Введение. Клеопатра Великая. Женщина, стоящая за легендой

Джоан Флетчер

Клеопатра Великая. Женщина, стоящая за легендой

Историческая библиотека –

Джоан Флетчер

КЛЕОПАТРА ВЕЛИКАЯ

ЖЕНЩИНА, СТОЯЩАЯ ЗА ЛЕГЕНДОЙ

Введение

Как одна из знаменитых женщин древней истории Клеопатра в первую очередь ассоциируется с Египтом и представляется, вероятно, его самой прославленной царицей. Однако менее известно то, что она фактически была европейкой по происхождению и, как ее легендарный предшественник Александр Великий, вела свой род от выходцев из Македонии на севере Греции. Она говорила на греческом языке, носила греческое имя, и ее жизнь была связана с судьбой эллинистического мира в его борьбе за выживание против экспансии Рима.

Клеопатра играла ключевую роль в событиях, приведших к возникновению западной цивилизации, и даже ее смерть стала поворотным пунктом в истории Европы. И все‑таки преобладает мнение, что ее жизнь можно рассматривать только из‑за ее близости к известным римлянам. Как писал историк Р. Гарланд, «она стяжала себе славу главным образом тем, что спала с Юлием Цезарем и Марком Антонием – двумя самыми могущественными людьми ее времени, а также своим чрезмерным тщеславием»[1].

Находясь в их тени в качестве чуть больше, чем экзотического, но порочного приложения, служа удобным прикрытием их недостатков, Клеопатра появляется в римских источниках, только когда своей политикой затрагивает интересы Рима. Едва ли имеются основания утверждать, что она возродила былую славу Египта, воссоздав великую империю за счет Рима: официальный Рим не признавал ее удивительных достижений, большинство документальных свидетельств целенаправленно уничтожалось, тексты скрывались, а ее имя изымалось из письменных источников.

Сделав все возможное для уничтожения сведений об этой женщине, пропитанная ненавистью пропаганда Рима создала свой собственный имидж Клеопатры, который живет и поныне. Римляне по‑настоящему боялись только двух человек – ее в том числе. Они отплатили ей за это пренебрежением, замешанным на лжи и женоненавистничестве, столь сильном, что она утвердилась в западном сознании как роковая женщина, цеплявшаяся за власть, пока не утратила своих соблазнительных чар, а полное драматизма самоубийство, когда она дала себя ужалить змее, возвысило ее до высочайшего статуса трагической героини. Хотя ее имя стало синонимом трагедии и неукротимости, общераспространенные представления о Клеопатре сложились на основе пропаганды Рима, драмы елизаветинской эпохи и образа, созданного Элизабет Тейлор, однако подлинная Клеопатра, при всей своей славе, нам почти неведома. Продолжительное время историки классической античности не проявляли особого желания проникнуть в «экзотический» мир Древнего Египта, а египтологи по большей части обходили стороной эру, считавшуюся ими «неегипетской». Даже в 1960‑х годах о ее правлении отзывались как о «темном царстве, время от времени озаряемом вспышками молний, когда Египет оказывался втянутым в мировые события»[2]. Тем не менее к этому времени в определенных научных кругах положение наконец стало меняться. В заслуживающей особого внимания биографии Клеопатры, впервые опубликованной в 1953 году, Ханс Фолькман отмечал, что результаты недавно проведенных исследований позволяют «сорвать обманчивую паутину ненависти, сплетенную вокруг Клеопатры ее врагами, и вскрыть правду»[3]. К 1980‑м годам обнаружилось так много новой информации, что ученые начали сотрудничать в подготовке исторического материала для двух крупных выставок – одной в США в 1988 году, а другой в Европе в 2001 году.

