Что память наша. Кладбище файлов.

Зачем компьютеры шуршат?

Учитесь слушать до конца то, что говорит звуковик. Ох, как это непросто! Он говорит тихо, неритмично и однотонно, как будто палку проглотил. При этом подставляя ведущее ухо, а не взгляд по направлению к собеседнику. Речь неэмоциональна, крайне скупа на жесты. Зато может говорить сам с собой и отлично осваивает иностранные языки, но только те, которые ему нравятся по звучанию.

Ему необходима лекционная форма обучения. Звуковик слушает с туповатым, отрешенным лицом, прикрывая глаза. Это норма. Не нужно ему повторять два раза, нужно лишь выдерживать определенный темп, дать время на обработку поступающей информации. Они пишут также в определенном, неспешном ритме, проговаривая слова.

Замечена психологическая особенность звуковика: всю информацию он поглощает длинными кусками. Для того, чтобы потом вспомнить, ему нужно найти определенный блок в этом информационном куске. Он «ставит файл» целиком, прокручивает в памяти, доходит до того места, которое ищет. Найдет обязательно. Память у него феноменальная, но «файл» нужно прослушать сначала до нужного места, только тогда вспомнится забытая информация.

Несмотря на великолепную память, наши гениальные звуковики плохо учатся в школе. иначе и быть не может. У какой же кожной учительницы хватит терпения дождаться ответа?!

— Вовочка! Сколько будет семь-ю-восемь?

В это время в голове у Вовочки происходит приблизительно следующее: «Ага, это таблица умножения, мы проходили ее во втором классе. «Файл» с записью хранится в долговременной памяти, на полке N 2. Извлекаем «файл» и ставим в оперативную память, воспроизводим… дважды-два, … семь-ю-семь...»

Вдруг нетерпеливый голос учительницы:

— Так, не знаешь — и жутко-ржаво-скрипящим голосом вещает: — А ….пятью-пять?

«Файл» в голове звуковика уже прошел этот кусок, надо вернуться назад и прокрутить его с самого начала: «Это таблица умножения... дважды два… и так далее».

А после математики пришла незамужняя историчка (читай истеричка!), и все повторилось... Если спросить такого Вовочку, где родился Вашингтон, то ему надо вспомнить, что это из курса истории США, страница такая-то, и потом он ответит. Прокручивает он спокойно свой «файл», вспоминая, вдруг слышит:

— А Маргарет Тэтчер, в каком году родилась?

Вовочке надо снять прежний «файл», поставить другой, догнать до нужного места.

В середине пути он слышит:

— Вы ничего не знаете!

Да все он знает. Память у него так устроена. Чтобы извлечь нечто, нужно: поставить

«файл», домотать до нужного места, остановиться, прослушать и так далее. У кого хватит терпения дождаться его ответа? Зато сбить с толку звуковика очень легко. Достаточно беспорядочно задавать вопросы на различные темы. Грамотный учитель начнет с подготовки звуковика к ответу на вопрос. Например, вместо того, чтобы спросить, где живут пингвины, надо прежде предупредить: «Сейчас мы поговорим о пингвинах». Не спеша, спокойно.

Звуковик последователен в воспоминаниях и рассуждениях. Поэтому если будет не хватать куска в их «файле-памяти», воспользоваться этими знаниями они не смогут. Заметим, что «память — файл» — это метафора.

В разговоре звуковик подставляет ведущее ухо по направлению к собеседнику. Взгляд направлен в сторону ведущего полушария. Говорит тихо, неритмично, однотонно. Употребительны слова «слушать», «разговаривать». Например: «Мне кажется, это звучит убедительно». «Негармонично, нелогично» — значит «плохо».

Звуковику необходима словесно-вербальная (лекционная) форма обучения. Не нужно повторять два раза, нужно подождать, дать время переработать поступившую информацию.

Один очень умный звуковик как-то сказал мне: «ВиктОр, я — не «тормоз», если вы меня спросили о чем-то, «ждите ответа, ждите ответа»! Научитесь ждать его ответов, услышите голос мудреца, а то и гения!

Еще раз поясню, что «память — файл» — это метафора; психология памяти не столь проста. Мозг использует механизмы системного мышления, в которых память есть системный процесс припоминания, а не механического воспроизведения.

САМ СЕБЕ КОМПОЗИТОР…

Если оральник идет на кухню и готовит вкусное блюдо, которое никто другой не сможет для него приготовить, то звуковик берет музыкальный инструмент и играет ту мелодию, которая необходима его ушам и душе в целом. Они — композиторы оттого, что без этой музыкальной терапии жить не могут. У каждого типа музыки свое воздействие на человека.

Короткие ритмы ориентируют психику на тактическое поведение, длинные — на стратегическое. В тяжелой музыке есть и то, и другое. А еще они слушают музыку космоса… по ночам, до пяти утра.

Канадские исследователи из Университета города Торонто разработали новый способ лечения бессонницы. Они создали музыку, которая соответствует волнам, испускаемым мозгом. В определенный момент звучания мелодии напряжение человека спадает, и он может расслабиться и уснуть. «Новый» я поставил в кавычки, поскольку припомнил колыбельные песенки мамы!

Для создания этой «новой» музыки исследователи изучили специфические ритмы и звуки, которые способствуют расслаблению. Специальная компьютерная программа (не мама?!) подбирает мелодию, основываясь на волнах, испускаемых мозгом, когда человек старается заснуть. Исследователи сообщили, что «музыка для мозга» уменьшает некоторые психосоматические симптомы, например беспокойство, снижает напряжение и улучшает сон у людей, хронически страдавших от бессонницы. Возможно, эта терапия и не вызывает зависимости, однако звуковик с «приросшими» к ушам наушниками наталкивает на размышления о хронической зависимости от «музыки для мозга»