Часть 1. Выбор 6 page

Ну, что скажешь?

- Вау, - проговорил Женя, лишь на чуть-чуть переменившись в лице.

- И все? – воистину разочаровался Творцов.

- Скажу правду: я не тот, кто оценит ваши откровения, - развел руками Женя, вполне искренне сознаваясь. – Столько трудностей – я еще меньше хочу в спорт.

- Трудности закаляют. И у меня отличная семья – вознаграждение за мои труды.

- Меня не волнует жена, и вообще девочки. Все – пустой звук сейчас для меня.

- Ясно, - не скрывая раздражения, бросил Максим. - В пятницу пойдешь к Дмитрию Сергеевичу. Будешь сильно удивлен, но именно у него карьера прошла без сбоев.

- Я читал про него немного, - кивнул Женя. – Не впечатляет.

- Но ты понимаешь, что при всех моих сложностях я обгоняю тебя на трассе? И тебе не хочется обойти меня, взять реванш?

- Вас – нет. Не знаю, почему. А вот Дмитрия Сергеевича – хотелось бы.

- Вот, значит, как? Хорошо, я ему передам. Ступай домой, делай уроки, школота, - сказал Максим, выпроваживая Женю.

Становилось очевидным, что малец пусть и уважает Творцова, но немного побаивается его, ставит выше, а в Жидкове видел более-менее равного себе. Плюс, почти наверняка, как думал Максим, Женя прознал про свидания Дмитрия с мамой и явно желал реванша именно в этом плане.

***

Меж тем у Светланы и Дмитрия выдался свободный вечер для бассейна, среди будней. Чем они и воспользовались.

Дима довез Свету, они отправились по раздевалкам, Жидков вышел первым и ждал ее уже в воде. Дорожки были полупустыми, в самом дальнем углу бултыхались дети, и плавали пара мужчин. Дмитрий специально занял свободную дорожку, он хотел хорошенько поплавать, по полной. Однако увидев вошедшую Свету, обалдел: она была в плотно облегающем, закрытом, купальнике, но отлично просматривалась ее стройная, подтянутая фигура. И даже шапочка совсем не портила картину: лицо Светы не было крупным, и ничто не могло помешать ее красоте. Было несколько морщинок, которые Дима предпочел не замечать: мелкие шероховатости – ерунда.

- Я, должно быть, ужасна в этой шапочке, - стесняясь, пробормотала она, спускаясь в бассейн и становясь перед Димой.

- Отнюдь, - мотнул головой Жидков, восхищенно осматривая ее, не в силах оторвать взгляд. – У тебя шикарные волосы, но и без них есть, на что посмотреть.

Светлана приподняла брови.

- Я имею в виду шею, - хмыкнул Дима.

Света успокоено кивнула.

- Я не очень хорошо плаваю, - призналась она.

- Ты не против, если я сделаю несколько заходов? – уточнил Дима. – А потом помогу тебе.

Светлана кивнула и пристроилась у бортика, давая ему место для маневров.

Она и сама загляделась, когда Жидков плыл. Было в этом что-то завораживающее. Он плавал лицом вниз, совершая попеременные махи руками, однако даже в этом положении чувствовал взгляд Светы и успевал радоваться.

Совершив шесть полноценных заплывов, с удовольствием прочувствовав водную стихию, приятно ласкающие лицо капельки, легкость бытия, Дима остановился возле Светланы. Он видел, как она смотрит на него, и Дмитрий едва не утонул в этом взгляде. Вместо этого он взял ее за руку.

- Хватайся мне за плечи, ложись на мою спину, и поплыли.

- Мы не утоним?

- Доверься мне. Как с дельфином плавать, - с улыбкой добавил он.

