.

– Я тоже вышел, – заметил он. – У меня было четыре дамы. Я думал…

Тут он оборвал фразу, увидев, что все смотрят пристально на Моргана и не слушают его.

Морган раскладывал выигранные им фишки на три аккуратные кучки. С его тонких губ свисала сигарета. В тишине было слышно его ровное и громкое дыхание. Разложив фишки по своему вкусу, он поднял веки. Его черные змеиные глазки медленно скользили от одного лица к другому.

Блек сказал нетерпеливо:

– Что ты задумал, Фрэнк? Видно, что что‑то гложет тебя весь вечер.

Еще несколько секунд Морган продолжал барабанить пальцами по столу, потом вдруг бросил резко:

– А что, ребята, хотите за один раз отхватить по двести тысяч?

Все трое застыли. Они слишком хорошо знали Моргана, такими вещами он шутить не стал бы.

– Что еще за новости? – спросил Джипо, наклоняясь вперед.

– По двести тысяч на брата, – Морган подчеркнул последние слова. – Они лежат себе, нас дожидаются. Но взять их будет нелегко.

Блек достал пачку «Мальборо», вытащил сигарету и принялся разминать ее, вопросительно глядя на Моргана.

– Ты хочешь сказать, что всего там восемьсот тысяч, что ли? – спросил он.

– Миллион. И если вы трое согласитесь, каждому достанется по одной пятой.

– Пятой? А кто же будет пятым?

– Мы к этому еще подойдем, – Морган отодвинул стул, встал, оперся руками на стол и наклонился вперед. На худом лице отразилось волнение.

– Дело будет большое, – продолжал он. – Задача трудная, зато огребем миллион наличными: знай клади денежки в карман, они дырки не прожгут. Десятидолларовыми бумажками, не крупнее. Однако повторяю: провернуть это будет очень нелегко.

– Двести тысяч? – ахнул Джипо. – Неужто на белом свете есть столько денег!

Морган осклабился. В эту минуту он был похож на голодного волка.

– Стоящее дело, – повторил он. – С такими деньгами весь мир будет у вас в кармане.

– Погоди‑ка, Фрэнк! – сказал Блек. – Может, ты говоришь про машину, которая перевозит деньги ракетного полигона?

Морган сел и, усмехаясь, кивнул:

– А ты не дурак, Эд. Именно о ней и идет речь. Они возят ровно по миллиону. Мелкой купюрой. Подходит?

Он взглянул прямо на Китсона, который уставился на него в недоумении.

– Слыхал, малыш? Что ты на это скажешь?

– Ты, никак, спятил? – сказал Китсон. – За такую работу мы не возьмемся. Я знаю, что говорю.

Морган улыбнулся ему в ответ, как улыбается взрослый сопляку, сморозившему какую‑нибудь чушь. Потом перевел взгляд на Блека, зная, что, если тому работа придется по душе, дело может выгореть. Этот Китсон – парень не трус, кулаками орудовать умеет и машину водит здорово, а вот в башке у него пусто. Ну, а если и Блек скажет, что из этой затеи ничего не выйдет, придется придумывать что‑то другое.

– А что ты скажешь, Эд?

Блек зажег сигарету, нахмурился.

– За такое дело мне не хотелось бы браться, несмотря ни на какие деньги, но выслушать тебя я готов.

Блек был верен себе. Он никогда не высказывал своего мнения, пока ему не выложат все подробности.

Джипо неловко заерзал на стуле, переводя растерянный взгляд с Китсона на Моргана.

– И в чем тут главная загвоздка? – спросил он.

Морган кивнул Китсону.

– Скажи ему, малыш. Ты‑то ведь в курсе, ты у них работал.

– Да, – ответил Китсон, – уж я‑то знаю. Такое дело никому не осилить. А если у кого и хватит дури попытаться завладеть этим миллионом, то он влипнет в плохую историю.

Он оглядел сидящих за столом, чувствуя себя неловко оттого, что говорит таким тоном с людьми намного старше себя.

– Я вовсе не шучу. Агентство бронированных автомашин устроит ему веселую жизнь. Мне это отлично известно. Фрэнк уже говорил, что я там работал.

Джипо потер лицо рукой и глянул, нахмурясь, на Моргана.

– Но ведь у тебя какая‑то идея на этот счет, Фрэнк?

Морган, не обращая на него внимания, продолжал смотреть на Китсона.

– Давай, давай, малыш! – сказал он. – Рассказывай. Скажи им, как трудно это сделать.

Китсон взял одну из фишек Моргана и, нахмурив брови, принялся вертеть ее в руках.

– Перед тем, как я ушел из агентства, они получили новую машину. До этого у них была обычная «консервная банка», и ее сопровождали охранники – автомобильный эскорт. А этой машине‑сейфу эскорт не нужен. Машина – высший класс. Они в ней настолько уверены, что даже больше не страхуют груз.

– И что же в ней такого особенного, в этой бронемашине? – спросил Морган.

