Два первых вызова Фрейду

Среди многих аналитиков раннего периода, которые порвали с Фрейдом и создали свои теоретические школы, в первую очередь надо назвать Альфреда Адлера (Alfred Adler) и Карла Г. Юнга (Carl G. Jung). Они оба были в числе самых первых и самых значительных последователей Фрейда: Адлер был президентом Венского психоаналитического общества, а Юнг — президентом Меж­дународного психоаналитического общества. Они оба откололись от Фрейда из-за того, что считали значение сексуальных инстинктов сильно преувеличенным. Разрыв с Юнгом был для Фрейда особенно болезненным, так как Юнгу предназначалась роль «кронпринца» и избранного наследника. Хотя другие пос­ледователи тоже постепенно порывали с Фрейдом и основывали свои собствен­ные теоретические школы, Адлер и Юнг были самыми известными.

Альфред Адлер (1870-1937)

Около десяти лет Альфред Адлер был активным членом Венского психо­аналитического общества. Тем не менее, когда в 1911 г. он представил свои взгляды другим членам общества, реакция была такой враждебной, что он ушел

Глава 4. Психодинамическая теория

и основал свою собственную школу индивидуальной психологии. Что же это были за идеи, которые оказались настолько неприемлемы для психоаналитиков? Мы не можем полностью изложить здесь всю теорию Адлера, но мы можем остановиться на некоторых его представлениях раннего и более позднего периодов, чтобы по­чувствовать разницу между его взглядами и традиционным психоанализом.

Может быть, самое серьезное расхождение с Фрейдом заключалось в пере­становке акцентов с инстинктивных сексуальных влечений и бессознательного на социальные побуждения и сознание. Еще на заре своей профессиональной карьеры Адлер стал интересоваться физической неполноценностью и тем, как человек ее компенсирует. Если у человека какой-то орган развит слабо, он может попытаться компенсировать эту слабость, прилагая специальные усилия, чтобы укрепить этот орган или развить другие. Например, тот, кто заикался в детстве, может попытаться стать великим оратором, а тот, у кого был дефект зрения, может попытаться развить особенно тонкий слух. Если поначалу Адлер интересовался физическими недостатками, то постепенно он стал заниматься психологическими чувствами неполноценности и стремлением к компенсации, нацеленным на то, чтобы замаскировать или уменьшить болезненные переживания. Так, если фрейдисты истолковали бы подчеркнутую жесткость Теодора Рузвельта и важность для него обладания «большой палкой» как защиту от страха кастрации, то адлерианцы увидели бы в этом компенсаторное стремление преодолеть чувство неполноценности, связанное с мальчишеской слабостью. В то время как фрейдисты увидели бы в агрессивности женщины зависть к пенису, адлерианцы то же самое истолковали бы как выражение маскулинного протеста, т.е. отказа от стереотипной женской слабости и неполноценности. Согласно Адлеру, то, как человек пытается справиться с подобными чувствами, становится частью его стиля жизни — отличительным аспектом его личности.

Эти понятия уже несут в себе гораздо больше социального, нежели биоло­гического. Этот социальный акцент постепенно становился все более важным для адлерианского мышления. Сначала Адлер говорил о воле к власти как выра­жении личных усилий, прилагаемых человеком, чтобы справиться с чувством беспомощности, идущим из раннего детства. Постепенно акцент сместился на стремление к превосходству. В невротической форме это страстное стремление может выражаться в желании иметь власть и контроль над другими; в более здоровом варианте оно может выражаться в «мощном стремлении ввысь» — к цельности и совершенству. У здорового человека стремление к превосходству проявляется не только в напористости и соревновательном духе, но и в сотруд­ничестве и социальном чувстве. Изначально люди уже обладают социальным ин­тересом, т.е. врожденной заинтересованностью в общении с другими и врож­денной способностью к сотрудничеству.

Теория Адлера примечательна еще и вниманием к тому, как люди реагируют на чувства, испытываемые к самим себе, как люди реагируют на цели, которые ориентируют их поведение на будущее, и как может очередность рождения влиять на психологическое развитие. Что касается последнего момента, многие психологи отмечали следующую тенденцию: единственные или перворожденные сыновья достигают больших успехов, чем их младшие братья. Например, 21 из первых

Родственные точки зрения и современное развитие теории 175

23 американских астронавтов были первыми или единственными детьми у своих родителей. Хотя многие идеи Адлера заняли свое место в общественном сознании и оказались связаны со взглядами более поздних теоретиков, созданная им школа индивидуальной психологии сама по себе не оказала такого уж сильного воздей­ствия на теорию и исследования личности.

Карл Г. Юнг (1875-1961)

Юнг разошелся с Фрейдом в 1914 г. через несколько лет после Адлера и создал свою теоретическую школу, которая получила название аналитической психологии. Его, как и Адлера, беспокоило преувеличенное, по его мнению, внимание к сексуальности. Вместо этого Юнг рассматривал либидо как общую жизненную энергию. Хотя сексуальность составляет часть этой базовой энергии, либидо включает в себя и другие стремления — к удовольствию и творчеству.

