Глава 9. Выйдя из своих апартаментов, госпожа Лорейн, первая леди Хетара, столкнулась лицом к лицу с Повелителем Сумерек

Выйдя из своих апартаментов, госпожа Лорейн, первая леди Хетара, столкнулась лицом к лицу с Повелителем Сумерек.

— Милорд! — Она была удивлена неожиданной встречей.

Ее карие глаза, устремленные на него, были полны восхищения. Безусловно, он был невероятно красивым молодым человеком. Ростом он был чуть больше шести футов, а его темно-серые глаза чрезвычайно эффектно контрастировали с золотистыми волосами. На нем было длинное шелковое одеяние насыщенного лавандового цвета, вышитое золотыми нитями и украшенное маленькими аметистами и бриллиантами тончайшей работы. Госпожа Лорейн была знатоком камней и мгновенно оценила качество крохотных драгоценностей. Она была поражена тем, как создатель одеяния смог найти такое множество столь совершенных камней, и откровенно завидовала.

— Я надеялся, быть может, вы окажете мне честь со проводить вас на свадьбу, миледи, — сказал Колгрим с неотразимой улыбкой.

Позади себя госпожа Лорейн слышала, как радостно щебетали ее служанки. Она ответила Повелителю Сумерек улыбкой:

— Вы так добры, милорд. Да, вы можете сопроводить меня. — Она взяла предложенную им руку, облаченную в шелк. Сегодня у ее мужа появится вторая жена, юная девушка. Так что столь привлекательный мужчина в качестве спутника был сейчас как раз кстати. — Но, быть может, вам лучше быть сейчас рядом с юной Ниурой? — с наигранной заботливостью обратилась она к Колгриму.

— Признаюсь, нелегко сделать выбор между нежным бутоном и роскошной цветущей розой, — любезно ответил Колгрим. — Однако бутон скоро станет моим, и сегодня я позволю себе предпочесть зрелую розу. Кроме того, все гости будут завидовать нам с вами, что, несомненно, рассердит невесту.

— О бог мой, — игриво засмеялась госпожа Лорейн, — а вы затейник и не знаете стыда к тому же. — Если вы, красавица моя, чуть позже предадитесь со мной любовным утехам, то действительно убедитесь, каким затейником я могу быть. И как легко заставлю вас позабыть, что такое стыд. — Его серые глаза потемнели, и взгляд их устремился в ее карие глаза.

И хотя госпожа Лорейн залилась румянцем, она продолжала уверенно идти по коридорам дворца к большому залу. Однако она так и не ответила ему, так как не имела ни малейшего понятия, что можно сказать на столь дерзкое предложение.

Колгрим умело скрыл то, что эта ситуация весьма забавляла его. Да, благородная леди Лорейн легко поддается искушению, и соблазнить ее будет нетрудно. Он непременно воспользуется ее слабостью сегодня ночью, пока ее муж будет забавляться с новой игрушкой. Дивша не даст покоя своему новому господину и хозяину, так как она девушка честолюбивая и жадная до удовольствий. А когда настанет утро, все проснутся со сладостным чувством удовлетворения. Он усмехнулся, и женщина, которую он вел под руку, зарделась еще сильнее, словно слышала, о чем он думал.

Большой зал Верховного Правителя был выстроен из белоснежного мрамора. Круглые мраморные колонны, что поддерживали куполообразную крышу зала, были испещрены золотыми прожилками. Пол был выстелен квадратами мрамора, оттенки которого менялись от светлого до темно-зеленого. За колоннами были видны высокие сводчатые окна, от пола и почти до потолка. В них открывались чудесные виды яркой зелени, деревьев и озера, что украшали Золотой район. Вверху между колоннами были закреплены витые позолоченные жерди, с которых ниспадали шелковые драпировки с изображениями сцен из истории Хетара и мифов, связанных с ним. Коридор, ведущий к входу, был увешан портретами правителей Хетара. Среди них был и единственный император Хетара, Гай Просперо, и его любимая третья жена Шифра, которая таинственным образом исчезла; первый Верховный Правитель Иона и его первая жена Вилия и вторая — Загири, принцесса Теры; второй Верховный Правитель Палбен Первый и его жена Коралин. И в планах жениха уже было обзавестись своим портретом с обеими женами.

Это просторное помещение, что использовалось только по чрезвычайно важным случаям, сейчас было заполнено самыми богатыми и влиятельными жителями Хетара, которые затаив дыхание ожидали появления невесты. В одном конце зала было возвышение из пурпурного и золотого мрамора. На нем стоял трон Верховного Правителя — деревянный, квадратной формы, с низкой спинкой и узкими витыми подлокотниками, которые на концах загибались вниз, ножки напоминали подлокотники, а на тростниковом сиденье лежала бархатная пурпурная подушка с золотыми кистями на каждом уголке. Справа от трона располагалось невысокое, подбитое розовым бархатом кресло первой леди Хетара.

Едва госпожа Лорейн вошла в зал, среди гостей послышался шепоток. На ней было великолепное бледно-желтое платье с глубоким квадратным вырезом и широкими ниспадающими рукавами. Вырез, так же как и широкие манжеты, был оторочен золотой лентой, украшенной жемчугом и оранжевыми трансмутами. Ее роскошные русые волосы с золотистым отливом были заплетены в косы, которые, в свою очередь, собирались в замысловатую прическу. Ее лоб стягивала золотая лента с крупным оранжевым трансмутом посередине. Лорейн буквально проплыла через зал, под руку с красавцем Повелителем Сумерек, который сопроводил ее к возвышению, где уже стоял Палбен. Верховный Правитель радушно улыбнулся своей первой жене.

Леди Лорейн присела в глубоком реверансе, ее юбки заколыхались, будто лепестки цветов.

— Муж мой и мой господин, — обратилась она к нему, — рада приветствовать вас в этот счастливый день.

Палбен взял ее руку, которую передал ему Колгрим, поцеловал ее, когда жена поднялась к нему на пьедестал, и усадил на ее кресло. Его свадебное облачение из кремового шелка — достаточно простая туника с круглым вырезом под горло и прямыми рукавами — было украшено золотыми нитями и щедро расшито бриллиантами. Его темноволосую голову венчал золотой обруч, усыпанный разноцветными драгоценными камнями.

