Глава 14. Лара, вздрогнув, проснулась

Лара, вздрогнув, проснулась. Она снова была дома, в Шуннаре, и Калиг был рядом с ней. Фея села, стараясь отдышаться. Она услышала крики и в тот же миг поняла, что предзнаменовали эти звуки.

— Что случилось? — Калиг проснулся, почувствовав ее тревогу.

— Он был с ней, — сказала Лара. — Через несколько месяцев она принесет в мир его сына.

— Мы уже будем далеко отсюда, — тихо, стараясь успокоить ее, сказал Калиг.

Лара все еще разрывалась между своим стремлением спасти Хетар и осознанием того, что это невозможно. Это приносило ей страдания, и в очередной раз она задумалась над своей жизнью. Чего ей в действительности удалось достигнуть? Если Повелитель Сумерек все равно подчинит себе Хетар, то для чего была вся эта жизнь, вся борьба? Из того, что ей говорили, она поняла, что ее рождение, тщательно спланированное силами магии этого мира, было лишь шансом изменить судьбу Хетара. И всегда была вероятность того, что ей это не удастся, ведь, как бы она ни была могущественна, в масштабах Вселенной ее сила была еще так мала. Но в чем именно была ее ошибка, по вине которой все провалилось? Снова и снова она задавалась этим вопросом, но так и не находила ответа. Наконец, спустя несколько дней, она спросила об этом Калига.

— Не было никакой ошибки, — ответил он. — Почему ты считаешь, что что-то делала не так?

— Разве я не должна была и дальше сдерживать Силы Тьмы? — спросила Лара. — Почему вы все твердили, что мне следует ждать свою судьбу? Если бы вы сказали мне, о чем я должна была заботиться в первую очередь, возможно, я смогла бы преодолеть зло, которое посягает теперь на Хетар и Теру. Да, я молода, я знаю это, но с каждым годом я становлюсь сильнее. Почему мое рождение не было запланировано раньше, Калиг? Если бы я родилась раньше, мне хватило бы времени.

— Наш воин должен иметь определенное происхождение, Лара. Твоя мать-фея не случайно встретилась с Джоном Быстрый Меч, человеком, которого все соплеменники, жившие в Хетаре, считали смертным, но в котором на самом деле было больше от магического мира. Ты знаешь, что у смертных с каждым поколением их генетические свойства делаются все слабее, но в магическом мире они, напротив, приобретают силу. Твоя прабабушка, бабушка твоего отца, родила сына от своего любовника из магического мира, хотя все считали, что это ребенок ее мужа. Она хранила эту тайну, но в нашем мире этот факт был известен и занесен в волшебную Книгу Записей. У того сына родился твой отец, а ты стала третьим поколением, произошедшим от лорда Руфуса и его хетарианской возлюбленной Теи. Мы вынуждены были ждать! Иначе у нас не было бы никаких шансов. К тому же это непременно должна была быть девочка.

— Почему? — спросила Лара.

— В мире смертных полагают, что женщины слабы, но в магическом мире на этот счет другое мнение, — ответил Калиг. — Мы не хотели вступать в прямое противостояние с Повелителем Сумерек. Женщина обладает не только прозорливым умом, но и чувствительностью, интуицией. Нам нужна была женщина-воин, которая смогла бы посеять хаос в Темных Землях, и тебе это удалось. Это была большая победа, любовь моя. Никогда даже не думай, что твоя жизнь бесполезна. Ты подарила Хетару больше века, за который они могли все исправить. Некоторое время после битвы с Циардой и фальшивым Иерархом я полагал, что нам удалось изменить ход истории Хетара.

— Но мы ошибались, — вздохнула Лара.

— Да, мы ошибались, а теперь уже поздно.

— Я не могу избавиться от чувства, что я потерпела неудачу, Калиг, и что если бы у меня было чуть больше времени, то я могла бы все изменить, — сказала Лара.

— Лара, это все влияние твоего сына, который старается обманом заставить тебя поверить, что если ты останешься еще хоть ненадолго, то сможешь изменить судьбу Хетара. Но ты не сможешь. Пойдем, я кое-что покажу тебе, любовь моя.

Обернув ее своим плащом, он перенес их в оазис Зирун, который был одним из любимейших мест Лары. Принц-тень откинул плащ, чтобы она могла ступить вперед первой. Лара озадаченно стала осматриваться по сторонам.

— Где мы, Калиг? — спросила она.

Они стояли в песчаном пустынном месте. Она увидела руины каменного строения, которое, по всей видимости, когда-то было колодцем, и гниющие стволы того, что когда-то было пальмами. Песок под ее сандалиями да и повсюду вокруг, насколько она могла видеть, имел кроваво-красный оттенок.

— Это Зирун, Лара. Месяц назад пески этих пустынь вдруг в одночасье стали темно-красными. Все водоемы и источники воды оазиса пересохли в одну ночь, колодец разрушился, все деревья и прочая растительность, что бушевала здесь, погибли буквально за два дня. Колгрим уничтожил оазис, потому что знал, что ты любишь его. И он сообщил мне о том, что сделал.

На лице Лары было безграничное потрясение.

— Уничтожить такую красоту!.. — едва слышно выдохнула она.

Калиг кивнул и, снова укрыв ее плащом, вернул их обратно в Шуннар.

— Взгляни на нашу долину, — предложил он.

Лара посмотрела туда и обнаружила долину совершенно пустой. Лошади принцев-теней исчезли.

— Где все животные? Где Ог?

— Они отправились в Бельмаир в поисках безопасного пристанища. Мы несколько дней назад открыли Золотой туннель, ведущий к чудесным лугам, невдалеке от дворца Диллона. Колгриму нужна твоя магия, Лара. Он хочет заполучить всю магию, принадлежащую Хетару, а твоя сила — самая могущественная после моей. Он злой гений, этот молодой Повелитель Сумерек. Он хочет заманить тебя в ловушку с помощью Марцины, а меня — используя тебя.

— Тогда нам нужно покинуть это место как можно скорее, — сказала Лара.

— Да, это так. Но поскольку Колгрим должен быть убежден, что мы ничего не подозреваем о его планах, нам придется присутствовать на свадьбе Йамки и Ваклара.

