Часть 2. Тонкая грань свободы

Пролог.

Октябрь 2022 г.

Страничка в соцсети, диалоговое окно.

«Здорово, брат!», - написал один с аватаркой, где изображен он – со взъерошенными темными волосами, худосочный, высокий парень в рубашке и галстуке, с бас-гитарой в руках.

«Здоров, Джо! Как твои «Колготки Штирлица»?))», - ответил ему второй с аватаркой, где был сфотографирован широкоплечий, темноволосый здоровяк в спортивном костюме, за спиной маячила винтовка. Фоном выступал стадион.

«Живы пока, твари)). Выклевали мне весь мозг своими тупыми шутками. Четыре года, а они все не угомонятся, что я не местный. Но когда шутки достают окончательно, ты меня знаешь, я не терплю. На какое-то время работает».

«С тобой все понятно, Жека) Это, похоже, никогда у них не пройдет. Или они полные тупицы, или это специфика юмора такая, смирись».

«Да почти не парюсь. Сам как? Девочка твоя как?»

«Расстались. Слушай, брат, у меня к тебе просьба. Я еду к вам в Питер на два дня, на конференцию научную от вуза…»

«Брат, я приму тебя у себя! Нет проблем! Поболтаю с родичами, не волнуйся. Вот только, как тебя угораздило на конференции участвовать? *хихикающий смайл*»

«Сам в шоке)) Но вот отправили. Хотели в Москву, попросился в Питер. По теории физ. воспитания, я доклад самый крутой составил».

«Ну поздравляю, задрот, хехе».

«Заткнись, придурок) Я всегда был умным».

«Естественно».

«Ладно тебе издеваться. Я приеду и надеру тебе задницу. Спорим, я на лыжах быстрее бегаю?»

«Ты споришь со спринтером! Принимаю вызов!».

«Замётано. Хыхы. Готовь мне постельку».

«Обойдешься, постелю тебе у порога».

Женя Ларионов еще долго проболтал с Пашкой Уховым, своим лучшим другом. Было девять утра, Ларионов сидел на лекции и успешно использовал свой смартфон для более полезного занятия, нежели нудная пара. Он был безмерно рад узнать новость о приезде друга – они с Пашей виделись редко с тех пор, как четыре года отчим Жени, Дмитрий Сергеевич, перевез его, маму и сестру Соню к себе в Питер. Именно его «благословения» требовалось добиться, чтобы Пашка пожил у них.

Из глубокой провинции перебрались, к слову. Мама и сестра скучали по родине, а Ларионов наслаждался жизнью в городе рок-н-ролла. Дядя Дима по совместительству являлся и личным тренером Евгения по лыжным гонкам, так как сам был блестящим спортсменом не столь давно.

В последнее время отчим играл слишком большую роль в семье Жене, но теперь возмущаться уже было поздно. Ему приходилось терпеть. Или добиваться своего максимально упорно. Так, Женька относился к учебе попустительски, но договорился с дядей Димой, что точно не бросит спорт и выступления на юниорских соревнованиях зимой, но только если он позволит ему большую часть проводить в домашней подготовке. Потому что ему было важно тусоваться в Питере по субботам в рок-клубах, где он за четыре года собрал неплохой коллективчик, свою группу «Колготки Штирлица». Взамен отчим потребовал усердно учиться в вузе, стараться не пропускать занятия. Женя дал обещание, уговор вступил в силу. А долгов на факультете никогда не образовывалось. Все ж таки чемпион мира среди юниоров, серебряный призер – действительно перспективный лыжник, которому прочили отличное будущее. Которое для самого Евгения было более чем туманным.

Приезд биатлониста Ухова был для Ларионова настоящим праздником и очень своевременным. С лета много воды утекло, Женя именно тогда к нему приезжал, и сейчас ему реально не хватало поддержки лучшего друга. Ему предстояло первое выступление с группой, чего нахальный, на первый взгляд, бесцеремонный, истинный хам Ларионов очень стремался и боялся. Он был тем, кем представлялся окружающим. Но предпочитал, чтобы правду знали только избранные. Вот Пашка, например.

***

Для Жени вообще все изменилось. Он полюбил лыжи, тренер определил ему спринтерскую программу подготовки, вместе с отчимом они добились звания чемпиона и серебряного призера чемпионатов мира среди юниоров. Стремились к попаданию во взрослый состав. Однако в славном на традиции городе Ларионов вернулся и к старому увлечению рок-музыкой. Когда-то все развалив, он и подумать не мог, что опять возьмется за образование группы. Нужные музыканты нашлись сами собой, стоило только потусить пару раз на любительских мини рок-фестах. Так что Евгений осуществлял одновременно две своих мечты. Тогда как в шестнадцать лет он был полностью обдолбанным идиотом без царя в голове, в свои нынешние двадцать один Женя мыслил более осознанно и перспективно. И он был куда более уравновешен и терпелив.

Все его важные, значительные события по странному стечению обстоятельств случались с ним осенью. Первая драка, первая девочка и расставание с ней, зачисление в лыжную секцию, приход туда дяди Димы, переезд в Питер, рок-группа… Шел октябрь, Женя чувствовал, как нечто крупное грядет вновь.

Досидев пары в вузе, Ларионов быстро вернулся домой, на сей раз никуда не забегая и не гуляя нигде. Ему не терпелось по-дружески поиздеваться над сестрой, которая возвращалась из школы в это же время.

До дома, к счастью, он обычно добирался недолго. Переехав из провинции в мегаполис, Женя первое время жутко бесился, что до друзей или до клуба приходилось добираться более двух часов! На метро побыстрее, но Ларионов невзлюбил подземку из-за духоты и большого количества народу. Предпочитал привычные автобусы. До лыжной секции в спортшколу дядя Дима возил его на машине, что тоже занимало приличное число времени. Тем не менее, постепенно Женя втянулся и даже полюбил долгие наземные переезды, где можно поглазеть по сторонам, понаблюдать за прохожими, за жизнью вокруг. Джо и не думал, что он такой любознательный. Многие питерцы во время поездок были погружены в книги, смартфоны и т.п., и только он вовсю глазел. Женя итак слишком много проводил «вне общества, вне реальности».

За десять минут он доехал на автобусе до серой многоэтажки на набережной. Четырехкомнатная квартира Ларионова была на шестом этаже. Женька вошел в прихожку, вид из которой открывался на комнату-студию, ближе ко входу – столовая, далее гостиная и родительская спальня. Комната Сони находилась в самом конце, Женина – посередине. Ближе к спальне сестры была и ванная комната. Так что Джо не сразу нашел Софи, пробегав между комнатами, когда она преспокойно вышла из душа, наматывая на свои длинные, красивые светлые волосы полотенце.

- Эй, дистрофик! Твой Пашка приедет! – прокричал ей Женя, выглядывая из своей спальни. Он загоготал, когда Соня зашла к нему с удивленно-оскорбленным лицом.

- Я не дистрофик! – возмутилась сестра, поставив руки на бока. Она и вправду была очень худосочной, костлявой и нескладной. – И он не мой, а твой.

- По барану, чей, - с улыбкой до ушей весело сказал Женька. Соня и не припоминала, когда он был настолько радостным, что позволял столь открытое проявление эмоций. Но ей это нравилось.

- У меня давно свой парень, кстати, - добавила Софи, хмыкая. Да, она млела перед Пашкой, когда ей было шесть лет…Шесть!

- Да? Ты Тиму считаешь или завела воображаемого друга? – подтрунивал над сестрой Джо, напоминая самого себя.

- Иди ты к лешему, - обиделась Соня, уходя из его комнаты.

Женя довольный упал на подушки. Просторная двуспальная кровать, стены, разукрашенные на его вкус (разные абстрактные, яркие картинки), постеры рок-кумиров, целая куча дисков, любимейшая, драгоценнейшая бас-гитарочка в углу, которую он таки выпросил у дяди Димы. Была в его спальне и полочка, которой гордилась мама. Полочка со спортивными кубками, наградами, грамотами. Женя немного стеснялся их, старался лишний раз не смотреть, удачно перевешав полку за шкаф. С одной стороны, потому что снижалось желание заниматься лыжами – ведь наград было ого-го, хоть и юниорских, с другой – постоянно мозолили глаза собственные успехи, которых он совсем не видел в музыкальной среде. А это удручало. В конце концов, Женя искренне желал быть лучшим и там, и там.

Глава 1. Старый друг – новые сюрпризы.

Пашка не изменился. Только чуть больше вытянулся, подкачался. Но улыбался также по-детски наивно, открыто.

