Мотивационно-смысловые особенности учителей, аспирантов, инженерно-технических работников

Как ранее отмечалось, в нашем исследовании приняли участие испытуемые – не студенты. Это 150 человек учителей, преподавателей и аспирантов, а также 350 человек работников производственной сферы, представляющих среднее звено управления (руководители подразделений, инженеры, мастера и др.). Измерения проведены в разные годы в Москве, Обнинске, Ухте с использованием описанных ранее методик и средств количественного анализа результатов.

Отмечаемаявыше большая вариативность измеряемых в тесте психологических параметров, т. е. их диагностическая «чувствительность» к довольно широкому набору условий и факторов (внешних и внутренних), делаютдовольно затруднительным и чисто условным описание среднеарифметических значении исследуемых субъективных признаков и мотивационно-смысловых структур.

На основе стандартного статистического анализа результатов, сопряженного с известными потерями ряда существенных качественных признаков использованных групп испытуемых (что восполнимо при иной ориентации задач исследования), отмеченные тенденции средних значений могут быть скомпонованы по четырем выборкам: учителя и преподаватели - 130 человек (практически все - женщины), аспиранты технического (инженерно-экономического) профиля - 20 человек (в основном, мужчины), инженерно-технические работники 250 женщин и 100 мужчин, где по целому ряду параметров(см. табл. 16) статистически значимо выделяется группа, обследованная в Ухте и ее пригородах (215 человек) и образованная работниками аппарата управления и различных подразделений производственного объединения Севергазпром.

В случае достоверности(Р = 0,05 и выше) различий между показателями мужчин и женщин в соответствующих клетках таблицы 16 приводятся два значения: верхнее - для мужчин, нижнее - для женщин (по аналогии с показателями табл. 6 по выборкам студентов).

При сопоставлении аналогичных результатов, полученных на выборках старших школьников (табл. 1) и студентов (табл. 6), обнаруживается, разумеется, некая объективная логика развития (изменении, динамики) исследуемыхмотивационно-смысловых структур. Хотелось бы подчеркнуть, что мы ничуть не склонны расценивать отмечаемые тенденции в качестве какой-либо модели реального онтогенезапсихики, ее мотивационно-смысловой составляющей. Любая обобщенная схема онтогенеза психики и личности должна бы, на наш взгляд, иметь под собой не только убедительные теоретические основания [41, 42 и др.], но и статистически достоверное, эмпирическое подтверждение. Последнего, думается, не хватает не только отечественным концепциям.

Представленная группа учителей характеризуется, пожалуй, повышенной выраженностью ряда использованных параметров: познание иего удовлетворенность, доминирование и его удовлетворенность (см. табл. 16).

По выборке аспирантов отмечено увеличение степени удовлетворенности достижения, а также повышение оценок возможностей своей профессиональной деятельности.

Таблица 16

Сводные средние значения основных параметров теста у взрослых испытуемых

Значимые сдвиги в величинах многих средних значений получены по группе инженерно-технических работников Севера. Это заметное уменьшение уровней удовлетворенности достижения, познания, доминирования, сочетаемое с низкими оценками возможностей работы, но достаточно высоким отношением к ней. Социально-психологический анализ причин и следствий такой групповой специфики представляется чрезвычайно интересным и дает надежные основания для проведения собственно психологической работы с людьми на производстве. Подобная управленческая, эргономическая проблематика пока не входит в круг задач традиционной педагогической психологии, а потому не рассматривается в данной книге. Но фактическое перекрещивание психолого-педагогических и управленческих задач (в школе и на производстве) настоятельно требует на практике тесного взаимодействия этих двух, пока мало связанных областей прикладной психологии. Личностные мотивационно-смысловые структуры в чем-то одинаково задействованы как в учении, так и в работе человека, составляют основу целостности его внутренней, субъективной жизни. Всякая профессиональная специфика субъектной организации является вторичной и условной, многоликой и многофакторной.

Приведем, к примеру, лишь некоторые общепсихологические феномены, раскрывающиеся в результате анализа большой группы ИТР (n=215), средние показатели которых приведены в крайнем правом столбце таблицы 16.

Процент «неправдивости» (но корректурной шкале) имеет в нашем исследовании тенденцию к увеличению вместе с возрастом испытуемых: 20-30 лет - 16%, 30-40 лет - 18%, свыше 40 лет - 37%, что требует соответствующей корректировки общепринятых тестовых утверждений этой шкалы применительно к людям зрелого возраста.

Довольно наглядно срабатывает здесь и социальный статус реципиентов. Если среди инженеров оказалось 22% «неправдивых», то среди руководителей - 43%, рабочих -41%.

