Борьба с преступностью

Всегда существуют люди, которые не хотят жить по принятым законам, – воры, мошенники, насильники, убийцы, террористы, революционеры и др. Что-то заставляет их рисковать свободой и даже жизнью.

Содержание главы:

1. Необходимость преступности (первое основание морали).

2. Преступный мир (игровой бизнес, проституция, наркобизнес).

3. Правоохранительные органы (поддержание необходимого уровня насилия).

1. Необходимость преступности

Истории развития цивилизации соответствует история преступлений – тяжелых и легких, против отдельных членов общества и против человечества. Сколько времени существует цивилизация, столько существуют и преступления, столько же и человечество борется с преступностью.

Поскольку в основе тяжелых преступлений лежит насилие, то необходимость преступности можно было бы вывести из необходимости поддержания определенного уровня насилия для развития Вселенной. Большой взрыв – это первый акт насилия, который совершает свобода. Необходимость, в свою очередь, применяет насилие к свободе, связывая энергию в материальных структурах. Таким образом, в основе развития Вселенной лежит взаимное насилие, применяемое в борьбе между свободой и необходимостью. На уровне общества преступность представляет свободу, а борьба с преступностью – необходимость.

Для подавления свободы, которую дает человеку интеллект, недостаточно инстинкта стадности. Поскольку основным условием существования общества является подчинение большинства его членов законам общества, необходимо создание принуждающей инфраструктуры и интеллектуальное оправдание применения насилия к тем членам общества, которые нарушают его законы.

Общество объявляет поступки его членов, угрожающие стабильности, преступными и наказывает провинившихся в интересах общества, применяя оправданное насилие. Мораль предполагает приоритет общества над личностью, и потому первым основанием морали является ограничение свободомыслия.

Свобода в обществе проявляется, прежде всего, в нарушении общепринятых правил поведения. В каждом человеке сидит преступник в той мере, в какой есть где-то внутри стремление к свободе. Кто не воровал яблоки в детстве, кто не дрался или, по крайней мере, не испытывал желания «дать в морду»? Преступление – это проявление свободы. Преступный мир появляется как ответная реакция на общественное принуждение для баланса свободы и необходимости.

Как ни странно, преступный мир поддерживает мораль: во-первых, преступники сами живут по «понятиям», представляющим своего рода мораль, во-вторых, применяя насилие к разбогатевшим людям, в некотором смысле воспитывают их.

2. Преступный мир

По мере развития общества повышается уровень его организации во всех сферах деятельности. Не составляет исключения и преступный мир, организации которого способствуют следующие факторы:

– естественные укрупнение и структуризация;

– система отбывания наказаний в исправительно-трудовых колониях;

– развитие нелегального бизнеса;

– негласные соглашения между правоохранительными органами и преступным миром.

Структуризация характерна для любой сферы деятельности. Одиночки для выживания объединяются в банды. Конкуренция между бандами приводит к их слиянию и укрупнению. Под руководством лидеров (крестных отцов) создаются преступные холдинги с четким разделением обязанностей и сфер влияния.

Некоторые виды преступлений представляют собой определенный продукт или услугу, в стоимость которой входит плата за риск. На эти услуги существует определенный спрос, так как человеческие пороки основаны на инстинктах. Оказание таких услуг требует профессионального отношения к делу, которому часто «посвящается» вся жизнь человека. Нелегальный бизнес (рэкет, проституция, азартные игры, наркотики) стимулируется запретами. Чем строже запреты, тем рискованнее бизнес, тем выше цены и, соответственно, прибыль, тем больше денег можно тратить на развитие бизнеса, защиту, взятки, лоббирование и др.

Организованная преступность эффективно снижает уровень насилия в обществе. Во-первых, члены общества добровольно платят за нелегальные услуги, поэтому их не надо грабить. Во-вторых, преступный мир рекрутирует в эту сферу потенциально опасных для общества людей.