Юнг разделял взгляды Фрейда на бессознательное, но добавил к ним понятие коллективного бессознательного. По Юнгу, внутри своего коллективного бессознательного люди хранят кумулятивный опыт прошлых поколений. Кол­лективное бессознательное в противоположность индивидуальному бессозна­тельному разделяется всеми людьми как продукт их общего происхождения. Это часть нашего наследства, полученного от животного мира, наша связь с миллионами лет прошлого существования: «Эта психическая жизнь — это разум наших древних предков, образ их мыслей и чувств, способ постижения ими жизни и мира, божественных и человеческих существ. Можно предположить, что существование этих исторических слоев и является источником веры в ин­карнацию и воспоминания о прошлой жизни» (Jung, 1939, р. 24).

Важной частью коллективного бессознательного являются универсальные образы или символы, известные как архетипы. Архетипы, такие, как архетип Матери, обнаруживаются в сказках, снах, мифах и в мышлении людей, больных психозами (психотиков). Юнг был поражен сходством образов, которые, слегка видоизменяясь, постоянно воспроизводятся в далеких друг от друга культурах. Например, архетип Матери может быть выражен в многообразных позитивных или негативных формах: как дающая жизнь, как все-дающая и заботливая, как ведьма или угрожающая наказанием («не шутите с Матерью Природой») и как женщина-соблазнительница. Архетипы могут быть представлены в имеющихся у нас образах людей, демонов, животных, природных сил или предметов. Во всех этих случаях доказательством того, что это часть именно коллективного бессознательного, служит универсальность образов для разных культур прошлого и настоящего.

Еще один важный аспект теории Юнга состоит в подчеркивании того, как люди борются с противостоящими силами внутри себя. Возьмем для примера борьбу между лицом или маской, которые мы предъявляем другим (личина), и нашим внутренним, или личным, Я. Если люди слишком озабочены своей мас­кой, они могут потерять чувство себя и начать сомневаться, кто они есть на самом деле. В то же время личина, как она выражается в социальных ролях и обычаях, — необходимая часть жизни в обществе. Подобным образом можно представить и борьбу между маскулинной и фемининной частями личности. Каждый мужчина в своей личности имеет фемининную часть (anima), а каждая

Глава 4. Психодинамическая теория

женщина — маскулинную часть {animus). Если мужчина отвергает свою феми­нинную часть, он может преувеличенно афишировать силу и чувство хозяина ситуации, демонстрируя холодность и нечувствительность по отношению к дру­гим людям. Если женщина отвергает маскулинную часть, она может чересчур глубоко погрузиться в материнство. Психологи, в настоящее время активно изу­чающие полоролевые стереотипы, сейчас, наверное, поаплодировали бы Юнгу за подчеркивание подобного дуализма в каждой личности, хотя отнесение не­которых личностных особенностей к специфически фемининным или маску­линным, возможно, и вызвало бы у них сомнение.

Еще одно важное противопоставление в теории Юнга — это разделение на интроверсию и экстраверсию. Каждый человек связан с миром преимущественно одним из этих двух способов, хотя противоположная ориентация в какой-то степени тоже сохраняется. В случае интроверсии базовая ориентация человека направлена вовнутрь, на себя. Интровертированный тип — осторожный, рефлексивный, колеблющийся. В случае экстраверсии базовая ориентация на­правлена вовне, на объекты внешнего мира. Экстравертированный тип — ак­тивный, социально ангажированнный и несколько авантюрный. Перед каждым человеком стоит задача найти единство, согласие в самом себе. По Юнгу, важная жизненная задача — установление гармонии, или интеграции, между вышеназванными или другими противостоящими силами. Интеграция многих противоположных аспектов нашей личности в самость (self) — это дело всей жизни. «Личность как совершенная реализация всей полноты нашего суще­ствования есть недостижимый идеал. Но недостижимость не может считаться аргументом против идеала, так как идеалы — это всего лишь указательные знаки, а ни в коем случае не цели» (Jung, 1939, р. 287). Борьба за интеграцию, описанная здесь, может стать особенно важным аспектом жизни, после того как людям исполнится 40 лет и они так или иначе определятся по отношению к миру.

Как и в случае с Адлером, мы рассмотрели только некоторые из наиболее ярких моментов теории Юнга. По мнению многих, Юнг — один из великих творческих мыслителей нашего столетия, а его теория повлияла на многие умы в самых разных областях науки и культуры за пределами психологии. Хотя пери­одически то здесь, то там появляются признаки возникновения нового сильного интереса к Юнгу и внутри психологии, однако его идеям еще предстоит сыграть свою роль в этой области знаний.