Колгрим поклонился.

— Милорд, — учтиво сказал он и ступил на край возвышения, как только зазвучал туш, знаменовавший прибытие невесты.

Все гости обратили жадные взоры к Дивше, вошедшей в зал в сопровождении своего отца Балинта и деда Груджина Агасферуса. Подобно жениху, невеста была облачена в платье кремового шелка с круглым вырезом и прямыми рукавами, отделанное золотом и самоцветами. Ее золотистые волосы были заплетены в полдюжины кос, а голову украшал венок из благоухающих цветов. Ее изящные руки красиво и едва заметно опирались на руки отца и деда, и казалось, будто она, опустив глаза, скользит к возвышению.

Колгрим взглянул на Палбена и увидел в его темных глазах неутолимую похоть. Затем он перевел взгляд на госпожу Лорейн и прочел в ее мыслях гнев и злобу, хотя ее прелестное мягкое лицо не выражало подобных эмоций. Колгрим знал, что она недовольна тем, что ее муж брал себе вторую жену, однако Лорейн уступила, потому что любила Палбена. Позднее, когда жених и невеста отправятся в постель, Колгрим был намерен помочь первой леди Хетара унять ее ярость и ревность.

Невеста приблизилась к подножию пьедестала. Никакие религиозные каноны уже не имели в Хетаре власти, так что брак совершался весьма формально, с согласия обеих сторон и их семей. Склонив голову в знак покорности, Дивша опустилась на колени перед Верховным Правителем, в то время как Груджин Агасферус передал ему руку внучки.

— Мы отдаем тебе в жены эту девушку, — громкий голос главы семейства Агасферус разнесся по всему залу. — Ты принимаешь ее?

— Я беру Дившу из семьи Агасферус своей второй женой со всеми привилегиями и правами этого положения, — ответил Палбен.

Отец Дивши Балинт повернулся к гостям:

— Вы слышали это?

— Мы слышали! — ответили гости.

— Что ж, значит, дело сделано, — произнес Балинт.

Палбен поднял девушку с колен и прильнул к ее сочным устам. Дивша почувствовала, что к ее бедру прикасается его твердый член, и улыбнулась. В это мгновение их взгляды впервые встретились. Не сказав ни слова, Палбен подвел невесту к первой леди Хетара.

— Добро пожаловать в дом Ионы, — с подобающей случаю значительностью сказала госпожа Лорейн и поцеловала девушку в обе румяные щечки. — Отныне наши судьбы тесно связаны между собой, Дивша.

— Благодарю вас, миледи, — любезно, с должной скромностью ответила Дивша.

Она понимала, что пока ей следовало знать свое место.

Слуга принес еще одно кресло, обитое бархатом, более низкое, чем то, на котором восседала леди Лорейн. Его поставили по правую руку от первой леди Хетара, которая жестом тут же велела Дивше занять его. Затем, один за другим, к пьедесталу стали подходить гости, чтобы засвидетельствовать свое почтение высокопоставленной троице. Внутри Дивша кипела от негодования и чувства несправедливости, оттого что ее место было так очевидно ниже места первой жены, однако ее прелестное личико светилось счастьем. Поприветствовать ее подошли и дети Палбена и леди Лорейн. Двое их сыновей были уже совсем взрослыми, третий сын и две дочери — еще подростки. По возрасту они были ей гораздо ближе, чем ее жених. Всем им Дивша дарила теплую радостную улыбку, уже предполагая, что пасынки не дадут ей скучать.

Когда все гости поприветствовали Палбена и двух его жен, Верховный Правитель поднялся, встал перед Дившей, подав ей руку, помог подняться и сопроводил в просторную столовую, где всех ожидал праздничный пир. Колгрим мгновенно оказался возле леди Лорейн, занял стул рядом с ней, дерзко улыбаясь и глядя ей прямо в глаза, так же, как делал это, когда вел ее к пьедесталу. Ошеломленная его стремительными действиями, госпожа Лорейн решила, что знаки внимания Колгрима сейчас очень кстати и к тому же весьма волнительны и приятны, так как мысли ее мужа уже давно заняты исключительно молодой невестой.

Столовая была наполнена смехом гостей и ароматами жареной дичи и домашней птицы. Слуги сновали с подносами и блюдами, полными салатов, овощей и нескольких видов риса. Был подан коричневый рис, белый с зеленой морской водорослью, который служил гарниром к жареной рыбе и креветкам, и пурпурный с тончайшими кусочками золотого листа, его подавали только тем, кто сидел на пьедестале. Насыщенные вина из плодов виноградника в Дальноземья лились рекой, бокалы и кубки постоянно наполнялись. Некоторые дамы предпочитали земляничное вино. В кубки жениха и невесты добавляли афродизиаки, так что их первая брачная ночь обещала быть незабываемой.

В какой-то момент во время трапезы Колгрим открыл потайную крышечку в своем перстне и незаметно высыпал из него в кубок леди Лорейн магический порошок, который должен был помочь ей расслабиться и раскрепоститься, когда он будет оказывать ей весьма недвусмысленные знаки внимания. Затем его рука опустилась ей на колени и заскользила вверх. Очень медленно, постепенно он поднимал ее юбки все выше, и наконец его пальцы коснулись вожделенного мягкого холмика и начали ласкать его. Женщине, очевидно, эта игра была уже знакома, так как ничто в ее поведении не выдавало того, что он с ней делал. Леди Лорейн продолжала вести с ним оживленную беседу, даже когда его палец прорвался между ее влажных губ и, достигнув самого сокровенного места, начал дразнить его.

— Это было очень неплохо, — сказала она, улыбаясь ему, в то время как ее соки стекали по его руке.

— Это только начало, миледи, — сказал он и, взяв в рот палец, слизал с него ее соки. — М-м-м… Восхитительно…

— Разве вы не должны провести хотя бы часть вечера с вашей очаровательной избранницей? — спросила леди Лорейн. — В данный момент со своим семейством она не выглядит особенно счастливой. Боюсь, я должна покинуть вас на некоторое время, милорд. Вы знаете дорогу к моим апартаментам, — промурлыкала первая леди, лукаво улыбаясь.

И снова Колгрим прочел ее мысли. Она жаждала отдаться страстям в его объятиях, и он был готов незамедлительно доставить ей это удовольствие.