Он повернулся спиной. Света послушно крепко схватилась за плечи, и Дима поплыл, оставив ее болтаться у него на спине. В воде вес не ощущается, но все равно была вероятность, что два человека примерно в одной категории, или утонут, или не смогут и сдвинуться с места. Однако Жидков не был бы чемпионом, если бы не рискнул. И у него вышло: привыкший к высоким нагрузкам, он справился и с этой задачей. Дима совсем не чувствовал тяжести от того, что везет на себе Свету, и она довольно быстро расслабилась и вошла во вкус. Он плыл, словно и вправду дельфин, то ныряя, то вновь показываясь на поверхности. Далеко они не уплыли, конечно, и остановились в конце дорожки. Но интимное чувство, единение не оставило их. Улыбки не сошли с лиц Светы и Димы, когда они достигли бортика. И они сразу, машинально, потянулись закрепить эмоции поцелуем.

На сей раз он выдался просто безумным и фантастическим по ощущениям. Оба мокрые, получившие заряд бодрости, влюбленные, они не могли оторваться друг от друга. Света цеплялась руками за его шею, словно боялась потерять, раствориться в воде, а Дима плотно прижимался к ней и крепко держался руками за ее талию, не стесняясь водить пальцами и ниже. Они бы так и перешли бы на большее, если бы вокруг не было людей. Но им тут же напомнили о приличии, когда Диме по голове прилетел надувной мяч. Жидков отстранился от Светланы, они оба огляделись, гам внезапно вернулся к их слуху, хотя до сей поры они слышали только свои ощущения и сердцебиения друг друга. Вновь посмотрев друг на друга, Света и Дима озорно рассмеялись. Дмитрий вытирал рукой брызги, а Светлана в красках напомнила ему о произошедшем с мячом.

Домой он ее отвозить тем вечером крайне не желал. Но все закончилось на позитивной ноте и с большими надеждами на продолжение. Грех Диме было жаловаться.

Глава 8

Ларионов все не мог понять, когда он так лоханулся и почему. Сначала попался с сигаретой Творцову, потом ему же с порошком. Да и дома вышло странно: откуда взялась та соль? Он бы не выставил себя придурком, поскольку не являлся тупым торчком, но что-то заставило его пойти на весь тот спектакль, попасться Жидкову. В другие дни Соня не рассыпала ее, не притворялась чокнутой и не играла в ангелов. Совершенно было понятно, что кто-то нарочно толкает Женю к неприятностям, подставляет его. Раньше он всегда выходил сухим из воды, из любой провинности. Но не теперь. Джо и сам мог поверить в Высшие Силы, если бы не был убежденным атеистом и пофигистом. Нелепая цепь совпадений вывела двух тренеров к верному ответу, что вовсе не означало, что они сумеют заставить Женьку полюбить спорт. Этим он себя и успокаивал, пока шел от Максима Александровича домой.

***

Жидков вернулся после бассейна к себе и получил смс от Творцова с просьбой перезвонить. Заварив себе кофе и устроившись с чашкой в кресле, Дима набрал его номер.

«Мой метод не сработал».

«Совсем? Он хоть посмотрел снимки?» - уточнил Дима.

«Посмотрел, все выслушал. И сказал, что желает посоревноваться с тобой».

«И ладно, значит, посоревнуемся».

«Ты вправду побежишь с сопляком дистанцию? Опомнись, Дима, это для тебя не так уж легко будет», - Максим был поражен и пытался переубедить приятеля вполне серьезно.

«Все обойдется, спасибо за заботу. Ты проделал хорошую работу, благодарствую», - сухо отозвался Жидков.

«Но ты уверен, что это сработает?»

«Если нет, то я не собираюсь нянчиться с Женей вечно. Отправлю его на отбор так, насколько он будет готов. Макс, мне пора собираться на завтра на работу, извини», - скомкано прощался Дима.

«Да, конечно».

Уже на грядущей тренировке Жидков принял решение бежать с Женей вдвоем на трассе. Время отмерять он не стал. Лишь назначил «гонку» на вечер, чтобы избежать лишних вопросов от других тренеров.

Жидков нисколько не волновался, переодеваясь в спортивный костюм. Ему было неприятно только менять свой дорогущий классический костюм на прежнюю форму, которая успела надоесть до чертиков. А в остальном он был уверен в себе и своих кондициях. Конечно, опасения Творцова не были напрасны, и были на то основания. Но плохие мысли Дима всегда умел прятать от себя самого подальше.