3. Правоохранительные органы

Для сохранения своей целостности общество по отношению к своим членам применяет запреты, угрозы применения наказания за нарушение запретов, и, наконец, сами наказания, что так или иначе связано с применением насилия. Родители запрещают детям, государство народу, начальники подчиненным и т. д.

Применение насилия необходимо, так как только угроза существованию индивида может реально корректировать его поведение. Как слепой корректирует направление своего движения, натыкаясь на препятствия, так и все объекты материального мира корректируют свое поведение при возникновении угрозы их существованию. Конкретный индивид воспринимает угрозу существованию через инстинкт самосохранения, например человек через ощущение боли или ее предчувствие (страх). Наказание – это моделирование угрозы существования индивиду для корректировки его поведения.

Чтобы привести систему наказаний в действие, создаются законодательная база и правоохранительные органы, основная цель которых – исключение из общества всех, кто не выполняет его законы. Всех, кто не хочет жить по правилам, перевоспитывают, изолируют или истребляют. Под эту категорию подпадают не только так называемые уголовники, но и все инакомыслящие. Борьба с инакомыслием логически следует из назначения правоохранительных органов.

Очевидно, члены общества, которые используются для борьбы с преступностью, должны обладать инстинктом насилия, развитым не менее, чем у представителей преступного мира. В какую область деятельности попадет такой человек – дело случая, но в стабильном обществе они должны уравновешивать друг друга – одни в преступном мире, другие в правоохранительных органах. В хорошо организованном государстве половина людей, которые потенциально могли бы стать бандитами, служит в правоохранительных органах.

Другие способы борьбы с преступностью, на первый взгляд более привлекательные, – сокращение списка запрещенных деяний, например, легализация наркотиков или смягчение наказаний. Если бы люди были более снисходительны к ворам (почему бы и не поделиться с человеком, который не хочет просить), не сажали бы их в тюрьмы якобы для исправления (где они объединяются и обмениваются опытом) и отменили бы, наконец, смертную казнь, то законопослушных людей били бы и убивали значительно реже, а все остальное можно пережить.

Но снижение уровня преступности должно привести к сокращению численности правоохранительных органов, без которых некому будет защищать существующую систему власти, а значит, и целостность общества. Поэтому общество и правоохранительные органы заинтересованы не в уничтожении преступности, а в поддержании ее на определенном уровне. Они препятствуют легализации, которая всегда ведет к уменьшению «крышеоблагаемой» базы, борются с отмыванием денег, для того чтобы эти деньги остались в преступном мире. Даже если вдруг весь преступный мир решит начать праведную жизнь, они запретят то, что еще вчера разрешалось.

Инфраструктура по борьбе с преступностью не предназначена ни для искоренения преступлений, ни для уменьшения их количества, ни даже для профилактики. Она должна уравновешивать сферу преступной деятельности, причем по всем возможным показателям – по количеству людей, объему денег и др. Относительно спокойная жизнь общества обеспечивается не столько деятельностью правоохранительных органов, сколько их сговором с организованным преступным миром, которому отдается на откуп сфера нелегального бизнеса.

Безвыходное положение

С университетом у меня меньше всего ассоциируется математика, хотя у меня были хорошие отметки и по крайней мере в сессию я занимался. На память мне приходят баскетбол, карты и портвейн, почему-то значительно меньше – девушки, а жаль. Выпили мы много, и почти все мои приятели по университету побывали в вытрезвителе. Меня чаша сия миновала. Не могу объяснить, почему, так как пили вместе. Иногда их забирали, можно сказать, прямо из под носа, но меня проносило. Может быть, в эти моменты каким-то образом срабатывала моя осторожность сама по себе, так как пьян я бывал в не меньшей степени, чем приятели.

Вообще, мне, слава богу, не довелось побывать в милиции (тьфу, тьфу, чтобы не сглазить), хотя несколько раз спасло просто чудо. Однажды, например, мы с одним моим закадычным в то время другом и однокурсницей сидели во дворе ее дома и мирно пили портвейн. Мы с другом пили, а она просто сидела с нами для компании (может быть, мы у нее заняли денег, может быть, она просто вынесла что-нибудь закусить, не помню). Было уже темно, что-то около десяти вечера. Рядом, в беседке, между пацанами возникла драка и, видимо, кто-то из жильцов этого дома вызвал милицию. Мы заметили это, когда стало вдруг тихо (пацаны разбежались по домам, наша подружка тоже быстренько ушла), и мы с другом остались одни в этом большом дворе, и к нам направлялись два милиционера.

