Особенности доказывания в спорах по вексельным обязательствам

Особую важность вопросы применения вексельного права приобрели в современных условиях, когда вексель остается одним из немногих устойчивых финансовых инструментов в нестабильной экономике. В рыночных отношениях вексельные обязательства играют большую роль, являясь универсальным средством расчетов и кредитования, используется в банковских сделках, во внешнеторговых отношениях, выступая предметом дисконтирования, аккредитива и инкассовых операций.

Кроме того, с момента появления в Украине вексельного права и вексельных отношений, накопился судебно-практический материал представляющий большой интерес для научного исследования.

Таким образом, рассмотрение правового положения векселя и вексельных правоотношений является, в настоящее время, актуальным и имеет большое правовое значение.

Исследованию данной темы посвящены как классические научные труды (Г.Ф. Шершеневича, Л.Ф. Федорова) [139, с.35], так и современные практические разработки (В.А. Белова, М.И. Брагинского и др.) [140, с.38; 141, с.11].

В настоящее время предметом судебных споров являются вопросы, касающиеся вексельных отношений, в частности, вопросы о передачи прав по векселю, об оплате векселя и соотношения норм гражданского законодательства и вексельного права [142, с.41]. Рассматривая вопрос о передаче прав по векселю, следует учитывать, что права по векселю передаются на основании индоссамента [143, с.40]. Положение о переводном и простом векселе, утвержденное постановлением ЦИК СССР и СНК СССР от 07.08.37 № 104/1341 в отношении индоссамента устанавливает, что в результате его совершения приобретателю передаются права, свободные от возражений, которые существовали в отношении предшествующих держателей [144, с.14].

Особенностью судебного процесса по вексельным обязательствам является использование векселей в качестве необходимых доказательств. Акты о протесте векселей также служат необходимыми доказательствами при рассмотрении регрессных исков и условиями судебного вексельного производства. Сила векселя состоит в нем самом как в документе. Договор, послуживший причиной его возникновения, имеет значение для стоящего в его основе правоотношения, но не имеет значения для вексельного права: нет векселя - нет и прав кредитора. Вексельная строгость и абстрактный характер вексельного обязательства обусловливают силу векселя. Вексельная сила проявляется, в частности, в существенном ограничении возражений должника. Прежде всего, не могут быть заявлены возражения по поводу условий вексельного обязательства, которое считается безусловным. Вместе с этим производство по вексельным искам требует предъявления в суд оригиналов векселей в качестве необходимых доказательств.

Эти особенности осуществления прав по векселю определяют специфику рассмотрения хозяйственных споров об исполнении вексельного обязательства, иными словами, о взыскании платежа по векселю. Прежде всего, суд проверяет наличие у истца документа, оформленного на бумаге, по формальным признакам (по наличию реквизитов и их содержанию) соответствующего требованиям вексельного законодательства. При таком подходе любые излишние сведения, включенные в текст векселя, не могут иметь юридических последствий для обязательств по векселю, т.е. не могут служить дефектом формы векселя. Будучи логически замкнутой, предлагаемая трактовка принципов материального формализма для векселя позволит не только формализовать разрешение коллизий, связанных с признанием за документом вексельной силы, но и пресечет попытки ревизии предмета вексельных обязательств.

Нередко стороны предъявляют в суд для подтверждения своих требований по векселю копии векселя (ксерокопии и т.п.), считая при этом, что это дает им право для предъявления требования об исполнении вексельного обязательства к вексельным должникам [139, с.21]. Следует иметь в виду, что вексельное право содержит специальные правила о так называемых вексельных копиях. В соответствии со ст.67-68 Положения каждый держатель векселя имеет право снимать с него копии.

