Глава 1. Я спешила на работу, на ходу подтыкая варежки поглубже в рукава и натягивая шапку чуть ли не на нос

Приближался Новый Год.

Я спешила на работу, на ходу подтыкая варежки поглубже в рукава и натягивая шапку чуть ли не на нос. Ветер дул так, будто не он меня гнал, а его кто‑то.

Подстать погоде, в моей голове вихрем носились мысли: «Так, свидетельство о браке уже у Санни… И чего он тянет, не подает на визу? Уже неделя прошла, как все документы были собраны… Ах, ну да! Он же решил адвоката нанять, чтобы тот все точно проверил и убедился, что придраться больше не к чему. А то не дай Бог, как с визой невесты получится: несколько месяцев у них ушло на то, чтобы обнаружить, что свидетельства о рождении не хватает!… Все‑таки на всякие бумажки у них тоже уйма времени уходит. Их бюрократы – почище наших будут!… Боже, когда же я снова его увижу? Как мне надоел уже этот невидимый „пояс верности“!… Новый Год скоро. Чего бы такого необычного приготовить?».

Я вбежала в магазин, переоделась в раздевалке и стала готовиться к работе. Прикрепила к кофточке бэйдж с новым именем «Ада Льюис», улыбнулась самой себе и принялась расставлять открытки. Я по‑прежнему работала на канцтоварах. Уставала ужасно, но мне нравилось: меньше времени оставалось на всякие невеселые мысли.

Перед праздниками народу в магазине было много: сотрудники покупали подарки своим боссам, жены – мужьям, девушки – парням, парни – девушкам… Все вокруг дышало близостью праздника!

За потоком покупателей я даже не заметила, как подошла Таня:

– Дэвушка, а дэвушка! Почем у вас апэлсыны? – прогнусавила она.

Я подняла голову, собираясь ответить: «Это в продуктовом отделе», – когда поняла, что, закрутившись, не заметила давно стоящей рядом с прилавком подруги.

– Тьфу на тебя! Тут у меня недавно спрашивали, почем помидоры. Я думала, может мужик про семена спрашивает – вон, прямо напротив их продают, – а ему, оказывается, обычные надо было. Ну, я и испугалась, что опять какой‑то идиот решил в хозяйственном апельсины поискать.

– Ясно. По‑моему, ты перетрудилась, – поставила «диагноз» Танька. – Хотя, я тебя прекрасно понимаю. Мне тоже недавно одна мадам попыталась помаду вернуть. Попользовалась неделю, а потом вдруг решила, что ей цвет этот не подходит…, – продолжила развивать покупательскую тему подружка.

– Ой, я тебя умоляю – даже не начинай, а то я сама сейчас «заведусь»! Каких только придурков на свете не бывает!? Как моя мама говорит: «Пьяный – проспится, дурак – никогда!».

– Ага, – быстро согласились со мной. – Слушай, я чего пришла‑то, – надо хоть собраться, Новый Год как‑то отметить, – объяснила Танька свое появление.

– Так давай! Сама знаешь, я никогда не против, – радостно закивала я.

«Собраться» решили у меня дома. Я позвонила своим подружкам – Лене и Оле, и они полностью поддержали нашу инициативу.

С Леной мы дружили уже несколько лет. После окончания техникума она помаялась‑помаялась с поисками работы, ничего толкового не нашла и уехала работать в Корею. Многие девчонки, работая в клубах, не утруждали себя изучением местного алфавита и грамматики, – им хватало и «разговорного» языка. Ленка же за полгода научилась читать, писать и вполне сносно изъясняться на корейском. Менеджеры устроили ее в хороший «корейский» клуб, покинуть который она решилась только ради предложения поработать в Японии. Как раз в январе она и должна была ехать в «страну восходящего Солнца» в первый раз, а пока – находилась в Хабаровске.

С Ольгой мы подружились гораздо раньше, примерно в девятом классе. Сейчас она училась на психолога и жила в гражданском браке с мужчиной, отцом ее маленького сынишки. Мы с ней всегда были очень близки, но в последнее время встречались крайне редко, так как с маленьким ребенком по гостям особо не находишься. Вот и сейчас она смогла вырваться к нам буквально на пару часов.

Я наготовила салатов и горячего, накрыла стол и стала ждать гостей.

Первой пришла Ольга и как всегда с кучей пакетов.

– И что ты опять притащила?

– Да вот – селедки захотелось. Ты же знаешь, я не могу в гости с пустыми руками ходить. Ну, и фруктов немного захватила.

– Не нужно было, – у меня яблоки есть, – смутилась я.

– Ага. Дешевые, китайские? Которые с пестицидами? Нет уж – не надо! Я нормальных принесла.

– А что плохого в пестицидах?! Как будто воздух, которым ты дышишь чище утренней росы!

Мы смеялись по поводу всего того, чем еще «травят» нас китайские соседи, когда пришла Таня.

– О, еще одна с пакетами! А ты чего там несешь? Мы же не съедим столько!

– А это и не надо есть. Там только сок и водка, – она, довольная, улыбалась.