Если добавить к этому отмеченные ранее связи столь непростого параметра с другими мотивационно-смысловыми показателями, то вопрос о его безусловной психологической диагностичности приобретает особое исследовательское значение.

Важно, что организация труда в анализируемой выборке ИТР оценивается с явным уклоном к низкому уровню (правосторонняя асимметрия статистического распределения), а в этом случае, как показывает мировая практика, собственно психологические средства оптимизации деятельности не слишком действенны. Подобное явление можно отнести и к студенческой жизни и деятельности.

Оценивая возможности своей работы, опрошенные ИТР Севера дают негативные ответы же столько по поводу социально-бытовых, и материальных условий (30-50%), сколько по

таким социогенным конструктам, как продвижение по служебной лестнице, удовлетворенность жизнью (69-82%).

На вопрос о том, захотели бы Вы оказаться в нынешнем своем, положении, если бы могли начать все сначала», утвердительно ответили лишь 20% женщин и 11% мужчин. «Не уверены» - соответственно 49-51%, «не хотели бы» - 31% и 38%. Здесь совершенно очевидно расхождение с распространенным бытовым оптимизмом людей, будто бы «ни о чем в жизни не сожалеющих и в жизненном пути убежденных». Реальная человеческая жизнь, по-видимому, не столь радостна, как представляется в школьном детстве и студенческой молодости, как это ни банально.

Симптоматика достижения у мужчин в этой выборке выражена больше, чем у женщин. Уровень ее удовлетворенности, напротив, выше у женщин, что свидетельствует, вероятно, о некой большей «сбалансированности» их потребностных устремлений «к соревнованию с самим собой» и соответствующей реализации в жизни.

Вообще, уровни удовлетворенностей исследуемых «потребностей» распределены в эмпирической выборке более равномерно, нежели показатели выраженности самих устремлений и ценностных ориентации. Низкая удовлетворенность «потребности» не обнаруживает значимой связи с низкой же ее выраженностью. Мотивационно-смысловые образования связаны отнюдь не линейно.

В этой связи было введено количественное выражение индекса удовлетворенности как отношение меры удовлетворенности к величине соответствующего мотивационно-смыслового образования: достижение, познание, аффилиация, доминирование. Показательно, что у женщин значения этих «индексов» по всем измеренным параметрам направленности выше, чем у мужчин, что свидетельствует о некой большей пластичности и одновременно устойчивости так называемой женской психологии (см. табл. 17).

Таблица 17

Индексы удовлетворенности по основным мотивационно-смысловым

образованиям в выборке инженерно-технических работников и отношение степени удовлетворенности к величине «потребности»

Различия между мужчинами и женщинами являются, конечно, не только количественными, но и качественными, затрагивая именно смысловую сторону измеренной нами психологической феноменологии.

Например, по-разному распределены ответы, связанные с диагностированием симптоматики аффилиации. «Сцены насилия в кино внушают отвращение» 95% опрошенных женщин и лишь 68% мужчин. «Неприятности у друзей вызывают сильное сострадание» у 87% женщин и 63% мужчин, которые в целом проявляются как люди, будто более эгоистичные. «В трудной ситуации думают не столько о себе, сколько о близком человеке» 91% женщин и 77% мужчин, но такая фактология требует, на наш взгляд, соответствующей мотивационно-смысловой «поправки». Возможно, что семантика последнего утверждения не идентична для мужчин и женщин (в их абстрактно классическом разделении). Одно дело «думать» о чем-то в трудной ситуации, а другое - реально действовать в ней.

Подобные расхождения смыслов возможны и при измерении симптоматики, доминирования. Скажем, «сцены борьбы в кино нравятся больше, чем лирические или любовные» лишь 13% женщин и 57% опрошенных мужчин. Субъективная интерпретация этого несложного утверждения, конечно, различается, не говоря о том, что само «доминирование» отнюдь не однозначно связано с «борьбой» в том ее смысле, который заложен в «сценах борьбы в кино».

Психологически показательно распределение в выборке трех уровней (высокого, среднего и низкого) выраженности измеренных «потребностей» и их диспропорции с оценками уровней соответствующих удовлетворенностей. Срединный уровень всех исследованных мотивационно-смысловых образований (достижение, познание, аффилиация, доминирование) встречается значимо (Р = 0,05) чаще, чем срединный уровень удовлетворенности одноименных структур, так как возрастает доля «высокой» и «низкой» удовлетворенности. Происходит как бы размывание средних потенциальных устремлений людей в две реальности полярного оценивания: максимальную (высокую, оптимистичную) и минимальную (низкую, пессимистичную). Эта феноменология напоминает механизм своеобразной психологической защиты человека, который стремится к совмещению противостоящих смысловых установок: «быть таким, как все», и «отличаться от других».