Китсон пригладил сильными пальцами волосы. Хоть и неловко было разглагольствовать, но он решил непременно доказать, что Морган не прав, предлагая такую работу. До того он во всем верил Моргану. Они работали вчетвером уже шесть месяцев и немало успели сделать. Деньги были небольшие, но и рисковать особенно не приходилось. И все комбинации продумывал сам Морган. Китсон признавал, что двести тысяч – деньги неслыханные, но что толку думать об этом! Морган сказал, что эти деньги дожидаются, чтобы их взяли. Он здорово ошибался.

– Давай, давай, рассказывай, малыш, – все подзадоривал Морган. – Чем знаменита эта новая машина?

Китсон глубоко вздохнул.

– В нее не влезть, Фрэнк! – Китсон старался говорить как можно убедительнее, и голос его дрожал. – Броня сделана из особого сплава, ее нельзя разрезать. Разве что она расплавится под воздействием очень высокой температуры. Самая мощная часть машины – это дверь грузового отсека. На ней замок с секретом. Его можно поставить на заданное время. От агентства до научно‑исследовательской станции три часа быстрой езды. Когда грузовик выезжает из агентства, они ставят замок так, чтобы он сработал через четыре часа. Это дает водителю запасное время в случае затора на дороге или поломки.

Он положил фишку на стол и пристально взглянул на Джи‑по с Эдом, а те, наклонившись вперед, слушали его с напряженным вниманием.

– На приборном щитке есть кнопка, контролирующая замок. При малейшей опасности водитель может нажать кнопку, и заданное для замка время отменяется.

– И что же тогда происходит?

– После того, как кнопка нажата, дверь открыть невозможно, пока замку не зададут новое время. А это может сделать только специалист.

Китсон зажег сигарету и пустил дым из широких ноздрей.

– И потом, вот еще: в машине есть коротковолновый передатчик, и с момента выезда из агентства водитель поддерживает постоянную связь с агентством.

Видя, что Морган иронически улыбается, Китсон стал смотреть на Джипо, обращаясь только к нему.

– Представь себе, что какой‑нибудь чокнутый рискнет остановить броневик. Блокирует, скажем, машину и остановит. Водитель и охранник моментально примут все меры предосторожности. Водитель нажмет кнопку и снимет заданное время, а охранник переключит тумблер, опускающий стальные шторы, и машина превратится в стальную коробку, которую невозможно открыть. Потом охранник включит непрерывный радиосигнал. Любая полицейская машина может поймать этот сигнал и отыскать бронеавтомобиль, где бы он ни находился. Так что тем двоим в этом броневичке, после того как они нажали свои кнопки, остается только сидеть и ждать, пока не подоспеет помощь.

Китсон стряхнул пепел, рука его дрожала от волнения.

– Так что, повторяю: эту машину обчистить никому не удастся. Только беду наживешь.

Джипо почесал затылок, и на лице его появилось выражение скуки. Блек взял колоду карт и принялся от нечего делать тасовать их, не сводя блекло‑голубых глаз с Моргана.

– А как насчет водителя и охранника? – спросил Морган. – С ними нельзя поладить?

Китсон махнул рукой.

– Ты что, спятил? Как это, интересно, ты с ними поладишь?

В глазах у Моргана зажегся злой огонек.

– Я задал тебе вопрос. Твое дело отвечать, а не распускать язык. Это почему я спятил? Я такие штучки не люблю!

Увидев, что Морган разозлился, Блек сказал примирительно:

– Не горячись, Фрэнк! Малыш говорит дело. По крайней мере, он в курсе.

Морган криво усмехнулся.

– О'кей, это мы еще увидим.

Он взглянул на Китсона:

– Продолжай. Скажи, почему с этими двумя нельзя договориться.

Китсон вспотел. Крошечные бусинки пота на его перебитом носу блестели под ярким светом лампы.

– Я работал с ними, – сказал он, глядя в упор на Моргана, – и хорошо их знаю. Водителя зовут Дэйв Томас, а охранника – Майк Дирксон. Они смелые, ловкие ребята и с оружием умеют обращаться. Они знают, что если отобьются при нападении, то получат по две тысячи долларов премиальных. Знают также, что дверь в грузовой отсек не открыть и до денег не добраться. Так зачем же им связываться с нами и терять выгодную работу? Они парни честные. Вы сами это увидите, если попытаетесь подъехать к ним.

Тут вмешался Джипо:

– Раз это так трудно, я выхожу из игры. Двести тысяч – это, конечно, здорово, но зачем мертвому деньги? Он ведь уже не может их истратить…

Морган снова осклабился.

Джипо всегда сдавал позиции. Хоть и были у него достоинства, отвагой и упорством он не отличался. Зато был силен в технике. Вряд ли нашлись бы на свете замки, с которыми не справились бы его чувствительные пальцы. В свое время Джипо открыл немало сверхсложных замков, однако он привык заниматься этим в спокойной обстановке. Ему никогда не приходилось работать «под давлением». А сейчас Морган знал, что обстановка будет крайне напряженной. Выдержит ли Джипо такой экзамен? Морган не был в этом уверен. Он зная, что сумеет заставить Джипо согласиться, но это было еще не все. Когда игра пойдет в открытую и обстановка накалится, исход будет зависеть от искусства Джипо. Если его нервы не выдержат, дело лопнет, как мыльный пузырь.