– Тогда ладно, – разрешили мы.

Лена тоже пришла не с пустыми руками: принесла «Мартини» и немного квашеной капусты, которую ее мама делала просто изумительно.

Ольга совсем не пила, так как вскоре ей предстояло бежать домой, к ребенку. Но поддерживать разговор трезвость ей никогда не мешала:

– Что у вас там с документами? – обратилась она к нам с Таней.

– Вот‑вот отправим на визу, – отчиталась я за обеих, так как разница между моей и Таниной свадьбой была незначительная и документы мы делали одновременно. – Расскажи лучше как твой сынулька.

– Нормально. Ест за десятерых, растет на глазах. Волосатый родился – ужас! На голове хоть косички заплетай, – смеялась Оля. Воспоминание о сыне всегда вызывало счастливую улыбку у молодой мамаши, которая еще год назад громче всех кричала, что уж она‑то детей рожать не собирается: «Не в этой жизни!».

Мы болтали, вспоминали школьные времена, Корею…, но Ольге уже пора было уходить.

– Хорошо с вами, но ребенок ждет. Еще как‑нибудь увидимся, – попрощалась она и расцеловала нас в щечки.

– Лен, а ты чего молчишь весь вечер? – спросила я у подруги, отчего‑то грустившей.

– Да думаю… Волнуюсь немного из‑за этой Японии. А вдруг не понравится?

– С чего бы? Мне кажется там все то же самое, что и в Корее будет. Да и Ольга всегда расхваливала Японию, когда со своим туда ездила.

– Так я привыкла уже к Корее, знакомых у меня там много было… А теперь – все по‑новому: язык учить, друзьями обзаводиться, связями, – перечисляла она, потягивая коктейль.

– Не морочь себе голову! Москва не сразу строилась. И у тебя со временем все появится, – подбадривала ее Таня. Я кивала головой, присоединяясь к мнению подруги.

– А как у тебя с Джеком? Все нормально? – обратилась я к Тане.

– Да, звонил вчера, привет передавал. А как Санни?

– Тоже ничего, – и я рассказала, что мы решили воспользоваться услугами адвоката.

– Наверное, и правильно. Может быстрее выйдет. Интересно у нас с тобой получается: как дорожки ни расходились, а все равно в итоге вместе оказываемся. Когда тебя депортировали, мы вместе в Корею вернулись. Потом ты домой уехала на полгода раньше, а замуж чуть ли не одновременно вышли. Странно, правда?

– Угу, – согласилась я, закусывая водку селедочкой. – Глядишь, в Америке еще и соседками будем.

– И не говори, никуда от тебя не денешься, поганки!

– Сама такая! Я ведь знаю, что ты меня любишь! – посмеивались мы друг над другом.

– …Тань, а ты зачем в Корею поехала? На квартиру заработать или как?

– Да нет, какой‑то конкретной цели не было, просто – работать. А что тут делать? Я вот недавно одноклассницу встретила, – она институт закончила, что‑то экономическое, не помню точно, – так у нее ситуация – не лучше нашей. Работу‑то по специальности найти можно, но зарплата – мизер. Вот и работает крупье в казино. А там тоже идиоты всякие попадаются. Бывает, проиграется кто по‑крупному, и давай ее матом крыть! Ладно бы только матом, а то ведь и в морду могут дать, и такое бывало!… Но! Бабки платят – хорошие. А мне, – ну какое мне казино?! Я и в магазине‑то бывает, заплачу за товар и на прилавке забываю. А там внимательной надо быть, – вздохнула она.

– И то верно. А я до своей Австралии, чувствую, так и не доберусь. Все хотела на учебу насобирать, так нет же – замуж вышла. Э‑эх…

– Ой, не прибедняйся, – в Америке выучишься!

– Тоже вариант, – легко согласилась я на Америку. – … Все‑таки одного я не понимаю: почему у нас в России учеба такая дорогая? – задумчиво продолжила я, пережевывая петрушку. – По крайней мере, по сравнению с зарплатами – просто нереально выучиться. Я, когда поступала в институт сразу после школы, за год обучения заплатила около тысячи долларов. Это еще до кризиса было, когда доллар по шесть рублей стоил, а мама моя еще в море «ходила» обработчиком рыбы и худо‑бедно, но такую учебу могла мне оплачивать. Работка, кстати, скажу я вам – не из легких. Но это я так – отвлеклась. Так вот, на первый год, благодаря тому самому морю, у нас на учебу еще деньги были, а на второй год уже не хватило: сокращение штатов на корабле приключилось. Но это лично мне так «повезло». А сколько у меня одноклассников, которые в школе учились в сто раз лучше меня, а поступить так никуда и не смогли?! Просто потому, что денег на учебу не было… Ну, вот почему у нас так: последний двоечник – учится, потому что «бабки» у родителей есть, а отличница какая‑нибудь – нет, потому что «мама‑папа» на заводе за три копейки вкалывают? – задала я вопрос «в никуда» и, не дождавшись ответа, продолжила. – А сейчас цены еще больше выросли: по полторы тысячи «зеленых» за год требуют. И это еще – смотря где: в более престижных институтах и по две тысячи приходится платить. И неважно, есть у тебя при этом мозги для учебы или нет. Главное – чтобы были деньги! Просто меня удивляет: почему нашему правительству настолько наплевать, образованный у нас народ или нет?

