Философский анализ языка религии и эпистемология религиозного знания

§ 1. Соотношение лингвистического и эпистемологического исследования в философии религии

Религиозное отношение, образующее, в соответствии с нашим подходом, область философии религии как философского религио­ведения, является и познавательным отношением. Более того, по­знавательный, или когнитивный, аспект религиозного отношения является основообразующим для этого отношения в целом, по­скольку всякое религиозное знание есть, прежде всего, знание "Бог есть", "Бог существует". Религиозное отношение в форме опыта, поклонения, молитвы и т. п. соотносится с этим знанием. Поэтому мы вправе вновь сказать, что религиозное знание в таком виде конституирует религиозное отношение. В сосредоточении внима­ния именно на этом аспекте религиозного отношения можно ви­деть специфику философского религиоведения. Это можно выра­зить и так, что главенствующей темой философии религии в ее религиоведческой форме является изучение и осмысление статуса и функционирования религиозного знания.

А знание находит выражение в языке. Разумеется выражение знания является далеко не единственной функцией языка. Религи­озный язык используется не столько для прямого выражения зна­ния, провозглашения верований, сколько для реализации многооб­разных специфически религиозных жизнепроявлении, прежде всего таких, как молитва и богослужение. В то же время различные спосо-

бы религиозного использования языка базируются на наличных ве­рованиях или предполагают их. К примеру, поклонение Богу пред­полагает, что есть такое существо, как Бог, и что он достоин нашего обожания и преданности, а обращение к Богу с просьбами предпола­гает, что Бог действительно слышит и отвечает на молитву и т. д.

Верования получают выражение в форме утверждений или выс­казываний. Понимание языка, которым выражаются различные ве­рования, имеет ключевое значение для полного понимания самих верований, а также является прологом к дальнейшим философским исследованиям и условием такого исследования.

1.1. Современная философия выявила многообразнейшие взаи­моотношения между языком и собственно познавательной деятель­ностью человека. Во многом в силу этого обстоятельства философия языка становится одной из господствующих парадигм философии XX века. Этот процесс в числе прочего означает, что вопрос об условиях возможности надежного познания нередко трансформиру­ется и уточняется как вопрос об условиях интерсубъективно значи­мых высказываний о мире. Это предполагает радикализацию тради­ционной критики познания, поскольку вопрос об истинности сужде­ний предваряется теперь вопросом об их значении или смысле.

Общие причины и характеристики лингвистического поворота в современной философии в той или иной форме воспроизводятся и в философии религии. В ней давно оформилось течение, объединяю­щим, конституирующим моментом которого является выбор языка религии в качестве основного объекта исследования. Это течение в философской литературе чаще всего обозначается как "аналитическая философия религии".

Появление аналитической философии религии как разновидно­сти аналитического направления в философии было как бы преду-готовано начальной историей этого направления. Оно зародилось в Англии в начале нашего столетия главным образом как своеобраз­ная реакция на краткий расцвет английского абсолютного идеализ­ма (наиболее известны Ф. Брэдли, Б. Бозанкет и Дж. Мак-Таггарт). Его основной темой стала тема абсолюта. Философская концептуа­лизация одной из ключевых метафизических проблем предполагала и определение взаимоотношений с теологией. Таким образом, бри­танский идеализм второй половины девятнадцатого и начала двад-

цатого столетия был нерасторжимо связан с метафизической и тео­логической проблематикой. Аналитическое движение, оформляв­шееся и как реакция на эту разновидность идеализма, не могло поэтому не обратиться к философско-религиозной проблематике.

Обозначение "аналитическая философия" может относиться, осо­бенно в настоящее время, к довольно широкому кругу явлений в философии. В данной работе выражение "аналитическая филосо­фия религии" используется применительно ко всей совокупности разнообразных философских работ, которые сфокусированы пре­имущественно или исключительно на изучении языка религии, преж­де всего на проблематике значения, или смысловой проблематики этого языка. В основу такого понимания аналитической филосо­фии религии положено как представление о "лингвистическом по­вороте" применительно к философии религии, так и понятие "фи­лософского анализа" во всем многообразии его современных форм. Подобное представление о границах и функциях аналитического подхода лежит в основе современной исследовательской практики при философском изучении религиозного языка.

Специфика аналитической философии религии состоит в том, что она ограничивается исследованием религиозного языка и не занимается описанием или концептуализацией какой-то сверхъес­тественной реальности. Иными словами, аналитическая философия религии не обращается непосредственно ни к исследованию, ни к конструированию объекта религии.

Важно уяснить следующее обстоятельство. Сосредоточение вни­мания на религиозном языке не воспринимается представителями аналитической философии религии как концентрация исследова­тельского интереса лишь на одном, пусть и чрезвычайно важном, аспекте сложного и многогранного объекта. Анализ языка религии понимается, по сути, как исследование феномена религии в целом.