— Я, пожалуй, не решусь оставить вас одну, — сказал он, кивнув в сторону Палбена, который в это время угощал невесту какими-то яствами и заливисто смеялся над остротами Дивши.

На мгновение лицо леди Лорейн исказила гримаса.

— Я не привыкла делить его с кем-то столь публично, — призналась она. — И все это по вашей вине, милорд. Он женился на кузине Ниуры, чтобы стать вам родственником.

— Между нами и без того есть кровное родство, — сказал Колгрим, зная, как больно ранят ее его слова. — Его бабушка, Загири, принцесса Теры, была моей единокровной сестрой. У нас с ней общая мать — фея Лара. Разве вы не знали об этом?

Госпожа Лорейн побледнела.

— Нет, я не знала этого. Интересно, знает ли это Палбен.

— Как же он мог не знать о кровной связи между нами? Ведь вы, хетарианцы, так заинтересованы в своих родственных связях.

— Придите ко мне позднее, — сказала она, — мне нужно кое-что выяснить.

— Мне тоже, — сказал он и улыбнулся, увидев, как взволнованно колышутся ее груди, почти вырываясь из тесного выреза. Силой собственной мысли он заставил ее представить, что его язык скользит между этими двумя соблазнительными округлостями, и она вдруг вспыхнула румянцем и сладострастно вздохнула, а он лишь усмехнулся на это. Он поднялся и, поймав ее руку, поцеловал ее. — До скорой встречи, красавица моя.

Ниура видела, как Колгрим покинул возвышение, и сердце ее забилось от восторга. Но тут же лицо ее исказила гримаса негодования. Он поставил ее в неоднозначное и неприятное положение перед всем двором Хетара, оставив в кругу семьи и ни на секунду не отходя от леди Лорейн, и теперь смеет идти к ней, лучезарно улыбаясь? Она знала, что женщины в Темных Землях почти бесправны, но ведь она будет их королевой. Безусловно, с ней не должны обращаться, как с обычной женщиной. Она обладает силами Уллы, а Колгриму они так нужны! Он ждет, что она передаст их ему, но она не сделает этого. Если бы он был внимателен к ней и всячески ублажал, то, возможно, она позволила бы ему воспользоваться ее силами. Ниура вдруг осознала, что, уступив ему свой дар, она станет уязвимой, беспомощной и бесправной. Она будет лишь существом, которое должно выносить и произвести на свет его наследника. Когда Колгрим подошел, она сделала свои мысли недоступными ему.

Повелитель Сумерек внезапно ощутил, как между ними возникла стена. Беря ее руки и целуя их, он думал о том, как она восхитительна. Несомненно, она ревновала и пыталась скрыть от него свои незрелые чувства.

— Любовь моя, — обратился он к ней, — простите, что весь день совсем не уделял вам внимания, но бедняжка первая леди чувствует себя покинутой и забытой в суете празднования.

— Сегодня не ее день, — холодно ответила Ниура. — Сегодня день свадьбы моей кузины Дивши. Леди Лорейн не может всегда оставаться в центре всеобщего внимания. Она должна поделиться своим мужем и всеобщим вниманием в этот радостный день, милорд.

— Что, если бы вам пришлось делить меня с кем-то? — спросил Колгрим.

— Вы собираетесь взять вторую жену? — обеспокоенно спросила Ниура.

— У меня будет лишь одна жена, — ответил он, довольный тем, что заставил ее нервничать. — Но в моем Доме удовольствий немало наложниц.

— Наложницы не в счет, — сказала Ниура с явным чувством облегчения.

Он рассмеялся:

— Рад, что вы так думаете. Ну а теперь вы простите мое невнимание к вам, наипрекраснейшей из всех, любовь моя?

Колгрим поднял ее лицо и, улыбаясь, заглянул в глаза.

— Что ж, хорошо, — сдалась Ниура, чувствуя, как жар его взгляда наполняет ее теплом. — На ваше счастье, вы слишком обворожительны. А я, боюсь, прощаю вас слишком скоро.

— Пусть так будет и впредь, Ниура, — сказал он ей в ответ, наклонился и прильнул к ее губам. — Как я хотел бы, чтобы это был день нашей свадьбы и наша брачная ночь, — многозначительно произнес он. — Я не могу дождаться, когда наконец смогу указать вам путь к наслаждению.

— А я мечтаю стать вашей ученицей, милорд, — ответила Ниура. — После нашей брачной ночи мы сможем уйти в Темные Земли. Наш сын будет обладать наивысшей силой, если будет зачат в своем собственном замке, на территории, которой будет править.

Колгрим сел рядом с Ниурой на скамью и обвил рукой ее тонкую талию, притянув девушку еще ближе к себе. Он проник рукой в вырез ее платья и сжал в ладони прелестную пышную грудь. Кончик его языка дразнил ее мочку, а легкое дуновение щекотало ушко. Затем он пальцами сдавил ее сосок и с удовольствием ощутил, как у нее перехватило дыхание.

— А сейчас, Ниура, — едва слышно проговорил он ей на ухо, отняв руку от груди, — я проберусь рукой под твои юбки.

— Прямо здесь? У всех на виду?! — Ниура была одновременно потрясена и напугана его вопиющей дерзостью.

— Никто ничего не заметит, если ты сама не станешь привлекать внимания, — сказал он. — Все слишком заняты друг другом и пиршеством. Это твой первый урок, на котором ты должна продемонстрировать свое полное повиновение.

Под столом он стал поднимать ее юбки, пока рука его не проникла между ее бедер. Ее ноги податливо впустили его ладонь. Достигнув ее лона, его пальцы начали ласкать и дразнить ее.

Ниура не могла и представить, какой изощренной будет пытка, которой она подвергалась. Она сохраняла видимое спокойствие и продолжала разговаривать со своей кузиной Йамкой, которая весь день пребывала в дурном настроении. Теперь Ниура шепотом рассказывала ей в подробностях, что именно делал сейчас Колгрим.

— У него такие умелые пальцы… — тихо поведала она.

— Они уже внутри? — также едва слышно спросила Йамка.

И тут же ее янтарные глаза вспыхнули возбуждением.