В минуты слабости Женька немного винил себя, что большую часть юности игнорировал его и откровенно недолюбливал, тогда как в детстве они были не разлей вода. Но Джо был не из совестливых, поэтому просто радовался, что отношения удалось восстановить и улучшить. Ни одного из многочисленных друзей того подросткового периода у Ларионова не осталось. Да и сейчас Женя не считал кого-либо из знакомых ему ближе, чем Пашка.

Женя встречал его на остановке, чтобы вместе дойти до квартиры. Пока Ухов в спортивках, перекинув спортивную сумку через плечо, вышагивал через дорогу, Ларионов с усмешкой вспомнил, как он уговорил родителей принять у себя Пашу.

- Тот самый Ухов, биатлонист? Да, конечно, пускай, - неожиданно быстро согласился дядя Дима.

- Только спать он в твоей комнате не будет, - вдруг сказала мама.

- А в этом какая-то проблема?..

- Пусть он…на диване спит, или ты. Ну…вы же не маленькие, не станете в одной кровати спать, - стушевалась мама.

- Естественно, нет, - изумился Женя. Светлана потупила взор. – Я не понял, а ты почему так подумала? Что за мысли?

- Просто у тебя нет девушки…давно…

- Черт, мама! У меня была девчонка в четырнадцать лет! – разозлился Женя от нелепости ситуации. – Если у меня ее сейчас нет, это ничего не означает!

- Да, извини, - сказала тогда растерянная Светлана.

Сейчас Женька, крепко обняв Пашу, вспоминал этот разговор с улыбкой. Что поделать, если он и правда не встречался с девочками уже давно. Были другие заботы: спорт, рок-группа, кокаин… Снятие зависимости, переезд и прочая.

- Здоров, брат! – громко воскликнул Ухов, будучи эмоциональным. – Прогуливаешь пары?

- Все ради тебя, зараза, - усмехнулся Женя. Они зашагали к его дому, что был в десяти минутах от автобусной остановки. – Как долетел? Не описался от страха в самолете?

- Идиот, я не впервой лечу, - хихикнул Ухов. – Комфортно летели. Послезавтра, жаль, назад.

- Слушай, а что так быстро?

- Сборы, Джо, - с легкой грустью сказал Паша. – Я буду отбираться на взрослый кубок мира. Тренер говорит, пора. А я и сам хочу.

- Отсиделся бы годик, а потом спокойно в спорт с головой, - рассудил Женя. Сам он так и хотел поступить.

- Смеешься? Меня потом начнут гонять по отборам, я засижусь в молодых, и пропаду напрочь. В биатлоне мест мало, - качнул головой Ухов. – Да и хорошо, я хочу скорее в настоящее поле битвы. А ты-то долго будешь среди малышни вариться?

- Что я, дурак, что ли, - хмыкнул Женя, ухмыляясь. – Тут свобода, а там – ее не будет. Кто вместо меня в роке будет?

- А в спринтах кто? Победы нужны стране, - важным тоном сказал Паша.

- Победы, ага, - мотнул головой Жека. – Подождут. Если вообще дождутся.

- Ты точно дурак. С таким батей…

- Он мне не родной батя, - резко оборвал его Женя, посмотрев исподлобья. Паша капитулировал.

- Ладно, дело твое. Жениться не надумал?

- А ты девственности лишился? Что за бабские вопросы? – рассмеялся Ларионов, хлопнув Ухова по плечу. Они добрались до дома.

Пашка раскраснелся. Несмотря на весь свой довольно суровый, серьезный вид, сильный дух, он все еще немного стеснялся говорить на интимные темы. Это забавляло Женю, разумеется, чем он не мог не пользоваться время от времени.

- Пошли, растяпа, мы дома, - примирительно проговорил Ларионов, по-хозяйски приглашая Пашу в подъезд. Ухов улыбнулся, качнув головой и прошел.

В квартире друзья сразу направились в комнату к Жене. Он гордо показал Пашке коллекцию постеров, дисков, на что Паша равнодушно кивал. Бас-гитара тоже не вызвала восторга. Он заглянул за стенку шкафа, оценил награды, похвастался своими достижениями, ведь он тоже по юниорам был чемпионом мира, только по биатлону. Затем Джо открыл ящик своего рабочего стола, он хотел показать фотографии, но Ухов тут же заметил интересную для себя вещь и немедленно извлек ее. Это был сложенный вчетверо листок – расписание по дням. Планы занятий, которые необходимо выполнить.

- У тебя расписание? У тебя?! – расхохотался Ухов. Женя закатил глаза, отбирая листок. – Крутяк.

От Пашиного «Круто, крутяк» раньше Ларионова воротило, но теперь он и сам часто произносил это слово, оттого просто улыбался, удивляясь, что у Пашки все еще осталась эта привычка.

- Да и дневник есть! Что там, любовные записочки? – Ухов бесцеремонно залез в тетрадку, подписанную как «дневник».

- Отвали, придурок, - усмехнулся Женя, убирая тетрадь и запирая ящик, - это записи по спорту. Будто у тебя такого нет.

- Есть, - улыбнулся Паша. – Но ты никогда не вел записей.

- Я тогда был болваном.

- Рад, что ты признаешь ошибки.

- Да уж, - фыркнул Ларионов. – Давай, хватит тут рыться в моих вещах, пора гулять. Ты на свою конференцию во сколько идешь?

- Завтра утром.

- Отлично, и чем займемся?

- А что у тебя по расписанию? – Паша всерьез призадумался, припоминая. Он славился еще и хорошей памятью, иногда своими разносторонними способностями совсем убивая самооценку Ларионова наповал. Женя его тыкнул. – Вечерняя пробежка, мм…

- Хорош. Выпить хочешь?

- Мы же спортсмены…И мне завтра выступать с докладом.

В этом и был весь Паша. Он умел посмеяться, рассказать историю, но обламывал весь кайф в самый разгар веселья, резко превращаясь в зануду. Зато это никогда не менялось, что устраивало Женю. Но не сейчас, когда ему хотелось от души оторваться.

- Плюнь на правила. Немного выпьем, чего ты?

- Была не была, давай.

Ларионов возрадовался и быстро принес из кухни бутылку коньяка.

- Хранишь ее дома? – поразился Паша.

- Сдурел? – хмыкнул Женя. – Нет, это Димина. Я ему потом другую куплю, не заметит. Он редко пьет, по особому случаю.

- Ха, удобно, - оценил Паша, присаживаясь на кровать.

Женька пристроился с другого конца, предлагая выпить безо всяких бокалов. Ибо их мытье удручало Женю.

Несколько глотков спустя Ухова развезло, Ларионов держался. Они хихикали, трепались попусту, вспоминали детство, когда услышали, что в квартиру вернулась Софья. Паша немедленно подорвался, что у него вышло не очень удачно, он едва не снес стул, но все же поторопился увидеть ее. Женька, смеясь, посеменил за другом. Ухов чуть не стукнулся лбом о дверь, зацепился штаниной за какой-то гвоздь…но таки дошел до комнаты-студии. Соня стояла в школьной форме, пила сок из пакетика, оперевшись рукой о диван. Она изумленно подняла брови, когда Паша с ходу кинулся ей на шею.

- Как дела? Парень есть? – он широко улыбался, флиртуя.

- А…эээ…..кхм… - замялась Соня, скуксившись от неприятного запаха алкоголя.

- Отвяжись от нее, - усмехнулся Женя, плюхаясь на диван. – Она у нас высокоинтеллектуальная, - по слогам произнес он последнее слово.

- Ггггг, - только и выдал Паша, отпуская Соню и усаживаясь рядом с Женей.

Софья цокнула языком и упорхнула от парней.

- Есть у вас какое-нибудь крутое место? Не подвальные помещения, где поют твои рокеры, а реально богемный клуб? – проняло Пашку.

- В реально богемный нас не пустят, будь мой отчим хоть пятикратным олимпийским чемпионом, - буркнул Женя, фыркая.

- Ну давай полубогемный, - гоготнул Паша, изрядно поддатый.

- Поехали в «Восток», - туго, но сообразил Ларионов, недавно слышавший об этом клубе от знакомых.

Недолго собираясь, приятели сразу же умотали по выбранному адресу. Пока то, да сё, время подошло к вечеру, что было в самый раз для этого заведения.