– Эт точно – плевать они на нас хотели! – согласилась Лена. – Вот сделали бы так: кто сам по себе умный и экзамены сдал – учится бесплатно. А придурки, которые с деньгами, но тоже хотят учиться – ради Бога, пусть учатся, но уже за деньги. И институту хорошо, и умным, но бедным, и государству. Сейчас, я слышала, только в Москве еще можно бесплатно поучиться. Но там мозго‑о‑ов надо! У нас столько нету…

– Да ладно, жадные просто все стали, – снова вклинилась я. – Зачем им кого‑то бесплатно учить, если можно набрать детей богатых родителей и учить их за деньги?! Да и сейчас разве учат? Все экзамены, сессии и зачеты покупаются. Вон, Ольга из‑за родов зачет какой‑то вовремя не сдала, так «преподша» с нее триста баксов потребовала!

– Сколько‑сколько?! Это за зачет‑то? – шокировано переспросила Таня.

– Ага, ты не ослышалась. Просто знает, что у нее деньги есть. Может, машину ее видела или еще что. Оборзели, что и говорить. Так Ольга принципиально предмет хорошо выучила и сама сдала. Бесплатно.

– Молодец! Хорошо, что ей мама помогает с ребенком. Я не представляю, как тяжело одной было бы, – вздохнула Танька.

– Ой, ладно, девчонки – хватит о грустном! Всех с наступающим! Счастья, успехов и любви нам в Новом Году! – подняла я очередной тост, поставив точку в нашем бесполезном нытье о недоступности российских дипломов.

Прошли праздники. Мы с Санни по‑прежнему созванивались каждый день, но тосковала я все больше и больше.

На работе было спокойно, народ потихоньку приходил в себя после затянувшихся гуляний и по магазинам пока не шлялся.

Я решила выйти в «подсобку» покурить. Там уже была женщина, работавшая в том же магазине, только в продуктовом отделе. Она стояла рядом, покуривая и разглядывая мой бэйджик:

– И что это за фамилия у тебя такая? – спросила она, как мне показалось, с издевкой.

– Муж – американец, – ответила я.

– О‑о‑о! Повезло! Богатый, наверное. А чего тут работаешь?

– Он – не богатый. Он – военный. В Америке служит. А работаю я потому, что мне нравится.

– А почему ты вообще тут, а он – там?

– Визу оформляем, – я старалась отвечать как можно короче, так как и тетка и сам разговор были мне неприятны.

– Так вообще хорошо! Муж фиг пойми где, а тут – любовник, поди, – «понимающе» усмехнулась она.

– Нет у меня любовника.

– А чего так?!

– Я мужа люблю, – спокойствие таяло, я начинала закипать, но не знала, как прервать этот дурацкий разговор. Да и сигарету было жалко бросать, чтобы просто развернуться и уйти.

– Я своего тоже люблю, но любовник – это святое!

– А я так не считаю. У всех свои понятия о святости, – отрезала я.

– Ой‑ой! Можно подумать! Да что я, не баба, что ли?! Я понимаю, – всем жить красиво охота. Выскочила замуж за американца, лишь бы за бугор свалить. Я бы тоже не отказалась. Предложил бы только кто!

– Да уж, – пожала я плечами, затушила едва начатую сигарету и вышла из «подсобки».

На глаза навернулись слезы: «Ну почему все считают, что за иностранца можно выйти замуж только ради „за бугор свалить“? Почему никто не верит, что можно еще и по любви?».

Тут же, как по заказу проснулась вторая «я» с заранее готовым ответом: «А чему ты удивляешься? Посмотри, сколько девчонок знакомится с иностранцами по Интернету! И сколькие из них в конечном итоге выходят замуж, по‑настоящему полюбив своего избранника? Может быть, одна из нескольких тысяч! И это при самом хорошем раскладе. Так с чего тебя должны воспринимать как‑то иначе? Чем ты лучше?! И доказывать кому‑то что‑либо – бесполезно. Так что ЗАТКНИСЬ И ПЕРЕСТАНЬ НЫТЬ!».

После такой резкой отповеди самой себе вроде бы полегчало.

Вскоре, как раз когда документы наши были готовы для отправки в консульство, и адвокат их одобрил, появились неожиданные известия: – Меня снова в Корею направляют, через десять месяцев, – «обрадовал» меня муж однажды вечером.

– Вот так новости! И что теперь с визой делать? Я же, скорее всего, невыездная буду. Даже если я и получу визу, мне придется остаться в Америке, а тебе в Корею ехать! – запаниковала я. Насчет «невыездной» поясню: выехать‑то я из США смогу, отправившись следом за мужем в Корею, но вот для повторного въезда в Штаты мне пришлось бы начинать все заново – собирать документы, подавать их в консульство, проходить унизительные собеседования… в общем – приятного мало.