— Нет, он ласкает клитор. О, Йамка! Мне хочется кричать, это потрясающе, но я должна показать ему, что могу быть покорной.

— Медленно приподними попку и чуть наклонись вперед, — прошептал Колгрим.

Подчинившись, Ниура проговорила это указание кузине.

— Что? Что он делает? — Йамка сгорала от любопытства.

— О боже! — серо-зеленые глаза Ниуры вдруг округлились от неожиданных ощущений. — О да-а!

— Скажи! Скажи скорее! — умоляла Йамка. — Один его палец в моем лоне, еще один — сзади, — тихо призналась она. — Одновременно! Он вводит их, двигает ими внутрь и обратно, снова и снова. О, Йамка! Боюсь, я не выдержу этого! Это так неприлично! И так приятно!

— Ты должна выдержать! Это твой долг, кузина! — сквозь зубы ответила Йамка. — О, как я завидую тебе, Ниура! Вот Дивша только что вышла замуж за Палбена, через два дня ты станешь женой Повелителя Сумерек. А я? Я вообще когда-нибудь выйду замуж? А если и выйду, то это будет уже не такой престижный брак, как у тебя и Дивши. Меня отдадут за сына какого-нибудь купца, которому от меня нужно будет лишь наследство.

Голова Ниуры кружилась от наслаждения, что дарили искусные и порочные пальцы Колгрима, в то время как она сама стойко выдерживала сладостную пытку, о которой не подозревал никто из сидящих вокруг родственников, кроме кузины Йамки.

— Палбен женился на Дивше, только чтобы связать себя кровными узами с Колгримом. О да, он, несомненно, познает удовольствие плотских утех с ней, однако он любит леди Лорейн. Он будет уделять Дивше внимание, лишь когда его члену потребуется разрядка, — откровенно сказала Ниура. — А Повелитель Сумерек женится на мне, чтобы создать коалицию с Хетаром и получить от меня сына. Так что нет смысла завидовать ни одной из нас, сестренка. О да! О боже! — Она старалась сдерживать стоны.

— Он доставил тебе удовольствие? — нетерпеливо спросила Йамка, в возбуждении облизывая губы. — Как же тебе повезло, Ниура!

— Да, он доставил мне наслаждение, — тихо ответила девушка и повернулась к Колгриму: — Оправдало ли мое поведение ваши ожидания, милорд?

— Да, ты хорошо вела себя, любовь моя, — сказал он ей. — Рад видеть, как ты послушна, Ниура. Очень хвалю твою покорность и одобряю подчинение моей воле. — Он поднялся со скамьи. — Пойдем, — сказал он, протягивая руку, чтобы помочь встать. — Здесь есть несколько комнат для развлечений, на которые стоит посмотреть. Уверен, пройдет по меньшей мере несколько часов, прежде чем Верховный Правитель и его невеста покинут празднество. А мы пока посмотрим, что приготовили нам на забаву.

Ниура последовала за женихом. В одной из комнат выступали танцоры, которых окружали гости. В другой на двух небольших аренах показывали номера с животными. Один дрессировщик выступал с несколькими коричнево-белыми, как в заплатках, медведями, которые показывали акробатические номера и жонглировали мячами. На второй арене карлица в обтягивающих красных брюках и плаще работала с под стать ей крохотными лошадками. Колгрим и Ниура прошли в третью комнату, где несколько очень красивых женщин для удовольствий прилюдно развлекали и соблазняли гостей мужского пола своими экзотическими талантами. В комнате столпилось много людей и было очень душно.

— Ты когда-нибудь видела нечто подобное? — спросил Колгрим Ниуру.

— Нет, — ответила она. Взгляд ее не знал, на чем остановиться, ибо она была откровенно зачарована всем происходящим. — Я только читала о таком в книгах, поскольку решила сохранить целомудрие для вас, милорд.

— Я тоже хочу, чтобы ты сохранила свою девственность до нашей брачной ночи, но ты должна знать, чего я от тебя жду, любовь моя.

Оглядевшись, он увидел прелестную женщину для удовольствий, только что вошедшую в комнату. Колгрим знаком попросил ее подойти.

Узнав его, она плавно, но быстро подошла к нему и поклонилась.

— Меня зовут Мава, господин Колгрим. Чем могу служить? — У женщины были светлые золотисто-русые волосы, серые глаза и прекрасное тело. Она одарила их очаровательной улыбкой.

— Моя невеста девственница… — начал Колгрим.

— О, милорд, вам невероятно повезло! — воскликнула Мава.

— Я хочу, чтобы она узнала и увидела, что ее ожидает.

— Конечно, милорд, — ответила Мава, опустилась перед ним на колени и, умелыми движениями распахнув его одежды, заскользила рукой к его члену.

— Научи ее, Мава, — попросил Колгрим женщину для удовольствий. — А когда я буду готов, мы с тобой предадимся любовным утехам, чтобы леди Ниура могла увидеть, что она должна будет уметь уже через два дня. Встань на колени рядом с Мавой, любовь моя, — велел Колгрим Ниуре, — и следуй всем ее указаниям.

В волнующем предвкушении того, что ей предстоит, Ниура послушно опустилась на колени перед Повелителем Сумерек и с любопытством смотрела на Маву.

Женщина улыбнулась.

— Иногда мужчине требуется некоторая помощь, хотя я подозреваю, что с вашим избранником такого не случается. И все же не бывает лишних знаний о страсти и всех ее проявлениях. — Она обнажила член Колгрима. Его длина привела ее в восторг, а ей приходилось видеть немало этих органов в своей жизни, но этот был особенно хорош. — Видите, он мягкий, и в таком состоянии от него не много пользы ни мне, ни ему самому.

— И что же делать? — спросила Ниура.

— Возьмите член в рот, миледи. Будьте аккуратны, не кусайте и не касайтесь его зубами, — сказала Мава. — Вот так. Возьмите его весь и начинайте сосать. Вы должны найти удобный ритм и увеличить темп. Да, сосите его, глубже, тщательней. — Она стала наблюдать за тем, как Ниура выполняет ее подробные указания. Спустя несколько мгновений она сказала: — Остановитесь, но продолжайте держать член двумя пальцами. Большим и указательным или средним. Нежно оближите самый кончик. Водите языком по краю головки. Скользите языком по стволу вверх и вниз, еще, еще.