– Успокойся, – сказал Морган. – С тех пор, как мы работаем вчетвером, нам все удавалось отлично. Разве плохую работенку я вам подкидывал?

Джипо кивнул, пробормотав: «Неплохую». Остальные молча смотрели на Моргана, выжидая.

– Хоть и небольшие были деньги, но все же лучше, чем ничего. Однако рано или поздно полиция добралась бы до нас. Мы не можем без конца перебиваться мелкими делами и избегать неприятностей. Вот я и подумал, что лучше нам сорвать большой куш и разойтись в разные стороны. На двести тысяч можно повеселиться. С такими деньгами, повторяю, весь мир будет у нас в кармане. А провернуть это дельце можно. Все зависит от того, как к нему подойти. Крепкий орешек, я знаю. Китсон вам уже все расписал в лучшем виде. Все, что он говорит, чистая правда, только он забыл одну вещь.

Он оглядел всех троих и увидел, что Джипо как‑то не по себе, Китсон испуган и продолжает упорствовать, а Блек все еще ждет веских доводов.

– Он забыл сказать вам, что эта новая машина на ходу уже пять месяцев, катается по два раза в неделю, и все уверены, что она неуязвима. Все, включая Китсона, думают, что только чокнутый может напасть на нее. А когда человек вобьет это себе в голову, бдительность его ослаблена, и подбородок, как говорится, открыт для удара. Нужен лишь меткий и быстрый удар правой, и противник сбит с копыт.

Он нарочно старался ввернуть боксерские термины, чтобы заинтересовать Китсона. Ему необходимо было привлечь на свою сторону и Китсона, и Джипо. И он заметил, что лед начинает трогаться. Китсон слушал его теперь с большим интересом, с лица его исчезло выражение упрямства.

– Все, что Китсон вам рассказал, я давно уже прочитал в газетах, – продолжал Морган. – Эти парни так гордились своей машиной, что трубили о ней на каждом углу. Они были уверены, что никто не сможет проникнуть в машину‑сейф, и расписывали ее во всех подробностях, чтобы нагнать страху на желающих в нее забраться и набить цену агентству. Еще тогда у меня в голове засела эта мысль. Мы точно сможем осилить это, ребята, если у вас хватит пороху делать то, что я вам скажу.

Блек погасил сигарету и тут же зажег другую, не сводя с Моргана прищуренных глаз.

– Итак, у тебя есть идея? – спросил он.

– Да.

Морган спокойно продолжил дальше:

– Идея у меня есть. И, во всяком случае, у нас хватит времени все обдумать. Эта машина будет возить на ракетный полигон по миллиону долларов каждую неделю, скажем, в течение пяти, а может, и более лет. Я знаю, что на этом можно и погореть. Однако проходят недели… экипаж теряет бдительность, расслабляется… И тут являемся мы как снег на голову.

– Да постой ты, – вспылил Китсон. – Ведь это чушь собачья! Сколько времени нужно этому парню, чтобы нажать кнопку, даже если он наполовину заснул? Две секунды, не больше. Шесть секунд, чтобы нажать все три кнопки. И машина превращается в стальную черепаху, а тогда никто не сможет с ней ничего поделать. Неужто ты думаешь, что сможешь остановить машину, открыть дверь кабины и справиться с водителем и охранником за шесть секунд? Что за дурацкая фантазия!

– Ты так думаешь? – спросил Морган с издевкой.

– Я не думаю, я знаю. Только попробуй остановить эту машину! Не успеешь к ней подойти на расстояние ярда, как стальные шторы опустятся, заданное время будет снято, а радио завизжит во всю мощь, призывая на помощь.

– Ты уверен в этом? – снова спросил Морган, улыбаясь столь язвительно, что Китсону захотелось его ударить.

– Уверен. И что бы ты ни говорил, разуверить меня не сможешь, – Китсон с трудом сдерживал гнев.

– Может, ты поубавишь спеси и дашь Фрэнку высказаться? – вмешался Блек. – Если ты такой умный, что же ты сам не водишь эту машину?

Китсон вспыхнул, сердито пожал плечами и откинулся на спинку стула. Он мрачно взглянул на Блека, потом на Моргана.

– Дело ваше. Но я знаю одно: этот номер не пройдет.

Блек повернулся к Моргану.

– Давай, Фрэнк, говори, что ты предлагаешь делать?

– Вчера я изучил их маршрут. От самого агентства. Путь немалый: сто три мили. Семьдесят миль по грунтовой дороге и последние три – по частной дороге, которая ведет уже прямо к полигону. Я искал место, где можно остановить машину. Автострада отпадает, вторая часть дороги – тоже. На обоих этих участках постоянно снуют машины, оживленное движение. Частная дорога охраняется день и ночь, стало быть, она тоже отпадает. Остается грунтовая дорога длиной в десять миль, проселок, – он стряхнул пепел с сигареты и глянул прищурясь на сидящих перед ним. – Десять миль. На четвертой миле отходит дорога, ведущая на Десятую автостраду. Движение здесь небольшое, и почти все машины проходят по той ветке проселка, что ближе к ракетному полигону, потому что она почище и на две мили короче. На расстоянии двух‑трех миль от ворот ракетного полигона дорога сужается в этакое «бутылочное горло», которое образуют скалы по обе ее стороны. Помимо скал там еще заросли кустарника. Вполне подходящее место для засады или несчастного случая.