Так, например, по одному из дел Президиум Высшего арбитражного суда Украины отменил судебные акты и направил дело на новое рассмотрение, поскольку вывод арбитражного суда о законном векселедержателе был сделан на основании ксерокопий векселей и без учета конкретных обстоятельств дела. По другому делу в ходе рассмотрения дела арбитражный суд установил дефект формы векселя, поэтому истец заявил ходатайство об изменении основания иска и просил взыскать сумму долга по договору займа. Суд удовлетворил ходатайство, указав на предоставленную истцу возможность заявить самостоятельное требование о взыскании суммы долга по гражданско-правовой сделке. Из представленных истцом документов следовало, что вексель выдан ответчиком в подтверждение обязательства, выплатить полученные взаймы денежные суммы, и был рассмотрен как долговая расписка. В третьем случае суд отказал в удовлетворении иска, поскольку представленная копия векселя не соответствовала по форме вексельному законодательству и не могла породить вексельных отношений. Президиум Высшего арбитражного суда Украины направил дело на новое рассмотрение лишь с учетом того, что «отсутствие у документа вексельной силы не препятствует рассмотрению его в качестве долгового документа иной правовой природы – долговой расписки» [91, с.82]. Поэтому правоотношения сторон должны быть оценены судом на основании законодательства о договоре займа. Однако по другому делу во взыскании вексельной суммы было отказано, поскольку вексель не был предъявлен к платежу в связи с утратой. Векселедержатель не представил доказательств восстановления его прав по утраченной ценной бумаге, а договор о приобретении векселя вообще не был принят в качестве доказательства, т.к. отношения векселедержателя и векселедателя регламентируются вексельным законодательством [91, с.84].

Следует отметить, что ссылка ответчика на отсутствие подлинного экземпляра векселя в материалах дела не может служить достаточным основанием для отмены состоявшихся судебных актов, если оригинал обозревался в судебном заседании, а в материалах дела имеется копия векселя. Плательщик, не акцептовавший переводный вексель, не несет ответственности перед векселедержателем (ст.28, 47 Положения). Поэтому в делах против акцептантов должны «фигурировать» оригиналы векселей с их надписями (подписями), имеющими силу акцепта (ст.25 Положения).

Одним из средств доказывания подлинности векселя, в том числе подлинности печати и подписей на нем является экспертиза. В обзорном письме № 01-8/738 от 11.12.2000г. ВАС Украины указывал, что назначение судебной экспертизы для решения вопроса относительно действительности подписи и отражения печати на векселе является прерогативой суда. Вывод специалиста, предоставленный без соответствующего поручения суда, не может оцениваться как вывод эксперта в понимании Арбитражного процессуального кодекса Украины [145, с.37].

Решением арбитражного суда отказано в удовлетворении иска акционерного общества к акционерному банку о признании недействительным аваля (вексельного поручительства) со ссылкой на недоказанность обстоятельств, на которых обосновываются требования истца, а также на вывод специалиста Киевского научно-исследовательского института судебных экспертиз (КНИИСЭ), согласно которому подпись на простом векселя, от лица исполняющего обязанности президента общества выполнена, им собственноручно. Постановлением первого заместителя председателя арбитражного суда названное решение отменено, дело направлено на новое рассмотрение для выяснения всех обстоятельств дела и надлежащей оценки доводов сторон, в частности, назначения судебной экспертизы с целью установления действительности подписи на векселе.

Постановлением арбитражного суда по делу была назначена судебно-почерковедческая экспертиза и экспертиза технического исследование документа, выполнение которой было поручено оперативно-техническому управлению Службы безопасности Украины.

По результатам рассмотрения заявления истца о проверке названного постановления в порядке надзора постановление частично изменено, выполнение экспертизы поручено Научно - исследовательскому экспертно-криминалистическому центру МВД Украины.

В заявлении к ВАС Украины ответчик просил отменить постановление суда, т.к. в деле есть вывод специалиста КНИИСЭ, названные постановления противоречат статьям 42, 43 АПК Украины, а, также ссылаясь на то, что судом не обоснованы мотивы выбора органа, которому поручено проведение экспертизы, и не рассмотрены изложенные в ходатайстве ответчика доводы относительно действительности аваля на векселе.