— Но я не хочу! — запротестовала Лара.

— Ты должна, — настаивал он.

— Я никогда больше не хочу видеть город, — сказала Лара. — К тому же вся эта свадьба нужна только Груджину Агасферусу. Он хочет продемонстрировать роскошную, необыкновенную свадьбу своей третьей внучки всей знати и всему Хетару. Если бы он был моложе, я бы подумала, что он планирует заговор против Палбена. Но сейчас я уверена, что он просто хочет иметь больше власти и быть более значимым, чем Верховный Правитель Хетара. Он даже не представляет, какое чудовище пригласил в свой дом!

— Да, все это так, — согласился Калиг. — Быть может, мы не обидим Груджина Агасферуса, если не появимся на хетарианской части свадьбы. Мы будем присутствовать на церемонии в Тере, а чтобы нас заметили, посетим празднование после нее, любовь моя.

— У тебя есть новости от Марцины? — спросила Лара.

— Насколько я знаю, она еще в Фейревью.

— Мама должна была поговорить с ней, — объяснила Лара. — Надеюсь, она сделала это. Ах, Калиг, я должна увидеть ее! Я должна быть уверена, что она в безопасности, что Колгрим ничем не угрожает ей.

— Что ж, тогда позови ее, — тихо сказал Калиг.

Он не мог видеть, как она страдает.

— Марцина! Марцина, услышь мой глас. Оставь насущное, приди ко мне сейчас! — произнесла Лара.

Марцина появилась почти в тот же миг, что очень успокоило Калига.

— Что случилось, мама?! С тобой все в порядке?! — встревоженно спросила молодая фея.

— От тебя давно не было никаких вестей… — начала Лара. — Я хотела знать, собираешься ли ты посетить свадьбу своего родственника Ваклара и Йамки Агасферус.

— Да, конечно. Ниура не сможет присутствовать, так как ждет ребенка… — начала Марцина.

— Ты знаешь?! Откуда ты это знаешь?! — Лара старалась скрыть свое раздражение и гнев. — Ты что, недавно была в Темных Землях?!

— Нет, нет, мама, но Колгрим приходил ко мне, чтобы сообщить, что скоро у меня будет племянник, — с улыбкой поделилась Марцина. — Здорово, что у меня появится племянник-малыш, так, для разнообразия, — рассмеялась она. — Ведь все дети Таджа и Загири и даже их дети давно уже взрослые.

Лара с такой силой прикусила губу, что из нее начала сочиться кровь.

— Нас не должно быть здесь, когда родится этот ребенок, — сказала она, не в силах справиться с собой и молясь о том, чтобы Марцина не обиделась на нее.

— Ах да, — ответила дочь. — Да, мама, ты права. Я совсем забыла, что в скором времени нам придется покинуть Хетар. Я не говорила об этом Колгриму.

— И не говори! — сказала Лара.

— Конечно нет. Вчера я говорила с бабушкой. Она хочет, чтобы я отправилась в Бельмаир вместе с ней, Таносом и моей кузиной Парваной. Диллон предложил им чудесное место для временного прибежища, где среди лесов даже есть гора, на которой я могла бы воспроизвести свой Фейревью. Мои волшебные слуги уже ушли сегодня вместе с первой группой лесных фей. Бабушка посчитала, что лучше всего отправлять их небольшими группами, раз в несколько дней, чтобы не привлечь внимания Колгрима большими скоплениями фей в воздухе.

— Твой брат знает о том, что белая магия покидает Хетар, — спокойно сказала Лара.

— Да, но ни к чему лишний раз напоминать ему об этом, тем более так открыто, — ответила Марцина. — Он убежден, что может заманить в свою ловушку часть магических сил, прежде чем все они покинут Хетар. Вот почему я буду сопровождать его на свадьбе, ввиду того что Ниура не может сделать этого. Более того, я сама это предложила, — сказала она, довольная своей предусмотрительностью. — И он был очень этому рад.

— Ах, Марцина, — вздохнула Лара, — ты играешь с огнем. Твой брат — воплощение зла, умело спрятанного за шармом и любезностью. Тебе стоит остерегаться его. Я не помню, чтобы когда-нибудь испытывала страх, хотя, поверь мне, были моменты, когда стоило испугаться. Но сейчас я по-настоящему боюсь за тебя, дочь моя.

Марцина бросилась к Ларе и крепко обняла ее.

— Не бойся, мама. Я знаю, в моей крови есть темное начало, но есть во мне и Свет, к тому же я воспитывалась светлыми. Я понимаю Колгрима, и я согласна, он действительно само зло. Но помимо всего прочего мне еще и очень жаль его, ведь Колгрим не просто хочет завоевать мир Хетара, он хочет быть любимым, искренне, по-настоящему любимым. У него то же происхождение, что и у меня, но он вырос среди Тьмы и зла.

— Только не думай, что ты сможешь изменить его, Марцина, — сказала Лара, погладив дочь по щеке. — Это невозможно. И ни в коем случае не доверяй ему. Он без малейшего колебания убил свою единокровную сестру. Однажды он может убить и Ниуру. А если он решит, что ты стоишь на его пути или хоть каким-то образом мешаешь его планам, то он убьет и тебя.

— Я знаю, — ответила Марцина. — Он хладнокровен и ужасен, не так ли, мама?

— Мне не понять тебя, — тихо сказала Лара.

— Да, это так, — рассмеялась Марцина. — Но разве не всегда такое происходит между матерями и их дочерьми? Когда-нибудь в далеком будущем мы наверняка достигнем понимания. Но сейчас это время еще не пришло. — Она чмокнула Лару в щеку. — Мы ведь увидимся через несколько дней на свадьбе, мама?

— Да, мы будем там, — ответила Лара. — Но не в городе, а только в Тере.

— Что ж, тогда до встречи, — сказала Марцина и исчезла в облаке фиалкового дыма.

— Ну, теперь ты довольна? — тихо спросил Лару Калиг.

— Пока да, но ее дружба с Колгримом все равно беспокоит меня. Она говорит мне то, что я хочу услышать, но на самом деле она очарована им. И он действительно обворожителен, Калиг.