– Да, точно. Вот поэтому я и подумал: может, не будем сейчас подавать документы на визу, а подадим, когда приедем в Корею? Я слышал, там их проще дают. Да и расставаться, опять же, не придется. Все равно, даже если мы сейчас и подадим на визу, то раньше, чем месяцев через восемь тебе ее не дадут. А еще через два месяца и мне уезжать. Так что смысла не много.

– Пожалуй, ты прав, – согласилась я, но радости мне это не прибавило. Ведь раньше, чем через десять месяцев я его не увижу. В целом получается, что в течение двух лет мы проведем вместе что‑то около месяца. Весело, ничего не скажешь!

Мы решили, что отложим подачу документов до поездки в Корею, поболтали еще немного и распрощались до завтра.

С одной стороны, я обрадовалась перспективе возвращения в страну, ставшую мне почти родной. Мне там нравилось, да и жить сейчас будет там намного веселее: уже не нужно будет прятаться от «мамы» и встречаться с «костюмерами», можно будет спокойно ездить в Осан и не бояться останавливаться в гостиницах, да и просто быть вместе с любимым человеком. Но… десять месяцев ожидания!

На меня опять навалились тоска и слезы.

Мне кажется, что за те два года я наревела годовой запас воды какой‑нибудь маленькой банановой республики! Вот вроде бы все нормально, держишься, а потом раз! – и накатит. И так крепко накатит, что можно плакать часами, несколько дней подряд. Меня утешали подруги, мама, брат…, но все – без толку. Я чувствовала, что уже надоела им разговорами о Санни, но ни о чем другом думать больше не могла. Потом они и сами признавались, что не узнавали меня: обычно веселая, способная поддержать разговор на любую тему, в последнее время я превратилась в настоящую «размазню». Дни, когда я улыбалась, тонули в море слез из‑за разлуки с любимым человеком. Все вокруг меня «понимали», но по‑настоящему понять не могли. Этого никто не поймет, пока не расстанется с любимым так надолго.

Как‑то я позвонила Ольге и рассказала о том, что мы с Санни вернемся в Корею и подавать документы на визу пока не будем:

– Слушай, а тебе не кажется все это немного странным? – решила высказать свои сомнения Оля. – То визу невесты делал‑делал – недоделал. Сейчас опять что‑то… Кать, не обижайся только, но тебе не приходило в голову, что может быть он передумал или еще что?

– Оль, ну что за глупости! Уж, наверное, сказал бы тогда, что «наш брак был ошибкой» или что там еще говорят в таких случаях.

– Ну а так, по разговору, по интонации ничего не изменилось?

– Абсолютно! – обиделась я на такие предположения и чтобы сменить тему начала расспрашивать о ее сыне, о муже и так далее.

После разговора с Ольгой я и сама задумалась: «А что, если Санни действительно меня обманывает? Ведь был же случай, когда парень женился на русской только ради пособия. Она ребенка родила и он, как женатый военный с маленьким ребенком, стал получать на них дополнительную материальную помощь, и достаточно большую. Но вот про них обоих сразу же после свадьбы забыл. Санни тоже на меня деньги стал получать, причем немаленькие, а снимала я с его банковской карты гораздо меньше, чем пособие… Да нет! Не может такого быть! Он же каждый день мне звонит. Я бы что‑нибудь эдакое обязательно почувствовала».

Помаявшись, я решила поделиться этими мыслями с мамой, рассчитывая получить от нее поддержку и услышать какие‑то дежурные утешительные фразы, вроде «не говори глупостей, он тебя любит».

Вместо этого услышала следующее:

– Катя, он тебя, конечно, любит, иначе бы не приехал жениться. Но и ты не будь наивной, у него наверняка там любовница есть. Мужики все изменяют, надо просто уметь закрывать на это глаза. Хорошо, если у него хоть ума хватит скрывать от тебя это в будущем. Но сейчас‑то он Бог знает где! Ты же не думаешь, что он «святой» и по бабам не шляется? Я повторяю: не будь такой наивной!!! При всем при этом я не думаю, что он стал бы ехать в такую даль и жениться на тебе только ради какой‑то там денежной выгоды…

– Замолчи! – выкрикнула я, не сдержавшись. – Он мне не изменяет! Санни меня любит, и никогда со мной так не поступит! Лучше вообще ничего мне не говори, чем такие гадости!

– Ладно, с тобой все понятно. Со временем сама все поймешь, вот тогда и вспомнишь мои слова, – махнула рукой мама.

Я наспех оделась и пулей вылетела на улицу. Мне было трудно дышать. В голове крутились слова мамы, жалящие в самое сердце. Я никак не ожидала от нее такого. Да, я могла понять, откуда у нее такое мнение о мужчинах, но говорить подобные вещи МНЕ, зная, как Я к этому отношусь?!

Я добрела до Таньки, поплакалась ей в жилетку и попросила остаться у нее ночевать. Потом мы с ней дружно напились, излили друг другу душу и, утерев слезы, спокойно уснули.