Блек кивнул.

– Точно, – сказал он. – Я ехал один раз по этой дороге и чуть сам не гробанулся. Если ты разгонишь машину на повороте, то не успеешь оглянуться, как окажешься в этом самом «бутылочном горле». Там было столько аварий, что теперь даже знак повесили.

– Верно, – подхватил Морган. – Итак, – продолжал он, – представьте себе этих двух парней в бронемашине. При такой погоде в кабине чертовски жарко. Они едут по одному и тому же маршруту чуть ли не в сотый раз… Духотища… Все это им порядком поднадоело, и они расслабились. На повороте к «бутылочному горлу» они видят машину, разбившуюся о скалу и скатившуюся с дороги. Посреди дороги лежит женщина, вся в крови – видно, ее порядком стукнуло.

Он наклонился вперед и уставился на Блека.

– Как ты думаешь, что станут делать эти двое в кабине: проедут дальше или остановятся, чтобы узнать, нельзя ли ей помочь?

Блек ухмыльнулся и взглянул на Китсона.

– Слышишь, умник? По‑твоему, это фантазия? – спросил он.

– Так что же они станут делать? – повторил Морган.

Китсон покраснел и заерзал на стуле, а Блек уверенно сказал:

– Они остановятся. Я думаю, один из них выйдет из кабины, а другой… другой вызовет помощь по радио. Это – если они уж такие бдительные, как уверяет Китсон.

Морган взглянул на Китсона:

– Ну, а ты что скажешь?

Китсон помедлил, потом недовольно пожал плечами и сказал:

– Я считаю, Эд прав. Дирксон выйдет из кабины, а Томас останется на месте. Дирксон посмотрит, что с этой женщиной, уберет ее с проезжей части и вернется к бронемашине. Они вызовут по радио скорую помощь, а сами поедут дальше.

– Верно. Я думаю точно так же, – сказал Морган.

Он не потрудился спросить, что думает Джипо, ведь тот редко высказывал мнение, к которому стоило прислушиваться. Разумеется, если речь не шла о том, как взломать сейф или открыть замок с секретом.

– Итак, мы имеем следующую ситуацию, – продолжал Морган: – Один вышел из машины, другой остался в кабине. А теперь, скажи, – обратился он к Китсону, – снимет ли водитель заданное время и опустит ли стальные шторы в подобной обстановке?

Китсон вынул из кармана платок и вытер лицо.

– Наверное, нет, – ответил он мрачно.

Морган перевел взгляд на Блека.

– А ты что думаешь?

– Конечно, нет, – решительно ответил Блек. – Ведь Кит‑сон говорил, что если снимешь заданное время, то потом придется вызывать специалиста. Значит, они сделали бы это только в случае прямой опасности. А шторы он не стал бы опускать потому, что ему интересно увидеть, что делает его приятель и что там случилось с этой женщиной.

Морган кивнул.

– Вот мы и добрались до сути дела. Бронемашина остановилась, а кнопки не нажаты, – он показал пальцем на Китсона. – Ситуация, которую ты считал невозможной. Ты говорил, что это дурацкая болтовня, идиотская фантазия. А что ты теперь скажешь?

– И что это тебе даст? – спросил Китсон сердито. – Предположим, я ошибся, радуйся. А дальше что?

Морган пустил тоненькую струйку дыма к потолку. Он явно торжествовал.

– Неплохо я отработал все детали, – сказал он. – И остановил машину, и заставил охранника выйти. Теперь давайте представим себе это «бутылочное горло», где мы остановим бронемашину. По обеим сторонам дороги растет кустарник, где могут спрятаться двое или трое. Охранник выходит из кабины и направляется к женщине, лежащей на дороге. И, конечно, в такую жару эти двое не будут ехать при закрытых окнах. Может, ты, Китсон, думаешь, что шофер все‑таки опустит шторы, когда охранник выйдет из кабины?

Китсон помедлил, потом отрицательно покачал головой.

– Вряд ли.

– Провалиться мне на месте, если он закроет окна. В этой стальной коробке и с открытыми‑то окнами будет духотища. Итак, бронемашина стоит рядом с кустами, где спрятались двое. Водитель следит за тем, что делает его приятель. А приятель идет по направлению к женщине. Они ничего не подозревают. Обычная авария. За шесть месяцев там гробанулось пять машин. Я спрятался в кустах, примерно в десяти футах от бронемашины. Потом я выйду из кустов позади этого броневичка и, как только охранник нагнется над женщиной, суну в лицо водителю револьвер. Одновременно женщина сунет револьвер в лицо охраннику.

Он потянулся к пепельнице и погасил сигарету.

– И что, по‑вашему, эти два птенчика станут делать? Разыгрывать из себя героев?

– Вполне возможно, – спокойно сказал Китсон. – Они смелые ребята.

– О'кей, они смелые ребята. Но ведь они не сумасшедшие. Спорю, что они сдадутся.

Наступило долгое тягостное молчание, потом Джипо дрожащим голосом сказал:

– А что, если они не сдадутся?