— Радуйся хотя бы тому, что она согласилась отправиться в Бельмаир со своей кузиной, бабушкой и дедом. Я уже говорил тебе, что у Марцины своя судьба. Ты не сможешь остановить ее и не должна этого делать. Я понимаю, что ты хочешь защитить ее, но ты не сделаешь этого, не изменив ее судьбы.

— Что тебе известно о ее судьбе?

— Я точно знаю, что она расходится с твоей, любовь моя. Ты только в начале пути к своему року, Лара. Тебе еще многое предстоит, но Марцина не будет частью твоей судьбы. Это все, что я могу сказать сейчас. Ты ведь всегда доверяла мне, любовь моя. Доверься и теперь.

Да, она доверяла ему. А он всегда делал для нее все, что мог, и в глубине души всегда был на ее стороне, не произнося этого вслух. И он был прав, когда говорил, что Колгрим хочет завлечь ее в ловушку, заполучив Марцину, и пленить Калига, сделав приманкой ее саму. Но этого не должно было случиться. Отныне ее судьба была тесно связана с судьбой принца-тени. Лара еще не знала, в чем она состоит, но уже чувствовала, что это будет нечто великое и настолько магическое, что никто прежде еще не совершал ничего подобного. Если они объединят свои силы, их будет уже не остановить. Она не была намерена позволить своим материнским страхам помешать ей исполнить свое предназначение.

— Я думаю, настало время напомнить моему сыну, кто я, — сказала Лара.

Калиг про себя тихонько засмеялся. Он не слышал, чтобы Лара когда-нибудь говорила подобным тоном.

— И… что ты подразумеваешь под этим?

— Я полагаю, что вместо того, чтобы просто прийти на свадьбу в красивом платье, я появлюсь там в качестве феи-воительницы, которой я была когда-то. Никто из ныне живущих смертных не видел меня такой. Не слышали они и песни моего меча Андрасте. А мне кажется, что следовало бы.

— Ты напугаешь их, — сказал Калиг.

— Но, быть может, так они серьезнее отнесутся ко мне и к тому, что я пытаюсь донести до их сознания. Я знаю, в этот раз мне не остановить Колгрима, но пусть Хетар и Тера запомнят меня воительницей, а не просто красивой женщиной, что заботится лишь о своей семье. Пожалуй, этот образ должен показаться им более убедительным. Большой ошибкой было позволить женской сущности затмить во мне воина. Больше я не допущу такого.

— Да, — согласился Калиг. — Возможно, им действительно лучше запомнить тебя великой воительницей, которая в прошлом не раз спасала их. Современные жители Хетара и Теры не знают той феи. Для них ты лишь прекрасная женщина, которая никогда не стареет и тем самым лишает их покоя. После того как не стало твоих детей, ты старалась успокоить их, представ в образе смертной, хотя не была таковой. Они потеряли веру в магию. И теперь они поплатятся за это. — Он снова рассмеялся. — Да, ты права, появись на свадьбе в своих кожаных брюках, а за спиной твоей будет Андрасте, с ее горящими глазами из драгоценных камней.

— А ты, милорд? В чем ты предстанешь перед гостями? — спросила Лара.

— В своем обычно облачении, — ответил он. — Не хочу отвлекать от тебя внимание потрясенных гостей, — усмехнулся Калиг. Он притянул ее к себе, обнял и страстно поцеловал. — Очень скоро, моя прекрасная фея, мы вместе ступим на путь новых приключений. Поверь, мы не задержимся в Бельмаире надолго, так как наша судьба уже ждет нас, любовь моя!

— Ах, Калиг, это звучит впечатляюще и так заманчиво! — воскликнула Лара.

Он нежно гладил ее щеку. Его небесно-голубые глаза были устремлены на нее.

— Все так и будет, — пообещал он и коснулся губами ее лица. — Провести с тобой всю свою жизнь — это счастье, на которое я не мог и надеяться, Лара.

И их губы снова слились в проникновенном, пылком поцелуе. Затем Калиг отпустил ее, продолжая с улыбкой смотреть в ее зеленые глаза.

— Почему здесь так тихо? — спросила Лара, внезапно ощутив гулкую, ничем не нарушаемую тишину.

— Принцы-тени уже покинули Хетар, — ответил Калиг. — Мы с тобой единственные, кто остался в Шуннаре, любовь моя.

— Куда они ушли? — спросила Лара. — Мы еще увидимся с ними, Калиг? Лотэр даже не попрощался, и Насим, и Койлин, никто из них…

— Они отправились во Вселенную искать для нас новый дом, — сказал Калиг. — Мы не сможем обосноваться в Бельмаире. Тот мир слишком мал для нас. Когда-нибудь мы объединим эти миры, но не теперь.

— Но как мы узнаем, где найти их?

— Мы непременно узнаем, — пообещал Калиг.

Она кивнула.

— А Колгрим знает?

Калиг отрицательно помотал головой.

— Мое присутствие заставляет его верить в то, что в Шуннаре все по-прежнему. Высший совет еще не созывался после летних каникул, так что отсутствие наших представителей пока не выявлено.

— А что будет с работниками волшебной почты? Мы ведь не оставим их? — спросила Лара.

— Они исчезнут завтра, когда весь город будет занят пиром в честь свадьбы Йамки Агасферус. Не забудь, с помощью магии нам предстоит обеспечить сообщение между Хетаром и Терой во время торжества, — напомнил Калиг. — Это было мудрым решением зашедшего в тупик спора между сторонами.

— Это будет не сложно, — махнула рукой Лара. — Мы просто откроем короткий Золотой туннель между Хетаром и Терой. Правда, придется позаботиться о том, чтобы он выглядел как хорошо освещенный и богато украшенный проход, дабы не напугать гостей. Первыми по нему пройдут молодожены, а затем проследуют все остальные.

— Возможность перейти из глубокой ночи в рассвет поразит хетарианцев, — заметил Калиг. — Они и понятия не имеют ни о ком и ни о чем, кроме самих себя.