На улице его уже ждал Ларионов. Он одарил тренера самодовольным взглядом, натянул шарф до носа – сегодня гулял ветер – и был полностью готов к бегу. Жидков поприветствовал ученика и встал на лыжах рядом, про себя усмехаясь наглости Жени и одновременно радуясь, что она у него есть.

Дмитрий и Женя стартовали. Ларионов умудрялся скалиться, Жидков не обращал внимания: тут, на лыжне, все иначе, не до субординаций. Они катились примерно с одинаковой скоростью, что даже удивило Диму. Ему самому было легко, лыжи ехали хорошо, скользили плавно. Он равномерно отталкивался, лишь немного саднило колено.

Женя пахал отлично, врабатывался четко и не отставал ни на шаг, грамотно работая позади Дмитрия. А в какой-то момент разошедшийся, было, Жидков, наслаждающийся моментом, держа спину прямо, вдруг ощутил острую боль в колене. Настолько неожиданную, резкую, что он едва не потерял сознание, вскрикнув. Ларионов обогнал тренера и поехал дальше, ничего не заметив, а Дмитрий уже не катился, хромал. Колено не просто болело, оно хрустело, и это вызывало крупные опасения. В конце концов, до конца трассы он терпел буквально «на зубах», сдерживая прорывавшиеся наружу слезы. Жидков рухнул в снег, завидя на горизонте Ларионова, и отключился.

Он пробыл без сознания буквально пару минут. Над ним уже склонялся обеспокоенный Творцов, он легонько тормошил Диму и осматривал его ногу. Максим порывался поднять Дмитрия на руки, но пока не знал, как лучше подступиться.

- Ты чего, Макс? – тихо спросил Жидков, все еще чувствуя боль, но, пока он лежал, она притупилась.

- Пробую тебя унести, как же чего, - удивленно ответил Творцов.

- Как тут оказался?

- Твой малец примчался и рассказал, что ты тут валяешься, - пояснил Максим, ухмыльнувшись. – А ты давай, не сопротивляйся, я унесу тебя в помещение, пока скорая едет.

- Не стоит, Макс, они сами меня поднимут.

- Ну ты и осел, Жидков, - хмыкнул Творцов, впервые позволив себе панибратское отношение к Диме. – Я хочу помочь и сделаю это. Не бойся, я тебя не покалечу и выдержу.

Дмитрий улыбнулся. Творцов подхватил его на руки, Дима обхватил его руками за шею, и Максим вполне бодро дотащил приятеля до спортшколы. Скорая приехала через двадцать минут, что, и правда, значительно ухудшило бы состояние Жидкова, останься он на снегу. Он благодарно посмотрел на Творцова, когда врачи уже уносили его в машину. Похоже, Дима и в самом деле осел, если не мог увидеть ранее в Максе отличного парня и верного, отзывчивого друга. Им нечего делить, а Дмитрий все продолжал искусственно раздувать между ними конкуренцию, ревнуя к Жене…Осел.

***

В один момент Бастиэль и Гавриэль ощутили приближение опасности. В воздухе словно бы даже прогремел выстрел, отчего они оба срочно упорхнули от Софьи в соседнюю квартиру. Аура Тимофея Чуприна, который ничего не подозревая, собирался спортшколу, была ало-красной. Он уже сходил в среднюю школу, где его впервые никто не доставал, и теперь намеревался пойти на тренировку. Младших биатлонистов теперь почти совсем не загружали, все внимание перешло к старшим, однако время на стрельбу увеличилось.

Тима ненавидел свою жизнь, с тех пор, как умерла мама. А умерла она давно, он едва помнил ее. Отец постоянно что-то считал, пересчитывал, переделывал, свою диссертацию он переписывал во второй раз из-за какого-то одного недочета, найденного комиссией. Так, он спрашивал у сына только, не болен ли он, и не нужно ли что-то, на чем и заканчивался их разговор. Тимофей рос совершенно один, в огромном и опасном мире, брошенный. Тима не раз пробовал поговорить с отцом, попросить совета или пожаловаться на одноклассников, но тот отмалчивался или ограждал себя бумагами. Однажды лишь спросил, чего Тимофей хотел бы, на что он ответил, что хочет в биатлонную секцию. Виктор Владимирович отвел его туда, и на этом его роль практически закончилась.