Морган взглянул на него, глаза его блестели.

– Речь идет о миллионе долларов. По две сотни тысяч на нос! Не сдадутся – придется выстрелить. Такую сумму не заработаешь, не замарав ручки.

Снова наступило молчание, затем Джипо сказал:

– Мне эта затея не по душе, Фрэнк. Мне кажется, это дело нам не по плечу.

Морган нетерпеливо отмахнулся:

– А ты напрасно мечешь икру. Тебя там и не будет. Для тебя у меня найдется особая работа. Как раз по тебе, слово даю!

Китсон занервничал.

– А как насчет меня? Я еще не спятил, чтобы ввязываться в такое дело. Тут пахнет убийством. На меня не рассчитывайте.

Морган раздраженно повернулся к Блеку, который в этот момент зажигал сигарету.

– Этих двух я выслушал. А ты что скажешь?

Блек поджал губу и щелчком сбросил со стола погасшую спичку.

– Я уверен, что те двое сопротивляться не станут. А если станут, то им же хуже.

– Я думаю точно так же, – сказал Морган. – Тогда мы – я и девочка – справимся без них. А им дадим работенку полегче. Но и денег они получат меньше. Мы рискуем, нам и плата больше. Это будет по совести, не правда ли?

Китсон недовольно нахмурился. Мысль о том, что он может заиметь двести тысяч долларов, уже начала овладевать им.

– Наверно. Это зависит от того, насколько меньше я получу, – сказал он.

– Тебе – сто двадцать пять тысяч, – выпалил Морган. – Джипо – сто семьдесят пять, потому что он специалист по части техники. А та сотня, которую мы срежем с вас, достанется нам с Эдом.

Китсон и Джипо обменялись взглядами.

– Если эти парни окажут сопротивление, один из нас или один из них может оказаться убитым, – сказал Китсон, тяжело дыша. – Мне это не нравится. До этого у нас не было мокрых дел. Самое большее, что нам грозило, – год тюрьмы. А убийство – это совсем другое. На меня не рассчитывайте.

– Правильно. На меня тоже, – вставил Джипо.

Морган хищно улыбнулся.

– Ну что ж, давайте проголосуем. Мы всегда голосовали, когда решали, браться за работу или нет.

– Незачем нам голосовать, – резко возразил Китсон. – Даже если Эд примкнет к тебе, счет будет равный. А ты сам ввел такое правило: если счет равный, на дело не идем. Забыл?

– Не забыл, – поморщился Морган. – Все равно, давайте проголосуем. Так будет солиднее. И это будет окончательным решением. Договорились?

Китсон пожал плечами.

– Давайте. Только время зря потратим.

Морган отодвинул стул и встал. Его большое мускулистое тело отбросило на стол черную тень.

– Джипо, подготовь‑ка бумажки.

Джипо достал блокнот и вырвал из него листок. Потом разрезал его перочинным ножом на четыре полоски и положил их на стол. Его лунообразное лицо выражало полную растерянность.

– Готово, – сказал он. – Берите, не стесняйтесь.

Морган вкрадчиво спросил:

– А почему только четыре, Джипо?

Джипо уставился на него в недоумении.

– Так ведь у нас всегда было четыре.

Морган улыбнулся.

– Ведь у нас пять паев. Разве ты забыл? Девочка тоже будет голосовать.

Он подошел к двери, распахнул ее и сказал:

– Входи, Джинни. Они хотят проголосовать, браться ли нам за дело, и мне нужен твой голос.

Она вошла из темноты в ярко освещенную комнату, стала рядом с Морганом и принялась разглядывать незнакомых троих мужчин. А они уставились на нее.

Она была молода, не старше двадцати трех, чуть выше среднего роста. Медно‑рыжие волосы уложены в высокую прическу. Глаза большие серо‑зеленые, холодные, безразличные, как морская вода в стакане. Рот немного великоват, губы полные и чувственные, дерзкая и упрямая линия подбородка.

Кроваво‑красного цвета кофточка заправлена в узкую черную юбку с запахом. Полная грудь, тонкая талия, округлые бедра, длинные стройные ноги. Словом, фигура, которая вошла в моду благодаря итальянским кинозвездам. Мужчины обалдело уставились на нее.

Черные глазки Моргана скользнули по их лицам. Губы его скривились в усмешке. Он знал, что девчонка произведет впечатление, однако занятно было видеть, что оно превзошло все его ожидания.

Джипо поправил красный плетеный галстук. Его толстые губы растянулись в улыбке, обнажив большие ослепительно белые зубы.

Блек цинично поднял брови и, сложив губы трубочкой, одобрительно присвистнул.

Глядя на Китсона, можно было подумать, что его ударили молотком по голове. Он смотрел на девушку, как смотрит на матадора замученный насмерть бык в момент последнего удара.

Морган сказал:

– Это Джинни Гордон.

Блек встал. Поколебавшись секунду, за ним поднялся Джипо, а Китсон, все еше ошеломленный, продолжал сидеть, положив на стол свои огромные руки, сжатые в кулаки. В глазах его появился какой‑то стеклянный блеск.

