Уменьшение познавательного диссонанса

Для уменьшения познавательного диссонанса существуют три пути.

Один путь состоит в том, чтобы поверить в то, во что верят другие. Родители часто видят как меняются дети, когда они начинают ходить в школу. Дети очень пластичны и быстро воспринимают групповые ценности, в связи с чем им становятся нужными какая-то определенная обувь, специфическая стрижка, именно эта видеоигра, а если этого у них нет, им кажется, что они умрут от горя. Эта поведенческая особенность не является простой причудой. Потребность соответствия, конформности социальной среде или совпадения индивидуума с окружающей общественной средой настолько развита в маленьких детях, что отсутствие подобной конформности они воспринимают как физическую боль. Поэтому студент колледжа, после нескольких встреч с профессором-скептиком, вскоре будет думать точно также, как и он и полагать, что все те, кто верит в psi или душевнобольные люди или дураки.

Второй путь состоит в том, чтобы как-то повлиять, надавить на тех «отщепенцев», которые осмеливаются думать по – другому. Это объясняет, почему обычные ученые сторонятся индивидуалистов, изучающих psi и почему так плохо финансируют исследования psi. В тоталитарных режимах еретики просто выслеживаются и устраняются. Группы людей могут использовать почти любые средства, чтобы достичь внутреннего согласия и избежать сверлящей боли познавательного диссонанса.

Третий путь уменьшения познавательного диссонанса состоит в том, чтобы превратить человека, который придерживается другого мнения, в нечто совершенно отличное от себя. Поэтому на таких особенных людей надо прежде всего нацепить метку «еретика» или «псевдоученого». Еретики всегда глупы, злонамерены, нечестны и бессовестны, так что их точка зрения не имеет никакого значения. К тому же эта точка зрения аппелирует к сверъестественному, имеет подозрительные аргументы и вообще неправильна.

Мрачное средневековье, когда уничтожали еретиков, или более современные «этнические чистки» напоминают нам, что охота на ведьм всегда существовала под покровом цивилизации. Человеческая душа боится перемен, новых идей и всегда борется за сохранение status quo [376]. Борьба за «единственно правильную» интерпретацию мира появилась в тот момент, когда люди научились рассуждать. Сейчас мы забываем стоимость такой борьбы и старые споры выглядят в новое время смешными. Однако, убили сотни людей в споре по поводу вопроса - имеют ли Бог Отец и Бог Сын одинаковую или близкую природу [376].

Познавательный диссонанс и Psi

Когда мы верим в какую-нибудь принятую обществом идею, то нельзя даже думать о том, что могут быть свидетельства, противоречащие этой идее. Таких свидетельств просто не может быть. Общественная насмешка увеличивает дискомфорт познавательного диссонанса и почти каждый человек будет отвергать сомнения и факты, указывающие на возможную истинность противоположной точки зрения. Поэтому скептиком и критиком быть намного проще, чем ученым, который изучает необычные эффекты. Если же, в конце концов, скептику докажут, что он был неправ, то он только улыбнется и ответит: «Да, видимо, я был неправ. Жаль!» Напротив, ученых, находящихся на переднем крае науки, постоянно атакуют с разных позиций, как будто бы они являются носителем опасного вируса, от которого нужно найти защиту любой ценой.

Общественная поддержка раздувает огонь познавательного диссонанса и осложняет продвижение новых гипотез. Поэтому многие ученые отклоняют свидетельства psi, даже не пытаясь изучить их. «В науке», - сказал Томас Кун, занимающийся философскими проблемами науки, - «новые идеи пробивают себе дорогу с большим трудом, поскольку общее научное мнение настроено против них. Первоначально изучаются только обычные, ожидаемые вещи, а аномалии в их поведении не замечаются.» [377].

Таким образом на начальных этапах нового открытия, многие ученые пропускают или не замечают новых явлений. Мы должны изменить наши внутренние установки, наше ожидание, чтобы увидеть новое явление. Когда один ученый утверждает, что он видел что-то необычное, другой ученый, даже заинтересованный новым явлением, может его не увидеть, потому что он не верит в него. Томас Кун проиллюстрировал этот научный консерватизм на примере открытия планеты Уран сэром Уильямом Гершелем. С 1690 г. по 1781 г. планету Уран наблюдали, по меньшей мере, семнадцать раз. Однако, все наблюдатели считали эту планету звездой, до тех пор пока Гершель не показал, что «звезда» двигается по планетной орбите. После этого сдвига в восприятии, обусловленного новым мышлением, в старых наблюдениях каждый внезапно увидел планетную орбиту [377, 374].

То же самое произошло при изучении подсознательного восприятия в 1950-х годах. Никакая теория не могла объяснить необычное утверждение, что что-то может быть замечено без понимания того, что надо заметить. Поэтому большинство экспериментаторов пропускали это явление. Но как только были разработаны компьютерные модели обработки информации, то способы подсознательной обработки информации вдруг стали вполне приемлемы и эффекты, подтверждающие это, стали замечаться [378].

В 1986 г. неожиданно обнаружилось явление высокотемпературной сверхпроводимости. Вскоре после этого, потоком пошли сообщения о высокотемпературной сверхпроводимости, ранее считавшейся категорически невозможной. То же самый произошло с лазерами. Нужны были целые десятилетия, чтобы заставить заработать первый лазер. Но вскоре после его открытия лазеры стали делать чуть не в каждой лаборатории. Потребовались десятилетия для того, чтобы сделать первую голограмму. Вскоре после этого, голограмма появляется на каждой пачке с овсянкой. Естественно, что продвижение вперед не могло бы быть без понимания фундаментальных принципов, но это понимание пришло только после того, как изменились ранее принятые мыслительные установки.

Еще один пример представляет нам теория немецкого метеоролога Альфреда Вегенера. В 1915 г. Вегенер выдвинул «несерьезную» теорию о том, что разобщенные в нынешнее время континеты Земли некогда представляли собой единое целое. Он сказал, что миллионы лет назад единственный котинент распался на несколько частей, которые постепенно удаляясь друг от друга, пришли в настоящее положение. Теория Вегенера, получившая название «континетального дрейфа», была основана на определенных геологических доказательствах, но его американские и европейские коллеги назвали идею невозможной и высмеяли ее. Вегенер умер интеллектуальным изгоем в 1930 г. Прошли годы и теорию Вегенера изучают в средней школе и каждый школьник, подойдя к карте мира, говорит, что теория Вегенера самоочевидна.