— Жители Теры не лучше, — согласилась Лара. — Немногие из них пойдут на хетарианскую церемонию. Там, безусловно, будут родители Ваклара. Возможно также, его дядя и двоюродный дед. Но простые теране и по сей день не особенно интересуются Хетаром, хотя они, несомненно, переняли некоторые из обычаев, прибывших из Хетара вместе с торговыми судами, — осуждающе отметила Лара. — Я все еще помню Теру такой, какой впервые увидела ее. Она была великолепна, Калиг! А сейчас это нелепая, жалкая пародия на хетарианский город на равнине перед дворцом… — Она покачала головой. — Мы с Даграсом так любили кататься верхом по этой равнине. Но те времена в прошлом, и что самое печальное, их уже не вернуть.

— Всегда тяжело видеть, как гибнет то, что дорого твоему сердцу, любовь моя. Но впереди нас ждет новая жизнь во Вселенной, — сказал Калиг.

— Но сначала свадьба, визит в Бельмаир, а уж затем…

— Затем новые приключения, — продолжил он. — Даграс будет нестись во весь дух, а на спине его будем мы с тобою вдвоем лететь среди звезд безграничной Вселенной. Там бесчисленное множество миров, и каждый день рождаются все новые и новые.

Принц-тень говорил так вдохновенно, казалось, он был счастлив. Лара подумала, что уже много лет не слышала такого воодушевления в его голосе. Он был взволнован и весел, словно мальчишка. Ему непреодолимо хотелось двинуться в путь прямо сейчас, то же испытывала и она. Они сделали для Хетара все, что могли, но они были всего лишь волшебными созданиями, а магия не способна исправить всех ошибок и проблем смертных. А порой, наоборот, даже усугубляет их положение. Возможно, было ошибкой пытаться защитить Хетар от самого себя, и магии стоило отступить еще очень давно.

Когда слуги были отосланы из Шуннара, Лара с Калигом ели волшебный хлеб и пили вино из лесных ягод, кувшин которого наколдовал Калиг. Лара не знала, что той ночью он наложил на Шуннар защиту с помощью могущественного заклинания, так как чувствовал, что Тьма вот-вот коснется и их. Но они должны были оставаться в безопасности. Калиг надеялся, что Колгрим не станет нарушать мирных отношений до свадьбы, однако полностью довериться ему не мог. Он знал, что Колгрим, подобно жадному ребенку, уже пробует на вкус свою победу и, ощущая всю ее сладость, жаждет скорее заполучить ее целиком.

Настало утро. На тусклом грязно-коричневом небосклоне взошло кроваво-красное солнце. Принц-тень и фея в последний раз позавтракали в своем саду. Они почти не говорили между собой, ни вслух, ни на безмолвном языке. Они поели и приняли ванну. Лара заметила, что все цветы поникли, а пения птиц не было слышно вовсе. Тишина, царившая вокруг, становилась зловещей. Лишь тихий шелест воды немного успокаивал.

Калиг оделся в белые шелковые брюки и тунику. Туника была простой и строгой, но ее высокий воротник и манжеты были украшены геометрическими узорами, вышитыми золотой нитью, и крошечными бриллиантами. На ногах были темно-синие кожаные мягкие туфли. Темноволосую голову венчал небольшой тюрбан с огромным бриллиантом посередине. Длинный белый шелковый плащ был оторочен золотом. Даже Лара не могла вспомнить, чтобы принц когда-нибудь был так красив. Он выглядел могущественным, сильным и очень выразительным, и Лара сказала ему об этом.

Сама же она облачилась так, как говорила, — в облегающие кожаные брюки горчичного цвета и изумрудно-зеленый жилет поверх кремовой шелковой рубашки с длинными рукавами, которая приоткрывала тонкую золотую цепь с сияющей хрустальной звездой. Внутри звезды по-прежнему обитал ее дух-хранитель Этне. В последнее время Этне молчала, но сейчас вдруг она заговорила.

«Будь сегодня предельно осторожна, дитя мое».

«Ты чувствуешь опасность?» — спросила ее Лара.

«Сегодня Повелитель Сумерек бросит тебе вызов», — ответила Этне.

«Я готова отдать ему Хетар», — отозвалась Лара.

«Хетар — только часть его плана. Ему нужна ты, так как он уверен, что ты важная и неотъемлемая часть Хетара. Он постарается поразить тебя в самое сердце, чтобы добиться своего. Остерегайся всего, что он скажет и сделает, каким бы невинным он ни притворялся. Он не станет поддерживать мир между вами сегодня, дитя мое».

Огонек Этне стал бледнеть, и она замолчала.

— Ты слышал ее? — спросила Лара Калига, надевая свои потертые сапоги.

— Да, — ответил он.

— Защити Марцину любой ценой, — потребовала фея. Она пристегнула ремнем свой поющий меч Андрасте, расположив его за спиной. — О себе я позабочусь сама.

— Я Андрасте, я чувствую кровь нечистых, — тихо пропел меч.

— Нам пора, — сказал Калиг. — Попрощайся с Шуннаром, любовь моя, так как мы видим его в последний раз. — Он окинул взором свой сад и повел Лару по широкому коридору с открытой балюстрадой. Глядя вниз, на долину, они видели цветущий луг, который был там всегда, и вдруг, прямо у них на глазах, он исчез, превратившись в кроваво-красный песок.

— Это предупреждение Колгрима о том, что он теперь повелевает всем, — мрачно сказал Калиг. — Тьма уже наступает, однако настанет день, когда Свет возвратится снова.

Лара посмотрела на Калига и коснулась его чувственных губ своими.

— Свет всегда побеждает Тьму, милорд. Увидимся в Тере.

И фея испарилась в облаке фиолетового дыма, который, как заметил принц-тень, сразу же стал темнее.

Укрывшись плащом, он перенесся в прекрасную ротонду в доме Груджина Агасферуса, где как раз начиналась хетарианская свадебная церемония. Прелестная невеста с длинными золотисто-каштановыми волосами была облачена в шелка кремового и золотого цветов и увешана драгоценностями. Жених выглядел не менее ослепительно, и у гостей складывалось соответствующее впечатление от церемонии объединения наследника престола Теры и третьей внучки Груджина Агасферуса.