— Он становится довольно большим, — заметила Ниура. — Мне нравится ваш вкус, милорд.

Мава усмехнулась: а девочке не чужда похоть.

— Снова возьмите его в рот, госпожа, и сосите его, ритмично скользя по стволу. — Когда Ниура стала давиться от увеличивающегося объема и длины орудия Колгрима, Мава посоветовала: — Постарайтесь расслабить горло. Да, он большой, но со временем вы научитесь глотать его весь. — Она перевела взгляд на Повелителя Сумерек. — Положите руку ей на голову, милорд, и управляйте ее движениями, согласно вашим желаниям. Следите за его рукой, миледи. Не теряйте головы, предаваясь удовольствию. Вы хотите, чтобы она испила ваш сок, милорд? — спросила Мава Колгрима.

— Нет, — ответил он.

— Но однажды он может потребовать этого от вас, госпожа. Вы должны помнить об этом. Он хочет предаться любви, и сегодня я займу ваше место. Господин скажет вам, когда выпустить его член, и вы должны немедленно сделать это, чтобы не испортить удовольствия ни ему, ни себе.

Ниура внимательно слушала, продолжая сосать длинный и толстый член Колгрима. Она прислушалась к совету Мавы и сделала усилие, чтобы расслабить горло. Когда ей это удалось, она смогла позволить члену погрузиться в рот целиком. Слыша шумное, учащенное дыхание и тихие стоны Колгрима, она понимала, что ее первые попытки уже доставляют ему удовольствие.

— Остановись, Ниура! — резко приказал он.

Она мгновенно выпустила его и заметила, что Мава уже устроилась в ожидании мужчины на низком широком диване. Ниура, присев на корточки, стала наблюдать.

— Вы молодец, моя госпожа, — похвалила ее женщина для удовольствий.

— А теперь смотрите, как господин Колгрим заполнит меня своим членом, и мы предадимся чувственным утехам. Именно это вы должны будете делать через два дня, — сказала Мава.

Колгрим в это время уже накрыл ее прекрасное тело своим и стал проникать в глубину ее плоти, заставляя издавать стоны наслаждения.

Завороженная, Ниура смотрела, как два тела движутся в бешеном, но гармоничном ритме. Корень Колгрима на мгновения показывался и снова скрывался внутри жаркого лона, и, наблюдая это, Ниура чувствовала, как нарастает напряжение у нее внизу живота и между ног. Мава, извиваясь под ее женихом, начала громко стонать, приближаясь к наивысшей точке наслаждения. Ее ноги крепко обвили торс Повелителя Сумерек. Через несколько мгновений ее бросило в дрожь. Колгрим покинул ее лоно. Член его был по-прежнему тверд.

Ниура смотрела, не в силах оторвать взгляд.

— Она не удовлетворила вас, милорд?

— О нет, ей удалось это, но я хочу еще, — объяснил он. — Мава, на колени!

Та немедленно подчинилась. Колгрим снова вошел в нее, впившись пальцами в ее пышные бедра, и продолжал остервенело вонзать свое орудие, пока женщина не закричала в порыве очередного оргазма. Но огромный корень Повелителя Сумерек все так же стоял и был тверд.

— Если она не может доставить вам удовольствия, милорд, — с волнением сказала Ниура, — как же я смогу это сделать?

Колгрим усмехнулся:

— Мы с тобой будем наслаждаться друг другом, любовь моя. Просто сегодня я особенно голоден до женского тела. Ляг на спину, Мава, и опусти ноги за край дивана, — велел он.

Колгрим встал и, положив одну руку на партнершу, ворвался в нее. Сильными движениями он стал пронзать ее снова и снова, пока наконец, издав глубокий громкий стон, не излил свои соки. Мава в это время вскричала от безумного наслаждения, которое ей довелось испытать уже в третий раз. Она открыла глаза и, тяжело и прерывисто дыша, выдавила:

— Благодарю вас, милорд. Должна признать, что ни когда прежде не испытывала такого наслаждения от близости с мужчиной, какое изведала сейчас с вами.

Колгрим улыбнулся ей и, подав руку, помог сесть.

— Ты отличный инструктор, Мава. — Он обернулся к Ниуре: — Тебе понравился этот урок, любовь моя?

— О да, милорд, мне очень понравилось, — ответила она.

— Что ж, чудесно, тогда продолжим. Я полагаю, здесь есть и комната наказаний, — сказал Колгрим. — Бывает так, что страсть со временем угасает, и тогда немного боли может помочь вновь разбудить ее, не так ли, Мава?

— Вы совершенно правы, милорд. Возможно, госпоже пойдет на пользу один небольшой урок, — сказала Мава. — Подозреваю, что то, что она наблюдала сейчас, не могло не возбудить ее, но она пытается преодолеть желание. Но ведь ей не стоит отказывать в удовольствии ни себе самой, ни вам, не так ли, милорд?

— Несомненно, — согласился Колгрим. Он взял Ниуру за руку: — Пойдем, любовь моя.

Проследовав за ним в другую комнату, Ниура увидела, как несколько гостей принимают участие в весьма странном действе. Женщина держала в руке розги и хлестала ими мужчину по обнаженным ягодицам. Кожа мужчины была уже алой от ран, но он продолжал кричать ей: «Еще! Еще!»

Была там и красивая женщина, соски которой сдавливали зубчатые зажимы. Руки же ее были закованы в наручники, свисавшие с потолка. Две женщины были скованы и, согнувшись, лежали на обитых тканью брусьях, в то время как два джентльмена секли их широкими кожаными ремнями по нежным ягодицам. Женщины то и дело вскрикивали, однако не было похоже, что они страдают. Затем один из мужчин отложил ремень, снял с себя одежду, обнажив готовый к действию член, и стал безжалостно вонзать его в женщину, которую только что истязал.

— Потрясающе! — воскликнула Ниура. — Что же сделали все эти люди, чтобы заслужить такое наказание от своих партнеров?

— Пустяк, а может, и вовсе ничего, — ответил Колгрим. — Боль, которую они испытывают или причиняют сами, с новой силой пробуждает в них страсть, вожделение. И многие из них начинают испытывать от этого особенное удовольствие. Подойди ко мне, — сказал он и сел. — Хочу, чтобы ты попробовала. Ляг мне на колени.