Они приехали в клуб, который так расхваливали обитатели этого района. Жека нарочно выбрал место подальше от своего жилья, чтобы не дай бог не засветиться перед общими знакомыми. Нет, он для себя не видел ничего предрассудительного в том, что идет на выступление не-рок исполнителя. Но приятели Жени подняли бы его на смех, узнав, что он не против блюза. Джо имел имидж любителя тяжелого, панковского рока, не признающего больше никаких музыкальных стилей, кроме, однако, классической музыки. Тем не менее, провести вечер с Пашкой, который уже завтра летит домой, было идеей хорошей, и лучше блюз, чем поп или рэп.

В помещении было не так и дурно, как ожидал увидеть Женя. Он привык к прокуренным клубам, в которых, однако, было дружелюбно и весело. Современные рокеры давно перестали считать физическую агрессию, т.е. драки, и алкогольно-наркотические улеты нормой, но, скажем, драки, конечно, все равно случались. Дымили музыканты частенько, не щадясь. Все равно войдя в клуб, где сегодня играли блюз, Ларионов удивился прибранным столикам и прилично выглядящим людям, не без сигарет. Особых отличий он не нашел. Разве что публика значительно старше, нежели на рок-сборищах.

Не почувствовав энтузиазма, Женя выбрал самый дальний столик в темноте, и предложил Паше занять его. Друг повел плечом и согласился. Взяв коктейль (пиво обходилось дешевле, но здесь его не продавали!), Джо приготовился к действу. У Пашки горели заинтересованные глаза, он был восхищен и в предвкушении. Женя скрывал скуку и практически положил ноги на стол – лишь бы внести в этот внешне консерваторский, упорядоченный мирок чуточку хаоса. Ощутить себя самим собой.

На сцену вышла первая исполнительница. Молодая девушка запела английский блюз, довольно зажигательный и танцевальный. И голос у нее был приятный, низкий. Женя блуждал взглядом по залу, все не смотря на нее, но когда все же глянул на певицу, замер.

Он смотрел на нее, изящную, в обтягивающем темно-синем платье. Не слышал слов, а только видел, как шевелится ее маленький ротик, так и притягивающий к себе внимание. В какой-то момент певица посмотрела прямо на Женю. Он приготовился ухмыльнуться, показать, что ему глубоко плевать на таких стервозных красоток, но ее пронзительный взгляд заставил Ларионова глупо заулыбаться и открыть рот. Он пропал. Напрочь.

Потом они с Пашей много пили. Женя и не замечал, чего. Он потратил все свои карманные недельные деньги за один вечер. Потом в какой-то момент Ухов ускользнул с девушкой, что для трезвого Пашки – совершенно немыслимо, нереально, недостижимо, но для пьяного, как оказалось, посильно. Ларионов ему не препятствовал: мальчик все же взрослый, разберется. А сам бросил все силы, чтобы не упустить певичку.

У Жени почти не осталось сил, он засыпал на ходу, когда живое исполнение на время остановилось. Джо подобрался и поспешил к сцене, где перехватил таки свою темноволосую красотку. Она спускалась по ступенькам, улыбаясь.

- Прекрасная леди, как ваше имя?

- Певица Лена, - усмехнулась она. – Не слышал ведущего? – Женя хлопнул себя по лбу. – Отойди, парень, мне нужно выйти.

- Лена, не дашь мне номер телефона? Я очарован, околдован, поражен твоей красотой, твоим голосом! – вблизи она и вправду казалась еще краше: голубоглазая, с тонкими аккуратными губами, чуть вздернутым носом. Лена взглянула на него снисходительно-жалостливо.

- Ты чудной, хаха. Ладно, это весело, - смеясь, она продиктовала Жене номер, который он хорошо запомнил, несмотря на проблемы с трезвостью мыслей.

Счастливый Женя скоро вернулся домой. Он был очень доволен и собой, и встречей с обворожительной, небесной Леной. Мозгом Ларионов осознавал, что она та еще стерва, ее глаза похотливо блестели, тем не менее, певичка не позволила ему увязаться за ней. Понимал, что унижался перед ней, выпрашивая номер телефона. Но сердце билось, как заведенное, и Жека не был в силах остановить себя. Ранее он не испытывал ничего подобного. Хотелось познать глубину этого чувства. Добиться расположения Лены, какой бы она ни была. Его тянуло на всякую пакость, так чему же удивляться? Тем не менее, пела она потрясно, выглядела отлично, и это служило хорошим знаком. Может, и человек она все-таки неплохой?

Замечтавшись, Женя не сразу услышал звук спускающейся воды из ванной. В прихожей он старался не шуметь, зная, что мама наверняка легла спать. А вот отчим, вероятно, был в душе. На цыпочках, крадучись, Ларионов покрался к своей комнате. Когда услышал топот ножек.

- А! Маньячка! – воскликнул он. – Ты следила за ним!

Соня вылупила глаза и цыкнула.

- Нет!

- Ты будешь отрицать? А чего убежала от ванной?

- Испугалась…ты неожиданно вернулся из клуба, - ошарашено смотрела Соня.

- Конечно, испугалась. Я спалил тебя! Буэ, - Женя скривился.

Софи выглядела жалостливо.

- Ты хочешь, чтобы я призналась?

- Мне нужно твое объяснение, как ни крути. Это наш отчим.

- Ну да, я видела… Диму голым. Случайно, вообще-то. Он оказался такой идеальный, прям Аполлон…

- Фе, не продолжай! И часто ты шпионишь?

- Нет, клянусь!

- Сонька, это капец. Не вздумай пялиться на Диму, ты спятила, что ль?

- Да не собиралась я, честно! Умоляю, Женька, не говори никому! – взмолилась Софи. Женя намеревался немедленно доложить отчиму, но видел лицо сестры и передумал. Все-таки стучать – не лучшее средство.

- Обещай, что перестанешь, - серьезно сказал он. – Меня тошнит, когда я думаю об этом, - морщился Женя.

- Обещаю! Мне и самой плохо, я больше не буду!

- Найди себе парня.

Сказал Женька, уходя к себе и мертвым грузом падая в кровать. Денек выдался слишком тяжелым, чтобы что-то еще решать.

Глава 2 Полёт

Утром Женю поднял дядя Дима и отвез на учебу. Мол, важные предметы, которые нельзя пропускать. Ларионов отоспался… выпил кофе, да взялся забрасывать смс-ками телефон вчерашней знакомой Лены.

Певица не отвечала (а он испробовал уже и звонки), а о друге Паше Женя вообще вспомнил только по возвращению домой. Он набрал его номер. Ухов тоже не брал трубку, но в итоге перезвонил сам.

«Ты куда пропал, гуляка?».

«Встретил потрясающую девочку…Ой, Жека, как мне плохо», - прохрипел в трубку Ухов.

«Доклад-то свой прочел? Выиграл че?» - смешливым голосом спросил Ларионов.

«Я тебе не супермен. Прочел кое-как», - по тону Паши действительно ощущалась острая нужда в помощи.

«Так ты где, я не понял?»

«У Лизаветы…, - его голос слегка потеплел и «ожил», - вечером улетаю. Прости, увидеться не успеем».

«Понимаю, брат. А я ведь взял номер у певички».

«Да ладно! И что, пойдешь с ней куда-нить?».

«Полдня звоню. Если б еще трубку взяла», - посетовал Женя.

«Напиши ей, кто ты, и предложи что-нибудь офигенское. Сама перезвонит».

«О, ты дело говоришь! Ладно, Пашка, не отвлекаю. Круто провели время! Увидимся еще!».

«Сам в приятном шоке. Бывай, обязательно свидимся».

Разговор с Пашей вдохновил Джо на более изобретательные действия по отношению к Лене. То, что это непременно необходимо, а не банальная прихоть, которую можно забросить, он знал наверняка. Отъезд друга огорчал – все-таки советчик и близкий человек рядом не помешал бы, но на него злиться и обижаться тоже не было особых причин. В конце концов, биатлонист Ухов жил спортом гораздо более серьезно, нежели Женя, и скоро отправится на первый сбор с юношами.

Ларионов устроился на своей кровати, закусил губу, выдумывая, как бы поинтереснее пригласить роскошную певицу на свидание. От самого только слово «свидание» Женьку воротило, но ничего с собой поделать он не мог. Эта девушка – особенная. Ради нее можно позволить себе все.

«Божественная Елена, я видел вчера Ваше выступление. Позвольте пригласить Вас на самое лучшее в вашей жизни свидание. С почтением, Евгений».

Так набрал в итоге Женя свою смс. Перед отправкой все же дописал «чемпион мира по лыжным гонкам среди юниоров», решив, что тем самым добавит себе значимости, повысит ставки. Немного сомневаясь и волнуясь, Женька отправил смс. Он был не из тех, кто рано сдается или передумывает на полпути.

