Южная группа. Иранец ошибся — он не знал, что происходит в порту, но знал, что что-то происходит, и поэтому спешил вернуться

— Справа! На час!

Иранец ошибся — он не знал, что происходит в порту, но знал, что что-то происходит, и поэтому спешил вернуться. Он не знал, что в море есть лодка, которая будет охотиться за ним, и поэтому включил прожектор. Это позволило морским коммандос заметить лодку противника первыми…

Стоявший на носовом пулемете боец не стал включать фонарь, выдавая тем самым себя, его прибор ночного в и дения был его гарантированным преимуществом перед иранцами. Боевая лодка спецназа, сближаясь с противником, заходила со стороны берега, и это делало ее обнаружение еще менее вероятным. Пулеметчик хладнокровно выждал, и лишь когда расстояние между боевой лодкой и катером сократилось до полумили, навел зеленый луч лазера на вражеского пулеметчика на носовом орудии — «ДШК» 12,7 и нажал на спуск одиночным. «Браунинг» кашлянул — и пуля достала вражеского пулеметчика, пробив бронежилет и едва не выбросив того с сиденья. Капитан, вместо того чтобы увеличить скорость и попытаться как-то сманеврировать, почему-то сбросил скорость, и вторая очередь пришлась точно по рубке. Катер не загорелся — но окончательно потерял скорость и лег в дрейф, с кормы выскочил какой-то иранец и бросился в воду. Расстреливать его не стали.

— Осмотреться! Есть еще один!

Это как минимум…

Спецназовцы наземной группы оставляли в лодке кроме двух пулеметов еще одну снайперскую винтовку «Барретт» и пулемет «ПК» в укупорке — на случай, если кончатся патроны или придется высаживаться на сушу в качестве последнего отряда, способного выполнить задание. Сейчас один из бойцов морских коммандос, вскрывший укупорку с пулеметом, показал на пальцах командиру свое предложение. Оценив, командир хлопнул по плечу — давай.

Времени у израильтян было совсем немного, второй катер, намного более крупный, вооруженный носовым орудием — установкой «ЗУ-23-2» и пусковой для неуправляемых ракет калибра 107 миллиметров, и это не считая двух хвостовых пулеметных точек, показался на горизонте еще до того, как израильтяне успели «нарисовать картину». Луч его безошибочно уперся в остановленный, дрейфующий без хода катер, потом — скользнул дальше…

Клюнут — или нет?

Клюнули! Катер снова тронулся, малым ходом по направлению к потерявшему ход катеру. Иранцы — и на носовой, и на обоих кормовых — настороженно осматривались по сторонам, было темно, и они готовы были огрызнуться огнем на каждое движение, на каждый выстрел…

Носовое орудие — со скорострельностью тридцать два выстрела в секунду снарядами, каждый из которых размером с банан, — было нацелено точно на дрейфующий катер…

Ракетный катер, идя малым ходом, обогнул патрульный, желая убедиться, что с той стороны не прячется какое-нибудь верткое и скоростное, вооруженное пулеметом судно, готовое нанести неожиданный удар.

Нос ракетного катера боднул в бок патрульный, несильно, капитан тотчас отработал штурвалом, смягчая удар. Кто-то включил аккумуляторный фонарь, луч света метнулся с более высокого борта ракетного катера — и тут же раздались гортанные, возбужденные крики. На палубе распласталось тело иранского моряка, заметили иранцы и кровь. Еще один убитый иранский моряк лежал в полуоткрытой надстройке.

Командир иранского ракетного катера полностью застопорил ход, сначала на палубу патрульного катера перепрыгнул один иранский моряк из «абордажной команды», потом обернулся, ему передали автомат, потом второй, и на катер спрыгнул второй моряк. С этого-то все и началось…

Второй погибший моряк, тот самый, который лежал, свесившись из надстройки, внезапно ожил, в руках у него оказался «микроузи» с глушителем, передней рукояткой и лазерным прицелом. Он ожил как раз в тот момент, когда два иранских моряка не могли ответить огнем — один из иранских абордажников одной рукой передавал другому его автомат, вторая рука была занята собственным, — они так и умерли, не успев понять, что происходит. Остаток очереди убитый и внезапно оживший моряк всадил в иранца, дежурившего у пулемета по правому борту.