Отношение инженеров к работе коррелирует с выраженностью симптоматики достижения, доминирования, а также с доменами степени их удовлетворенности (у мужчин и женщин одинаково). В отношении женщин к работе отмечена статистически значимая связь с познанием и его удовлетворенностью, хотя средняя величина «познания» у мужчин в целом выше (см. табл. 16).

Корреляционные зависимости исследованных переменных в выборке ИТР вообще отличаются от тех, что получены в контингенте студентов, что заслуживает специального анализа, выходящего за пределы данной книги.

Отметим, наконец, лишь основную общую тенденцию. Хо­рошее отношение к работе связано с высокой представленностью в человеке исследуемых «потребностей». Люди с бога­той мотивационно-смысловой сферой как работники, видимо, лучше, предпочтительней в плане перспективы и надежности.

Таблица 18

Повернутые факторные модели по основным результатам взрослых испытуемых.

В сводной таблице 18 приведены основные результаты факторного анализа, скомпонованные в три качественно различающиеся группы. Здесь (для упрощения) приведены лишь максимальные факторные значения для каждой переменной, многие из которых входят с меньшим весом и в состав других факторов, имеющих больший номер, т. е. меньшую объяснительную силу.

Данные этой таблицы подлежат сопоставлению как внутри себя (по столбцам), так и с тенденциями соответствующих средних значений (см. табл. 16), с факторной иерархией, отмеченной при исследовании студентов (см. табл. 11).

Принципиально важно отметить, что в группе аспирантов (единственной из всех исследованных!) первый фактор мотивационно-смысловой сферы субъекта создан симптоматикой достижения (0,892) и доминирования (0,763). Такая деятельностно-соревновательная устремленность, вероятно, соответствует «правильным» представлениям о специфике ценностей аспиранта, хотя этого и нет ни в учителе, ни в инженере (см. табл. 17), ни в типичном студенте (см. табл. И).

В факторных моделях, полученных по выборкам учителей и инженеров, как ожидалось, много общего. Это структура фактора 1, составленного из мощного набора показателей степени удовлетворенности всех измеренных «потребностей». Идентичен здесь и фактор 3: доминирование, достижение и субъективная удовлетворенность работой, и фактор 4, созданный аффилиативными тенденциями.

Мы полагали, что какая-то специфика учителя окажется более выраженной, чему помешало, быть может, недостаточное количество респондентов, принявших участие в нашем исследовании. Однако, настораживает невысокое место в факторном иерархии учителя симптоматики познания (фактор 5), равно как и оценки возможностей профессии. Заметим, что в распределениисредних значений психологических параметров (см. табл. 16) отмеченные в факторных моделях тенденции вновь (как и в анализе студенческих результатов) не просматриваются. Факторные структуры оказываются, как отмечалось, более тонким и чувствительным средством обработки психодиагностических результатов, в современном психологическом исследовании необходимо осуществлять именно факторную диагностику, которая допускает сравнительно целостное количественное моделирование изучаемых феноменов. Но исходное пространство психологических переменных, подлежащих факторизации, требуетразумной качественной однородности. С точки зрения содержательной не следует, на наш взгляд, объединять в факторной структуре, например, какие-то характеристики памяти и нравственности человека.

При обработке результатов одной из групп учителей-женщин (n = 30) была предпринята попытка совместного рассмотрения (в одном психологическом пространстве) основных пе­ременных использованного теста с показателями испытуемых по четырем шкалам семантического дифференциала (параметры трех личностных качеств: любознательность, общительность, творчество).

Объем взятой выборки не позволяет, конечно, сделать надежные выводы о закономерностях получаемых факторных структур, но по-своему дополняет мотивационно-смысловую феноменологию субъективного пространства, намечает направления дальнейших поисков и исследований на пути объединения семантических и тестовых методик изучения человеческой психики.

Средние значения семантических параметров измеренных личностных качеств в оценке учителей не совпадают с соответствующими данными по выборке студентов (см. табл. 14), что иллюстрируют данные таблицы 19.

Таблица 19

Координаты некоторых личностных качеств в семантическом пространстве

Примечание. Столбцы «Учит.» означают средние значения по выборке учителей-женщин, столицы «Студ.» - но выборке студенток (из сводной табл. 14).

По данным таблицы 19 отношение профессиональных и будущих учителей к этим трем личностным качествам отнюдь не является идентичным (упоминаемые различия статистически значимы по оценкам критерия хи-квадрат).