Пашка оказался прав: ответ не заставил себя ждать. Но совершенно не тот, который хотелось бы. Лена прислала смс:

«Вспомнила тебя. Ты еще более забавен, чем я думала))) Вот будешь чемпионом среди взрослых – поговорим. Клевый с тобой был друг».

Ларионов разозлился и отбросил телефон в сторону. Да с чего бы ей считать его маленьким?! В порыве гнева Женя резво оделся в спортивную форму и выскочил из квартиры на пробежку по набережной.

Свежий ветерок остудил Женю. Он не ускорял темп, а придерживался умеренного бега, чтобы не запыхаться и растянуть свою активность. Воткнув в уши с наушниками, где играл его любимый рок, включая панк, альтернативу, Джо и вовсе расслабился, вдыхая морской воздух. Шум от оживленной автомобильной трассы его не смущал, прохожие – тоже. Он не замечал никого вокруг. И это погруженность в себя была лучшим лекарством от действительности. Женя уяснил это, когда бросил травку и сигареты. Спорт и музыка давали ему все необходимое. Ларионов взял под контроль и свой беспричинный, безграничный гнев. Срываться по поводу и без больше не входило в его планы, однако отказ от Лены сильно задел его.

Женя не испытывал проблем при общении. Иногда люди испытывали проблемы с ним самим. Однако с музыкантами, с товарищами по сборной Жека общался охотно. Имелись приятели и в вузе. Другом он считал Пашу, хорошими приятелями – группу «Колготки Штирлица», которая приютила его у себя. Но вот среди знакомых Джо, в самом деле, девушек было немного. В группе у парней, старших его, постоянных пассий не было, посему и рядом с ними редко болтались представительницы слабого пола. В вузе тоже любительниц спорта было немного. Во всем окружении Ларионова девчонок, так уж повелось, всегда не хватало. Именно поэтому он не чувствовал и острой нужды в них. Женя гулял пару раз с одной девахой в школе, но ему быстро наскучили ее истерики, и он избавился от нее довольно быстро. Когда был еще в составе своей первой группы, одноклассницы сами приставали к нему, с одной-двумя Женька тоже пробовал строить отношения. Однако дальше двух свиданий не доходило, и он забросил эти затеи. Красавчиком-слюнтяем или ловеласом Женька не был, а потому девчачье внимание доставалось ему мало, так что и поводов вроде как не возникало.

Но только не сейчас, не с Леной. Женя видел в ней свою девушку, он хотел пройтись рядом, представить ее друзьям, родителям, прижимать ее к себе… и много чего другого. Он видел их общность. Ее непокорность, стервозность и убийственная красота сразили Ларионова наповал. Бунтарский дух в нем бушевал и требовал немедленного соития с этой характерной дамой. Но дама пока оставалась холодна и неприступна.

Возвращаясь домой с пробежки, не чувствуя усталости, Женя решил отложить личную жизнь на потом. На завтра у него была репетиция и вечерний концерт, потому была хорошая возможность забыться игрой на бас-гитаре. И сестра на уроке скрипки, есть время! Стоило ему настроиться, подготовить листочки с нотами, аккордами, как домой вернулся папа-тренер, первым делом заглянувшим к Жене в комнату.

Высокий, подтянутый молодой мужчина в строгом костюме выглядел и правда блестяще. Женя вспомнил то, что недавно учудила Соня, и даже в чем-то понял сестру: юной деве невозможно не засмотреться на красавца спортсмена с отличными манерами, интеллигентным видом, без лишней строгости. Он бывал и мягким, и требовательным, но в основном всегда добрым, чем с легкостью пользовался Женька. Но не в работе.

- Евгений, ты забыл, что у нас тренировка? – спросил Дима, деловито взирая на гитару в руках Жени. Отчим, как правило, называл его исключительно полным именем, подчеркивая взрослость отпрыска. На самом деле за этим всегда стоял и скрытый смысл: Дмитрий Сергеевич намекал и на бурные юные годы Женьки, акцентируя внимание на том, что именно здесь, в Питере, он исправился. Конечно, имея в виду и собственную роль в этом «перевоспитании». Об этом прямо не говорилось, но и в тоне Димы, и в тоне матери всегда оно ощущалось.

- Дядя Дима, у меня концерт завтра, - заканючил Женя. – Надо подготовиться.

- Прохвост, - качнул головой Жидков. – У нас с тобой тоже скоро отборочные, меньше месяца. Но если не выполнить необходимый отбор, ты не пройдешь ничего. Мы планировали выйти к чемпионату мира.

- Я в курсе, - кивнул Женя, стараясь не раздражаться. – Тем не менее, я уверен, что наверстаю на следующей неделе. Ну…или в воскресенье.

- Евгений, мы с тобой рассчитывали еще и побороться за место во взрослой команде, ты выходишь из юниорского возраста. А это значит, что пора относиться к спорту ответственнее.

- Я все понимаю. Дядь Дим, пожалуйста, один разок, - давил на жалость Женя.

Дима вздохнул и кивнул.

Ларионов просиял и затянул партию одной зажигательной композиции.

***

Субботу Женя очень любил. Она давала ему то, что он любил больше всего – свободу и вседозволенность. В вузе этот день отдавался на самоподготовку или на общую физическую культуру, что, по сути, означало одно и то же. Джо пренебрегал данным правилом, естественно, и с утра убегал к приятелям, даже если репетиция назначалась на послеобеденное или вечернее время. Сегодня, однако, был вечерний концерт, поэтому репа была утренней. Снарядившись атрибутикой, выбрав определенную одежду – как называла мама «черные лохмотья», Женя убрал басуху в чехол, закинул за плечо и умчался на всех порах. Мама Светлана успела только сунуть сыну бутерброды, а отчим дал наставления «сильно не напивайся».

Репали «Колготки Штирлица» не где-нибудь в гараже или подвале, а на хорошей звукозаписывающей студии. Там же они выпустили свой первый альбом полгода назад, чем безмерно гордился Женька, чьих партий, правда, там было всего две. Парни приглашали более опытного басиста, несмотря на довольно долгий срок пребывания Ларионова в группе, мотивировав это тем, что на пластинке важно качественное звучание, а Женя пока не готов. Тем не менее, частичку себя он там оставил, и этим остался страшно доволен. Вживую-то с ними выступал именно он!

Сегодня, однако, группа собралась для репетиции в том клубе, где и планировалось выступление. Женя прибыл туда последним из команды, на сцене уже вовсю суетились техники, а сами музыканты потихоньку настраивали инструменты, разыгрывались.

Это был обычный клуб, где по будням устраиваются дискотеки. С новомодными эффектами, конечно, с фейс-контролем, но он не был сверхгламурным или вип, отнюдь. Посему рокерам тут часто устраивали выступления, акустика была неплохой. Женя выступал здесь с парнями прежде, раза три-четыре. Больше всего он любил процесс выступления, пребывания на сцене. По-настоящему кайфовал не от рева и безудержных танцев публики, что случались, а от собственного погружения в музыку, от игры всех, своих действий на басу, он словно всякий раз погружался в нирвану. Небольшая порция пива накануне усиливала эффект и совершенно не мешала. Напротив, Женя прямо по ходу сочинял новые мелодии в голове.

Сейчас, находясь в пустом, полумрачном помещении под заунывные мелодии Ларионов просто радовался тишине и спокойствию. Хотя не особо блаженствовал в такие периоды ожидания. Когда время тянулось особенно медленно, Жене и вовсе порой хотелось двинуть кому-нибудь в глаз, или проломить череп. Он знал, что эти желания – призраки юности, когда он не раз дрался за идею, не мог их никуда деть, и оставалось только мириться с ними и сдерживаться.

- Джо, давай сюда! Вечно ты копаешься! – прокричал ему гитарист-вокалист Серьга, вырывая Женю из грез. Это был крепкий, высокий парень с серьгой в ухе, красавцем его назвать было трудно, да и характер у него был грубоватый, но когда он пел, от него исходила потрясающая энергия, зал буквально впитывал все его слова и движения. Серьга мечтал о большей славе, несомненно, и он бы с радостью добился этого в одиночку. Но умел писать лишь музыку, без стихов.

- А ты гонишь, что я Тормоз! Это он – Тормоз! – завопил барабанщик. Игоря все звали «Тормоз», потому что он частенько мудрил с темпом, замедляя песни. Однако Игорь был славным малым, прытким, невысоким, писал отличные стихи и тексты. Много шутил, как удачно, так и неудачно, не к месту, мог и поворчать, когда нервничал.

