Глава 25. Во второй половине следующего дня специальный поезд «Монтесума» прибыл на вокзал Южно‑Тихоокеанской железной дороги в Марафоне

Во второй половине следующего дня специальный поезд «Монтесума» прибыл на вокзал Южно‑Тихоокеанской железной дороги в Марафоне. И хотя это был лишь небольшой городок с одной улицей, пассажиры высыпали из вагона, чтобы размять ноги и оглядеться.

Накинув яркую шаль поверх форменного платья, и, дождавшись, пока пассажиры уйдут в город, Рейвен незаметно выскользнула из поезда. Вряд ли в городе будет много мест, где она сможет узнать что‑либо о Команчи Джеке, но все же стоит их обойти. В городе было всего две бакалейные лавки, и Рейвен вошла в одну из них.

Ей не потребовалось много времени, чтобы купить мятных леденцов и узнать, что хозяин не видел человека с крюком вместо руки. Это ее не удивило. В таком маленьком городке Команчи Джек, скорее всего, не будет светиться. Во второй лавке она тоже ничего не узнала.

Встретив по дороге нескольких пассажиров, которые зашли в один из баров, Рейвен немного замешкалась: девушке Харви не пристало посещать подобные заведения. Она немного погуляла, рассматривая витрины и не зная, что делать дальше.

В растерянности Рейвен посмотрела в конец улицы, ведущей к вокзалу, и вдруг заметила Слейта, который, озираясь, вошел в здание телеграфа. Кому он опять посылает сообщение? Главарю? Команчи Джеку? Ей все труднее становилось ему доверять, хотя душой и телом она все время рвалась к нему.

Не желая, чтобы Слейт заметил, что она в городе, Рейвен завернула за угол. Он и так уже, очевидно, ее подозревает, так что не стоит рисковать.

Она оказалась недалеко от кузницы, где как раз подковывали коня, и решила поговорить с кузнецом. Если Команчи Джек следовал за ними верхом, он мог сюда зайти, хотя, скорее всего, он ехал в каком‑нибудь поезде Южно‑Тихоокеанской компании.

Когда она подходила к кузнице, то заметила какое‑то движение под ее навесом и увидела, как на свет вышел низкорослый, крепкого телосложения мужчина в широкополой шляпе. В зубах у него торчала сигара, но он остановился, бросил ее на землю и втоптал в грязь каблуком черного ковбойского сапога из шкурки ящерицы. Потом посмотрел прямо в ее сторону.

Рейвен не могла сказать точно, смотрит ли он именно на нее, потому что его лицо было в тени шляпы, но, насколько ей было известно, за спиной у нее никого не было. Так что его взгляд, совершенно очевидно, предназначался ей. После короткой паузы он отсалютовал ей левой рукой к скрылся в переулке.

Рейвен чуть было не вскрикнула: вместо левой руки у него был крюк! Это Команчи Джек! Она открыла сумочку, достала «кольт» и поспешила за одноруким, но в переулке никого не было. Рейвен огляделась. Никого. Она подергала несколько дверей, но они все оказались запертыми. Не мог же он просто испариться! Она пошла обратно, так и не найдя никаких признаков того, что Команчи Джек был здесь и она действительно его видела.

Пришлось сдаться, тем более что времени до отхода поезда оставалось совсем мало. Дойдя до кузницы, сна обратилась к кузнецу:

– Извините, не могли бы вы мне сказать, что за человек был только что у вас?

– Какой человек?

– Человек, у которого крюк вместо левой руки.

– Никогда такого не видел.

– Как же! Я только что его видела. Он исчез в конце переулка.

– У вас что – солнечный удар, леди?

– Нет, я просто хотела расспросить его про крюк. Мой… брат недавно потерял руку, и я хотела разузнать, какой у этого человека крюк и удобен ли он, – на ходу сочиняла Рейвен.