Язык религии в широком смысле слова - это все языковые компоненты, используемые в религиозной теории и практике. Как правило, объектом философского исследования становится лишь языковое выражение фундаментальных вероучительных положе­ний — "верования" - чаще всего христианской традиции.

В рамках философии религии идут споры о том, следует ли под языком религии понимать какой-то особый "религиозный язык" или "религиозное использование языка". В настоящее время в об-

щем преобладание получает точка зрения, четко сформулированная Питером Донованом. Донован признает, что можно говорить и о религиозном использовании языка, и о религиозном языке. "Но лучше, — считает он, — выражение "религиозный" использовать не как прилагательное, обозначающее определенный вид языка, а как наречие, т. е. указывая способ, каким заставляют работать язык"⁸.

Ключевой проблемой аналитической философии религии стала проблема смысла языка религии. Эта проблема в общем, а не толь­ко применительно к языку религии заключается в указании крите­риев осмысленности языковых выражений, в выявлении соотно­шения осмысленного и бессмысленного, осмысленного и истинно­го или ложного.

Постановка проблемы значения или смысла языка религии оз­начает для аналитической философии религии, по существу, поста­новку проблемы "смысла религии", поскольку сердцевину религии образуют верования, носящие форму высказываний. Разумеется, речь идет прежде всего о высказывании, выражающем верование "Бог существует", а также о других, нерасторжимо связанных с этим высказываниях-верованиях. Соответственно анализ смысла таких высказываний есть анализ смысла религии.

Именно в процессе анализа смысла религиозных высказыва­ний, в первую очередь тех, что выражают верования, аналити­ческая философия религии смыкается с философско-эпистемоло-гическим исследованием религиозных верований. Нередко поэто­му в настоящее время выражение "аналитическая философия религии" применяется и для обозначения эпистемологического анализа религии. С нашей точки зрения, эти подходы различны, Хотя и очень близки во многих случаях. Эту ситуацию наиболее целесообразно охарактеризовать как "континуум" между аналити­ческой философией религии и философско-эпистемологическим анализом религии.

1.2. Эпистемология (гносеология, теория познания, критика по­знания) является философской дисциплиной, изучающей проис­хождение, возможности и границы человеческого познания, а так­же условия обоснованности, надежности и истинности знания. Стрем­ление осмыслить природу познавательной деятельности и знания в той или иной форме всегда присутствует в философии.

В то же время оформление эпистемологии в качестве самостоя­тельной области философского знания предполагает отчетливое осоз­нание различия между познающим субъектом и познаваемым объек­том. Четкая тематизация данного различия в европейской филосо­фии Нового времени и привела к выделению эпистемологии в отдельную философскую дисциплину. Более того, в нововремен­ной философии эпистемологическая проблематика нередко воспри­нималась как главенствующая.

Проблемы обоснования, оправдания и рациональности религи­озных верований, т. е. проблемы, являющиеся философско-эпис-темологическими, давно находятся в фокусе идейных споров вок­руг религии. И это неудивительно, поскольку в рамках культуры, ориентированной на определенные стандарты в постижении мира и организации социальной жизни, неизбежна постановка вопроса о соответствии этим стандартам всех видов духовной, интеллектуаль­ной и практической деятельности. Вследствие целого ряда истори­ческих факторов вопрос о соответствии религии определенным ут­вердившимся стандартам рациональности всегда был особенно ост­рым для европейской культуры.

Философско-эпистемологический анализ религиозных верова­ний отражает в первую очередь определенную проблематическую ситуацию религии. Проблематическая ситуация в данном случае выступает как ситуация сомнения в рациональности и истинности религиозных положений. Разумеется, философские сомнения от­носительно религии всегда так или иначе связаны с "практическим сомнением". В нынешних условиях эта связь особенно очевидна. При этом в отличие от прошлого не столько философское сомне­ние определяет практическое, сколько наоборот.

Философы религии в большинстве своем исходят из того, что эпи­стемология религиозного знания, религиозных верований образует часть или аспект общей философской эпистемологии. Ничто, за исключени­ем примеров (т. е. приложений), по их мнению, не может отличить эпистемологию религии от эпистемологии как таковой. Эпистемология религии есть всего лишь эпистемология в применении к религии.

Общий принцип философско-эпистемологического исследова­ния религии заключается в том, что всякое религиозное знание должно становиться объектом философского анализа наряду с лю­бым другим видом знания.

1.2.1. В соответствии с избранным нами методологическим подхо­дом к проблематике философии религии систематическое рассмотрение той или иной тематической области должно предваряться рассмотрени­ем содержательных и методологических различий в осмыслении соот­ветствующей тематики между теологией христианских конфессий и философией религии. В то же время мы стремимся указать и на облас­ти схождения и взаимодействия между ними. Это особенно важно в историческом плане, поскольку значительный сегмент и своей пробле­матики, и способов ее осмысления философия религии как философс­кое религиоведение получает именно от теологии.