Когда она подошла к концу, Калиг открыл Золотой туннель сквозь заднюю стену ротонды. Для смертных туннель выглядел как большой коридор, пол которого выложен квадратами золота и белого мрамора, а в центре устлан пурпурным ковром. Вдоль стен коридора были развешаны канделябры из золота и хрусталя, а в них горели ароматические свечи, наполнявшие воздух благоуханием лилий, что цветут на исходе лета. Огни мерцали и тепло освещали пространство, но свечи чудесным образом совсем не прогорали. Потолок этого огромного прохода был стеклянным, и сквозь него было видно, как ночная темнота постепенно превращалась в предрассветные сумерки. В Тере свадьбы устраивали на рассвете. Ваклар со своей невестой прибыл в сады своего отца как раз вовремя.

Лара была уже там. Сначала ее не узнали в образе воительницы. Фея зловеще улыбнулась.

— Что такое, Кадарн? Ты не узнаешь свою собственную прабабушку?

Доминус не мог оторвать от нее изумленного взгляда.

— В этом вы будете на свадьбе?! — возмутилась домина Паулина. — На свадьбе вашего сына ваш наряд был гораздо изящнее. Если вы проявляете меньше уважения к Тере, чем к Хетару, значит, вы и сами хетарианская женщина, — презрительно заметила она.

— Домина, я фея. Я не принадлежу ни Хетару, ни Тере. И это естественное для меня одеяние, которым я хочу сделать вам честь и напомнить, что я та самая фея, которая дважды спасала Теру. И, заключив новые кровные союзы с внучками Груджина Агасферуса, я дала вам шанс отсрочить то, что неминуемо грозит вашему миру.

Протянув руку, Лара вынула из ножен свой меч. Доминус Кадарн и его жена в страхе отступили назад. Андрасте открыла глаза, сделанные из драгоценных камней. Взгляд их был суров.

— Я Андрасте, меч справедливости. Приветствую тебя, о правнук Магнуса Хаука, да пребудет с тобой мир, — пропел меч красивым глубоким голосом.

Доминус и домина буквально разинули рты от удивления.

— Как ты заставила меч говорить? — наконец спросил Кадарн.

Лара рассмеялась:

— Андрасте говорит сама, милорд. Мне ничего не нужно для этого делать. Ее выковал для меня великий мастер меча принц-тень Лотэр.

— Магия здесь не приветствуется, — сказал Кадарн, и его жена с готовностью закивала, подтверждая его слова.

— Тогда, может, мне уйти? — язвительно спросила Лара. — Может, мне закрыть Золотой туннель, только что открытый в ваших садах, чтобы жених с невестой могли беспрепятственно прибыть сюда прямо из Хетара и чтобы и вы, и семья Агасферус могли от души похвалиться собственным торжеством? О, я вижу, гости уже собрались!

Лара улыбнулась изумленной паре.

— Ты не могла одеться хотя бы как вдова доминуса? — проворчал Кадарн.

Лара бросила на него холодный суровый взгляд:

— Я одета именно так, как должна быть одета фея — вдова Магнуса Хаука. Ты никогда не знал той женщины. Ты знал только безропотное создание, которое изо всех сил старалось не тревожить жену своего сына и его наследников, для чего притворялось тем, кем не было на самом деле, — смертной. Я не смертный человек, Кадарн. Я фея! Ты должен быть рад, что я оказала тебе честь в этот знаменательный день, ибо уже завтра я уйду отсюда навсегда, а вместе со мною и весь мир магии, который когда-то хранил и благословлял этот мир. Единственное, что я могу оставить вам, — так это надежду на то, что однажды Свет все-таки восторжествует снова, так как Тьма не может господствовать вечно. А теперь, домина, идите и поприветствуйте молодую пару, ведь они уже прибыли и должны быть как следует подготовлены к церемонии. Вот-вот наступит рассвет.

Лара повернулась и пошла навстречу Калигу и своей дочери Марцине, которые только что вышли из Золотого туннеля.

Гости из Хетара, проходя через туннель, который считали большим коридором в дворцовые сады доминуса, испытывали изумление и благоговейный трепет. Входя в этот проход из роскошной ротонды в особняке Груджина Агасферуса, они не могли оторвать глаз от стеклянного потолка, сквозь который наблюдали небо, залитое светом заходящего солнца. Не торопясь они доходили до широкого, изысканно украшенного зала в середине туннеля, восхищались его совершенством и изяществом и по-прежнему смотрели наверх. Небеса над ними прямо на глазах становились все темнее, превращаясь в ночной небосклон, усыпанный мириадами мерцающих звезд, которые вскоре начинали гаснуть, предвещая рассвет. На выходе их встречали и спешили проводить на места слуги в ливреях. Здесь их окружали осенние сады во всем своем благоуханье.

Некоторых из гостей просили следовать за старшими слугами. Семью Агасферус, Палбена и его жен, Повелителя Сумерек, Марцину, Калига и Лару отвели во дворцовые ванные, где они присоединились к гостям из Теры. Через открытую галерею они могли наблюдать, как в небе смешивались все оттенки цветов — бледно-розовый, персиковый, лавандовый и зеленый постепенно переходили в насыщенные красные, золотые, охристые и пурпурные тона. И вдруг над темным, окаймленным полоской света горизонтом появилось алое солнце.

С Ваклара и Йамки сняли их свадебные наряды. Служители ванн предоставили собравшимся гостям возможность осмотреть жениха и невесту, чтобы убедиться, что они здоровы и готовы к свадьбе. Несмотря на то что всех предупреждали об этом обычае, гости из Хетара смотрели на ритуал с некоторым неодобрением. Однако они тихо стояли среди теран и смотрели, как молодую пару купают у них на глазах. Затем внесли традиционные теранские свадебные одеяния. Хетарианцы сочли их довольно простыми и строгими.

Йамку облачили в длинное платье белого шелка без рукавов. Юбка была плиссированной, испещренной множеством узких складок. Вырез едва скрывал ключицы, а талию ее опоясывала тонкая золотая цепочка. Длинные темно-каштановые волосы с золотистым отливом были убраны в одну толстую косу, переплетенную золотыми лентами, на ногах невесты были золотые, украшенные самоцветами сандалии. Наряд Ваклара соответствовал облачению его невесты. На нем была белая шелковая туника до колен, полы ее ниспадали мягкими изящными складками. На поясе — также золотая цепь, а на ногах золотые сандалии. На шее — массивная золотая цепь с рубиновой подвеской с высеченным на ней знаком наследника престола Теры.