Кузнец поднял голову, пристально посмотрел на Рейвен и сказал:

– Леди, я не вчера родился. Так что ступайте обратно к своему роскошному поезду.

Рейвен покраснела. Она понимала, что ее история была не слишком правдоподобной, но решила не сдаваться:

– На самом деле он просто мне понравился, и мне захотелось с ним поговорить.

– Я ничего не знаю ни про какого человека, но если бы знал, то сказал бы, что каждый человек сам выбирает, кто ему нужен, а кто – нет. Если вы ему понадобитесь, он сам вас найдет.

– Понятно. Хотя Команчи Джек будет немного разочарован, что не встретился со мной. У меня есть для него важное сообщение.

Кузнец снова посмотрел на Рейвен, но на сей раз с большим интересом.

– Джек очень осторожен. Он вас видел, и если захочет с вами поговорить, он вас найдет.

Рейвен была довольна. Она даже не надеялась, что ее ложь сработает. Она только что получила подтверждение тому, что человек с крюком действительно Команчи Джек. Теперь это было не просто имя, а живой человек.

– Да, он меня видел. Если он снова у вас появится, передайте ему, что с ним хочет поговорить Рейвен, чтобы поручить ему кое‑какое дело.

– Если увижу – передам, но он все время передвигается с места на место.

– Я понимаю. Спасибо.

Чтобы не выдать своего возбуждения, Рейвен быстрым шагом пошла к вокзалу. Она видела Команчи Джека! Все, на что она рассчитывала в этом городе, так это узнать, не видел ли его кто‑нибудь. А получилось так, что она сама его увидела, и он показался ей сильным, хладнокровным и очень опасным. Ей придется быть очень осторожной, если судьба снова сведет их вместе.

Чтобы немного расслабиться, она откусила мятный леденец. Его хруст почему‑то всегда ее успокаивал. Она шла по улице и улыбалась. Потом увидела Теда и Сейди. Она пошла им навстречу, но дорогу ей преградил вышедший из бакалейной лавки Джереми.

– Рейвен, я вас повсюду ищу.

– Здравствуйте, Джереми. Как поживаете?

– Спасибо, хорошо. Особенно теперь, когда я вас нашел. Я думал, что мы могли бы осмотреть достопримечательности Марафона вместе, но вы, видимо, это уже сделали. – Он с любопытством посмотрел на леденцы.

– Какие уж в этом городишке достопримечательности! Я просто прогулялась. Хотите мятный леденец?

– Нет, спасибо. Они выглядят такими липкими.

– Они немного размякли от жары, но все равно вкусные.

– Не сомневаюсь. Разрешите купить вам еще что‑нибудь.

– Нет, спасибо. Давайте присоединимся к Теду и Сейди.

– С удовольствием.

По дороге Рейвен заглянула через витрину бара и увидела там Слейта. Он разговаривал с барменом, но, завидев ее с Джереми, поспешил к выходу. Рейвен оглянулась и увидела, что он наблюдает за ними. Вид у него был недовольный, но за ними он не пошел, и Рейвен была этому рада.

– Рейвен, я вижу ты накупила еще мятных леденцов, – воскликнула Сейди. – А смотри, что у меня!

В руках у Сейди был пакет жареного арахиса. Тед терпеливо чистил орехи, а Сейди отправляла их в рот порцию за порцией. Она предложила орехи Рейвен и Джереми, но они отказались.

– Спасибо, но с меня хватит леденцов, – сказала Рейвен.

– Мы с нетерпением ждем обеда, Джереми. Тед сказан мне, что ваш вагон даже еще роскошнее, чем его.

– Это просто еще один комфортабельный дом вдали от дома, но я думаю, он вам понравится.

– Я в этом уверена, – отозвалась Сейди. – А после того, как мы подадим обед всем нашим пассажирам, приятно будет расслабиться и дать обслужить себя.

– А я буду рад принять вас как самых дорогих гостей.