Были собраны поразительные документы – от текстов по случаю памятных событий, эпитафий и хвалебных речей до записей о сборе налогов, астрологических карт и личных писем; несколько лет назад удалось идентифицировать даже почерк Клеопатры. Сейчас, когда греческие и египетские свидетельства по численности и богатству почти не уступают римским источникам, стало возможным объединить отчеты об археологических раскопках с мест, ныне утраченных, и данные, полученные недавно при раскопках, в частности, дворца Клеопатры. Как монеты с ее изображением, скульптуры и архитектурные памятники позволяют составить общую картину, точно так и ювелирные изделия, одежда, косметика, продукты питания, предметы мебели и все детали повседневной жизни, какой она была в I веке до н. э., обогащают наши знания о самой царице. Воссоздавая жизнь в ее приморском дворце в Александрии, в великолепном имении на берегу Тибра или на борту золотого прогулочного корабля и сцены устраиваемых пиров, изучая обширные библиотеки, экзотические наряды и даже секреты ее красоты, мы можем понять и развеять устоявшиеся мифы начиная с выхода на мировую арену, когда она появилась из свернутого ковра, и заканчивая легендарной смертью от укуса змеи.

Имеющийся материал дает мифам более рациональное объяснение и позволяет установить, где конкретно находилась Клеопатра в определенные моменты ее жизни. Так, 25 марта 51 года до н. э., несколько дней спустя после восхождения на трон, семнадцатилетней, не по годам развитой девушкой она участвует в совершении древнего обычая перевозки по Нилу священного быка – земного воплощения бога Солнца. Позднее, после рождения первенца, в полночь 28 декабря 47 года до н. э., она будет стоять в святилище на крыше храма в Дендере во время обряда, совершаемого при лунном свете, чтобы наполниться силой богини‑матери Исиды. Даже сцена ее смерти 10 августа 30 года до н. э. с участием всего вспомогательного состава исполнителей поставлена так, чтобы надолго произвести неизгладимое впечатление. Как постановщик ярких театральных представлений, призванных подчеркнуть ее божественное происхождение, Клеопатра буквально преображается в богиню в каждом конкретном случае. Стараясь угодить вкусам аудитории у себя в стране и за рубежом, она появляется Венерой в Риме, совершает плавание по Средиземному морю как Афродита и возрождает бывшую империю Египта как Исида, иными словами, впитывает все атрибуты женской божественности.

Она часто совершала путешествия, и тщательное изучение древних источников позволяет проследить ее маршруты из Египта в Грецию, Малую Азию, Аравию и Италию. Хотя Клеопатра родилась и выросла в греческом городе Александрия на египетском побережье Средиземного моря, она два года прожила в Риме и многие месяцы провела в Афинах, Эфесе, Антиохии и Тарсе. На ее воспитание повлияли эти постоянные морские путешествия из наиболее оживленного и богатейшего порта древнего мира. Основанный Александром Великим в 331 году до н. э., для того чтобы превратить Египет из замкнутого стоячего болота в оживленный космополитический центр, великолепный город Александрия стал очагом международных отношений, а его величайшим достоянием, несомненно, являлся сам Александр. Его мумифицированное тело в стеклянном саркофаге воспринималось Клеопатрой как символ собственного потенциального величия, а ее решимость возродить огромную империю Александра, простиравшуюся до Индии, помогала противостоять римской экспансии в течение более двадцати лет, и при ней Египет последним из царств Александра оставался независимым.

Хотя во время своего правления Клеопатра большое внимание уделяла отношениям с миром за пределами Египта, ее древнее царство служило экзотическим фоном традиционных ритуалов, необходимых для поддержания ее статуса божественного монарха. Появление перед подданными во время регулярных плаваний вверх и вниз по Нилу обеспечивало ей поддержку с их стороны и финансовые ресурсы, нужные для проведения амбициозной внешней политики. Даже монеты с ее строгим, почти мужским профилем, выпускавшиеся с таким расчетом, чтобы вызывать симпатию на обширных территориях, где правили мужчины, служили важным средством пропаганды. В современном мире эти изображения считаются подтверждением того, что Клеопатра была отнюдь не красавицей, и поскольку совершенно определенно не существует ее правдивых портретов, появились даже утверждения, что «Нефертити – это лицо без царицы, а Клеопатра – это царица без лица»[4].