Женя не обращал внимания на их подколы, спокойно поднялся на сцену, достал бас. Серьга и Игорь недовольно на него покосились, после чего ударник размеренно начал молотить по тарелкам, а гитарист уставился на струны и в лежащие перед ним на листке аккорды. Ближе к Жене, на стуле сидел еще один человек – странноватый, молчаливый Сёма, второй вокалист. С ним Ларионов поздоровался за руку.

Он ничего не писал, не сочинял и не играл, но голос у парня был редкий, грудной, очень красивый баритон. Семен неустанно курил – Женя не помнил момента, где бы второй вокалист предстал без сигареты, и, очевидно, это было попыткой заглушить другую, более серьезную зависимость. Справлялся он или нет – было неизвестно.

Тем не менее, именно с Сёмой Женьке удавалось ладить больше других. Он не знал о нем практически ничего, но с помощью мимики и жестов им удавалось удивительно легко и понятно контактировать. Вне сцены и реп Сёма окончательно замыкался и уходил в себя. Где парни нашли его – оставалось загадкой, поскольку они точного ответа дать не могли.

Наконец, за своими размышлениями Ларионов подготовил инструмент и объявил Серьге, что готов.

- Ну неужели, - язвительно прокомментировал в микрофон гитарист. – Поехали.

Парни слаженно начали играть песни из сет-листа, коих набралось десять, и их хватало на прекрасный концерт длительностью сорок-сорок пять минут. А благодаря болтовне Игоря с залом, растягивали и на весь час. Словом, группе еще и платили за лишние минуты, и платили неплохо, поэтому они шли на любые придумки. Тормоз и Серьга работали расклейщиками объявлений, Сёма – курьером, поэтому вполне естественно, что денег парням не хватало. Одна из причин некоторых недопониманий между ними и Женей была, конечно, финансовая – Женька был спортсменом, студентом и обеспечивался семьей, тогда как эти великовозрастные дети (им троим – по двадцать пять) с родителями не жили или вообще были сиротой (Серьга). Джо этого предпочитал не замечать.

За репой время летело незаметно. Женя успел заскучать и чуть не отключился во время последней композиции. Серьга на него недовольно шикнул, прервавшись.

- Серега, мне, нахрен, надо отойти, - выругался Тормоз, отбросив палочки и вылезая из-за барабанов. – Если олох уже дрыхнет, значит, это не мои проблемы, а твои.

- Будь уж добр, задержись. Доиграем и выйдешь, - скомандовал Серьга требовательно, с издевкой. Игорь посмотрел на него с явным желанием ударить. А гитарист в готовностью выпятил грудь, мол, «ну и что, рискни», как он обычно говорил в таких случаях посторонним.

- Так-то у нас целый час, мы успеем, - вмешался Женя.

- Тебя не спрашивали, - цокнул языком Серега.

- Я давно с вами играю, имею право!

- Ой, не начинай. Делай свой дело, зарабатывай на свой право, - поморщился Серьга. Джо взглянул на Игоря: тот смотрел на Женю с таким же, брезгливым выражением лица. Ларионов против большинства не попер.

- Ладно тебе, ну мне приспичило, я мигом, - спокойно сказал Игорь Сереге.

- Окей, - согласился гитарист.

Женька обомлел: и так было часто. Они не слушали его, но делали ровно так, как предложил он, выдавая его идею за свою. Сёма на стуле взирал на них с безразличием. Узнав о перерыве, он развернулся в другую сторону и тихо курил. Серьга оставил гитару и спрыгнул, отойдя к барной стойке, и Женя остался наедине с молчуном. Такие моменты он ненавидел.

От нечего делать он наигрывал свои партии, когда случайно бросил взгляд на барную стойку. Парнишка-бармен протирал стаканы, Серьга – выпивал, а возле него стояла девушка… Певица Лена. Джо узнал ее даже во тьме, благодаря изящному стану Лены. Побросав все, он кинулся вниз со сцены и подбежал к ней.

- О, ты музыкант? – она обернулась и заговорила первой. Она смотрела столь же насмешливо, как и раньше. Но Женя не замечал этого, он широко улыбался.

- Учим его уму-разуму, - ответил за него Серьга.

Ларионов пронзил его тяжелым взглядом. По всему выходило, что Серега знаком с Леной лучше, хотя держались они на дистанции.

- Правильно, - усмехнулась она.

- Я не маленький, чтоб меня учить, - не выдержал и вставил Женя. – А ты разве ошиваешься в таких местах? – съязвил он.

- О, ты огрызаешься! Мило, - лишь посмеялась Лена. – Этот милый мальчик был на моем выступлении, - добавил она. Серьга усмехнулся. Джо захотелось неминуемо врезать ему.

- А ты-то откуда ее знаешь? – минуя правила приличия, спросил Женя у гитариста.

- Пела когда-то рок-баллады, - спокойно пояснил Серьга. – Вот, случайно встретились.

Ларионов медленно бледнел, что, к счастью, не было заметно: их гитарист не огрызался и не грубил ей, как обычно своим знакомым, более того смотрел на Лену с таким же непостижимым обожанием, как и сам Женя. Он не видел бы в этом типе конкурента, но рядом с ней Серьга так преображался… и Лена свободно с ним держалась, общалась, что в пору было паниковать Жене.

Всего за пять минут он успел рассвирепеть и угомониться, потом предложил певице выпить, так как срочно приспичило и самому. Лена удивленно согласилась, и все втроем они уместились за стойкой, пока не вернулся Тормоз и не призвал всех к работе, попутно флиртуя с девушкой. Женю распирало от ревности.

Наконец, подошло время концерта. Лена осталась в зале, за стойкой, где ее было хорошо видно, и мысли о ней не оставляли Женю. Тем более что она пристально смотрела именно на него. Панк-музыка постепенно расшевелила Джо, поэтому вскоре он перестал витать в облаках и отдался исключительно своей бас-гитаре. Зрителей набралось немного, но все они свистели, периодически подплясывали, подпевали, хлопали. Игорь не тормозил, Сёма вступал вовремя и не фальшивил, Серьга лихо пританцовывал, тараторя текст. Между песнями он смотрел на музыкантов, и в глазах его читалось недовольство, но потом отворачивался в зал и был очень весел и радостен. Женя предчувствовал от него взбучку, хоть и не понимал, за что.

Так и вышло. После выступления группа на время отошла в гримерную, которая предназначалась обычно для более солидных исполнителей, но дали там передохнуть и им. После их концерта сама вечеринка продолжалась, Джо и Тормоз собирались туда вернуться, потому Серьга и собрал их в комнатке, чтоб высказаться и преспокойно свалить домой. Сёма занял весь диван и курил, выпуская колечки дыма в потолок, остальные уместились на стульчиках, прополаскивая горло пивом – одним на троих.

- Звук был хреновым, напортачили, - сказал Серьга.

- Серый, так аппаратура такая! – возмутился в ответ Тормоз.

- Барабаны-то чем плохи! А ведь ты сбивался! – разорался главный.

- Ниче не сбивался, не гони!

- Да, по-моему, ударные были хороши, - встрял Женя.

- Кто бы говорил! Твой бас был не лучше! – досталось ему от Серьги. – Сёмыч, вали уже домой, - раздраженно бросил он Сёме. Тот удивленно на него глянул. – Да, вали. Ты молодец, все как надо.

Обрадованный бэк-вокалист улетел пулей.

- Его ты за что держишь, если все у тебя такие плохие? – рискнул и спросил Женя терзающий его давно вопрос.

- Лучше уймись, - посоветовал ему Тормоз.

- К Сёмке претензий нет, - резко сказал Серьга, как-то рьяно защитив его. Джо сощурился. – А с тобой было бы хорошо собраться дополнительно в среду, нам скоро новый концерт, более важный, но ты ж занят у нас!

- Да, представь себе! – терпение Жени лопнуло. – У меня эти херовы тренировки, учеба. И, на мой взгляд, я отыграл достойно!.. - он не договорил.

- Ах ты надо же, наш малыш утомился! Засунь свое мнение, знаешь куда?! В курсе я про твои дела, и мне они осточертели, Джо! – Серьга был абсолютно не в себе. Виной тому был алкоголь, или нет, было неясно. Но настолько суровым он бывал редко.

- Тебя, что, с работы поперли? – предположил Женя.

- Какое твое собачье дело?!

- Парни, не дурите, - примирительно начал Игорь. – Хватит на него наезжать, Серый, ты чего, - он дотронулся до плеча гитариста.

Серьга угомонился, опустив голову. Игорь дал ему закурить. Серега был чем-то озабочен, и это точно – только сейчас заметил Женя.