Рассмотрев материалы дела, судебная коллегия Высшего арбитражного суда Украины по пересмотру решений, постановлений, определений установила следующее. Истцу было предъявлено платежное требование ответчика о бесспорном взыскании суммы задолженности на основании векселя, опротестованного нотариусом. Основанием для этого является наличие на векселе аваля, написанного от имени истца. Истец просил признать аваль недействительным, утверждая, что не выступал авалистом по этому векселю, подпись на векселе не является подписью должностного лица общества, а отражение печати не отвечает печати общества.

Возражая против иска, ответчик ссылался на вывод специалиста КНИИСЭ, согласно которому подпись на векселе выполнена собственноручно исполняющим обязанности президента общества. Кроме того, ответчик обратился в арбитражный суд с ходатайством рассмотреть также другие доказательства действительности аваля на векселе.

Соответственно ч.1 ст.41 АПК Украины для разъяснения вопросов, которые возникают при решении спора и требуют специальных знаний, арбитражный суд назначает судебную экспертизу. Поскольку в данном случае решение вопроса относительно действительности подписи и оттиска печати на векселя требует специальных знаний, судом обосновано, назначена судебная экспертиза.

Вывод специалиста КНИИСЭ не является выводом судебного эксперта в понимании ст.ст. 41, 42 АПК Украины, поскольку назначение судебной экспертизы является прерогативой суда. Кроме того, вывод судебного эксперта является лишь одним из доказательств в деле, которое не имеет для суда заранее установленной силы и оценивается судом в совокупности с другими доказательствами с целью установление наличия или отсутствия обстоятельств, на которых обосновываются требования и возражения сторон, а также других обстоятельств, которые имеют значение для правильного решения спора.

Учитывая изложенное судебной коллегией ВАС Украины по пересмотру решений, постановлений, определений постановление арбитражного суда оставлено без изменения [146, с.11].

Другим необходимым доказательством, которое, однако, требуется лишь при рассмотрении вексельных регрессных исков, является акт о протесте векселя. Существует мнение, что обращению в суд с иском к вексельному должнику всегда должно предшествовать совершение протеста в платеже (ст.5 ХПК Украины) [141, с.45]. Из ст.53 Положения о переводном и простом векселе следует, что по истечении сроков, установленных для совершения протеста в неакцепте или неплатеже, держатель переводного векселя теряет свои права против индоссантов, векселедателя и против других обязанных лиц, за исключением акцептанта. В соответствии со ст.78 Положения векселедатель по простому векселю обязан так же, как и акцептант по переводному векселю. Авалист отвечает в том же объеме и на тех же условиях, как и тот, за кого он дал аваль (ст.32 Положения).

Таким образом, акцептант по переводному векселю, векселедатель по простому векселю и их авалисты отвечают без протеста. Совершение протеста необходимо только для предъявления регрессных (обратных) требований к векселедателю переводного векселя, индоссантам и их авалистам. Предъявление регрессного вексельного иска, по общему правилу, должно быть основано на протесте векселя, т.е. на публичном акте, удостоверяющем отказ в акцепте, платеже или недатировании акцепта (ст.25, 44, 78 Положения).

Более глубокий юридический анализ этого действия требует изучения доказательственной природы акта о протесте. Протест не является условием «для заявления иска», а акт о протесте не может быть признан «доказательством соблюдения истцом надлежащего порядка обращения с иском в суд», как иногда полагают в судебной практике [140, с.38]. В противном случае несовершение протеста следовало бы считать основанием отказа в принятии искового заявления, оставления иска без рассмотрения или прекращения производства по делу.