Данное высказывание относительно Нефертити лишено справедливости, а в последние годы изменились представления и о самой Клеопатре. Ее узнали в ряде произведений изобразительного искусства, в том числе по крайней мере в трех изумительных мраморных бюстах, которые выгодно отличаются от изображений женщин, считавшихся в те времена первыми красавицами. И все‑таки главным достоинством Клеопатры была не эстетика лица; Клеопатру Великую, в полной мере заслуживающую такого же эпитета, как и ее предшественник Александр, теперь можно наконец признать «личностью, чье великолепие и харизма сопоставимы с качествами самого Александра»[5].

Мое увлечение Клеопатрой, как и многим другим, началось в детстве. Я проявляла немалый интерес к людям, оставившим след в истории, особенно если о них сложилось противоречивое или негативное представление. Тесная взаимосвязь между Клеопатрой и Александром лишь усилила мое желание узнать больше. Взрослея, я продолжала читать о них все, что могла найти, посещала места, где они бывали, и пыталась составить представление об их особых отношениях с Древним Египтом. Мой интерес достиг пика, когда я работала над диссертацией по древней истории и египтологии в 1984 году. Тогда‑то я и познакомилась с незаурядной семьей Клеопатры – Птолемеями, греческой династией, правившей Египтом триста лет от Александра до самой Клеопатры. И хотя этих правителей обычно называют слабыми, неэффективными и не имеющими прямого отношения к фараоновскому прошлому Египта, Птолемеи внесли значительный вклад в египтологию.

Питая пристрастие к историческим исследованиям, Птолемеи основали публичную библиотеку в Александрии, привлекли многих ученых к сбору текстов со всех концов древнего мира и их изучению. Здесь египетский жрец Манефон составил список фараонов за трехтысячелетнюю историю Египта, распределив их по династиям, и его системой пользуются и поныне. Сведения о бальзамировании – практике, наиболее характерной для Египта, – мы получили только из двух греческих источников, один из которых принадлежит к временам Клеопатры; и даже в терминологии, относящейся к древней культуре страны, преобладают греческие заимствования. Для примера можно назвать и такие общеизвестные египтологические термины, как «иероглиф», «обелиск», «пирамида», «саркофаг», и имена богов – Исида, Осирис, Анубис, имена фараонов – Тутмос, Аменофис, Сесострис, название реки Нил и даже самой страны Египет.

Птолемеи как рачительные наследники осуществляли программу широкого строительства по всей стране, в том числе большинства храмов, сохранившихся до наших дней. В надписях на стенах даются подробные описания ритуалов, не встречающихся в каких‑либо других источниках, и благодаря тому, что надписи часто делались на двух языках – на греческом и египетском, современный мир получил ключ к расшифровке иероглифов. Первыми прочитали вслух имена Птолемея и Клеопатры.

Используя богатства инородной империи, греческие монархи Египта преобразили свое царство. И хотя неудержимая римская экспансия привела к постепенному истощению состояния Птолемеев, оно было многократно приумножено Клеопатрой. Будучи последней правительницей из династии и первой, овладевшей египетским языком, она восстановила империю Египта до размеров тысячелетней давности; Египет снова стал мировой супердержавой, и его народ по праву гордился царицей, которую он боготворил в течение столетий после ее смерти.

Хотя в современном Египте ее все еще воспринимают как своего рода символ, многие египтологи относятся к этому скептически. Недавно некоторые ученые высказали мнение, что Клеопатра могла быть самой известной женщиной Древнего Египта, но «гораздо более важной фигурой являлась Хатшепсут – женщина‑фараон, правившая почти двадцать лет в XV веке до н. э.»[6]. Только вот важной для кого?