- Хаты у меня нет, выгнали, - мрачно произнес он, прищуриваясь и глядя куда-то в сторону. – Тебе не понять.

Серьга стянул с себя джинсовую жилетку, оголив взмокший торс. Ларионову показалось, будто гитарист беспомощно хотел натянул жилетку на голову – спрятаться, но он лишь свернул ее и убрал в свой пакет, достав его из-под стула.

- Хорош меня отделять, я способен понять такие вещи, - буркнул Женя, сложив руки на груди и набычившись.

- Да понимаю, - серьезно сказал Серьга. – Не место тебе здесь, в роке, слишком ты хороший парень, Женя.

Серега поднялся, с сигаретой в зубах, и потянулся к выходу.

- В смысле? Ты меня выгоняешь? – жестко спросил Джо, злясь.

- Никто не гонит тебя, дубина, - как-то по-доброму улыбнулся Серьга, взъерошив волосы Жене и уходя, напоследок перебросившись взглядом с присмиревшим Игорем. Всю злость Ларионова как рукой сняло.

- Что с ним? – хрипло спросил Женя у Игоря, когда лидер группы ушел.

- Он тебе завидует, - сказал Тормоз. – Согласись, ты у нас самый благополучный, а парень сирота, без денег. Мы объявления расклеивали, а шеф нас кинул. Знаешь, написание музыки отнимает много времени…Серьга бьется, как может, но он считает, что мы стоим на месте.

- Но может ему просто подыскать работу, связанную с музыкой? В школе, например.

- У него нет музыкального образования. Да и среднее неполное.

- Но если он умеет играть на гитаре, то какая разница? Вы же коренные питерцы, где-то учились.

- Да, слушай, идея неплохая, - закивал ударник. – Я ему подскажу.

- Если не выйдет, я уговорю помочь своего отчима. Поверь, я тоже могу сгодиться.

- Хаха, точно, - хихикнул Игорь. – Идем, оторвемся.

Они оставили гримерку. На танцполе парни быстро потерялись, но не волновались на сей счет. Женя выпил еще пива и не успел озадачиться выбором девушки – а такая потребность сильно проявилась, как она, девушка, объявилась. Да не какая-нибудь, а та самая.

Лена обвила его шею руками, незаметно подойдя сзади. Женя обернулся и остолбенел, узнав ее.

- Я хочу тебя, - томно прошептала она ему в ухо. Он испустил сладкий стон. – К тебе, ко мне?

- К тебе, - только и произнес он, не в силах сказать что-то еще от переполняющих его чувств.

Лена кивнула, повела Женю на выход. Она вызвала такси и увезла его к себе, где два пьяных тела познакомились поближе.

Глава 3 Призраки прошлого

Джо встречался со своей Королевной Леной уже целых три дня. Он посещал занятия, тренировался и умудрялся писать ей во все соц. сети, на телефон двадцать четыре часа в сутки. Певица не всегда отвечала Жене. А он просто не мог не мыслить о Лене. При этом они гуляли по вечерам, он покупал цветы, мороженое, пирожные – все, на что хватало его фантазии. Лена снисходительно позволяла держать себя за руку и иногда за талию, но о прошедшей ночи не упомянула ни разу, хотя Ларионов пробовал намекать.

И вот сегодня, когда у Жени не было тренировок, Лена пораньше пригласила его к себе. Женя, естественно, примчался, тем более что он не помнил обстановки ее квартиры, а было любопытно.

Двадцатишестилетняя певица проживала на съемной однокомнатной квартире, к слову, не так и далеко от дома Жени. Обстановка оказалась скромной: шкафчик, просторный диван, столик, да место для готовки, плита – все в одной комнатушке. Лена с невозмутимым видом провела Женю и устроилась на диване, взялась пилить ногти на руках.

- У тебя и кухни нет?

- Все умещается здесь, - пояснила она. – Мне хватает.

Под столиком у нее стоял ноутбук. А Женя уже решил, что и этого у девушки нет, искренне хотелось помочь.

- И давно ты тут живешь?

- Есть вариант получше? – ехидно спросила Лена, подогнув под себя ноги. – В шкафу на верхней полке возьми чайник, если хочешь. Вон там в углу мини-холодильник, перекуси, - между делом бросила она, указав направление у окна.

- Я мог бы немного помочь с деньгами, - сказал Женя, робко пристраиваясь рядом с ней. Аппетит не шел, хотя кушать недавно хотелось.

- Это несущественно, - покачала головой Лена. – Давай о тебе. Как ты сошелся с КШ? Ты говоришь, что не питерский, как же удалось?

- Мы как переехали, я стал по клубам ходить, на рок-фесты. Мотался, узнавал, пока как-то у бармена не спросил, можно ли куда басистом пристроился. Он и подвел ко мне Серьгу. Все случайно вышло, я у него узнавал, куда бы мне обратиться, а он и предложил место в своей группе, один раз прослушав меня.

- Мм, интересно, - протянула Лена, на самом деле оставаясь безучастной.

- Ты говорила, что мечтаешь быть джаз-певицей, известной на весь мир.

- Да, но на то они и мечты? – хихикнула она. Взгляд ее был отстраненным. – Иди ко мне.

Женя мигом придвинулся. Лена убрала пилочку, он поцеловал ее, стискивая в объятиях. Певица пошарила рукой под подушкой и извлекла сверточек, оторвавшись от Жени.

- Подожди. Прежде чем продолжить, давай, примем? – игриво предложила Лена. Ее глаза заблестели.

- Что за хренотень? – поморщился Ларионов.

- Знаешь, почему я сомневалась насчет тебя? Вот поэтому. Ты не способен жить по-взрослому. Или способен?

- По-твоему, дурь – это для взрослых? – отшатнулся от нее Женя. – Кончай с этим.

- Малыш, - хмыкнула Лена, забирая сверток себе.

- Я принимал наркоту, - заявил Женя, злясь. – И не собираюсь повторять, - процедил он сквозь зубы.

- Но если я буду, а ты – нет, то никакого секса, приятель, - подмигнула ему Лена, выложив сверток на стол.

Женя прикусил губу: он не знал, что внутри свертка, но видел перед собой манящие губы Лены, и ему становилось все равно на разновидность наркоты. В этот момент завибрировал его телефон. Мобильный лежал аккурат рядом со свертком, взгляд Ларионова лихорадочно метался между ними. Пришедшая смс, словно была знаком. Оставалось это проверить.

- Мы употребим всего немного снадобья, - прошептал сладостный голос Лены над ухом Жени. Ее близкий запах одурманивал, желание усиливалось, пульс учащался. Голова шла кругом: заняться любовью с притягательной девушкой, да под действием кайфа – идея медленно овладевала им, Женя переставал чувствовать грани дозволенного.

- Весь мир только наш, - продолжала искушать Лена. – Давай вместе ощутим, как тонка грань между сном и явью, жизнью и смертью.

Ее голос звучал невероятно соблазнительно и убедительно. А Женя не просто слепо доверял ей, он знал, что ее слова – правда. Он был в курсе и другой правды, которая приходит как послевкусие. Ужасно горькое, гнилое, противное. Но теперь Лена предлагала ощутить и пережить это вместе. Что, очевидно, значительно скрасит эффект и снизить последующую за ним боль, заполнит пустоту.

- Я отвечу, и мы сделаем это, - пообещал Женя, все же намереваясь сперва прочесть смс. Мысленно моля, чтобы она была от мамы или отчима – только они могли спасти его от очередного шага в пропасть.

Лена удовлетворенно кивнула и откинулась на спинку дивана, она расстегнула пуговку на своей рубашке, показывая, как она нетерпелива. Женя облизнул губы и уткнулся в экран мобильного, соображая совсем туго.

«Джо, сегодня утром Лёва умер. Ему было 28. Если поедешь проститься – примем у себя, не вопрос. Вася «Кока».

Это был «привет» из прошлого. Ларионов встряхнул головой и протер глаза, чтобы начать соображать.

Лева был ритм-гитаристом в первой группе Жени, парень сидел на героине. Собственно говоря, барабанщик бухал, а Вася «Кока» впервые подсунул Жене кокаина. Все они – молодые, горячие, беззаботные. Им казалось, что и бессмертные. Всем, кроме Женьки, от жизни было нужно малое: кайф, безделье и еда, творчество их не завлекало.

Ларионов догадывался, что рано или поздно кто-то из той компании умрет. Понимал, конечно, что вполне вероятно, первым будет Лёва. Но что столь скоро…В голове не укладывалось.

Он посмотрел на сверток перед собой. Решение было очевидным.