– Спасибо, – поблагодарила Рейвен. – Однако нам пора в вагон‑ресторан, чтобы накрывать на стол, не так ли, Сейди?

– Да, опять все сначала.

– Поезд отправляется через пятнадцать минут, – добавил Тед. – После прогулки по городу у пассажиров появится аппетит.

– А они на его отсутствие никогда не жалуются, – рассмеялась Сейди.

– Это неудивительно, ведь их обслуживают такие красивые молодые леди.

– Вы заметили, как этот человек умеет польстить дамам? – рассмеялась Рейвен.

– Как же это можно не заметить? – тоже со смехом отозвалась Сейди.

У поезда они разошлись. Садясь в вагон‑ресторан, Рейвен оглянулась и увидела Слейта. Она помахала ему и закрыла за собой дверь.

К тому времени, когда Рейвен и Сейди закончили подавать обед, было уже темно. Обе они устали и проголодались. После того как они сняли форменные платья и переоделись, Тед проводил их в последний вагон – личный вагон Джереми. И хотя они привыкли к роскоши «Монтесумы» и личного вагона Теда, они оказались не готовы к прямо‑таки дворцовой пышности вагона Джереми.

Сказочные коллекции картин, хрусталя, скульптуры, а также роскошная мебель заполняли все стены и каждый уголок железнодорожного вагона. Одетый в черный шелковый костюм, Джереми выглядел неотразимо: джентльмен с головы до ног среди своих великолепных произведений искусства.

– Добрый вечер, друзья, – приветствовал он гостей. – Мой повар Томас приготовил для вас необыкновенный обед. Надеюсь, он вам понравится.

– У меня нет личного повара, – заметил Тед, – потому что в нашем поезде есть вагон‑ресторан с отличной кухней.

– Это понятно, но Томас служит у меня так давно, я просто не знаю, что бы я без него делал. Он одновременно и мой повар, и официант, и камердинер, но он не говорит по‑английски, поэтому прошу меня извинить за то, что с ним я буду говорить по‑испански.

– Мы вас понимаем, – откликнулась Сейди, с изумлением оглядывая вагон. – Я даже не знаю, на что смотреть сначала. Просто глаза разбегаются. Сколько же у вас здесь сокровищ!

– Спасибо. После железной дороги, искусство – моя вторая жизнь. Но, Тед, разве нельзя сказать, что наши прекрасные леди – сами совершенные произведения искусства?

Тед хихикнул:

– Согласен, но думаю, они никому не разрешили бы спрятать их в сокровищницу.

– Да, это так, но, с другой стороны, лучшего места для по‑настоящему красивой женщины, возможно, не найти. Она будет защищена, обожаема и ограждена от уродства внешнего мира.

– В общем, будет заперта в золотой клетке, – закончила его мысль Рейвен.

– Вы меня неправильно поняли, моя дорогая. Ни один мужчина не захотел бы спрятать вас навечно, а только защищать и баловать, как вы этого заслуживаете.

– Я не против того, чтобы меня баловали, – вмешалась Сейди, – но сидеть в золотой клетке я не согласна.

– Никто не смог бы посадить тебя в клетку, Сейди, – успокоил ее Тед, – но я постараюсь как можно скорее надеть тебе на палец золотое кольцо, пока ты не сбежала.

– Поскольку я бежать не собираюсь, сделать это будет нетрудно.

Все засмеялись, и Джереми провел их к столу. Мебель была вполне в стиле королевы Анны – хрупкая и очень дорогая. Было такое впечатление, что ее могли импортировать прямо из Англии, но для того, чтобы обставить всего лишь железнодорожный вагон, это было немного слишком, и Рейвен подумала, что, должно быть, ошиблась. Тем не менее, все было очень красиво и свидетельствовало о хорошем вкусе Джереми.