На следующий день я вернулась домой, но общения с мамой старалась избегать. К вечеру она не выдержала и все‑таки сказала, что сожалеет о своих словах. Мы помирились, и жизнь потекла своим чередом.

Шли недели, месяцы.

Иногда звонила из Японии Лена, жалуясь на скучных, даже по сравнению с корейцами, японцев:

– У них чувство юмора напрочь отсутствует! Ты не поверишь, какие у них анекдоты. Хочешь, расскажу один?

– Валяй, если денег на карточку не жалко, – разрешила я.

– Не жалко. Так вот: «Приходит японец в ресторан, заказывает суп и просит принести стакан воды», – произнесла она и выжидающе замолчала.

– Ну и? – не поняла я. – Дальше‑то что?

– А ничего. «Хохма» в том, что в Японии всегда, в любом ресторане, прежде всего, даже раньше меню, приносят стакан воды. Это у них анекдот такой. После «стакан воды» полагалось смеяться.

– Ясно, – усмехнулась я. – Я‑то думала, что корейцы странные, а, оказывается, японцы еще хуже.

– Не то слово!

– Ну а так‑то что нового? Как работа? – спросила я.

– Честно говоря, плохо. Клуб – в портовом городе, так что ничего хорошего. Хотя, на следующей неделе обещают перевести в Токио, а там посмотрим.

– Понятно. Хорошо, что позвонила, а то я уже соскучилась.

– Ага. Я – тоже. Ну, пока.

Весной из Кореи вернулась Светка. Буквально через день после ее приезда мы встретились, чтобы обсудить все свои происшествия за последние полгода. – Я же в корейском клубе работала, – делилась моя боевая подружка. – Там все совсем по‑другому, чем в американском. Заработки, конечно, выше, но и мороки тоже больше. В корейском, прежде всего, приходится следить за стаканами, чтобы, не дай Бог, ни один пустым не оказался; да и самим тоже пить много приходится. Часто купят бутылку виски на стол, потом вторую, потом третью… Мне и не «лезет» уже, а пить надо. Иначе кри‑и‑иков будет! Главное, виски‑то не дешево стоит – как минимум сто баксов бутылка. И как не жалко им таких денег?! – искренне недоумевала она. – Так мы, когда уже не могли больше пить – на пол незаметно сливали. Ага!… Главное, «румка» (так называется комнатка со столом и креслами, отделенная от основного зала) на втором этаже была, а под ней – раздевалка. Так там виски аж с потолка иногда капало, представляешь?! Вот те крест! Сливали только так! А, корейцы все равно как перепьются, уже ничего не видят…

– А если все‑таки заметят?! – ужаснулась я.

– Да, было один раз, – тяжело вздохнув, призналась Светка. – «Мамашка» им потом все деньги вернула, которые они за вечер пропили, а с нас – вычла. Скандалила после этого с нами – ужас!

– А корейцы там, – какие? У нас‑то в тауне одна замызганная деревенщина ошивалась…

– Не‑е, там город большой, к нам все больше «цивил» заходил: адвокаты, доктора, полицейские…

– Полицейские???

– Ага. Нормальный такой мужик ко мне ходил, полицейским работал.

– А как, кстати, Димка на эту твою поездку отреагировал? – спросила я о парне, с которым она начала встречаться в промежутке между первой и второй поездкой. У них там вроде как все было очень серьезно, поэтому я была удивлена, когда Света все‑таки уехала.

– Димка? Ну, как‑как?! Плохо, конечно. Но мы хотим пожениться, а жить еще негде. Я пока в корейском клубе работала, вообще очень хорошо получала. Так что… кое‑что я привезла, чем‑то родители помогут – и можно уже квартиру идти присматривать. А там – и под венец!

– Так вы жениться собираетесь?! И когда? – не поверила я.

– Этим летом. Так что заранее приглашаю!

Я была искренне рада за подругу. После истории с Майклом Дима казался подарком судьбы, преподнесенным ей в качестве платы за «моральный ущерб». Он мне понравился с нашей первой встречи: толковый, добрый, общительный парень. Признаться честно, учитывая довольно жесткий, «командирский» характер Светы, мы все считали, что с женихом ей очень повезло.

– А где он сейчас? Почему не привезла с собой? Я его тоже давно не видела, – поинтересовалась я о Диме.

– Так на работе. Он же у меня теперь в отделе по борьбе с экономическими преступлениями работает! Занят постоянно, – ответила она с нескрываемой гордостью.

– Ох‑ох, простите! И как это я забыла, что он у тебя теперь важной птицей стал?! – засмеялась я.

В свою очередь, я рассказала о наших с Санни проблемах с документами и о возвращении через полгода в Корею.

– Слушай, ну жалко, конечно, что еще столько не увидитесь, но все равно интересно, как «мамашка» «Стерео» отреагирует, когда тебя снова увидит, – у нее прямо глаза загорелись от любопытства.

– А мне как‑то даже стыдно перед ней появляться. У них из‑за меня и так куча проблем была, так я еще полгода всего отработала…

– Да брось ты! Они на нас столько зарабатывали, что на сто лет вперед хватит! – отмахнулась Светка.