Тима ненавидел школу, он учился «на тройки», кое-как, но не буянил, и учителя делали ему поблажки, зная о биатлоне. Чуприн-младший любил только его: пострелять под расслабляющие звуки пальбы, побегать на лыжах на морозце, почувствовать свою силу, ведь он не был последним среди ребят, отнюдь. Но и там, и тут его дразнили, не переставая.

Сегодня была стрелковая. Шилов расставил ребят на рубежах, на улице. Кто-то пытался болтать, но попытки строго пресекались тренером. Вот за это Тима и любил биатлон: полная тишина, ты, винтовка, прицел и мишени, в которые нужно попасть. Тимофей настроился, выцеливал и приготовился сделать холостой выстрел. Уставился в мушку, навел на первый черный кружочек и нажал на курок. Секунда-другая, убыстренный пульс, затаенное дыхание, напряжение во всем теле, внимательный взгляд Тимы – и черный кружок сменяется белым.

- Я попал! – не смог сдержать радости Чуприн.

Все удивленно посмотрели на него.

- Все, кроме тебя, давно научились попадать, придурок, - зло рассмеялся ближайший к нему мальчишка, долговязый брюнет по имени Рома.

- Тима, поздравляю, но не заканчивай и не мешай, пожалуйста, другим, - проговорил тренер Шилов, слегка улыбнувшись и отвернувшись от него.

Чуприн остался наедине со своим успехом и испытывал уже двойственные чувства: гнев плавно наполнял его душу, сменяя ликование. Трезвость мышления улетучилась, и последующие выстрелы Тима запорол. Но он думал уже о совсем другом. Время пришло.

Ребята постепенно расходились, завершив стрелковую сессию. Тимофей попросился у тренера еще немного постоять, на что он возражать не стал.

- Сейчас на трассу придет Дмитрий Сергеевич, если ты ему не помешаешь, позанимайся еще с полчаса, я его предупрежу, - пояснил Шилов, соглашаясь.

Чуприн кивнул. Тренер и ученики ушли. Тима, скрипя зубами, решился на кое-что серьезное: он поднял с земли принесенный с собой большой рюкзак и запихнул в него винтовку, захватив и холостой патрон. Один. Застегнул сумку и быстро направился к выходу со стадиона, лишь в самом конце столкнувшись с Жидковым.

- Уходишь?

- Да, я решил, что мне хватит, - кивнул Тима.

- Винтовку сдал?

- Конечно.

Чуприн зашагал прочь. Жидков ни о чем не заподозрил. И только ангелы знали, что произойдет дальше.

В это время к дому, где жили Чуприны, подходил Виктор Владимирович в компании молодой девушки. Басти и Гаври определенно помнили ее, Викторию. Чуприн-старший шел с ней, она что-то весело вещала, и они явно возвращались с работы раньше, чем обычно приходил доцент, и направлялись к нему в квартиру. Ангелы были бы рады, но они знали, что будет не с ним, а с его сыном.

Меж тем Тима приближался ко двору. Из подъезда вышла Соня и, увидев его, поспешила к парню.

- Софи, иди домой, - жестко сказал он.

- Ты чего такой? – испугалась Соня.

- Уходи, - буркнул он.

К Тимофею сзади приближались местные хулиганы-мальчишки.

- Ты смотри, Чупик вернулся! – присвистнул один.

- Как папочка? Он не бьет тебя, малой, нет? А то вид у тебя помятый, - раззадорился второй.

- Уродец, одним словом, - заключил их главарь, выходя вперед и перебирая в руках четки.

- Я вам сейчас всем покажу, - Тима развернулся и достал из рюкзака винтовку.

- Игрушку прикупил? – рассмеялся главный.

- Ага, сейчас я из нее стрельну, и проверим, - язвительно произнес Тима, направляя ее на мальчиков.