- Я не стану это принимать, Лен. Бросай, ничего путного не будет, - сказал он, повернувшись к девушке.

Лена скуксилась и надменно взглянула на Женю, вскинув подбородок.

- Что, твой тренер не разрешает? Или мамочка? – въедливо спросила она. – Вали-ка домой, мальчик.

Женя швырнул ей сверток и мигом покинул квартиру. Лена громко смеялась вслед. Джо решил, что после уладит ситуацию, но сейчас ему важнее было побыть одному. Он отчаянно припустил, чтобы скорее вернуться домой, куда он так еще никогда не рвался.

***

Он не собирался ехать на похороны бывшего приятеля. Женя знал, что следует ему вернуться, и Джо опустится на уровень ниже. У него, кроме Паши, друзей там нет. Лишь бывшие приятели и враги, до которых ему давно не было дела. Лёву было жаль, но сильнее Женя жалел себя и своего отчима. Только они вдвоем осознавали, какой ценой дался переезд в Питер для Женьки. Вернувшись в общество Коки и ему подобным, Ларионов попросту не найдет в себе сил уехать от тех, от кого он сбегал, поджав хвост. Неважно, кем сейчас стал Васька – это не имело значения, поскольку общие воспоминания о беспечной жизни захлестнут обоих, а уж выбираться оттуда им не захочется. Женя хорошо его знал.

В квартире уже все были дома – Джо услышал с порога. Сонька играла в комнате на скрипке, а родители горячо спорили о чем-то на кухне, сидя за столом. Разувшись, Женя тихо прошмыгнул мимо отчима и мамы, пристроился на диване, изображая из себя глухого. За отсутствием стены слышно и видно было, разумеется, прекрасно.

- Мне важно навещать родителей раз в две недели, - говорила Светлана. Мама Жени сидела спиной к сыну, но он видел, как она теребила край скатерти, все ее тело было напряжено.

- Я знаю, но и ты пойми, что именно эти выходные – крайние перед моим отъездом на сборы, - отвечал ей дядя Дима спокойным голосом, но что-то в его тоне подсказывало, что он едва сдерживается, чтобы не перейти на крик. – Я обязан выехать в резервную команду. И я уезжаю на месяц. Очень хотел провести свободное время с тобой.

- Но мои родители…

- Света! Земля не перевернется, если ты поедешь на следующей неделе! – вырвалось у отчима. Женя тревожно обернулся. Дима говорил тише: - Я буду очень скучать и жалеть, что не провел выходные с женой, пойми.

- И ты меня пойми, Дима. Мама наготовит всего, а я откажусь приезжать.

- Ты ездишь туда итак достаточно часто. Ладно, я готов ехать с тобой вместе, - примирительно предложил отчим.

- Нет…я хочу поехать без тебя… мне нравится там собираться с мыслями, отдыхать.

- От меня? – удивленно вскинул бровь Дима. Женька напрягся снова.

- От Питера, - грустно пояснила Светлана, перейдя на шепот.

- Света, мы живем тут пять лет… Ты не привыкла?

- Нет, - покачала головой она.

- Поделись, что тебя не устраивает. Я не понимаю.

- Другой воздух, атмосфера. Все иное. Я выросла не в таких условиях, - сказала Светлана. – Меня устраивает работа, твой дом, и ты сам, конечно, но город… не такой. Прости.

- Что я могу сделать? – отчим был подавлен. Жене стало жаль его, он тоже не понимал маму.

- Просто позволь съездить домой.

- Я позволю. Ты живешь в каком-то вакууме, Света, не даешь себе вздохнуть, измениться – вот, в чем дело, а не в городе. Я не могу вернуть вас назад – твоим детям здесь нравится, да и причин вполне хватает.

- Дима, не беспокойся. Я сама разберусь. Попробую свыкнуться, - проговорила Света, положив руку на ладонь Дмитрию.

- Попробуй, пожалуйста, - тихо произнес Дима.

Женя видел, как искренне, с любовью смотрит отчим на маму, и ему было этого достаточно. Значит, Светлана действительно попробует, и их семья не развалится. Джо не хотелось крушения привычной жизни, несмотря на все свои придирки к дяде Диме, он все же любил его. Расти без отца – тот еще «подарок», и Женя успел вкусить более сладкой жизни, обретя его. С тоской взглянув на родителей, он-таки оставил их наедине, родители притихли. Стоило ему уйти, как Дима и Света просто обнялись, склонив головы на плечи друг другу. Женьке было тяжко при мысли, что его половинка, как он считал, Лена, сейчас не с ним. И вообще по ходу, вовсе и не его…

***

В субботу на репе в студии Женя узнал, что Игорю удалось пристроить Сергея в свою бывшую школу муз. руководителем. Ларионов порадовался за гитариста. Сам Серьга был возбужден, никому не грубил и вроде бы даже расцвел, что было весьма странным. Парни отыграли свою программу, не прерываясь, хотя и ошибки были, и лидер группы самым первым засобирался скорее домой, что было странностью номер два. Втроем они тащились до остановки, и Женя решился все разузнать у Игоря, ибо с Сёмой толковать было бесполезно.

- Теперь у Серьги проблем нет?

- О нет, - присвистнул Игорь, хитро улыбаясь.

- Он влюбился, что ль?

- А то, - кивнул Тормоз, но более ничего не пояснил, хотя обычно был разговорчив.

Игорь умотал от ребят вторым, так что настроение Серьги осталось для Жени загадкой. Меж тем он погрустнел, вспомнив, что за последние несколько дней Лена ни разу ему не ответила, тогда как Джо пытался наладить с ней отношения, однажды ходил и в ее клуб, и до квартиры, но нигде ее не обнаружив, результатов не добился. Завтра ему предстояла полуторачасовая силовая работа на стадионе, и это удручало еще сильнее.

Вот так, скучая и неустанно куря, Женя томился на остановке вместе с Сёмой, когда последний внезапно повернулся к нему и серьезно сказал:

- Тебе надо устроить нам вечеринку.

- В честь чего? – офигел Джо. Они с группой нигде никогда не собирались, за исключением послеконцертных выпивок.

- Надо. Позови нас троих к себе, выпьем.

- Ну можно, - пожал плечами Женя. – Ты что-нибудь знаешь о девушке Серьги? Интересно, кто она?

- А ты знаешь, сколько ног у паука? – туманным взором смотрел на него Семен, и Ларионов понял, что разговор закончен.

Идея пригласить КШ была и вправду неплохой, да и отчим уезжал.

Глава 4. Чехарда Софьи.

Она не могла забыть увиденное и избавиться от наваждения. Подобные мысли впервые появились у нее в двенадцать лет, к соседу Тимке. Соня думала, что это и есть любовь. Но тогда помимо него с Софи происходили и другие вещи… Ей мерещились ангелы долгое время. Переехав в Питер, Соня несколько раз посетила психолога, и восстановить привычный образ жизни удалось. Но нынешние чувства к, страшно подумать, отчиму (!) не шли ни в какое сравнение с той детской, наивной влюбленностью. Софья оцепенела, когда впервые случайно увидела его со спины, голым. Короткие секунды, пока Дима переодевался, но она не могла оторвать взгляд от идеального тела, рельефных мышц молодого мужчины. Образ не шел из головы, терзал и мучил Соню, пока в результате она не сдержалась и не подсмотрела за отчимом вновь.

Софи осознавала, насколько она испорчена, как плохо поступает. Как сильно огорчится и разочаруется в ней мама! Брат не был идеалом правильного парня, но даже он шокировался, узнав правду. Жениному мнению Софья доверяла, а потому понимала, как выглядит со стороны ее влечение к собственному отчиму. Пусть не родной папа, но папа! И относился он к ней трепетно, как к родной дочери. Будучи девочкой неглупой, продвинутой Соня знала и о случаях инцеста в семьях… Они всегда казались ей чем-то несуразным, ужасным, противным и мерзким. Нет, братья и сестры – святое. Но вот по поводу отношений отчима и падчерицы… Софи не была столь категорична и праведна. Она ловила себя на мысли, что не прочь попробовать запретное, но тут же одергивала себя: что за глупости! Одно дело было читать про других, оценивать со стороны, но совсем иное – быть самой по уши втянутой в эту ситуацию. Но с другой стороны, подростковый период сильно сказывался на Соне, унять свои разбушевавшиеся гормоны – дело непростое, да порой и мысль, что она постоянно всех слушается, не раздумывая, неприятно отзывалась в ее сердце. Хотелось бунта.