В связи с нотариальной формой опротестования векселей и совершением нотариусами исполнительных надписей сложилось неверное представление о протесте векселя как о действии, которое направлено на придание исполнительной силы платежному документу. В статье 5 ХПК Украины предусмотрено ускоренное производство по взысканию задолженности, которое связано с совершением протеста векселя. Вопреки этим представлениям соответствующие нотариальные действия по совершению протестов векселей не придают ему исполнительную силу. Протесты векселей не являются ни основаниями совершения исполнительных надписей, ни исполнительными документами. Сущность действий по совершению протестов векселей, состоит в том, что нотариус совершает акт, удостоверяющий отказ от действий, связанных с платежом по векселю. Таким образом, указанные нотариальные действия удостоверяют юридические факты и имеют доказательственную функцию. Протест векселя удостоверяет факт, порождающий материальное право регрессного требования, а акт о протесте служит необходимым доказательством этого факта при рассмотрении соответствующего иска в суде. Так, например, акт, составленный с грубыми нарушениями установленной формы, не может быть принят в качестве надлежащего доказательства своевременно совершенного протеста. В этом случае протест считается несовершенным, векселедержатель утрачивает свои права в отношении индоссантов и ему будет отказано в иске.

Процедура совершения акта о протесте векселя слабо регламентирована. Правила, предусмотренные процессуальным законодательством, не учитывают положений современного вексельного законодательства, которое предполагает, что протесты могут быть совершены не только нотариусами, но и другими должностными лицами «в публичном порядке» (ст.44 Положения). Поэтому необходимо совершенствование процедуры опротестования векселя в процессуальном законодательстве [147, с.119-123].

Протест в качестве предпосылки судебного производства взыскания по векселям является «рудиментом» дореволюционного и раннего советского законодательства. В связи с самым «древним» из вексельных европейских законов (Уставом о векселях 1832 г.) долго «не сознавалась» строгость вексельного права, и производство взыскания по векселям ничем не отличалось от производства взыскания по другим долговым актам [148, с.42]. Соответственно, в гражданском процессе протест был обязательной предпосылкой вексельного иска. В 1889 и 1891 гг. «с целью упростить и ускорить производство дел, не представляющих трудности для разрешения», в Устав гражданского судопроизводства были внесены дополнения и изменения, связанные с взысканием бесспорных задолженностей [149, с.138]. Сначала было предусмотрено «понудительное исполнение», а затем дополнительно – «упрощенное производство». Впоследствии сохранилось лишь «понудительное производство», схожее с советским и современным «приказным производством». В порядке понудительного исполнения производились, в частности, взыскания по опротестованным векселям. Составители нового Вексельного устава 1902 г. стремились сохранить протест лишь в качестве условия регрессных требований. Однако такого упрощения не произошло, т.к. Вексельный устав и Устав гражданского судопроизводства не были соответствующим образом изменены [150, с.344]. После революции 1917 г. взыскание задолженности по векселям снова было увязано с необходимостью совершения протеста. В первоначальной редакции ГПК Украины 1923 г., в частности, был предусмотрен порядок выдачи судебных приказов по взысканию денег или требованиям о возврате имущества, основанным на опротестованных векселях, нотариальных актах и т.п.(ст. 22, 210, 211 ГПК Украины). Упущение протеста влекло потерю «процессуальных преимуществ протестованного векселя относительно упрощенного порядка производства с выдачей судебного приказа» [151, с.97]. В 1928 г. порядок выдачи судебного приказа вообще был отменен, а дела о взысканиях на основании бесспорных документов переданы в ведение нотариата. Хотя СССР являлся участником Женевских Конвенций о простом и переводном векселе, он так и не принял законодательства об упрощенном судопроизводстве по вексельным искам. В дореволюционном периоде вместе с идеей об унификации международного вексельного права выдвигались предложения по удешевлению, упрощению и отмене процедуры протеста векселей, основанные на реформах вексельного законодательства в странах развитого вексельного оборота [152, с.152]. Так, например, по английскому законодательству протест английских векселей вообще был признан излишним. Однако это имеет значение лишь для суммарного (документарного) процесса, т.к. альтернативой понудительно-приказного производства в англо-американском процессе являются примирительные процедуры [153, с.14].