Софья взвизгнула и поспешила загородить Тиму, чтобы он не стрелял, но он не видел, что она побежала, а палец нажал на курок машинально. Секунда – пульс участился, дыхание остановилось, и пуля полетела в Соню. Расширенные от ужаса глаза парней, предобморочное состояние Тимофея. От нервов его винтовка в последний момент тряслась – это делали с ней ангелы. Они не могли вмешаться и все остановить, но переменить курс полета были в силах. И вместо сердца Софьи пуля пришлась ей в колено. Холостая, к счастью.

Мгновение, и Соня лежала на снегу, прижимая к себе задетое колено и рыдая. Хулиганы пустились в бегство, а Тима от растерянности, страха и вины просто рухнул рядом с ней, тоже заплакав.

Он совсем не помнил, что происходило дальше. С каким-то шестым чувством именно в этот момент в окно выглянул Виктор Владимирович и сразу выскочил во двор, а его студентка Вика вызвала скорую. Больше всего на свете он боялся потерять сына, поэтому его вообще не смутило наличие в руках Тимы винтовки, и отец просто обнял его, чтобы тот успокоился и не хныкал. Софью увезли в больницу, и после этого Чуприны поднялись домой.

Позднее к ним, конечно, приехали разбираться и директор спортшколы, и полиция, и Светлана Романовна, едва не обезумевшая, узнав о случившемся. Но главное, что еще никогда отец и сын не были так близко, на самом деле, так объединены одним происшествием, бедой.

***

Тимофея временно отстранили от занятий. И поскольку Соня уговорила маму не предъявлять претензий, то к Чуприным других санкций не применили. Сам Тима упросил папу свозить его в больницу к Софье, несколькими часами после.

В палату к девочке он, опустив глаза в пол, потерянно подошел к кровати Сони. Серьезная операция ей не потребовалась, но кое-какие неприятные и болевые процедуры уже были произведены, Софья пребывала в покое. Она умиротворенно улыбалась, ведь у нее были они, ангелы, и девушка ничего не боялась.

- Садись же, Тимка, - приободренно сказала София, приглашая Чуприна подойти ближе.

- Соня… Я сожалею… я полный кретин.

- Я знаю, что ты не нарочно, - хмыкнула Софи. – Но ты переборщил. Не кидайся больше с оружием на людей.

- Не буду, - помотал головой Тима, присаживаясь на стул. – Я теперь попаду в Ад?

Соня не ожидала такого вопроса и посмотрела чуть правее от Тимы: Бастиэль и Гавриэль с улыбками помотали головами.

- Он осознал свою ошибку, - сказал Гавриэль.

- Нет, ангелы говорят, что ты точно не попадешь в Ад, - с усмешкой проговорила Соня, обращаясь к Тиме.

- Ангелы? – он подумал, что ослышался.

- Ну конечно. А ты думал, нас никто не хранит? – она загадочно улыбнулась. – Все будет хорошо, Тима, - добавила Соня и отвернулась: жутко клонило в сон.

***

Светлана Романовна все не могла успокоиться после случившегося с дочерью и маячила в коридоре больницы. Она уже выучила все кабинеты, успела надоесть персоналу. Хоть с Соней и было уже все хорошо, не переживать она не могла. Совершенно неожиданно из-за поворота вышел Жидков. Свете даже подумалось, что это фантом, но вполне реальный Дима обеспокоенный подошел к ней и взял за руку.

- Света, что произошло?

- В Сонечку попало холостым патроном, под коленкой…

- Все обошлось? – он побледнел и обомлел.

- Да.

А сама Светлана выглядела не ахти. Дмитрий обнял ее, и женщина едва не разрыдалась, у нее дрожали губы.

- А ты почему здесь? – опомнилась Света и немного отвлеклась.

- Растяжение сустава, не беда, - отмахнулся Дима. – Соня в палате? Ей сделали все необходимое? Что сказали тебе врачи, когда она может пойти на выписку?

- Дали десять дней на восстановление. Все основное сделали, - хмуро пояснила Ларионова.

- Давай, я отвезу тебя. Завтра навестишь ее, девочке нужен покой. Заодно расскажешь подробнее, - Жидков не отпускал ее из рук и постепенно вывел из больницы.