– Слева направо, – продолжал Морган. – Эд Блек. Он решает все вопросы в мое отсутствие или если со мной что‑нибудь случится. Джипо Мандини – наш специалист по технике. И Алекс Китсон – мастер водить машину.

Китсон внезапно резко вскочил, чуть не опрокинув стол. Он не сводил глаз с девушки, все еще сжимая кулаки.

Девушка быстро обвела их глазами и села на стул рядом с Морганом.

– Я вкратце изложил ребятам план, – сказал Морган, обращаясь к ней. – Двое из них считают, что они это дело не потянут. А по нашим правилам, если есть сомнения, то надо голосовать. И потому мы сейчас проголосуем.

Девушка нахмурилась, не скрывая своего раздражения.

– Не потянут? – спросила она холодно‑иронически. – Ты хочешь сказать, что им не нужны двести тысяч?

– Не совсем так, – ответил Морган, улыбаясь. – Они боятся, что кто‑нибудь пострадает, а этого им не хочется.

Девушка взглянула на Джипо, потом взгляд ее серо‑зеленых глаз скользнул по лицу Блека и остановился на Китсоне.

– А ты говорил, что у тебя хорошие ребята.

– Говорил, – продолжал скалить зубы Морган. – Но это наше первое по‑настоящему большое дело. И двое из них просто не решаются.

– Да, дело большое, – голос ее звучал резко и напряженно, – на миллион долларов. И ты уверял, что твои ребята справятся. Я поверила тебе, иначе бы не стала с вами связываться. А теперь вы собираетесь голосовать. Как же это понимать?

Трое мужчин застыли от удивления.

Презрительная нотка в голосе девушки разозлила их.

Блек, славившийся своей грубостью в отношениях с женщинами, отпарировал:

– Не слишком ли ты шумишь, крошка? Полегче на поворотах.

Девушка отодвинула стул и встала. Ее хорошенькое личико стало холодным и жестким.

– Я вижу, что ошиблась адресом. Забудьте о моем предложении. Я продам эту идею людям, у которых в жилах течет настоящая кровь. Не собираюсь тратить время на одуванчиков, вроде вас.

Она резко повернулась на каблуках и направилась к двери.

Продолжая улыбаться, Морган догнал ее и схватил за руку.

– Не кипятись! – сказал он. – Это парни что надо. Они просто должны привыкнуть к этой идее. Джипо – самый крупный специалист по сейфам. У Эда нервы не слабее моих. Кит‑сон водит машину, как никто другой. Так что успокойся. Ты просто застала нас не в форме. Может, я поторопился изложить им факты. Им не нравится, что кто‑нибудь может пострадать.

– Пострадать! Какая это мокрая курица рассчитывает раздобыть миллион долларов и не пострадать при этом? – грубо спросила она, глядя на них. – Миллион долларов! Когда речь идет о таких деньгах, мне наплевать на то, что случится со мной или с кем угодно.

Она взглянула в упор на Китсона.

– Ты, что ли, боишься, как бы не продырявили твою великолепную шкуру? Боишься рискнуть даже за двести тысяч?

Китсон с трудом выдержал ее пристальный, презрительный взгляд.

– Ничего у нас не выйдет, – сказал он мрачно. – Я знаю, работал у них. У меня нет желания попасть в тюрьму по обвинению в убийстве. Я на это не пойду.

– Хорошо, – сказала девушка, – если ты так считаешь, обойдемся без тебя. Раз деньги тебе не нужны, самое время тебе убираться отсюда, юный атлет.

– Ты кому это говоришь? Сказал, не выйдет из этого ничего. Идиотская фантазия, и только!

Она указала пальцем на дверь.

– Сам ты – хороший фантазер. Катись отсюда, одуванчик! Обойдемся без тебя.

Китсон угрожающе поднялся на ноги. Дыхание его со свистом вырывалось из разбитого носа. Он медленно обогнул стол и подошел к девушке, а она резко повернулась к нему на каблуках.

Мужчины за столом тревожно наблюдали за ними.

Блек был встревожен. Он знал сумасшедший характер Китсона. Джипо нахмурился. Морган спокойно улыбался.

– Со мной еще никто не смел так разговаривать, – Китсон еле сдерживал себя от ярости.

Рядом с грозным, атлетически сложенным Китсоном, девушка выглядела совсем беззащитной. Ее голова едва доставала ему до плеча, к тому же он казался раза в три шире ее. Однако с ее лица не сходило ироническое выражение.

– Может, ты не расслышал, что я сказала, так я повторю: уноси ноги, одуванчик! Обойдемся без твоей помощи.

Китсон фыркнул носом и угрожающе занес руку.

– Ну, давай, ударь меня! – почти прошептала она. – Я за свою шкуру не дрожу!

Морган засмеялся.

Китсон отступил назад и опустил руку. Он что‑то пробормотал себе под нос и направился к двери.

– Китсон! – рявкнул Морган. – Вернись. Садись за стол, будем голосовать. Если ты сейчас уйдешь, значит, порвешь с нами навсегда.

Китсон в нерешительности замер, потом медленно повернулся. Смущенный и мрачный, он вернулся к столу и сел.

Морган кивнул на Джипо.

– Еще одну бумажку.