– Наверное, – согласилась я.

Еще через несколько месяцев Света пригласила меня на их с Димкой свадьбу, добавив, что она – беременна.

Такой счастливой я свою подругу не видела никогда! Не помню точно, но то ли ей врачи когда‑то диагноз поставили, что она не сможет иметь детей, то ли она сама так решила, но переживала она по этому поводу часто. И вот на тебе – беременна! С ума сойти!

Свадьбу праздновали в том же ресторане, где ранее мы с Танькой. Народ собрался веселый, заводной. В основном – родственники новобрачных. Света с Димой выглядели очень счастливыми и целовались даже без команды «горько».

В следующий раз мы с будущей мамой встретились только осенью, да и то – всего один раз.

– Тебе когда рожать‑то? – поинтересовалась я при встрече. Светка была на последних месяцах беременности.

– В январе, – ответила она и горделиво похлопала себя по животу. – Пацан будет.

– Как назовете?

– Сашкой.

– Александр, значит? Хорошее имя, сильное.

– А вы с Санни, когда уже на ребенка решитесь?

– Так для этого надо пожить хотя бы немного вместе. А мы вечно на разных континентах, – вздохнула я.

– Ничего! Не вешай нос! Санни тебя очень любит и все у вас еще будет хорошо! – как обычно – бодро – заверила она меня.

– Я уже и не знаю. Правда.

Света не стала зря сотрясать воздух и тут же сменила тему, чтобы больше меня не расстраивать. Она‑то прекрасно знала, что подобные разговоры мне уже опротивели.

Еще через два месяца Таня уехала в американское консульство на собеседование для получения визы жены. Я за нее очень волновалась, но все прошло удачно, и после недели пребывания в Москве она позвонила: – Визу получила, но вернусь еще только через неделю. Тогда и расскажу, как все прошло.

– А почему через неделю? Чего тебе там торчать‑то?! Тебе же пакет с документами все равно в Хабаровск вышлют, – удивилась я.

– Билетов у них нет, представляешь! И из‑за этого мне лишнюю неделю еще тут сидеть да платить за гостиницу по шестьдесят долларов, – пробурчала она сердито.

– Понятно. Ладно, приедешь – расскажешь, – я быстренько отключилась, чтобы она не тратила на меня лишние деньги по «междугородной» карточке.

Когда Танька, наконец, вернулась домой, то обнаружила мелкую «пакость», случайно сделанную ее родителями: они вскрыли пакет, пришедший из консульства с визой. Проблема в том, что этот пакет ни в коем случае нельзя распечатывать! Моя бедная подруга чуть не взвыла, когда узнала об этом!

К счастью, ей не пришлось возвращаться в Москву из‑за беспечности родителей: проблему решили с помощью почты.

– О чем хоть спрашивали на собеседовании? – принялась выпытывать я, когда мы наконец‑то встретились.

– Поначалу консул серьезно и строго так расспрашивал меня о том, как и где мы с Джеком познакомились, кем я в Корее работала, чем занималась…

– И что ты ответила? – перебила я.

– Сказала, что русские народные танцы отплясывала. С группой поддержки.

– Да брось! – засмеялась я.

– Кать, ну не скажу же я, что я там народ на соки разводила. Это ж чуть не от царя Гороха начинать надо было, чтобы всю систему им объяснить! – заметила она веско.

– Тоже логично. А он поверил?

– Вроде поверил. По крайней мере, – сделал вид, и вопросов об этом больше не задавал. Потом, видимо уже от нечего делать, всякую ерунду понес: есть ли у меня собака, какой породы,… про свою псину зачем‑то мне рассказал.

– Обалдеть! А про смену фамилии ничего не спросил?

– Не‑а, только посмеялся, что у меня их так много. Но расспрашивать подробнее не стал.

Ее ответ немного меня успокоил. Я очень переживала, что и мне, когда придет время для собеседования, придется отвечать на подобные вопросы. К тому же у меня кроме смены фамилии могла всплыть еще и депортация, о которой вообще лучше было бы не вспоминать (это и ежу понятно, а то доказывай потом, что меня не за проституцию из Кореи поперли).

– Все ясно. Звучит легко, но не всем же так как тебе везет, – все еще сомневалась я.

– Эт точно. При мне там к одной прицепились (она и так уже год эту визу получить не может!) – опять какой‑то бумажки не хватило – и послали… Не, не совсем – не пугайся так! Сказали приехать еще раз, с бумажкой. Через полгода.

– Еще через полгода!? Я бы, наверное, со психу все их консульство к ядреной матери разнесла, если бы мне так сказали! – за последнее время мне так надоело собирать всяческие бумажки, что одна мысль о том, что может понадобиться еще какая‑нибудь, приводила меня просто в бешенство.

– И не говори, сама все нервы вымотала, пока всё собрала!