В Германии еще в начале XX в. была осуществлена реформа вексельного права, которая последовательно сохранила необходимость протеста лишь для регрессных исков, упростила его форму и привлекла к совершению протеста почтовые учреждения. В результате совершенствования вексельного законодательства протест не является предпосылкой упрощенных производств по взысканию вексельной задолженности. В Уставе гражданского судопроизводства Германии различаются так называемое документарное производство (Urkundenprozess) и «понудительное» производство (Mahnverfahren) («Urkunden- und Wechselprozess». § 592–605a УГСГ). В документарном производстве предъявляются исковые требования о взыскании денежных сумм и обращение взыскания на заложенное имущество. Если требование полностью доказывается документами, и они представлены в суд, то в результате этого может быть вынесено решение, которое обращается к немедленному исполнению. Возражения ответчика не влияют на возможность разрешения в документарном процессе, но предоставляют ему право защищать свои интересы в последующем обычном производстве. В случае возражений ответчика в документарном производстве выносится решение при условии рассмотрения возражений ответчика в дополнительном производстве. При этом истец вправе исполнить принятое судебное решение, но если впоследствии он проиграет обычный процесс, то должен возместить ущерб, нанесенный ответчику. Документарное производство применяется сравнительно редко, так как взыскание ущерба, и производство проходит в обычные сроки [154, с.312]. Эффективной формой документарного производства является лишь вексельный процесс, поскольку в нем применяются специальные сроки, и наличие бесспорных и безусловных ценных бумаг не дает возможности ответчику оспаривать требования истца в обычном процессе [155, с.400].

Наряду с упрощенным документарным производством эффективным способом защиты в германском процессе является вынесение «понудительного» постановления или судебного приказа. Раньше это постановление именовалось «приказ о платеже» (Zahlungsbefehl). Задачей понудительного производства является получение исполнительного титула без судебного разбирательства. Предпосылка такого производства – неисполнение должником в срок своих обязательств. В порядке понудительного производства может быть заявлено любое денежное требование. Должник защищен тем, что может перевести дело в обычный процесс и там заявить свои возражения. Поэтому понудительное производство является предварительной стадией перед судебным разбирательством. Независимо от величины требования заявление подается по месту нахождения кредитора. В течение двух недель должник должен уплатить задолженность или предъявить свои возражения. Обоснованность требования при отсутствии возражений вообще не проверяется. Бесспорность требований проявляется в том, что должник часто не заявляет возражений о переносе дела в обычный процесс, дабы избежать судебных расходов по делу [154, с.399].

В США для избежания сложных и длительных судебных разбирательств практикуется так называемое суммарное производство («summary judgment»), складывающееся практически лишь из заявлений, рассмотрения письменных документов (в том числе векселей) и вынесения судебного решения. Решения принимаются для взыскания денежных задолженностей. Заявления о суммарном производстве имеют право сделать в любое время, как истец, так и ответчик. Решение может быть вынесено тогда, когда в основе спора лежат обстоятельства, которые ясно и четко установлены. В первую очередь к заявлению прилагаются письменные документы. Этим подтверждается, что факты, имеющие значение для дела, бесспорны. Возражения другой стороны могут последовать в течение 30-дневного срока. Данный срок может быть продлен судом в сложных случаях. Возражения противоположной стороны должны быть основаны на доказательствах, подтверждающих спорность заявления о выдаче приказа. Против вынесенного судебного решения допустима апелляция [156, с.94]. На практике возможно промежуточное решение по отдельным вопросам, которое позволяет ограничить доказывание в ходе судебного разбирательства [153, с.13].

Право по векселю, наряду с особыми правилами доказывания, требует закрепления в процессуальном законодательстве дополнительных правил, которые смогли бы повысить эффективность судебного вексельного процесса. В частности, по вексельным искам можно было бы ограничить круг средств доказывания письменными документами и объяснениями сторон, предусмотреть право истца на обеспечение иска и немедленное исполнение принятого решения. Обеспечительные меры и немедленное исполнение решений рассматриваются в качестве процессуальной стороны силы векселя.