О вкусе говорила и еда, которую – перемена за переменой – подавал Томас. Джереми объяснил, что все это были блюда испанской и мексиканской кухни, рецепты которых передавались в его семье из поколения в поколение. Все было отменно вкусным и не уступало обильной еде, подаваемой в отеле «Монтесума».

Джереми проявил себя как щедрый и гостеприимный хозяин, и Рейвен в который раз не смогла представить себе, что он преступник. То же самое нельзя было подумать о Теде. Возможно, что более правильной является ее первоначальная версия: одного из них или обоих контролирует Команчи Джек. Но подтверждающих эту версию доказательств у нее все еще не было.

Когда обед подошел к концу, Рейвен извинилась, сказав, что ей надо попудрить носик, и отправилась в ванную комнату. К счастью, чтобы туда попасть, надо было пройти через спальню. Еще более удачно было то, что Тед и Сейди остались с Джереми.

Закрыв за собой дверь в столовую, она оказалась в маленькой гостиной с большим письменным столом и стулом с высокой спинкой. Здесь Джереми, по‑видимому, работал. Она присела у стола и начала тихо выдвигать ящики. Пролистывая бумаги, она надеялась найти доказательства виновности Джереми. Ничего, кроме расписаний движения поездов и графиков, в столе не было, если только он не использовал эту информацию, чтобы организовывать грабежи. С таким же успехом она могла быть нужной для его работы в качестве специального представителя Южно‑Тихоокеанской железной дороги. Потом она нашла сведения о расписании поездов дороги «Атчисон, Топика и Санта‑Фе». Если бы он был главным во всех этих преступлениях, они как раз могли бы ему понадобиться. Но с другой стороны, он же собирался заключить сделку с этой веткой железной дороги, так что…

Вздохнув, она встала. Придется поискать в спальне.

Она вошла в комнату и, пораженная, остановилась на пороге. Она никогда бы не подумала, что Джереми Льюис Сентрано может быть таким чувственным человеком. Всю середину спальни занимала круглая постель, покрытая блестящим черным шелком. По стенам были развешаны шкуры экзотических животных, на полу также лежали шкуры. На одной из стен висели чучела голов разных животных, среди них – голова бизона.

Оказывается, Джереми любит не только искусство, но и охоту. Впрочем, в этой комнате не было ни одного произведения искусства. Это ее тоже удивило. Джереми очень интересный человек, но какое ей дело до того, как он обставляет свое жилье? Она здесь, чтобы найти доказательства.

Она выдвинула ящик комода и начала перебирать находившееся в нем белье, когда услышала, как дверь в гостиной открылась и снова закрылась. Рейвен сначала замерла, потом кинулась в ванную и, оставив дверь открытой, стала судорожно пудрить лицо.

– Моя дорогая, – сказал Джереми, – как мило с вашей стороны найти предлог, чтобы увидеть мою спальню.

Рейвен в тревоге подняла глаза. Она ждала, что войдет Сейди.

Джереми прислонился к косяку, внимательно изучая Рейвен.

– Вам понравилось то, что вы увидели?

– Все очень необычно.

– И только‑то? Мне казалось, вы могли бы сказать и больше.

– Я не знала, что вы любите охоту.

– Охота очень похожа на коллекционирование предметов искусства. Всякая экзотика достойна того, чтобы ее собирать. Вы со мной согласны?

– Я не коллекционер, – ответила Рейвен и, быстро положив на место пуховку, нащупала в сумочке «кольт». Тяжесть пистолета вернула ей уверенность. По какой‑то неизвестной ей причине присутствие Джереми вызывало у нее неловкость.

– Поэтому следует включить в коллекцию вас, моя дорогая.

– Я так не думаю.

– Подойдите ко мне. – Он протянул руку, и она осторожно взяла ее. Он повел ее к постели. – Вы очень чувственная женщина, Рейвен. Я это сразу понял, как только увидел вас. Вам лишь нужен мужчина, который разбудил бы вашу чувственность.