Света позвонила Жене и попросила его прийти домой пораньше, нигде не задерживаться, однако тот заявил, что вообще собирается ночевать у Паши.

- Паша, который Ухов? – уточнил Дмитрий, когда Светлана сбросила звонок, совсем озадаченная поведением сына.

- Ухов. Сосед. Они давно не общались… Как он может идти по гостям, когда такое происходит с Соней? – она была поистине шокирована и обескуражена.

- Паша – хороший парень, за Женю переживать не стоит, - разумно заметил Дима. – Понимаю тебя, но обо всем разберемся позже, хорошо? Просто едем домой, надо отдыхать.

- Не хочу оставаться одна, - Света остановилась и уткнулась Жидкову в грудь, в его пальто.

- Я и не оставлю тебя одну, - прошептал он ей на ухо, уводя подальше от людей, что кучковались у кабинета терапевта и таращились на них.

Глава 9

Женя чуть не угробил Жидкова, а потом еще этот странный случай с ненормальным, выстрелившим в его сестру. Нервы у Ларионова были на пределе, он не знал, куда себя деть. И пошел к единственному человеку, кто еще мог его выслушать, не прогнав и не кривя губы.

Ухов открыл Ларионову дверь своей квартиры и очень удивился, но впустил бывшего друга. Его родители мирно смотрели телевизор в комнате, что виднелась сразу из прихожей.

- Ты не против, если я переночую у тебя? – спросил Женя, снимая куртку и ботинки и припоминая, где у Уховых уборная.

- Женя, вообще-то… - попытался возразить Паша, но Джо уже поздоровался с родителями Пашки и шествовал к уборной.

Благо, у Ухова имелась своя комната. Потому Ларионов и решился явиться к нему, несомненно.

Паша дождался его именно там, когда Женя удосужился прийти. В комнате, по его памяти, ничего не поменялось: несколько постеров с рок-певцами России и Запада, диван у стенки, компьютерный стол у окна, на котором было больше дисков, чем учебников. Правда, кое-какие книги лежали на виду: спортивное питание, психология и некая автобиография, похоже, биатлониста. Имени этого Ларионов не помнил и не придал особого значения. Обои в комнате Ухова вот были интересными: узоры были такими, что напоминали черные мишени.

Паша пристроился к столу и положил руки на груди.

-Что-то стряслось, Женя? – спросил он.

- Я знаю, был с тобой не очень вежлив в последнее время, - почесал затылок Джо. – Но решил, что только ты можешь помочь. Я всего на одну ночь, окей?

- Дак что случилось-то? – допытывался Паша.

- Ой, ну… неохота мне домой идти, совсем, - скривился Женя. – Выпить есть?

- Жека… - вскинул брови Ухов.

- Мы нажрались с тобой в одиннадцать, и ты типа больше ни разу не пил? – усомнился Женя, подняв одну бровь.

- Представь себе, нет. Я спортсмен, как и ты, к слову.

- Ладно, я понял, - Женя посмотрел на диван. – Где я могу лечь? Выдели, пожалуйста, одеяло. С утра я уйду.

- Подожди, - вздохнул Паша, сжалившись. Он присел на диван и предложил сделать то же Жене. – Выпивки у меня, правда, нет. А так не расскажешь, что у тебя происходит?

- Моя мамка встречается с моим тренером, - пробурчал Женя, плюхаясь на мягкий диван.

- О. Совсем не круто. Можем купить тебе пива, но спрячем его, пока не уснут родители.

Ларионов согласился. Ухов быстро сбегал в магазин, переговорил с родителями, те не запретили Жене остаться. Потом они сделали вид, что легли спать, расстелив диван. И только к полуночи парни распили одну бутылочку крепкого пива на двоих. Большая часть досталась Джо.

- Представь себе, еще вчера я ненавидел эту скотину, а сегодня его увезли на скорой после гонки со мной, и мне стыдно, - бормотал он, сжимая в руках бутылку с остатками алкоголя.