Абстрактный характер векселя должен проявляться лишь в переложении бремени доказывания. В отличие от обычной ситуации, когда кредитор обязан доказать наличие основания обязательства, кредитор по векселю таких доказательств представлять не должен. Обязанность доказывать отсутствие либо недозволенный характер основания сделки, лежащей в основе вексельного обязательства, возлагается на должника. Векселедатель по простому векселю вправе выдвигать против требования первого векселедержателя об оплате векселя возражения, вытекающие из известных им отношений, и если должник доказал отсутствие основания вексельного обязательства и известность этого факта кредитору по связывающей их гражданско-правовой сделке, оснований для взыскания средств по векселю не имеется [157, с.54].

Законный векселедержатель не обязан доказывать существование и действительность своих прав, т.к. они предполагаются существующими и действительными. При этом бремя доказывания обратного лежит на вексельном должнике.

Решением арбитражного суда, оставленным без изменения надзорной инстанцией, удовлетворенны исковые требования предприятия к ЗАО относительно взыскания суммы задолженности по векселям. В удовлетворении встречного иска общества о признании векселей недействительными отказано. Принятое решение суд мотивировал тем, что соответственно п.47 Положения, векселедержатель имел право на представление иска ко всем лицам, которые выдали, акцептовали, индоссировали переводной вексель или поставили на нем аваль, как к каждому из них, так и ко всем вместе, не обязательно придерживаясь при этом той последовательности, в которой они обязались, поскольку названные лица являются солидарно обязанными перед векселедержателем. Относительно встречного иска о признании векселей недействительными, то такое требование ответчика не согласовывается с законодательством Украины, которое регулирует вексельный оборот, в частности с названным Положением. В заявлении в Высший арбитражный суд Украины общество просило признать один из переданных векселей недействительным, в связи с тем, что он не имеет вексельной силы. По результатам проверки материалов дела судебная коллегия Высшего арбитражного суда Украины по просмотру решений, постановлений, определений установила следующее. В соответствии с п.16 Положения лицо, у которого находится переводной вексель, считается законным векселедержателем, если его право основывается на беспрерывном ряде индоссаментов. Векселедержатель может обратить свой иск против индоссантов, векселедателя и других обязанных лиц (п. 43 Положения).

Учитывая изложенное и исходя из того, что обществом не был доказан факт, что предприятие не является законным векселедержателем, оснований для отказа предприятию в удовлетворении иска не было. Представление обществом встречного иска о признании векселя недействительным как такого, который не имеет вексельной силы, является безосновательным, поскольку названный вексель содержит все реквизиты, предусмотренные статьей 21 Закона Украины «О ценных бумагах и фондовой бирже» [91, с.15].

Значительные трудности практического применения действующих норм вексельного права, в процессе доказывания, связаны с использованием терминов, смысл которых законодательно не определен. Так в Положении используется термин «грубая неосторожность», ссылка на который имеет серьезные правовые последствия. Несмотря на то, что термин не определен в законодательстве, суть его можно достаточно исчерпывающе сформулировать в рамках вексельного права, в меру жесткой формализации последнего. В общем случае под «грубой неосторожностью» понимается несоблюдение правил и норм обычной в торговом обороте предусмотрительности.

Статья 16 Положения предусматривает, что если кто-то лишился владения векселем в силу какого бы то ни было события, то лицо, у которого вексель находится и которое обосновывает свое право на непрерывном ряде индоссаментов, обязано отдать вексель лишь в том случае, если оно приобрело его недобросовестно или же, приобретая его, совершило грубую неосторожность. Приобретатель считается недобросовестным, если он до или в момент приобретения знал о том, что вексель выбыл из владения собственника либо лица, уполномоченного распоряжаться векселем, помимо их воли. Грубая неосторожность приобретателя имеет место в том случае, когда приобретатель в силу сложившихся условий оборота должен был знать о факте выбытия векселя из владения собственника либо лица, уполномоченного распоряжаться векселем, помимо их воли (в частности, если вексель был приобретен после опубликования собственником в печати информации об утрате либо краже векселя, о чем приобретатель векселя по обстоятельствам дела не мог не знать). Недобросовестность и грубая неосторожность приобретателя доказываются лицом, предъявившим требование об изъятии векселя.