Клеопатра не только правила в течение такого же периода времени, она преобразовала Египет, превратив его из марионеточного царства, подвластного Риму, в державу столь великую, что она чуть не завладела всем известным миром. Поэтому хотя Хатшепсут действительно была феноменальной личностью, без сомнения оказывавшей влияние на престолонаследников‑Птолемеев, ее значение для Египта и остального Древнего мира несравнимо меньше, чем влияние Клеопатры, которое на протяжении столетий чувствовалось на огромных территориях этого региона.

Это влияние стало еще более очевидным, когда мы проводили обширные исследовательские работы в Йоркском университете и принимали участие в телевизионных передачах. Один из наших первых проектов касался связей между Египтом и Северной Африкой. Мы прослеживали пути сокровищ, принадлежавших дочери Клеопатры, чей роскошный двор многим напоминал стиль жизни ее матери и чья внешне схожая с пирамидой гробница находится на территории современного Алжира.

При осуществлении следующих проектов мы отправились в Южную Аравию, славившуюся своей собственной правительницей – царицей государства Шеба. По некоторым данным, Клеопатра нашла кратковременное убежище в Аравии, а длительные торговые связи с Египтом почти наверняка способствовали тому, что аравийцы переняли практику бальзамирования. Затем в Риме, где Клеопатра жила несколько лет, похороны забальзамированной почитательницы Исиды и ее сына в I веке н. э. служили новым доказательством того, что Египет оказывал немаловажное влияние на Европу. Даже за пределами известного мира первые описания Британии и ее народа сделал партнер Клеопатры – Юлий Цезарь.

Принесли плоды и долгие поиски Нефертити. Мы продолжаем обнаруживать сведения об этой женщине‑фараоне, жившей в более ранний период, а открытия, сделанные в Долине царей и ее окрестностях, позволяют судить, что о таких женщинах помнили долго, перед ними преклонялись их преемницы вплоть до времен Клеопатры. Но если я начала заниматься научно‑исследовательской работой по проблеме Нефертити без определенного интереса к ней как к личности, то Клеопатра привлекала мое внимание выдающимися способностями и достижениями.

По мере обнаружения все новых и новых фрагментов исторической головоломки желание собрать их воедино стало слишком сильным, чтобы я могла сопротивляться ему. До этого я уже сотрудничала в подготовке научно‑популярной биографии Александра, но мое увлечение Клеопатрой оказалось не из легких, потому что в предшествовавший ей трехтысячелетний период египетской истории было немало женщин‑фараонов, которые дают ключ к пониманию личности их последней преемницы. Во многих биографиях Клеопатры авторы сначала показывают царицу просто как женщину, затем они сопоставляют, как ее изображали в более поздние столетия – от Плутарха до Шекспира и до Голливуда. На мой взгляд, такой подход скорее отражает представления последующих культур, а не ее времени. Подлинную Клеопатру нужно искать в современной ей исторической среде.

Но даже тогда бывает нелегко составить достоверное представление, особенно в случае с Клеопатрой, ибо и при жизни она воспринималась совершенно по‑разному разными людьми. Эта полная решимости правительница, блестящий политик, эрудированный ученый и мать четверых детей являлась многогранной личностью, которая действительно могла быть всем для всех. Римляне считали ее безнравственной и распутной. Греки и народы Ближнего Востока видели в ней благодетельницу и освободительницу. Для египтян она была живой богиней и царицей, а в своих собственных представлениях – истинной преемницей Александра. В густом тумане небылиц и пропагандистских выдумок весьма проблематично, если не сказать вообще невозможно, различить жизненно правдивый женский образ.

Таким образом, только сага, охватывающая период в несколько тысячелетий, отражающая события на трех континентах и включающая в себя все имеющиеся исторические сведения, может передать сущность этой невероятно сложной и бесконечно пленительной женщины. «Великой властительницей» справедливо назвал ее в 1615 году йоркширец Джордж Сандис, творивший после царствования Елизаветы I, а его современник Уильям Шекспир вынужден был признать великую Клеопатру «лучшею из женщин»[7].

Йоркшир 2007 год

Date: 2015-11-15; view: 376; Нарушение авторских прав