– Я девушка Харви.

– Разумеется. И к тому же восхитительно наивны. Но я могу это изменить. Вы хотите, чтобы я к вам прикоснулся?

– Вряд ли это будет прилично.

– Только слегка. – Он прикоснулся кончиками пальцев к вырезу на спине, открывавшему шею.

Рейвен вздрогнула.

– Вот видите. Вы откликаетесь даже на легкое прикосновение. Вы не согласитесь жить со мной в роскоши, Рейвен?

– Полагаю, это не предложение выйти за вас замуж?

Надо было как можно скорее бежать отсюда, но она не могла сделать его своим врагом, иначе не получит от него нужную ей информацию.

– Возможно, позже мы могли бы обсудить и вступление в брак. А пока я занялся бы вашим образованием и познакомил бы с самыми изысканными чудесами света. Мы бы путешествовали с вами в этом крошечном дворце и наслаждались бы всеми удовольствиями, о которых вы мечтаете в своих девичьих грезах.

Его рука скользнула вниз, легко коснувшись ее груди. Рейвен затаила дыхание, но не шелохнулась. Что бы в таком случае сделали отец и Сэм? Впрочем, в такой ситуации они никогда не могли бы оказаться.

– Скажите, что согласны жить со мной, Рейвен.

Он приподнял за подбородок ее голову и коснулся теплыми губами ее рта.

Рейвен снова вздрогнула, но заставила себя не шевелиться: слишком многое было поставлено на карту. Кроме того, он красивый мужчина, который явно старается ее соблазнить.

– Вы молчите. Я застал вас врасплох? Не думаю. Полагаю, были и другие мужчины, которых вы возбуждали, но вы сохранили себя.

– Да, для брака.

– Я боялся, что вы именно на это рассчитываете. – Он опять поцеловал ее, но на сей раз его губы немного задержались. – Ради вас я готов подумать и об этом.

– Мне лучше вернуться в столовую. Сейди уже, наверное, беспокоится.

– Нет еще. Я сказал, что хочу показать вам свои трофеи. Но на самом деле я хотел, чтобы вы оценили кое‑что другое.

Он схватил ее руку и крепко прижал к ширинке брюк. То, что она ощутила под пальцами, шокировало ее.

– Чувствуете? Только подумайте, как нам будет хорошо вместе.

Рейвен попыталась вырвать руку, но он был сильнее. Обняв ее за плечи, он привлек ее к себе.

– Пожалуйста, – взмолилась Рейвен. – Мне надо идти.

– Мне нравится ваш невинный взгляд. Вы шокированы. Признайтесь, что это так.

– Да, я шокирована. Вам не следовало бы так вести себя.

– Выходите за меня замуж. Видите, как вы на меня действуете? Я не владею собой с той самой минуты, как впервые увидел вас. Я весь мир положу к вашим ногам, если вы выйдете за меня замуж и отдадите мне свое восхитительное тело.

– Пожалуйста, отпустите меня. Мне надо подумать. Все так неожиданно.

– Хорошо, Я понимаю. Вы так невинны, и вы шокированы. Я вас отпущу. Пока.

Он действительно ее отпустил, и Рейвен с облегчением сделала шаг назад.

– Надеюсь, вы скоро дадите мне ответ.

– Да, конечно.

– Как вы прекрасны! И скоро вы станете моею. – Рейвен ничего не ответила, а он, улыбнувшись, добавил: – Пожалуй, пора присоединиться к нашим гостям.

Рейвен чувствовала, как у нее горят щеки, когда они вышли из спальни. А Джереми выглядел очень довольным. Тед и Сейди посмотрели на них с удивлением, а потом Сейди постаралась как можно быстрее увести Рейвен.

Прощание было коротким, и очень скоро они уже были в вагоне Теда.

– Рейвен! Что случилось? – обеспокоенно воскликнула Сейди. – Что он сделал? Он приставал к тебе?