Двор был большой, на целый квартал, и замкнутый. С нескольких сторон в него вели подворотни. Мы, как по команде, встали и пошли в противоположном от ментов направлении. Сразу же раздалась команда «Стой» и милицейский свисток. На нас это подействовало как выстрел стартового пистолета, мы рванули в ближайшую подворотню. Оказалось, что двор был оцеплен, и в подворотне дежурил еще один милиционер. Он не успел сообразить, как я пулей просвистел мимо него. Бегал я тогда очень быстро, а стартовал так, что мне ни в баскетболе, ни в футболе дриблинг был не нужен – я просто бросал мяч вперед и резко убегал. У друга такого старта не было, так что на условном финише в подворотне он был вторым, и его милиционер успел перехватить.

Я еще этого не знал и, выскочив из подворотни, решил его подождать, но вместо друга из подворотни выскочил еще один милиционер. Я побежал куда глаза глядят. Бежать быстро я мог шестьдесят, от силы сто метров. Передо мной было одна из центральных улиц, она была хорошо освещена, милиционер бежал сзади и свистел. Несмотря на сапоги, бежал он вполне прилично, и шансов оторваться у меня не было. Я свернул в другой двор, который я тоже не знал совсем. Двор был замкнутый, и я направился в противоположную сторону, надеясь выскочить на другую, менее освещенную улицу. Не тут-то было. Я уперся в стену высокого забора, справа был длинный дом, слева какая-то подстанция. Я безнадежно двинулся между забором и подстанцией, ожидая тупик и знакомство с дубинкой. Подстанция стояла так, что ее можно было обогнуть. Милиционер этого не знал. Он двигался за мной и зачем-то постоянно свистел. Таким образом, слыша, где он находится, я обогнул подстанцию и мог бы бежать туда, откуда прибежал, так как милиционер в это время свистел где-то за подстанцией.

Снова выскакивать на улицу было бессмысленно – сил уже не оставалось, да и ему на помощь могли подтянуться другие, такие же спортивные. Справа были какие-то постройки, я двинулся вдоль них. Одна из построек оказалась относительно невысокой, и я взлетел на крышу. (Мой лучший результат в прыжках в высоту был 170 см перекидным, фосбюри еще не было, без тренировок, просто попросили попрыгать за класс на первенстве школы; кстати, и 60 м я тогда выиграл, звездный час, если учесть, что относительно серьезно я занимался только баскетболом.) На другой стороне оказался детский сад (всякие грибочки-теремочки) и во дворе уже давно, начав лаять еще тогда, когда я огибал подстанцию, надрывалась на цепи большая собака (видимо, немецкая овчарка, единственная порода, которую я уважаю, но она этого не знала). Full stop, если не сказать по-русски. Я залег на крыше и стал просто ждать. Хуже нет состояния ожидания чего-то неизвестного, но нежелаемого. Милиционер, по-прежнему свистя в свой дурацкий свисток, прошел туда и обратно, но на крышу заглянуть не догадался.

А друга стукнули пару раз дубинкой по спине и забрали в отделение. Ничего страшного, конечно, но и приятного мало. Самое интересное – отпустили его с портвейном, и мы ночью его допили.

Если идешь своей дорогой, не всегда знаешь, куда она приведет. Но если упрешься в непроходимую стену, надо двигаться вдоль нее в любом направлении. Рано или поздно стену можно будет пройти – или перепрыгнуть, или найти пролом, или она кончится. Только не надо думать о том, что идешь не в ту сторону – неуверенность в себе остановит тебя в двух шагах от успеха. Если хороший вариант существует, то он в любом случае будет найден, если же не существует, то не судьба.