– Я же недавно опять ходила справку из милиции брать (что не замешана, не участвовала, не привлекалась), чтобы «свежая» была, – поделилась я недавними очередными мытарствами. – Так эта коза, вспомнив, что я брала эту чертову справку из‑за смены фамилии уже аж два раза, ехидно так поинтересовалась, долго ли я еще к ним ходить буду. А потом еще и наорала на меня, что я, видишь ли, время опять у нее отнимаю. Так я ей ответила: «А вы что думаете, я сюда от нечего делать хожу, чтобы вы на меня лишний раз наорали?! Наверное, надо мне! И вообще, сколько надо, столько и буду эти справки брать! В конце концов, это – ваша работа!» Но лучше бы я, все‑таки, промолчала. Потому что в ответ она пригрозила, что если я еще раз приду, то больше мне справку не даст… Ага, щас! Куда она денется?! Я тогда к ее начальству пойду: мне без этой справки – никуда, так что я от них не отстану!

– И не говори, вообще оборзели! Им‑то что!? Настроение плохое, так почему бы и не сорваться на человеке. Она же знает, что ты все «проглотишь», потому что тебе без этой справки визу не дадут, вот и издевается, как может. У нас везде так. Ты вспомни, как тебе паспорт заграничный меняли!

Да уж, спасибо Таньке – напомнила! С этой сменой загранпаспорта та еще была история…

Сразу после нашей с Санни женитьбы я занялась, в том числе, и обменом старого загранпаспорта на новый с новой фамилией – Льюис, но когда пришла получать готовый документ, то выяснилось, что латинскими буквами мою «иностранную» фамилию написали с ошибкой. То есть, звучит оно примерно одинаково, но в паспорте мужа эта самая фамилия написана по‑другому.

Ага, в новом российском паспорте, выданном после свадьбы, мою новую «девичью» фамилию заменили мужниной простым написанием ее по принципу «как слышится, так и пишется», а в ОВИРЕ потом эту самую «как слышится» тупо конвертировали в буквы латинского алфавита. Причем по правилам, разработанным каким‑то умником еще аж в восемьдесят каком‑то году прошлого века!

Я долго пыталась доказать, что надо писать «так‑то и так‑то», но меня никто не слушал:

– Какая вам разница, как тут написано?! Читается‑то одинаково. И вообще, мы, когда переводим фамилии, пользуемся методичкой, утвержденной министерством. А там четко и ясно указано, как именно каждая буква имени, написанного кириллицей, должна быть отображена латиницей, – твердила мне «паспортистка» в сотый раз.

– Я понимаю, что в вашей бумажке так написано, но моя‑то фамилия – изначально американская, а не русская! Поэтому и пишется она не так, как по методичке министерства, а так, как в паспорте у моего мужа написано! Вы можете понять, что я с этим паспортом поеду в консульство за визой, и до второго пришествия буду им объяснять, почему это вдруг у меня с мужем фамилии разные?! Вам что, трудно переделать, да?

– Тогда принесите мне справку с «Торговой Палаты», где переводы делают, почему нужно писать так, как хотите вы, а не так, как написали мы.

Мне пришлось «выбить» и эту справку (за отдельные, дополнительные деньги, потому как я была первой, кто обратился к ним за подобным бредом), и принести ее в паспортный стол, где меня в буквальном смысле «послали» вместе с этой справкой куда подальше.

Не буду утомлять вас излишними подробностями, но кончилось все тем, что пришла моя мама, устроила грандиозный скандал в кабинете начальника милиции, и уже спустя две недели у меня был паспорт, где фамилия была написана правильно.

И вот примерно так было с каждой бумажкой, которая нужна была мне для консульства: как только местные «официальные лица» узнавали, что она нужна мне для получения американской визы, так сразу же выяснялось, что «сделать‑то, конечно, можно, но только за очень „отдельную плату“.

Я думаю все, кто ездил за границу и собирал различные справки, знают, что отношение «официальных лиц» к нам примерно такое: «Ах, вы за границу едете отдыхать? А мы, значит, тут на старом стуле, в духоте и пыли должны сидеть и вам паспорт оформлять?! А вот я возьму и не оформлю! И заставлю вас пойти в какое‑нибудь ЖКО за какой‑нибудь эдакой справочкой, о которой даже это самое ЖКО понятия не имеет – как делать и что писать. Вот тогда и посмотрим, как вам такой отдых понравится, и попадете ли вы на него вообще когда‑нибудь!»

Тошно, Господа, тошно мне было от таких издевательств, но поделать ничего не могла. Как говорил небезызвестный Шурик: «Надо, Федя, надо!»

В общем, через неделю Татьяна укатила в Америку, а я осталась дожидаться приезда Санни. Перед возвращением в Корею он собирался посетить еще раз Хабаровск, а потом и Владивосток для личного присутствия при получении мной визы на въезд в Корею, но теперь уже не абы как, а на правах жены американского военнослужащего. На сей раз, он собирался приехать вместе с лучшим другом, который наслушался рассказов Санни о неземной красоте и домовитости русских барышень и горел желанием познакомиться с кем‑нибудь из них лично.