Когда все вернулись в сады с чудесным видом на фьорд, домина Паулина украсила голову своего сына-жениха и его невесты венками из разноцветных осенних цветов. Она соединила их руки, и епископ Храма Великого Создателя начал незамысловатую церемонию.

— Ваклар, сын доминуса Кадарна и домины Паулины, внук доминуса Амхара, правнук доминуса Таджа, праправнук доминуса Магнуса и прапраправнук доминуса Эйнара из клана Хаук, и Йамка, дочь Кавы и его жены Аханы, внучка Груджина Агасферуса и его жены Камиллы, согласны ли вы принести клятву быть друг другу верными мужем и женой?

— Да! — громко ответил Ваклар.

— Да! — вторила ему Йамка.

— Перед лицом Великого Создателя и всех нас нарекаю вас мужем и женой, принц Ваклар и леди Йамка! — провозгласил епископ. — Великий Создатель благословляет ваш союз и дарует полный дом детей и много счастья на долгие годы вашей семейной жизни. А теперь поприветствуйте гостей!

Чета повернулась к гостям, которые тотчас встретили их всеобщим ликованием.

— Что ж, теперь вы объединились с Хетаром публично, хотя когда-то уже сделали это тайно, — шепнул Колгрим Ларе на ухо. — Вы только облегчили этим мою задачу, дорогая матушка. Спасибо вам за это.

— Я сделала все, что могла, чтобы спасти этих несчастных смертных, которых ты вот-вот поглотишь своей Тьмой. Но помни, Колгрим, Тьма не будет господствовать вечно.

— Вы говорите это, но даже сами не уверены в том, что ваши слова не пусты и хоть что-то значат, — сказал Повелитель Сумерек. — Я одержу победу над Светом. А когда придет время, я завоюю и Бельмаир и пойду походом во Вселенную в поисках новых миров, которые смогу подчинить себе.

— А как же твой сын, который уже живет во чреве Ниуры? Он будет терпеливо ждать своей очереди править, пока ты, Колгрим, играешь в великого завоевателя? — язвительно спросила Лара. — Помни, в венах этого ребенка течет кровь Юси от двух родителей и имеет двойную силу. Однажды он станет гораздо сильнее тебя, особенно если твоя прекрасная хетарианская жена сохранит дар Уллы. Ведь она не передала тебе свои силы, не так ли? Как и все хетарианцы, Ниура отличается алчностью, сын мой.

— Она не знает, как использовать свой дар, — возразил Колгрим.

— А это не будет иметь никакого значения, если ты этого дара не получишь, — парировала Лара. — Бедняжка!

Колгрим рассмеялся:

— Да, мама, вы фея, но жилка зла и жестокости в вашем сердце приводит меня в восторг.

— Это есть в каждой фее, Колгрим, а некоторые из них обладают весьма строптивым нравом, — ответила Лара, взяв его за руку и уводя в толпу гостей, подальше от Марцины.

— Значит, я могу надеяться, что в моих дочерях, которые уже зародились в лоне Дивши и Йамки и однажды появятся на свет, тоже будет эта чудная доля жестокости, — отозвался Колгрим.

— Ты зачал ребенка кузинам своей жены? — Лара даже не знала, что побеждало в ней — потрясение или гнев, вызванный таким откровением сына.

— Не бойтесь, мама. Сначала они родят своим мужьям по сыну. Дивша уже ждет ребенка. Разве вы не заметили, как холодна с ней сегодня леди Лорейн, с каким обожанием взирает на нее Палбен и с какой притворной стыдливостью ведет себя сама Дивша. А сегодня Ваклар жадно овладеет своей невестой, и зародится жизнь их сына. Лишь после этого я позволю своим дочерям расти и развиваться в утробе этих женщин. И в один прекрасный день дочь Йамки выйдет замуж за сына Дивши, а дочь Дивши объединится с сыном Йамки. Таким образом, я смогу сохранить свою власть над Хетаром. Ну что, вы по-прежнему считаете, что я не так прозорлив, как вы, мама? Я кое-чему научился у вас, не так ли?

— Да, ты многому у меня научился, — с удовольствием согласилась Лара. — Но когда ты сможешь достигнуть чего-то сам, Колгрим? До настоящего времени все, что ты делал, было лишь подражанием твоему отцу или мне.

Колгрим был оскорблен, лицо его потемнело от обиды, но, продолжая улыбаться, он произнес зловещим шепотом:

— Очень скоро, моя милая матушка, я буду обладать магической силой своей сестры. Вот тогда мы поговорим о моих собственных уникальных методах.

Вокруг них толпы гостей болтали без умолку, медленно продвигаясь к главному залу, где было организовано роскошное пиршество. Целые отряды слуг носились по нему, разнося широкие чаши с моллюсками, свежими и отваренными в вине, огромные блюда, полные жареной дичи и мяса. Там были и большие подносы с птицей и чуть поменьше — с рыбой, отваренной и уложенной среди съедобных водорослей. Глубокие миски, полные салатов, свежий хлеб, только что вынутый из печи, на полированных разделочных досках, большие головки твердого желтого сыра и маленькие круги сыра мягкого. Гости спешили занять места, так как серебряные бокалы, отделанные малахитом, слуги уже наполняли изысканными винами. Каждому гостю предлагалось забрать бокал с собой в качестве сувенира. Этот жест был призван продемонстрировать хетарианцам, что в Тере знают, как сделать незабываемым большое, значимое событие.

— Ты никогда не получишь ни моей дочери, ни ее сил! — с ненавистью прошипела Лара.

Колгрим ядовито рассмеялся.

Лара постаралась обуздать свою ярость, которая вот-вот могла выплеснуться в полной мере. Чрезмерный безрассудный гнев делал ее слабее, отнимая энергию. Вдруг ее слуха коснулся тихий мелодичный звук. Это напевала Андрасте. Лара сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Рядом с ней сидел Колгрим и так энергично поглощал яства, словно ничто на свете больше не заботило его.