— Я думаю, не стоит, милорд, — воспротивилась Ниура. — Мне не особенно нравится все это.

— Ниура, — тихо, но сурово произнес Колгрим, — ты не имеешь права не повиноваться мне. Ляг мне на колени, я отшлепаю тебя за непослушание.

— О нет, не заставляйте меня, — взмолилась она с озорной ноткой в голосе, так как чувствовала, что ему нравится принуждать ее.

— Ах, ты притворяешься, дрянная девчонка, — сказал он и резким движением уложил ее себе на колени.

— О! О нет! — жалобно воскликнула она. Колгрим поднял подол ее платья, и девушка ахнула от неожиданности, ощутив дуновение прохладного воздуха на обнаженной коже. Ладонь ее жениха опустилась на ее ягодицы жгучим ударом, и она пронзительно вскрикнула, отчаянно извиваясь в его руках.

Он положил одну руку ей на поясницу и, удерживая невесту, продолжал шлепать, пока ее нежная попка не стала ярко-розовой от ударов. Перевернув Ниуру на спину, Колгрим резким движением ввел два пальца в ее вагину, которая уже истекала соками. Он безжалостно вонзал в нее пальцы, пока она со стоном не сдалась в его сладострастный плен. Затем он усадил ее себе на колени и прильнул к ее губам. Это был долгий, страстный, пьянящий поцелуй; язык его проникал в ее рот, касаясь ее языка. Из груди Ниуры снова вырвался стон, когда пальцы ее искусного любовника покинули ее лоно.

— Разве это не было прекрасно? — прошептал он ей на ушко, оправляя ее юбки.

— О да! — ответила Ниура, нехотя открывая глаза. — Когда мы поженимся, я непременно буду пороть тебя время от времени, — пообещал он.

Колгрим был доволен. Ниура демонстрировала себя с лучшей стороны, и он все больше убеждался, что она достойна быть его женой. Она была сладострастна. Она была еще неискушенной, но с жадностью воспринимала новые знания, навыки, ощущения, и он надеялся, что сможет хотя бы немного насладиться ею, прежде чем зачать ей сына. Ему было очень любопытно, как она отреагирует, обнаружив, что у него два члена. Напугает ли ее это? Нет, он полагал, что она сумеет насладиться ими сполна и сделать все, что пожелает он. Повелитель Сумерек решил, что эта девушка никогда не позволит ему заскучать.

— Сейчас нам лучше вернуться в столовую, любовь моя, — сказал он ей.

— Теперь я жду нашей свадьбы больше, чем когда-либо, — призналась Ниура.

День тянулся долго, но когда опустилась ночь, пришло время жениху с невестой отправиться в постель. По пути в покои Палбена и Дившу сопровождало всеобщее веселье. Уже в самой опочивальне слуги сняли одежду с Верховного Правителя, а служанки разоблачили Дившу. Вокруг звенел смех и слышались одобрительные возгласы и шутки гостей.

Затем в комнату вошла леди Лорейн. Она внесла золотой кубок с массивным основанием, инкрустированным рубинами. Встав у постели, она предложила его сначала Палбену, затем, когда он отпил, поднесла кубок Дивше, которая тоже сделала глоток.

— Да будет плодородным ваш союз, — безучастно произнесла первая леди Хетара.

Она развернулась и оставила свадебные покои, уведя за собой и большую часть гостей. Ее губы сжались в волнении и негодовании, когда, перед тем как захлопнулась дверь, она услышала возглас Дивши:

— О, милорд, вы такой мужественный, такой сильный!

Колгрим наблюдал за ней с улыбкой, но не подал вида, что заинтересован, так как был вместе с Ниурой. Взгляды Колгрима и леди Лорейн встретились, и Повелитель Сумерек едва заметно кивнул ей. Среди толпы придворных он отыскал Груджина и вверил ему свою невесту.

— Возвращаю вам вашу внучку, милорд, дабы избежать искушения не дождаться брачной ночи, — сказал он Агасферусу и нежно поцеловал Ниуру в губы. — Мы больше не увидимся до свадебной церемонии, любовь моя. А пока думай, мечтай обо мне.

И он покинул их.

— Судьба благоволит к тебе, девочка моя, — обратился к Ниуре ее дед. — И твоя удача уже обогатила этот дом так, как я и не смел мечтать. Дивша — жена Палбена. Ты станешь женой Повелителя Сумерек. И только что у меня попросил руки твоей кузины Йамки сын доминуса Теры! Все три государства будут связаны кровными узами через детей, которых вы принесете своим мужьям. Я никогда и представить себе не мог такого, Ниура! Теперь Дом Агасферуса будет обладать не только самым большим состоянием в Хетаре, но и влиянием и властью втрое больше прежнего.

— Йамка тоже выходит замуж? Она ничего не сказала мне об этом. В таком случае ей не на что жаловаться, — заметила Ниура.

— Она еще ничего не знает. И ты, прошу, не говори ей. — Груджин Агасферус ухмыльнулся, довольный собой. — Сначала мне нужно поговорить с ее родителями, ведь ей придется жить в Тере, когда она станет доминой Теры. Конечно, им придется дорого заплатить за нее. Она чрезвычайно ценный товар. Впрочем, этот принц Ваклар очень привлекательный молодой человек. Йамка не будет разочарована. Господин Амрен прибыл с ним сегодня на свадьбу и представил его вашей бабушке и мне. Затем посол Кадок выдвинул предположение, что союз между нашими семьями был бы весьма выгоден обеим сторонам. Я бы не заподозрил господина Кадока в такой прозорливости, так как, откровенно говоря, всегда считал его ограниченным. Полагаю, что эта идея принадлежит моему другу Амрену, и, по-моему, она просто блестяща, ты так не находишь?

В действительности его совсем не волновало, что думает по этому поводу Ниура, но она была его любимицей и всегда проявляла неожиданную для женщины остроту ума.

— Мое мнение не имеет значения, дедушка, — сказала Ниура, в очередной раз подтвердив его мнение, — но я не сомневаюсь, что ты выдающаяся личность, раз смог устроить для нас столь блестящие партии. Эти союзы еще послужат на благо Дому Агасферуса. Я уверена, Дивша и Йамка, так же как и я, сделают все возможное, чтобы приносить пользу Дому, в котором родились.