Джек, Танин муж, сразу же по ее приезду в США взял отпуск, и они на машине поехали в импровизированное свадебное путешествие по разным штатам с попутным осмотром местных достопримечательностей и колорита. В целом ей все понравилось, но вот «щенячьего» восторга в голосе, когда она впоследствии рассказывала об этой поездке, я что‑то не заметила:

– Не знаю, почему все считают, что тут прямо рай какой‑то? Такие же люди, только чаще всего глупее; такие же проблемы, что и у нас: все та же вечная нехватка денег и бытовые неурядицы; дома – не особо‑то шикарные, в большинстве случаев похожи друг на друга как близнецы… Вот во Флориде мне очень понравилось: красиво, пляжи кругом, погода хорошая и климат мягкий. А в Лас‑Вегасе думала – помру: жара стояла такая, что даже ночью на улицу выйти невозможно было. Вечером, когда жара чуть спала – прошлись по разным казино. Да, красиво, не спорю, но быстро приедается. А больше в этом городе и делать нечего.

Кстати, ее тогдашнее впечатление от Лас‑Вегаса полностью совпало с моим, полученным буквально недавно, когда я приехала наконец‑то к своему любимому мужу. Но до этого мы с вами еще дойдем – потерпите, не долго осталось.

Джек тогда работал в очень маленьком городке, откуда до ближайшего супермаркета надо было ехать не меньше получаса на машине. Деревня эта так сильно ему не нравилась, что он решил «переволонтироваться» обратно в Корею. Но окончания текущего контракта и очередного перевода нужно было ждать еще года полтора, так что радоваться нашей предстоящей встрече в Корее мне было пока рановато.

Вот и осень подкралась незаметно. Незадолго до приезда Санни с другом, который ожидался в ноябре, нарисовалась из Японии Лена. В отпуск.

На следующий же день она пригласила меня к себе на «рюмочку чаю».

– Ну, рассказывай! – скомандовала я с порога.

– Ой, с чего начать‑то… – растерялась подруга.

– Лен, с начала, как всегда, – подсказала я.

Ленка набрала в легкие побольше воздуха и выпалила:

– Я замуж фиктивно вышла!

«Вот те раз! Хорошенькое начало!» – подобного я услышать не ожидала. Даже от Ленки.

– А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее. И как тебя угораздило? – я уселась на стул поудобнее.

– С работой вообще «никак» было. И мне предложили поехать работать в Токио, но «на себя», без менеджера.

– А как менеджер бы к этому отнесся? – уточнила я.

– Так он сам мне это и предложил. Но для этого нужно было замуж выйти, за местного. Вот он и предложил мне с его знакомым расписаться. Естественно, за дополнительную плату. Но, я его знакомому и так нравилась, так что он в принципе не против был, даже если бы я ему и не платила. Зато менеджеру пришлось пару тысяч «отстегнуть», за посредничество. Потом он нас, правда, еще и шантажировать начал, мафией угрожал… Долгая, в общем, история.

– А теперь что?

– Ничего. Я потому и уехала, чтобы он немного про меня подзабыл. А я пока буду визу жены оформлять. В Японию.

– А муж‑то как? Нормальный? – все еще несколько в шоке расспрашивала я.

– Да нормальный. Дурак, правда, но я с ним жить все равно не собираюсь. У нас чисто деловое соглашение. Он мне – визу, я ему – «бабки». Никто никого не обманывал, силой под венец не тащил, так что претензий быть не должно. И мне хорошо, и ему.

– Ну, в принципе, может оно и к лучшему. Так – ты больше зарабатывать будешь, сама сможешь и клуб выбрать и условия работы, – отойдя от первоначального шока, вызванного известием о фиктивной свадьбе подруги, я и сама признала, что такой вариант был, пожалуй, не самым худшим.

Потом я рассказала Лене, что скоро приедет Санни с другом. На месяц.

– Фотка друга есть? – навострила ушки молодая фиктивная жена.

– А как же! Приходи ко мне, в компьютере покажу.

– Надо же, они уже и компьютер успели купить! Санни что ли денег дал?

– Не, я у него стараюсь вообще поменьше деньги брать, чтоб не подумал, что я с ним по расчету. Сами: кое‑как напряглись, пояса подтянули и наскребли. Ву‑у‑умные теперь, Интернетом пользуемся прямо из дома! – смеясь, закончила я.

– Ладно, завтра зайду, посмотрю, что там за друг. Симпатичный хоть? – не унималась Ленка.

– Симпатичный‑симпатичный, – успокоила ее я. – Высокий, мускулистый… – все как надо!

– А чего он сюда едет? Просто так?

– Он – хороший друг Санни, они как‑то полгода квартиру вместе снимали. Стэн, видать, наслушался от него баек про Россию, вот и решил приехать, чтобы самому все увидеть – у него, как и у Санни, как раз отпуск начался. Да и я так поняла – он с русской девушкой хочет познакомиться.

– Я‑я‑ясненько… Значит, будем знакомиться! – довольно улыбаясь, подвела итог Лена.

Мне же еще предстояло найти отдельное жилье, в которое было бы не стыдно пригласить наших заокеанских гостей, а заодно и Лену – для знакомства с одним из них.