Они с Пашей все еще находились на диване, который был разложен, и оба легко умещались на нем. Разве что ноги болтались. Пашка быстро захмелел, непривыкший к таким напиткам, и только кивал, пока Джо силился рассказать свою историю о Жидкове. Начинал он с того момента, как тренер появился при спортшколе. Парни были уже в футболках, Паша – в шортах, а Ларионов и вовсе снял джинсы, оставшись в трусах. О запасных штанах он и не подумал, слегка прикрывшись одеялом, хотя становилось все жарче.

- Как все началось-то? Я не слышал, чтоб он ходил к вам, - поразился меж тем Ухов.

- Сам не знаю. Он подвозил же меня домой, вот и зацепился, видимо, - пожал плечами Женя. – Потом вижу: все приходит к мамке, и приходит. И она с ним по телефону болтала, и на свиданки бегала.

- Что, так и говорила, что с Жидковым идет?

- Я его тачку под окном не вижу, что ль? И так ясно, - раздраженно бросил Ларионов. – Ушлый мужик оказался, не ожидал.

- Ну, чего, отомстил ты ему, выходит? – усмехнулся Паша, почти хрюкнув от переизбытка эмоций.

- Хех, чует моя задница, что нет, - сжал кулак Женя.

- Ну и подумаешь, будет у тебя папка. Тебе же лучше.

- Нахрен сдался мне папка, да еще такой?! – возмутился Ларионов, чересчур повысив тон. Паша испугался, что они разбудят родителей, и поспешил придвинуться к Жене и закрыть его рот ладонью.

-Т-ссс, чего орешь.

- Задолбало все просто, - успокоился Женя, хмурясь. Он вдруг поднялся, достал из джинсов сигарету и подошел к форточке, отодвигая в сторону штору.

- Эээ, ты курить вздумал? – запротестовал Паша, пусть и тихо.

- Забей, никто не заметит, - махнул рукой Ларионов, устраиваясь у окна и открывая форточку. Женя задымил, стоя к Ухову полубоком.

- А чем плох тренер-папа? Он, глядишь, в Питер вас увезет.

- Ой-ой, брехня это, никому не захочется возиться с нами, - хмурясь, проговорил Женя, выпуская дым колечками. – Я не верю в сказки. Поэтому мне мамку жалко, ей не нужны франты на одну ночь.

- А с другой стороны, твоя мама заслужила хоть какую-то отдушину, приключение, - повел плечом Паша.

- Чего? Мне нужна адекватная, моя мама, а не помешанная на любви брошенная тетка. Знаю я, как девки сопли разводят месяцами, когда их бросаешь.

- Это ты по себе судишь?

- А может и по себе, - фыркнул Женя. – Я сейчас этим не занимаюсь, если че.

- А что так? Девочки разонравились? – язвительно спросил Ухов.

- Хочешь проверить? – усмехнулся Джо, подмигивая. И рассмеялся, увидев вытянутое лицо Павла. Ларионов стряхнул в форточку пепел. Курил он довольно медленно. – Я был на кокаине около месяца, и от меня ушла группа.

Паша потерял дар речи.

- Какая еще группа? И что? Кокаин?

- А, не бери в голову, долго рассказывать, - передумал откровенничать Женя, морщась. – В сон так клонит чёто, тя нет?

Паша помотал головой.

- Ну ложись.

- Спасибо, дорогой, - расплылся в улыбке Женя и, захватив остаток сигареты, одним рывком улегся в постель, почувствовав легкую зябь и зарываясь в одеяло.

- Придурок, выкинь сигарету! – завопил Паша, чуя характерный запах. А через минуту уже чувствуя, как Ларионов касается окурком его оголенного бедра. – Идиот, туши!

- А я что делаю? – захихикал Женя, всерьез туша окурок о ногу приятеля.

У Паши аж брызги из глаз полетели. Он терпел, чтобы не заорать в голос, повизгивая. Ларионов умудрился еще и погасить свет, что значительно затрудняло возможность Ухова избавиться от дурных приколов приятеля. Тот, к счастью, закончил баловаться с сигаретой, выбросив остатки куда-то на пол. Паша отвернулся к стенке, надеясь задремать, рассчитывая, что и Ларионов наигрался и исполнит свою же просьбу.