Груджин Агасферус похлопал по нежной маленькой ручке Ниуры и одобрительно закивал.

— Ты чудесная девочка, — похвалил он. — И к тому же умнее своих кузин. Господин Колгрим очень силен, Ниура, и станет еще более могущественным, обретя силы Уллы. Будь с ним осторожна, девочка моя, и безоговорочно подчиняйся ему во всем, если только это не касается чести нашей семьи.

Ниура улыбнулась:

— Конечно, дедушка.

Она не рассказывала ему, что решила утаить силы Уллы от Колгрима. Ниура понимала, что, если эти силы останутся при ней, она будет гораздо более защищенной, чем если передаст их Колгриму.

Внезапно что-то насторожило ее, мурашки пробежали по спине. Ей показалось, что за ними наблюдают, но, оглядевшись, она никого не увидела.

— Я сам отвезу тебя домой, — сказал ей Груджин и послал за своей повозкой.

Лара и Калиг слушали беседу Груджина Агасферуса и его внучки, затаившись в тени и оставаясь невидимыми. Удовлетворенный тем, что все идет, как задумано, Калиг стремительно перенес их обратно в Шуннар, где солнце только начинало восходить над песчаными пустынями. Воздух был свеж и прозрачен, а высоко в небесах парил ястреб, время от времени издавая громкие пронзительные крики. Увидев птицу, Лара вспомнила о Вартане из клана Фиакр, своем первом муже, смертном, который умел менять обличье, превращаясь в ястреба.

— Кажется, предсказание Ануш становится реальностью, — сказал Калиг. — Тебе удалось объединить миры, Лара, любовь моя.

Лара немного помолчала, а затем ответила:

— Да, но весь мир очень мал, Калиг, и однажды он весь должен был объединиться. Я и вправду имела от ношение к каждой из его частей — Хетар, Тера, Темные Земли. Но теперь мое влияние потеряло свою значимость. Отчего так? Магический мир пытался донести до смертных, населявших эти земли, что война — это не выход, что ею не решить проблем. Что все уже по горло сыты войнами. — Лара рассмеялась горько, надрывно. — Что ж, хотя бы один урок был усвоен, пусть только после эры Иерарха. Хетар следит, чтобы его народ был сыт, одет и имел крышу над головой. Но никто из его жителей не имеет ни цели, ни предназначения. Купцы и высшая знать продолжают вести привычную им жизнь. Доблестных Рыцарей стало меньше, так как больше нечего завоевывать и не с кем сражаться. Я надеялась, что Хетар изменился и стал совершеннее. Но этого не случилось.

— Я знаю, — ответил Калиг. — Что-либо изменить непросто, Лара. Для этого требуется сильный и смелый руководитель, который смог бы стать во главе целого государства и народа, убедить людей и повести их за собой. Такие мужчины и женщины сейчас не рождаются ни в Хетаре, ни в Тере.

— Я не могу просто взять и сдаться, Калиг, — сказала Лара. — Но впервые в жизни я не знаю, что мне делать. Если я прокляну утробу Ниуры или наложу заклятие, чтобы она не смогла родить Колгриму сына, он узнает, что это моих рук дело. И возмездие его коснется Марцины. Нет, он не станет проливать ее кровь, он бросит ее в бездонное ущелье, что будет хуже самой смерти и для Марцины, и для меня. Я ни за что не доставлю Колгриму такого удовольствия, а видеть мои страдания — наивысшее удовольствие для него.

— Он хочет, чтобы ты любила его, — сказал Калиг. — И это естественно, ведь он твой сын.

— Как я могу любить его?! — в отчаянии вопрошала она. — Я ненавидела его отца. Само появление его на свет, так же как и его брата-близнеца, — это жестокая ошибка.

— Рождение твоих сыновей помогло более века сдерживать Тьму, — напомнил ей Калиг.

— Но для чего, милорд? Кронан сказал, что Хетар обречен. Что в ближайшие несколько месяцев Тьма поглотит его и Свет навсегда покинет этот мир. Так для чего же меня заставили произвести на свет Колгрима и Колбейна? Один стал властелином, второй живет в тюремном заточении. Какой во всем этом смысл, Калиг? — Лара посмотрела на него своими прекрасными зелеными глазами, полными слез.

— Ты дала миру Хетара возможность не сделать шаг в бездну саморазрушения. Ты указала им путь, поборов Колла в Битве за город. Несколько лет я верил, что они смогут сделать свой мир таким, каким он должен быть, — таким местом, где царят мир и изобилие, местом, где смертные и представители магического мира могли бы жить вместе, уважая друг друга и чужие обычаи. Местом, где у каждого была бы цель и все были бы объединены стремлением к добру. Однако этого не случилось, невзирая на все наши усилия.

— И что же, теперь мы оставим Хетар, потому что он не оправдал наших ожиданий? — спросила Лара. — Как же так происходит, что мы нисколько не улучшили жизнь смертных, которых так старались защитить?

— Возможно, это и было нашей ошибкой, — ответил Калиг. — Быть может, нам не стоило вмешиваться в их развитие. Но мы сделали это. Мы пытались помочь, но лишь усугубили ситуацию в отношении смертных, которые сами оказались своим самым страшным врагом. Не мы создали их, а потому мы не можем взять на себя всю ответственность за их действия.

— Что будет с ними, если мы оставим их?

— Тьма поглотит Хетар. Но даже в полном мраке всегда есть место хотя бы маленькому лучику Света. И если этот крошечный луч достаточно силен, если кто-то холит и подпитывает его, он будет расти, набирать мощь и, возможно, однажды преодолеет Тьму, которая так стремительно захватила этот мир, — сказал Калиг.

Лара обняла его за шею, положила голову на плечо и тихо заплакала. Когда ее скорбь немного утихла, Лара спросила:

— Куда же мы отправимся, Калиг?

— Сначала в Бельмаир, так как Тьма не коснется его еще много столетий. Магические существа Хетара уйдут туда, и там мы сможем решить, где будет наш новый дом. Вселенная безгранична, Лара, и в ней бесчисленное множество миров. Однако я уверен, нам удастся найти необитаемый мир, или даже создать новый, только для себя. Мы спрячем его от глаз смертных и сможем жить в мире и покое, не боясь, что нас настигнет Тьма, — рассуждал Калиг.