Джипо вынул блокнот и оторвал еще одну полоску.

– До того, как мы проголосуем, Фрэнк, – сказал Блек, – я хочу узнать подробнее о ней. Как она попала к нам? – Он указал большим пальцем на Джинни.

– Последние пять месяцев я пытался придумать способ расколоть эту машину. Но не знал, как взяться за дело. Три дня назад она пришла ко мне и принесла готовенький план со всеми деталями. Это ее идея, потому мы и поделим деньги на пять частей. Она продумала все до мелочей, и я полагаю, этот план сработает.

Блек был крайне удивлен:

– Кто ты, крошка? Откуда взялась эта идея в твоей очаровательной головке?

Девушка открыла дешевую потрепанную сумочку, вынула пачку сигарет и бумажные спички. Вытащив сигарету тонкими пальцами, она смерила Блека холодным безразличным взглядом.

– Никого не касается, кто я, – отрезала она. – План этот я разработала потому, что мне нужны деньги. Кстати, кончай называть меня крошкой, мне это не нравится.

Блек ухмыльнулся. Ему нравились девушки с характером.

– Не буду, раз не хочешь. А почему ты обратилась именно к нам?

Джинни кивнула на Джипо.

– Из‑за него. Я поспрашивала кое‑кого, и мне сказали, что он самый лучший специалист по замкам во всей округе. Сказали также, что ты смелый парень, что Морган – толковый организатор, а Китсон лучше всех на побережье водит машину.

Теперь Джипо заулыбался. Он прямо‑таки расцвел от такого комплимента.

Китсон перестал хмуриться. Ему было все же не по себе, он сидел, опустив глаза, уставившись на мокрый кружок на столе – след от стакана виски.

– Сказали? Кто это сказал? – спросил Блек.

– Не важно. Не будем зря тратить время, – недовольно повела плечами девушка. – Я навела справки, потому что хотела знать наверняка, что делаю правильный выбор. Да только, видно, я ошиблась. Если так, то попытаю счастья в другом месте.

Блек пристально посмотрел на нее.

– Ты взяла на себя самую трудную задачу, собираясь лежать на дороге. Это ты придумала?

– Конечно, я.

– Давай‑ка посмотрим, что ты будешь делать. Итак, ты лежишь посреди дороги. Под тобой револьвер. Когда охранник подходит к тебе, ты суешь револьвер ему в лицо, правильно?

Она кивнула.

– Однако здесь может быть осечка, – Блек на секунду задумался. – Тут могут быть два варианта: либо охранник поднимет руки вверх и сдастся, либо он не примет тебя всерьез и схватит твой пистолет. Судя по тому, что я о нем слышал, вполне возможен второй вариант. Значит, он попытается забрать твой пистолет. И что тогда?

Девушка пустила дым через ноздри.

– Речь идет о миллионе долларов, – голос ее звучал холодно. – Если он потянется к пистолету, я его застрелю.

Джипо вынул носовой платок и вытер лицо. Он беспокойно переводил взгляд с Моргана на Китсона, облизывая губы кончиком языка.

– Дело серьезное, – сказал Морган, – и вы, ребята, должны это усвоить. Кому оно не по силам, тот может выйти из игры.

Блек продолжал изучать девушку.

«Такая шутить не станет, – думал он. – Пресвятой Петр! Тверда, как алмаз. Она убьет этого парня, если он шевельнется. Хорошо, если он поймет это по ее глазам, когда она сунет ему пушку под нос. Если поймет, то будет стоять не шевелясь. Будь я на его месте, я бы и вздохнуть не смел, глядя на ее револьвер».

– О'кей, – произнес он, – я просто хочу знать подробности. Что будет, когда мы захватим машину?

Морган покачал головой.

– Подробности узнаешь после того, как проголосуем, – сказал он. – Это непременное условие. Она говорит, что продумала все до мелочей, предусмотрела все случайности. Общую задумку я вам сейчас изложил. Если мы согласимся работать с ней, то узнаем обо всех деталях. Не согласимся – она найдет других ребят. Разве это не по совести?

– Она в самом деле все предусмотрела? – все еще сомневался Блек. – Тут может быть множество случайностей. Скажем, мы остановили бронемашину, разделались с шофером и охранником, что само по себе кажется нам маловероятным. Но ведь мы знаем, что у этой машины постоянная радиосвязь с агентством. Как только связь будет прервана, начнутся розыски машины. Им известно, где ее искать, и тут охотиться начнет не только полиция, но и военные, а это означает сотни людей, машины, самолеты. Их задача – прочесать какие‑то считанные мили. Самолет покроет это расстояние за несколько минут. Бронемашина будет торчать на дороге, как чирей на шее. У нас останется меньше двадцати минут, чтобы скрыться. А может, нам и не удастся остановить бронемашину в «бутылочном горле». До этого самого «горла» и за ним местность голая, как ладонь. Нам придется ехать двадцать пять миль до ближайшего надежного укрытия, это известно, и они станут нас там искать. Я даже не представляю себе, как мы сумеем остановить бронемашину, открыть сейф, забрать деньги и скрыться до того, как прибудут полицейские и солдаты.

Морган пожал плечами.