Не тут-то было. Женя передумал засыпать и вздумал пинаться. Снова досталось бедру Ухова, и тот взбесился. Резко развернувшись, придерживая свое одеяло, он хорошенько пнул Ларионова. Да так, что тот с грохотом свалился на пол. Паша скривил губы, напугавшись, а Джо раззадорился и быстро вернулся назад, навалившись всем телом на Пашку, оказавшись поверх него.

Ларионов хоть и весил многим меньше Ухова, в данном состоянии был сильнее Пашки, который напрочь сознательно отключался от реальности. Он предпринял попытки отбиться, но тщетно. Женька нависал над ним, глядя в глаза, громко дышал, источая ударную смесь курева и перегара, отчего Пашу заметно покоробило.

- Что, не нравится? – издевательски спросил Джо. – А ты мне про любовь мамки и тренера, - скривился Женя. – Как представлю, что он может сделать с ней так, - Женька внезапно наклонился ближе и облизнул губы Паши. – Или, что еще хуже, - он потянулся руками к шортам Ухова.

Пашка вскипел и силой сбросил с себя Ларионова, мигом протрезвев.

- Я уловил твою мысль, придурок, - с неприязнью бросил Ухов, спешно закрывая себя одеялом, не оставляя оголенным ни одного участка кожи. – Ложись спать, или я оставлю тебя на полу.

- Уж и поржать нельзя, - хмыкнул Женя, вполне себе нормально укладываясь и поворачиваясь к Паше спиной.

Уже через пять минут Ларионов громко захрапел, снова дав Ухову повод пожалеть обо всем, что происходило сегодня вечером.

***

Света заламывала себе руки, совсем не зная, что и думать. К счастью, Дима прикупил вина, и сейчас она уже немного успокоилась, сидя в гостиной с бокалом хорошего красного вина. Ее сын действительно, похоже, ночевал у Паши, Светлана дозвонилась до его родителей, но вот причину его такого поведения отчаянно не понимала. Но больше всего в голове, конечно, не укладывалось, как лучший друг Софьи мог выстрелить в нее из винтовки. Которая бдительно охранялась спортшколой.

- Должно быть, Тимофей нашел способ вынести ее, - вздохнул Дмитрий, и сам не менее шокированный ее рассказом. – Конечно, даже я в этом виноват, потому что, по ходу, я видел его последним. И тренер, Шилов, виноват, что самолично не проследил сдачу оружия. Но, я так понял, мальчик хотел напугать хулиганов-подростков и вовсе не собирался стрелять, тем более в Соню. У нее прекрасные ангелы-хранители…

- Не знаю, как там насчет ангелов, - покачала головой Светлана.

- Извини, я отойду, - произнес Дима, вставая и направляясь в ванную.

Света потерла виски. Она устала думать, размышлять, сопоставлять и переживать. Вино расслабляло, но недостаточно.

Дмитрий вернулся, и от него повеяло запахом мази, когда он прошел мимо Светланы. Та опомнилась.

- Я так эгоистична, что забыла о тебе. Что там с твоим коленом? Это мой Женя виноват?

- Нет, старая травма, - мотнул головой Жидков, машинально потирая колено, которое сейчас приятно пульсировало от тепла, источаемого мазью. Он прикрыл глаза на секунду. – Мне из-за этого и пришлось оставить спорт, хотя я рассчитывал погоняться еще. Но колено начало болеть. Доводить до перелома не хотелось, и я закруглился. Мы с твоим сыном устроили маленькое соревнование, мышцы напряглись, колени вработались, ну вот я и растормошил все, - он тепло улыбнулся Свете: вино действовало и на него, иначе Дима ни за что не стал бы делиться такими деталями с девушкой. Кому интересны истории о его коленях?

Тем не менее, Светлана вовсе не выглядела скучающей. Она сочувственно кивала. И, похоже, отвлеклась от собственных проблем. Дмитрий пересел к ней на подлокотник кресла и обнял за плечи. Света откинулась на спину, нежась в его объятиях.