Слуга наклонился, чтобы наполнить ее кубок. Лара остановила его, схватив за руку.

— Налей воды, — сказала она, и слуга, кивнув, щелкнул пальцами мелкому прислужнику, который, получив указание, немедля наполнил ее серебряный бокал. От вина ее рассудок делался туманным, а сейчас ясность ума была для нее важна, как никогда.

Калиг, сидевший по другую сторону от нее, сжал ее ладонь в своей, стараясь успокоить и поддержать.

— Марцина в безопасности, — шепнул он ей на ухо. — За этим столом — только ее образ. Я говорил с ней, пока мы пересекали коридор из Хетара в Теру. Колгрим был слишком занят беседой с Верховным Правителем Палбеном, чтобы что-то заметить. Сегодня она наконец осознала всю опасность и позволила мне отправить ее в Бельмаир к твоей матери.

— Королева сейчас там? — Они переговаривались очень тихо, так что Колгрим не мог услышать их, как смог бы понимать, если бы они использовали безмолвный язык.

— Вся светлая магия уже покинула Хетар, остались только мы с тобой, — сказал Калиг.

— Спасибо, что убедил Марцину уйти, — поблагодарила Лара, испытав искреннее облегчение.

* * *

Пир продолжался весь день. Множество разнообразных развлечений было приготовлено для гостей. Вступали в показательные поединки натертые маслами борцы, и женщины, и мужчины. Гуттаперчевые танцовщицы в костюмах из полупрозрачного шелка замысловатыми движениями, изгибаясь, перемещались между столами главного зала. Несколько гномов в забавных костюмах танцевали и кувыркались на спинах шести черно-белых пони, у половины из которых гривы были черные, а у второй половины — белые. Затем перед гостями появился старый бард, и в зале воцарилась тишина.

Его звали Кнуд, и он был известен по всей Тере. Он исполнял баллады о древней истории Теры. Завершая свое выступление, он встал перед Ларой и спел о прекрасной женщине и фее, которая освободила Теру от проклятия колдуна Юси. Когда он закончил, глаза Лары наполнились слезами, потому что именно эта баллада звучала в этом самом зале более сотни лет назад на ее свадьбе с Магнусом Хауком. Когда смолкли последние ноты, Кнуд взял руку Лары, поднес к губам и поцеловал ее.

— Благодарю вас. — Лара чуть склонила голову. — Это было так же прекрасно, как и в первый раз, когда я слышала ее. Спасибо!

Бард поклонился ей в ответ.

— Мой отец обучил меня этой балладе, домина. Именно он пел ее на вашей свадьбе. Отныне я больше не спою ни ее, ни других песен, так как Тьма уже сгущается над нами, и сегодня ночью я умру. Мне уже сто лет.

Кнуд повернулся, поклонился доминусу и очень медленно вышел из зала, в котором так и продолжала стоять тишина от ошеломления произошедшим.

Почти осязаемое напряжение рассеялось, когда в зал внесли великолепный торт из двенадцати ярусов. Он был покрыт пурпурной сахарной глазурью и декорирован сусальным золотом. Это было новшеством в Тере. Сверху торт украшала сахарная фигурка обнаженной пары, изображавшая Ваклара и Йамку, стоящих лицом друг к другу. Фигурка мужчины держала рукой свое длинное твердое мужское орудие. Женщина стояла, разведя пальцами свои нижние губы, и хитро улыбалась. Торт разрезали, и его кусочки стали раздавать гостям, которые тут же с жадностью их поглощали: один счастливчик среди гостей должен был обнаружить в своем куске маленький рубин. Неожиданно раздался восторженный возглас жены хетарианского вельможи, так как этим счастливчиком оказалась она. А Лара вдруг вспомнила, что пир в честь ее свадьбы с Магнусом Хауком, состоявшейся в морозный сезон, завершился корзинами, полными зимних фруктов.

Доминус Кадарн поднялся со своего места в центре возвышения.

— Что ж, господа, мы уже видели, как взошло солнце в счастливый день свадьбы Ваклара и Йамки, теперь настало время увидеть его закат в первый день существования их союза. Друзья мои, давайте перейдем в сады!

Он сам и домина Паулина проводили гостей из главного зала в сады. Воздух стал гораздо прохладнее. Заходящее солнце было столь же красиво, как и восходящее. «Сколько еще дней все это продлится?» — думала Лара. Она увидела краем глаза, как Ваклар и Йамка, пока гости восхищались закатом, ускользнули от всех в свои свадебные покои. Как ни странно, казалось, что они очень подходят друг другу, и отнюдь не было похоже, что этот династический брак сделал их несчастными. Лара вспоминала, как они с Магнусом остались с гостями и исполняли новую для них роль — правителей Теры. Увеселения тогда продолжались всю ночь. Наконец Магнус поднялся, рядом с ним стояла Лара. Они вместе поблагодарили гостей за визит и внимание и пожелали благополучной дороги домой на следующий день. Как давно это было? Сто двадцать или сто тридцать лет назад? Лара вздохнула от нахлынувших воспоминаний. Как много всего произошло с тех пор! И в то же время так немногое изменилось! Солнце по-прежнему вставало по утрам и заходило на исходе дня. Лара надеялась, что хетарианцы и теране, пришедшие на свадьбу, запомнят этот день. Впрочем, некоторые из гостей уже начинали возвращаться в город, вновь ступая в коридор, который был открыт для них посредством магии. Лара почувствовала, что Калиг взял ее за руку, она посмотрела на него и улыбнулась; ее волшебные зеленые глаза светились глубокой любовью к нему.

— Пора идти, — сказал Калиг, и она кивнула, согласившись.

Услышав их, Колгрим обернулся.

— Вот только Марцина останется со мной, — сказал он стальным холодным голосом.

В его темно-серых глазах горел огонь торжества над ними.

— Марцины здесь давно уже нет, — спокойно сказал Калиг. — Ты думаешь, я позволил бы, воспользовавшись ей, разбить сердце твоей матери и украсть ее магическую силу?