— Я уйду отсюда, только когда у меня уже не останется другого выхода. Быть может, я смогу противостоять Колгриму и если не разрушу его планов окончательно, то хотя бы помешаю ему. Она придвинулась ближе к Калигу и, уютно устроившись, вдыхала его запах, такой родной и теплый. Он успокаивал ее, и скоро ее наполнило ощущение умиротворения. Лара по-прежнему не могла до конца поверить в то, что мир Хетара обречен, и продолжала в глубине души хранить несмелую надежду на то, что должна сделать что-то, что поможет Хетару выиграть еще какое-то время.

— Ты опять что-то задумала, — сказал Калиг. В его голосе слышалась лукавая озорная нотка.

— Невежливо вторгаться в чужие мысли, — строго сказала Лара, однако на лице ее была улыбка. И она сказала: — Калиг, мы должны быть на свадьбе Колгрима. Ему будет приятно, и к тому же так у меня будет хоть какой-то шанс отсрочить неизбежное.

Калиг покачал головой:

— Ты истинная фея и не сдаешься без борьбы, не так ли, любовь моя? Что ж, хорошо, мы будем на свадьбе Колгрима.

— Лотэр все еще служит в Высшем совете? — спросила Лара.

— Да, еще какое-то время он там пробудет, но, когда наши братья отправятся в Бельмаир, он уйдет с ними, — пояснил Калиг.

— Пусть он сообщит Груджину Агасферусу, что мать Повелителя Сумерек и ее спутник прибудут на свадьбу. Он, в свою очередь, передаст Палбену, что мы остановимся во дворце на несколько дней, и нам нужно выделить покои. Мы прибудем завтра, — сказала Лара.

Калиг рассмеялся от всей души.

— Да, представляю, какую сумятицу мы внесем в государство, чьей официальной политикой является отрицание магии. Как ты думаешь, любовь моя, стоит ли нам появиться так же эффектно, как в Тере? Или лучше проявить вежливость и притвориться обычными гостями?

— Это будет зависеть от того, как нас примут, — сказала Лара. — Я думаю, доминус Кадарн и его жена, домина Паулина, тоже должны присутствовать на свадьбе Колгрима. Пусть Лотэр сообщит Верховному Правителю, что их тоже надо устроить. Пришло время моим потомкам встретиться лицом к лицу. Возможно, если они узнают друг друга лично, кровные узы помогут им противостоять Колгриму в его намерении посеять Тьму повсюду. Ах, Калиг, как бы я хотела предотвратить эту свадьбу! Неужели нет никакого способа сделать это? Неужели совсем ничего? — спрашивала она. Затем вдруг зрачки ее сузились и в глазах блеснул суровый холод. — Я дала им жизнь, Калиг. Быть может, я могла бы и отнять ее у них?

— Ценой собственной души, любовь моя? Но и это ничего не изменило бы, ведь смерть Колгрима подарила бы свободу Коллу и Колбейну. Их совместное правление стало бы гораздо более жестоким и кровожадным, чем царствование Колгрима, — возразил Калиг. — Несмотря на свою железную силу воли, Колгрим все-таки унаследовал от тебя долю доброты. Он, несомненно, тщательно скрывает это, но в глубине его души она существует. Именно поэтому он показал тебе хрупкий плен Марцины и дал возможность действовать благоразумно, хотя мог бы просто бросить свою сестру в бездонное ущелье, а затем потребовать освобождения Ниуры. Колгрим — это дитя, которое ты создала, отделив от сына, которого дал тебе Колл. Колбейн — сын своего отца. Он ничего не унаследовал от тебя. Он абсолютное зло. Он несравненно страшнее всех Повелителей Сумерек, что когда-либо правили, даже хуже самого Колла, — объяснял Калиг. — Когда ты разделила еще нерожденное дитя и превратила его в двоих сыновей, большая часть зла осталась в первом из них, в Колбейне. И только какая-то его доля проявилась во втором ребенке, Колгриме. Он всегда испытывал какую-то эмоциональную близость, потребность в тебе, в отличие от своего брата-близнеца. Поэтому и ты всегда чувствовала привязанность к нему, хотя никогда не признавалась в этом даже самой себе.

— Он сын Колла, Калиг, — отрезала она.

— Но он и твой сын, любовь моя. Несмотря на все свои пороки и темные стороны, Колгрим и твой сын тоже, — сказал Калиг. — Мне кажется, это мудро с твоей стороны, прийти на его свадьбу и дать ему наконец то, чего он хочет. Твою любовь и уважение.

Глаза Лары снова наполнились слезами.

— Я так старалась не думать о Колгриме, преодолеть свои чувства к нему, — призналась она. — Он не заслуживает моей любви! Я не должна любить его!

— Но ты любишь его, Лара, — прервал ее Калиг. — И, как всегда, ты проявляешь удивительную, волшебную смелость, честно признаваясь в этом.

— Не смей рассказывать об этом Илоне! — сказала Лара. — Она уничтожит меня на этом самом месте, если узнает, что я питаю привязанность к Колгриму. Тем более что я сама не понимаю, почему это происходит, Калиг.

— Это говорит в тебе та крошечная частичка крови смертных, любовь моя, — ответил он. — Смертные могут быть глупы, но их сердца добры и снисходительны. — Калиг поцеловал ее в темя, коснувшись губами золотистых волос. — Ну а теперь, если мы действительно собираемся на свадьбу, да еще и должны остановиться в Тере, чтобы убедить этого докучливого скептика Кадарна, что ему тоже необходимо присутствовать на церемонии, то нам определенно нужно поторопиться. И все-таки сначала надо поесть. Я умираю с голоду. А потом немного отдохнем — мы, конечно, волшебные существа, но тоже подвержены утомлению.

Лара погладила его лицо, родное и прекрасное.

— Да, пища, отдых, немного удовольствий и теплая ванна. И только после я буду готова появиться в городе и предстать перед своими потомками. — Фея таинственно и обольстительно улыбнулась Калигу. — И с чего же мы начнем?

Date: 2015-06-05; view: 381; Нарушение авторских прав