В субъективной интерпретации творчества (как свойства человека и как характеристики, особенности ею труда) средние показатели учителей по трем измерениям (оценка, активность, эмоциональность) ниже, чем у студентов педвуза. Лишь по оси силы отмечается противоположное отношение, что, по-видимому, связано с сугубо «нашей» моделью «творчества» в работе типичного учителя, подчеркивающей какую-то особую«силу» людей, действующих не стандартно. Снижение у профессионала параметров но другим осям СД можно объяснить, вероятно, известными механизмами социализации (как неизбежной адаптации, усредненности изначально субъектных устремлений).

В оценке любознательности учитель по всем осям 4-мерного семантического пространства превосходит показатели студента (в этом смысле, недавнего ученика школы). Все они считают такое качество «хорошим», но один (типичный учитель) ждет его – не дождется, а другой (средний школьник) стереотипно «побаивается» проявить. Причем учителю все это нужно как бы больше, что представляется нам вполне оптимистичным яв­лением.

Что касается «ценимой» всеми общительности, то здесь в оценках учителей и студентов нет достоверных различий, все хотят «дружить», о чем свидетельствуют многие предыдущие результаты.

Факторные включения осгудовских параметров названных слов представляются достаточно разрозненными, разнесенными по всей образовавшейся 7-факторной модели (табл. 20). Смысловоесодержание этих параметров явно отличается от содержания основных психологических переменных теста: достижение, познание и т. д. Осгудовские показатели относятся как бы к частностям индивидуального сознания, выраженным, к тому же, на ином языке. Поэтому их факторные сочетания с другими психологическими переменными нашего теста не дают объяснимой и целостной содержательной картины. Во всяком случае, здесь нужны много более репрезентативные измерения и сопоставления результатов.

Таблица 20

Факторные включения параметров семантического дифференциала по выборке учителей-женщин

Примечание. В обозначении факторного веса переменных везде опущен ноль, предшествующий цифрам основного ноля таблицы.

Семантическая составляющая фактора 1 (две оси «любознательности» в табл. 20) просто добавлена к известному набору удовлетворенностей: достижения, познания, аффилиации и доминирования (см. табл. 18) и подчеркивает здесь некое хорошее отношение испытуемых к оживленному познанию.

Семантическая доля фактора 2 является очень выраженной. Она как бы вытеснила из факторных структур другие, несемантические переменные, оставив лишь несильно выраженную оценку возможностей профессии (0,306), удовлетворенность доминирования (0,275) и аффилиацию (0,270). По-видимому, главным в этом факторе является «высокое» понимание общительности почти по всем ее семантическим параметрам (за исключением выделившейся в состав фактора 6 силы).

Фактор 3 также получился почти сплошь семантическим. Это все четыре измерения любознательности, дополненные двумя шкалами творчества. Похоже, что этот фактор как-то характеризует отношение респондентов к серьезному познанию. Что касается других психологических переменных, то сюда попало лишь отношение к работе, причем с отрицательным знаком (-0,67О).

В факторе 4 семантические составляющие не выглядят мощными (см. табл. 20), тогда как его ядро (в полном наборе переменных) составлено выраженностью доминирования (0,853), достижения (0,827), экстраверсии (0,682), отношения к работе (0,255). В таком наборе можно понять и отрицательные вклады в фактор параметров любознательности (-0,328, -0,288), и положительный - творчества (0,388).

В семантических компонентах фактора 5 главным является сила творчества (0,812), соединенная с низкой аффилиацией (--0,825), радужной оценкой возможностей профессии (0,725), вполне хорошим к ней отношением (0,330).

Семантика фактора 6 является в нем решающей: это соединение силы общительности (0,714) и оценки творчества (0,854), как бы дополненное отношением к работе (0,377), удовлетворенностью доминирования (0,322), невысокой экстравертированностью (-0,312) и удовлетворенностью аффилиации (-0,264).

Наконец, в факторе 7 активность любознательности (0,799) сочетается с выраженностью познания (0,826) и некоторой удовлетворенностьюдоминирования (0,258), тогда как экстравертированность (-0,335) и признание силы общительности (-0,330) включены в этот фактор с отрицательным знаком.

Необходимоотметить, что в эмпирической факторизации параметров семантического дифференциала не всегда прослеживается логика осгудовских осей. Лишь однажды (фактор 3 по измерению любознательности) все четыре параметра оказались в составе единого фактора. В остальных случаях встречаются самые различные сочетания объединяемых в факторах осей, когда их три, две и одна (см. табл. 20). Содержательные, смысловые интерпретации таких сочетании вместе с раздельным рассмотрением и варьированном использованных шкал (см. табл. 14 и 15) имеют безусловную психологическую ценность н заслуживают специального, систематического изучения в общем контексте целенаправленного мотивационно-смыслового анализа структур, так называемого обыденного сознания, т. в. наличных массовых вариантов рефлексивной стороны психики человека.