Религиозное знание как теологическое знание разрабатывается и функционирует в виде многодисциплинарного комплекса, суще­ствование которого насчитывает многие столетия. Теологическое знание в рамках самой теологии подвергается многообразной реф­лексии в плане осмысления используемых методов, т. е. источни­ков и ресурсов создания теологического знания, обоснования его теоретической надежности и т. п. Разумеется, такая рефлексия при­нимает различные формы применительно к, скажем, экзегетичес­ким и систематическим разделам теологии. Важно то, что суще­ствует такой вид теологической деятельности.

Теологическая рефлексия по поводу теологического знания, или теологическая саморефлексия, образует, по существу, функциональ­ный коррелят или аналог философско-религиозной эпистемологии. А в некоторых случаях, например, в современной англо-американс­кой философии религии между теологической саморефлексией и фи­лософской эпистемологией зачастую невозможно провести четкие различия. Тем не менее различия, причем весьма существенные, между ними существуют. Это очевидно и в систематическом, и в истори­ческом плане, о чем свидетельствует многовековая история взаимо­отношений теологии и философии религии. В качестве обоснования можно сослаться, в частности, на то обстоятельство, что философс­кая критика религии чаще всего принимала форму именно критики религиозного знания, критики системы религиозных верований.

Теологический аналог философско-религиозной эпистемологии (назовем его "метатеологией") в некоторых своих моментах станет объектом рассмотрения в контексте общего анализа теологии. Здесь же нам нужно кратко определить, в чем же отличие эпистемологии в философском религиоведении от того, что было только что на-

звано "метатеологией". Основное отличие задается общими прин­ципами теологического рассуждения, важнейшими из которых яв­ляются признание существования Бога в качестве неоспоримой и безусловной исходной данности, признание, соответственно, содер­жания Библии в качестве нормативного источника знания и т. д. Кроме того, метатеологическая рефлексия занимается в первую оче­редь условиями продуцирования теологического знания, а также принципами, на которых базируется теологическое рассуждение, прежде всего догматико-теологическое рассуждение. Речь идет, та­ким образом, и о методологических функциях метатеологии. А эти функции заключаются прежде всего в том, чтобы внести методи­ческую строгость и ясность в построения систематической теоло­гии, определить критерии оценки этих построений. Метатеология в указанном смысле стремится главным образом к показу того, что теология во многих своих аспектах соответствует принятым стан­дартам академической теоретической деятельности.

Философско-религиозная эпистемология, естественно, опреде­ляется, прежде всего, принципами философского исследования, о которых мы говорили, в частности, при рассмотрении общего ха­рактера философии религии как философского религиоведения. Далее, особенность философско-религиозной эпистемологии зак­лючается в стремлении установить эпистемологический статус на­личного знания, в первую очередь, знания в виде базисных рели­гиозных верований.

В то же время правомерно говорить о наличии общей предметной области у метатеологии и философско-религиозной эпистемологии. Дело в том, что религиозные верования, являющиеся, как подчеркивалось, преимущественным объектом современного философского религиове­дения, в основе суть теологические утверждения. Эти утверждения, правда, представляют собой значительно упрощенный и сокращенный вариант сложного и разнообразного теологического рассуждения, его исходного содержания и результатов. Как бы там ни было, верования в том виде, в каком их берет современное философское религиоведение, являются по существу теологическими утверждениями.

1.3. Итак, мы дали общую характеристику философско-линг-вистического исследования, или аналитической философии рели­гии, а также философско-религиозной эпистемологии.

Нам необходимо теперь установить соотношение между этими двумя важнейшими видами философии религии как философско­го религиоведения. Прежде всего, вновь подчеркнем то обстоя­тельство, что философско-религиозное эпистемологическое иссле­дование составляет континуум с философско-религиозным линг­вистическим исследованием. Основная задача лингвистического исследования, а именно изучение значения, или смысла религи­озного языка, логически предшествует основным задачам эписте­мологического исследования. В тех случаях, когда эпистемологи­ческое исследование сопряжено с анализом языка, лингвистичес­кое исследование носит инструментальный характер, т. е. подчинено эпистемологическим задачам.

Сделаем, далее, вывод о том, что рассматриваемые виды фило­софско-религиозного исследования решают, по существу, общую задачу, которая заключается в установлении эпистемологического статуса религиозного знания, прежде всего того, что выражено в религиозных верованиях. Такая философско-религиозная задача состоит в критике, подтверждении или оправдании религиозного знания в его притязаниях на истинность. Определение эпистемо­логического статуса осуществляется или через полагание религиоз­ного знания в качестве основного, если не единственного стандарта знания, или через указание на его отношение к другим видам зна­ния, полагаемым в качестве эпистемологического стандарта. При­менительно к христианской и постхристианской эпохе можно с определенной долей условности говорить об историческом чередо­вании указанных позиций.