– Я тоже так думал. Но она говорит, – он кивнул на девушку, – что все отработано.

Блек взглянул на Джинни.

– В самом деле? Ты все продумала?

– Да, – сказала она. – Это трудная задача, но я все продумала.

Она говорила так уверенно, что даже Китсон, который слушал ее скептически, вдруг почувствовал, что это дело может выгореть.

Похоже, Блек тоже начал склоняться к этой мысли.

– Ладно, верю тебе на слово. Значит, ты умеешь творить чудеса. Однако остается решить еще две задачи. Во‑первых, что будет, если в ту минуту, когда мы займемся экипажем, по этой дороге кто‑нибудь проедет? Движение там небольшое, однако ездят же там машины?

Девушка сделала деревянное лицо, и глаза ее приняли скучающее выражение. Она вздохнула, и при этом блузка на мгновение еще плотней охватила ее полную грудь.

– Ничего не может быть проще. Там две дороги, обе они выходят на Девятую автостраду. На развилке поставим возле нашей дороги знак, запрещающий движение, и все машины поедут по другой дороге. Что тут трудного?

Блек одобрительно ухмыльнулся.

– Понятно. А теперь, ясноглазая, скажи, как решить еще одну задачу: вот мы заполучили машину‑сейф и спрятали ее с грехом пополам. Как мы откроем замок? Китсон говорит, что это сложнейшая штука. А ведь нам придется поторапливаться. Что ты на это скажешь?

Его вопросы начали надоедать Джинни.

– Это уж его забота. – Она показала на Джипо. – Он – дока, знаток. Машину ему доставят. Торопиться ему не придется – сможет работать месяц, а то и два, если понадобится, – ее глаза цвета морской воды глянули на Джипо: – Ты сможешь открыть этот сейф за месяц?

Джипо, польщенный донельзя ее похвалой, с готовностью кивнул.

– За месяц я открыл бы все замки даже в Форт‑Ноксе.

– И ты этот месяц получишь, – повторила Джинни. – По крайней мере, месяц, а если надо будет, так и больше.

– Ладно, довольно болтовни, – вмешался Морган. – Она продумала все в лучшем виде. Давайте голосовать. Вы должны решить, готовы ли к тому, что, возможно, придется стрелять. Один из них, а может и из нас, может быть убит. Если из них, то придется, возможно, отвечать по обвинению в убийстве… Даже если никто не пострадает, но мы просто сделаем промашку, нам грозит отсидка. От десяти до двадцати лет. Зато в случае удачи мы получаем деньги. Каждому по двести тысяч. Вполне приличный куш. Такова картина. Давайте голосовать, хватит трепаться.

Он промолчал, оглядывая всех поочередно.

– Правила наши вы все знаете. Тем, кто окажется в меньшинстве, придется либо согласиться с большинством, либо порвать с нами. Не спешите с решением. На карту поставлены двести косых. Повторяю: если дадим промашку, может статься, присядем лет на двадцать. А опростоволосимся вовсе – сядем на горячий стульчик. Дать вам, ребята, время на размышление?

Он взглянул сначала на Блека, тот смотрел на Джинни, не скрывая восхищения. Потом Морган перевел взгляд на Джипо, который встревоженно думал о чем‑то, сдвинув брови и уставясь на крышку стола. Китсон исподтишка бросал взгляды на Джинни, его резкое дыхание шумно вырывалось из разбитого носа.

– Давайте проголосуем, – сказал Блек. Он наклонился вперед и взял полоску бумаги. Джинни тоже взяла полоску.

Морган бросил по одной Джипо и Китсону. Потом он вынул шариковую ручку, нацарапал что‑то на последней полоске, скатал ее в трубочку и кинул на середину стола.

Джинни взяла у него ручку, тоже что‑то написала на своей полоске и положила ее рядом с первой.

Блек уже успел сделать росчерк золотым пером на своей полоске, помахал ею в воздухе, свернул и тоже швырнул на середину стола к двум другим.

Джипо несколько секунд раздумывал, наконец, нацарапав на полоске что‑то огрызком карандаша, положил рядом с остальными.

Дело было за Китсоном. Он огорченно смотрел на свою бумажку. Девушка и трое мужчин следили за ним.

– Подумай хорошенько, – сказал Морган с ноткой издевки в голосе, – у нас целая ночь впереди.

Китсон поднял голову, взглянул на него, потом на девушку. Они некоторое время смотрели друг на друга. Затем он решительно схватил ручку Моргана, что‑то изобразил на своей полоске и швырнул ее в кучу поверх других четырех.

Все замерли. Морган подвинул к себе все пять бумажек и развернул одну.

– Да.

Раскрыл вторую.

– Да.

Его пальцы двигались быстро. Развернул оставшиеся три.

– Да… Да… Да…

Тонкие губы скривила довольная усмешка.

– Итак, мы провернем это дело. Я на это и рассчитывал. По двести тысяч каждому! Работенка непростая, но и деньги немалые.

Китсон взглянул через стол на Джинни. Она, откинув голову, ответила ему холодным взглядом. Потом глаза ее чуть потеплели, и она улыбнулась Китсону.

Date: 2015-06-05; view: 356; Нарушение авторских прав