– Мне надо выпить, – сказала Рейвен, сев на ближайший стул.

– Виски? – раздался низкий мужской голос из темного угла.

Рейвен было вскочила, но успокоилась, когда на свет вышел Слейт.

– Ты меня напугал, Слейт.

– Он нас всех напугал.

Сейди налила в рюмку бренди и протянула ее Рейвен.

– Как ты сюда вошел? – удивился Тед.

– Это было не трудно, – отозвался Слейт. Он налил себе виски и выпил его залпом, не отрывая взгляда от Рейвен. – Почему ты не отвечаешь на вопрос Сейди?

Рейвен отпила глоток и почувствовала себя немного лучше.

– Хотите – верьте, хотите – нет, но Джереми Льюис Сентрано только что сделал мне предложение.

– Что? – вскричала Сейди.

– Неужели? – Это был Слейт.

– Что он сказал? – настаивала Сейди.

– Он ждет моего ответа.

– Я понятия не имел, что Джереми так вами увлекся, – смущенно признался Тед. – Сколько я его знаю, он всегда был убежденным холостяком.

– Видимо, Рейвен заставила его изменить свое отношение к браку, – заметила Сейди, украдкой взглянув на Слейта.

– Или он что‑то замышляет, – предположил Слейт.

– Разве я совсем уж не похожа на женщину, которой мужчина может сделать предложение? – притворно обиделась Рейвен.

– О чем ты говоришь! Просто у Слейта работа такая – всех подозревать.

– А я думаю, что это еще один случай настоящей любви, – сказал Тед. – Как случилось у нас с Сейди.

– Не знаю, как это называется, но я пошла спать. Я устала, а завтра предстоит еще один длинный день.

– Но что ты собираешься делать?

– Спать.

– Я имею в виду Джереми.

– Не знаю. Я подумаю об этом завтра. – Рейвен встала и взглянула на Сейди: – Ты идешь?

Сейди задумчиво посмотрела на Теда.

– Нет, я приду попозже.

– Слейт, убедись, пожалуйста, что Рейвен благополучно доберется до своего вагона, – попросил Тед.

– Я как раз это и хотел сделать. Увидимся завтра.

Когда они вышли от Теда, вежливость тут же слетела с него.

– Что, черт возьми, происходит? Я не желаю, чтобы ты за моей спиной принимала предложения выйти замуж!

– Я была не меньше удивлена, чем все вы, Слейт. Но тебе придется признать, что Джереми – весьма привлекательный мужчина.

– Ничего подобного. И он тебе не подходит.

– Откуда ты знаешь?

– Не важно. Пошли.

– Куда мы идем?

– А как ты думаешь?

– Лично я иду в свой вагон.

– Я тоже. Давно пора испытать прочность вагонных полок.

– Слейт, Маргарита тоже спит в этом вагоне.

– Сейчас ее там нет. Она снова развлекает пассажиров в вагоне‑салоне. Они ее не отпускают, так что она не скоро освободится.

– Она может вернуться в любую минуту.

– Но не раньше, чем я получу от тебя то, что мне надо.

– Слейт, это нехорошо.

Он остановился на площадке перед ее вагоном и притянул к себе.

– Если это нехорошо, скажи мне, что же такое хорошо. – Он начал целовать ее, причем все более настойчиво, так что она уже не понимала, как ей могло прийти в голову прогнать его.

Потом она подумала о том, насколько поцелуи Слейта отличались от властных поцелуев Джереми. Она помнила поцелуи Сэма – они никогда не пробуждали в ней такого трепета и всепоглощающего желания, как поцелуи Слейта. Когда же и как это случилось, что ее жених стал смутным воспоминанием, а Слейт – всепоглощающим настоящим?

– Идешь? – почти не открывая губ, спросил Слейт.

Date: 2015-11-13; view: 245; Нарушение авторских прав