— Но Марцина здесь, вон она стоит! — указал Колгрим на фигуру прекрасной юной феи, стоящей в последних отблесках солнца, утонувшего за пурпурным горизонтом.

— Это лишь тень твоей сестры, — ответила Лара, не в силах скрыть нотки ликования в своем голосе. — Марцина в безопасности, в недоступном тебе месте, Колгрим. Ты не получишь ни ее магии, ни моей!

Говоря это, Лара слышала, как Андрасте поет все громче в своих ножнах.

— Проклятье! — в ярости закричал Колгрим, и оставшиеся гости обернулись в его сторону.

Внезапно в руке Повелителя Сумерек возник огромный меч. Его эфес был в форме головы монстра с глазами из оникса, которые загорелись ярко-красным светом, когда он вдруг заговорил зловещим голосом.

— Я Яша, Завоеватель, — провозгласил меч.

Андрасте, уже крича, умоляла освободить ее из ножен, и Лара уступила своему оружию, и она ответила:

— Я Андрасте, и я буду пить кровь Завоевателя!

Она стала вырываться из рук Лары в неистовом желании сразиться с Яшей. Глаза Лары угрожающе засияли.

— Спрячь в ножны свой меч, Колгрим, — потребовала она, крепче сжимая рукоять своего оружия. — Ты же не хочешь сражаться со мной, мой мальчик.

— Вы думаете, я боюсь вас, мама? — медленно, стараясь внушить ужас, проговорил он. — Вы не можете убить меня. Мое предназначение — править миром, растоптать его и погрузить в бесконечную Тьму.

— Я убивала еще до того, как твое пришествие было предсказано Книгой Правления, — сдержанно предупредила Лара. — Возможно, я и не могу убить тебя, Колгрим, но тебе не победить в схватке со мной. Если ты хочешь утвердиться в своем статусе среди этих несчастных глупых смертных, не втягивай меня в это. Не забывай, у меня своя судьба, которая неподвластна твоему мечу.

— Вы так уверены в этом, мама?

— Да, уверена.

— Домина! — вдруг закричал Кадарн. — Уберите это оружие, пока не поранили себя или друг друга. Господин Колгрим, прошу не забывать, где вы находитесь!

Колгрим бросил мимолетный взгляд на Марцину. Тень растворилась в воздухе у него на глазах. Он снова повернулся к Ларе.

— Вам не спрятать ее от меня, — сказал он голосом, вселяющим страх. — Сестра, Марцина, услышь мой глас. Оставь насущное, приди ко мне сейчас!

Однако Марцина не появилась. Лара покачала головой:

«Ты жалок, Колгрим! Все, что, как ты думаешь, тебе предначертано сделать, ты сможешь и без моей дочери и без ее магии».

«Она моя сестра. — Колгрим был в гневе. — У нас с ней одна кровь, одна мать и один отец. Вы не имеете права прятать ее от меня!»

Кадарн посмотрел на Калига.

— Почему они вот так стоят там, милорд? — спросил он принца-тень.

— Они говорят между собой на магическом безмолвном языке, — объяснил Калиг.

— Вложи свое оружие в ножны, — повторила Лара вслух, чтобы свидетели происходящего слышали и понимали, что Колгрим спровоцировал ее.

Но он вместо этого сделал выпад вперед, и лезвие Яши ударилось об Андрасте, которую Лара в долю секунды подняла, чтобы защититься. Звон встретившихся мечей прозвучал громко и безжалостно. Колгрим готов был разрыдаться от такого безнадежного крушения его планов.

— Он же убьет ее! — вскричал Палбен, но не сделал ни шага, чтобы попытаться помочь.

— Ни один из них не убьет другого, — тихо сказал Калиг. — Они не могут сделать этого.

— Тогда зачем она дерется с ним? — спрашивал Кадарн. — Она всего лишь хрупкая женщина.

Калиг громко рассмеялся:

— Она великолепно владеет мечом, к тому же она превосходный воин. Если бы вы принимали свою историю такой, какая она есть, вместо того чтобы переписывать ее под стать своим недалеким мировоззрениям, господин доминус, вы бы это знали. Так что смотрите на нее и знайте, что зло можно победить.

Оставшиеся гости свадьбы невольно расступились, освобождая пространство, в пределах которого два воителя уже медленно кружили, обходя друг друга, готовые к внезапному удару. Лара не сводила глаз с противника, стараясь предвосхитить каждое следующее движение. Несокрушимое спокойствие Лары лишало Колгрима присутствия духа, и он хаотично размахивал мечом, каждый новый удар которого без труда отражала Андрасте.

«Колгрим, отступись. Ты проиграешь мне, и тогда все эти смертные узнают, что тебя можно победить, невзирая на твою могущественную магию», — насмехалась Лара на безмолвном языке.

В ответ Повелитель Сумерек стал осыпать свою мать ударами меча, но она по-прежнему отражала их один за другим.

«Если бы меня и вправду можно было победить, то вы и вам подобные не планировали бы побег из Хетара. Я получу часть вашей магии, прежде чем она покинет этот мир». — Колгрим упрямо стоял на своем.

Лара намеренно промолчала, оставив за собой последнее слово. Она всегда была виртуозной воительницей, оставалась ею и теперь. Она должна была преподать сыну Колла урок, который ему не скоро удастся забыть. Андрасте дрожала в ее руке, отчаянно желая вступить в бой. Лара подняла свое оружие и начала биться всерьез, тщательно продумывая и взвешивая каждый удар, ведь в ответе за эту игру была она, а не Колгрим. Звон металла бьющихся друг о друга клинков длился не долго — очень скоро Колгрим совершенно выбился из сил, так как Лара парировала удар за ударом, защищалась и нападала снова и снова, изматывая его.

И тогда Андрасте запела своим глубоким суровым голосом:

— Я Андрасте, уничтожительница зла! — И ее сияющее лезвие нанесло безжалостный и сокрушительный удар по мечу Колгрима, разрубив его на две части, которые со звоном упали на землю. — И я чувствую вкус крови Повелителя Сумерек, — продолжила Андрасте и нанесла удар по правой руке Колгрима, который взвыл от боли.

Date: 2015-06-05; view: 301; Нарушение авторских прав