На патрульном катере что-то закричали, но было уже поздно — израильтянин успел в два прыжка оказаться у борта вражеского катера. Борт его был выше, но не настолько, чтобы он не мог видеть ноги второго моряка, стоящего у пулемета по правому борту. По ним он и всадил короткую очередь, вторую — выше. Потом — повернулся и обстрелял рубку, благо эти скоростные патрульные суда и суда огневой поддержки делались на базе конструкций гражданских скоростных катеров и яхт, а у них чаще всего бывает полуоткрытая рубка.

Пулеметчик на носовой зенитной установке, поняв, что дело дрянь, вскочил — у него, как и у всех членов экипажа, было свое личное оружие, «МР-5» иранского производства, и он еще мог за себя постоять. Приведя пулемет в боевую готовность, он перескочил на правый борт, вскинул автомат и хотел дать короткую очередь — как три пули пятидесятого калибра, прилетевшие издалека из темноты, выбили из него жизнь и бросили на нос патрульного катера, откуда он с всплеском свалился в воду.

Израильский морской коммандо, вооруженный «узи», вцепился в бортовое ограждение ракетного катера и перебросил себя на палубу, держа пистолет-пулемет в готовности — но он уже не был нужен. На ракетном катере не осталось ни одного выжившего — один скорчился у пулемета по левому борту, второй перевешивался через ограждение по правому, в рубке лежал убитый капитан. Он один захватил ракетный катер противника…

Из темноты подошла боевая лодка израильтян. План был прост и дерзок — но именно поэтому он и смог претвориться в жизнь. Не слишком опытные люди, заметив что-то подозрительное, сосредоточивают все свое внимание именно на этом, забывая, что опасность может грозить с разных сторон. Заметив дрейфующий патрульный катер, иранцы на ракетном сосредоточили свое внимание на нем — и не заметили ожидающую своего часа израильскую боевую лодку в полумиле. Увидев труп на палубе, иранцы решили, что на корабле все убиты, и решили высадиться и посмотреть, что к чему. Пулеметчик, который прикрывал высадку, был слишком близко, если бы ракетный катер высадил абордажную команду и немедленно отошел, чтобы прикрыть ее, но с небольшого расстояния — тогда израильтянам пришлось бы куда хуже и, возможно, кто-нибудь погиб бы. Но ракетный катер не только притерся вплотную к патрульному, он еще и полностью застопорил ход, что дало шанс решить проблему неожиданным и быстрым нападением. И израильтянин на палубе воспользовался ситуацией на все сто один процент…

Трупы сбросили за борт, осмотрели повреждения — их практически не было, когда боец вел огонь по рубке, стараясь достать капитана, — пули разбили пару второстепенных приборов. В остальном израильтяне получили совершенно работоспособный катер с баком, наполненным на треть — это примерно двести морских миль хода, даже больше. На катере была русская зенитная установка, китайский ракетный комплекс и два пулемета «MG-3» иранской версии с лентами на двести пятьдесят по обоим бортам. Всего этого могло хватить, чтобы вернуться в порт и попытаться что-то сделать для второй команды.

Боевую лодку принайтовили к кормовому крюку, который на гражданских яхтах используется для того, чтобы буксировать лыжника на водных лыжах, а тут был неизвестно для чего. Один из израильтян занял место за носовой пушкой, второй — в рубке, двое — у пулеметов. Последний, перед тем как перейти на трофейный катер, прицелился с носового и дал короткую бесшумную очередь по патрульному катеру, целясь так, чтобы пробить дыру ниже ватерлинии. Оставлять его здесь на плаву не следовало…