Соня не могла выполнить обещание, данное Жене. Спокойно справлялась со своими желаниями, влечением на уроках в школе, до вечера, пока не было Димы. Утром она скрывала свое нездоровое смущение под якобы сонливостью, Соня прятала глаза и делала вид, что зевает, всякий раз за завтраком, где собиралась вся семья, исключая Женьку. Джо утром не кушал. За ужином Софи обычно была загружена уроками и тоже имела возможность не смотреть на отчима, но вот ночами…К большому счастью и одновременно огорчению Сони, Дима старался не ходить дома без майки, не оголял торс, выглядел вполне прилично.

Тем не менее, стоило ему пойти в душ, а маме – лечь спать, как ноги сами несли Софью к двери ванной.

В эти выходные мама уехала в их родной город, а отчим готовился к отъезду на сборы. Накануне, в пятницу, Соня схлопотала редкий для себя «неуд» в школе и прогуляла уроки скрипки – ни с того, ни с сего на девушку нашла апатия. Она наблюдала за братом, которого постоянно преследовали неприятности. Раньше Софья переживала за него и гордилась успехами, потом осуждала. Теперь она вновь волновалась и…завидовала Жене. Ведь он был свободен и волен поступать, как по-настоящему хочет, а не как правильно. Он не боялся рисковать и был доволен жизнью. Тогда как Соня испытывала раздражение, она часто размышляла и была недовольна собой.

За ужином Софья совсем захандрила. Женька обычно ужинал у себя в комнате, как и сейчас, и она с отчимом осталась на кухне наедине. На сей раз ее не волновал даже этот факт. Соне была необходима поддержка близкого, за неимением мамы и равнодушием брата оставался только Дима. Она уныло кушала гречку, пока отчим пытался приготовить что-нибудь на утро.

- Дядя Дима, почему у меня такое чувство, что я никому не нужна? – спросила Соня.

- Ты нужна маме, брату и мне, - спокойно ответил отчим, глянув на нее.

- Я не в том смысле…- Соня подбирала слова. - Я в общем. Мама – это естественно. Брат – сомнительно, а ты…ведь не родной мне папа, тут другое… У меня совсем нет друзей.

- Сонь, ты просто занята делом. Кто-то в твоем возрасте мается от безделья в компании подростков, а кто-то постигает новые высоты – это нормально. Твой путь лучше, - попытался успокоить ее Дима, помешивая еду в кастрюльке.

- Я тоже хочу компанию.

- Ничто тебе не мешает завести ее, - улыбнулся он. – Ты встретишь близких по духу людей, обязательно. Но неужели из скрипачей никто не общается с тобой?

- Я же хожу на индивидуальные занятия, откуда.

- Мда, согласен. Ты не переживай, все у тебя будет. Ты особенная девушка, поэтому у тебя все не так, как у других, но это лишь означает, что у тебя свой путь, - повторился Жидков.

Соня глубоко вздохнула.

- Даже у вас, у спортсменов, с юности и детства есть друзья. Мне бы хотелось иметь таких. Но мой единственный друг остался в прошлом.

Дима отошел от плиты и внимательно посмотрел на Софью.

- Сонь, он остался в твоем сердце. А это главнее. И ничто не мешает тебе его навещать, - подмигнул отчим.

Софи тепло улыбнулась ему и бросилась обниматься. От Димы исходил приятный аромат специй. Он с удовольствием обнял ее в ответ, и чувства Сони к нему усилились вдвойне. Нежно прижимаясь к мужчине, она желала от него большего, совсем не отождествляя Диму с отцом, хотя он и старался им быть. Его поддержка, внимание и любовь развивали в Софье совершенно не то, что требовалось. О чем она догадывалась. Одноклассницы из школы встречались с мальчишками, Соня до сей поры считала себя неудачницей и нездоровой, раз у нее никого нет, но она всего-навсего ждала подходящую пару. Поскольку на самом деле в физическом плане с Софьей все в порядке. Все страхи, сомнения, чувство одиночества исчезли, стоило ей утонуть в объятиях Димы, и не подозревающего о подвохе…

***

В ночь на субботу Соня спала плохо, ей снились кошмары. От одного ужаса она всхлипнула, вздрогнула и пробудилась, вся в холодном поту. Софья во сне осталась одна, покинутая и одинокая. Потому что кроме мамы она действительно никому не нужна. Но появился смысл узнать насчет отчима. Соня, поправив ночную рубашку, едва прикрывающую ее бедра, поднялась с кровати и направилась в сторону родительской спальни. Прошмыгнув туда, она притворила за собой дверь.

Неплохо ориентируясь в темноте, Софья легко проскочила через все препятствия, напрямую к кровати, где мирно сопел Дима. Он спал на боку, отвернувшись к окошку. Соня встала перед его лицом, любуясь красотой мужчины. Желая ощутить его тепло, она решилась на более смелые действия: обошла кровать и прилегла с другой стороны. Школьница не собиралась домогаться отчима, она лишь хотела чуточку живого объятия, чтобы успокоиться и убрать дурные мысли из головы, заснуть. Легонько уткнувшись носом в его шею, Соня немного полежала рядом, после чего намеревалась уйти, да так и задремала.

Утром она ощутила, как сильные руки уверенно шарят по ее груди. Софья улыбнулась во сне и мысленно мурлыкнула, вспомнив, собственно, где она спит. Но столь же скоро поглаживания оборвались, в следующую секунду ее уже расталкивали. Соня неохотно открыла глаза, встретившись с широко распахнутыми глазами Димы с заспанным лицом и взъерошенными волосами. Она мысленно простонала и прокляла себя: так он был еще более хорош.

- Мне приснился кошмар, извини, - поспешно пробурчала Соня.

- Господи, я едва не принял тебя за твою мать, - шокировано прошептал отчим, отворачиваясь. – Могла бы и предупредить. Ты какая-то не такая, как обычно, Сонь. Тебе не нужно к врачу? – обернувшись, уточнил он, забеспокоившись.

- Нет, - мотнула головой девушка. – Все нормально. Я уже извинилась, больше такого не будет.

Она, не стесняясь, выбралась из-под одеяла. Дима в ужасе отвернулся.

За завтраком оба молчали. Соня пожелала бы видеть тут и Женю, но тот, как всегда, всю субботу носился, черте где, лишь бы не дома. Соня ковыряла ложкой кашу, Дима жарил себе яйцо. Он снова предпочитал стоять к ней спиной, что заставило Софью задуматься. Ведь при матери такой неловкости и смущения между ними не было никогда, даже если забыть об этой ночи. Что же скрывал дядя Дима? Если ей не подучилось, конечно.

Соня поднялась, чтобы взять из холодильника молока, когда и отчим потянулся туда за зеленью. Софья стояла у него за спиной и, разворачиваясь, Дима не заметил ее, сразу столкнувшись с дочкой в неловком положении. Они чуть не стукнулись лбами, если бы Соня была повыше ростом. А так она уперлась ему в район груди, окончательно смутившись. Софи отступила на шаг, пряча взгляд и порозовев, Дима тоже был растерян. В ее голове забилась мысль: срочно проверить его. Подходящая идея не заставила себя ждать.

- Дядь Дим, пока ты не уехал, не поможешь мне с физ.упражнениями? Я хочу немного подтянуть свою форму.

- Да, хорошо, - не очень уверенно согласился он.

Соня просияла.

Она позвала отчима в спальню, предварительно облачившись в форму. Выбрала футболку, максимально подчеркивающую грудь. Софья рассчитывала убедиться в нечто большем, она жаждала небольшой игры. Хоть раз пожить не по правилам! Шанс упускать было нельзя.

Дима пришел. Соня попросила подсказать с упражнениями на растяжку. Сама ее идея была странной, она не проявляла интереса к спорту, но и отчим особо не выказывал удивлений. Должно быть, он тоже был чем-то озадачен и витал в облаках. Софья сходу попробовала встать на мостик, изогнувшись. Дима вылупил глаза, но тут же подобрался, сделал строгое серьезное лицо. А Соня внутри ликовала: кое-что не осталось незамеченным. Вслед за этим она тут же поднялась на ноги и потянулась руками к полу, на сей раз встав к отчиму филейной частью.

В конце концов, ее провокации не удались, как показалось Софье, хотя глаза Димы блестели и сам он заметно сильнее волновался, когда показывал упражнения и давал советы по укреплению мышц. Отчим держался профессионально, сохранял внешнее самообладание. Но Соня укрепилась во мнении, что он ее сторонится. Потому что прежде за ним такого не наблюдалось.

Дмитрий все еще был в ее комнате, когда девушка его напрямую спросила:

- Ди