Уже сейчас отметим одно очень важное обстоятельство. В каче­стве стандарта разумности в современной философии религии бе­рется не разум в его абсолютности, мощи и возвышенности, т. е. не как некая потенция, а различные формы рациональности, какими они фигурируют и функционируют в культуре и обществе.

Суть современной ситуации заключается как раз в том, что определение эпистемологического статуса религиозного знания, прежде всего знания в виде религиозных верований, осуществляет­ся главным образом посредством его сопоставления с другими ви­дами знания и другими формами использования языка, условно принимаемыми за эпистемологический стандарт.

§ 2. Эпистемологический статус религиозного знания

Исследование языка религии и эпистемологический анализ ре­лигиозного знания (прежде всего религиозных верований) образу­ют, повторим, определенный континуум в философии религии. Мы можем выразиться и таким образом, что философско-лингвисти-ческое и собственно эпистемологическое исследование представля­ют собой два момента или два аспекта общей задачи — а именно установления эпистемологического статуса религиозного знания.

Установление статуса религиозных верований в философско-рели­гиозной эпистемологии означает, прежде всего, проверку оправданнос­ти и надежности, правомерности этого знания посредством апелляции к свидетельствам и аргументативному рассуждению. Исследование ха­рактера значения, или смысла высказываний, в которых выражено ре­лигиозное знание, а также определение свидетельской базы, на которую опирается это знание, — вот основные способы установления эписте­мологического статуса знания в философско-религиозной эпистемоло­гии. Если же речь идет о знании, имеющем развернутую форму, то здесь нужно обратиться к рассмотрению характера дискурсивности это­го знания, т. е. характера используемой аргументации.

Здесь целесообразно подчеркнуть, что в данной работе мы не проводим различия между религиозным знанием и религиозными верованиями и воспринимаем верования просто как религиозное знание в сжатой или конденсированной форме. В первую очередь это относится к знанию, выраженному в виде верования "Бог есть", "Бог существует". А напомнить об этом целесообразно потому, что различение и разведение верования, даже истинного, и знания иг­рает весьма важную роль в общей философской эпистемологии, специфической частью которой можно считать философско-рели­гиозную эпистемологию.

Кроме того, будет нелишним напомнить об указанных выше определенных различиях, которые мы проводим между философс­ко-религиозным эпистемологическим исследованием и метатеоло-гической рефлексией.

2.1. Исследование проблематики значения, или смысла языка ре­лигии, и в логическом, и в историческом плане во многом определили характер осмысления и собственно эпистемологической проблемати-

ки. В логическом - потому, что неопозитивистское, или логико-пози­тивистское отрицание смысла в теологических утверждениях (а имен­но они выражают религиозное знание), по существу делает ненужным всякое дальнейшее обсуждение проблемы эпистемологического стату­са этих утверждений. Именно поэтому мы назовем логико-позитиви­стские позиции "антитеологическим эмпиризмом". В историческом плане потому, что лингвистические разработки, прежде всего разра­ботки проблемы значения, или смысла религиозных высказываний, в общем предшествовали по времени современным исследованиям в области философско-религиозной эпистемологии. В особенной мере это относится к логико-позитивистским работам. Поэтому представ­ляется целесообразным в качестве первоочередной задачи предложить историческую реконструкцию характера разработки лингвистической проблематики в философии религии.

Такая реконструкция базируется на анализе проблематики зна­чения, или смысла религиозных высказываний. Эта проблематика является ключевой в философско-лингвистическом изучении рели­гии. Кроме того, именно при изучении значения, или смысла ре­лигиозных высказываний (в первую очередь - верований), линг­вистическая философия религии смыкается с философско-э'писте-мологическим исследованием. Определение проблемы смысла как ключевой при исследовании языка религии создает возможности как для типологического, так и для исторического членения анали­тической философии религии.

Первый тип (и соответственно определенный этап истории этой разновидности философии религии) связан с попытками вырабо­тать некий фактуальный критерий смысла религиозных высказы­ваний, который позволил бы жестко и априорно показать бессмыс­ленность или по крайней мере нонкогнитивность религиозных выс­казываний, прежде всего теологических утверждений.

Второй тип (а также второй этап истории) связывается с теми философскими подходами к языку религии, которые формирова­лись как реакция на поиски жесткого смыслового критерия.

Оба типа можно рассматривать соответственно как критический и как оправдательный аспекты и этапы лингвистической филосо­фии религии. Первый тип наиболее полно и наглядно воплощен в логико-позитивистском подходе к смыслу, а логико-позитивистс­кое отрицание осмысленности религиозного языка представляет со-