Естественно, никакая правовая система не доходит до абсурда, и, в случае недобросовестности приобретателя векселя, которая должна быть доказана (вексельное право исходит из того, что приобретатель является добросовестным, если не доказано иное), он лишается приоритетной защиты, предусмотренной вексельным правом [158, с.39].

Статья 17 Положения допускает возможность ссылки должника в споре с кредитором по векселю на «личные» отношения с последним. Лицо, обязанное по векселю, освобождается от платежа, если докажет, что предъявивший требования кредитор знал или должен был знать в момент приобретения векселя о недействительности или об отсутствии обязательства, лежащего в основе выдачи (передачи) векселя, либо получил вексель в результате обмана или кражи, либо участвовал в обмане в отношении этого векселя или его краже, либо знал или должен был знать об этих обстоятельствах до или в момент приобретения векселя.

При применении ст.17 Положения следует исходить из того, что «личными отношениями» лица, к которому предъявлено требование по векселю, с иными участниками отношений по векселю являются все отношения с ними, основанные на юридических фактах, ссылка на которые или опровержение которых, заставили бы их обосновывать свое притязание иначе, чем путем ссылки на порядок, предусмотренный ст.16 Положения. К личным относятся отношения по сделке между конкретными сторонами либо наличие обманных действий со стороны держателя векселя, направленных на получение подписи данного обязанного лица, а также иные отношения, известные лицам, между которыми возник спор об исполнении вексельного обязательства.

Таким образом, абстрактность векселя имеет процессуальный характер: обязанное лицо может доказывать недобросовестность векселедержателя, причём о ней могут свидетельствовать различные обстоятельства, в частности, невыполнение своих обязанностей по договору, по которому выдан вексель. Эта логика вполне применима: в споре между векселедержателем и его предшественником должны быть исследованы основания передачи векселя, т.к. в них могут содержаться сведения о недобросовестности векселедержателя.

Все вышесказанное касается природы индоссамента и порядка передачи прав по нему и в равной степени относится как к именному, так и к бланковому индоссаменту. Имея вексель с последним бланковым индоссаментом, его держатель не обязан доказывать законность основания приобретения ценной бумаги. Бремя доказывания недобросовестности держателя лежит на должнике по векселю, которому предъявляется требование. Должником является не только векселедатель простого векселя или акцептант переводного векселя, но и ответственное по векселю лицо (в том числе индоссант, авалист), к которому предъявлен иск.

Вышеизложенное позволяет сформулировать перечень правил, соблюдение которых позволяет легитимному векселедержателю доказывать свою добросовестность, следующим образом:

1. Проверка непрерывности ряда передаточных надписей, но не подписей индоссантов.

2. Проверка надлежащего совершения индоссамента в свою пользу и формальной обоснованности владения векселем предыдущего держателя.

3. Проверка факта выдачи векселедателем приобретаемого векселя.

К перечисленным выше правилам следует, добавить еще одно: проверка наличия печатей юридических лиц, от имени которых на векселе совершены подписи, т.к. печатью заверяются подписи крайне ограниченного числа должностных лиц. Такая норма не вытекает из положений вексельного законодательства, однако является общепринятой в отечественном делопроизводстве.

На основании п.2 ст.48 Положения векселедержатель может требовать от того, к кому он предъявляет иск, уплаты процентов и пени на вексельную сумму. Указанные проценты и пеня начисляются со дня, следующего за днем платежа, и по день, когда векселедержатель получил платеж либо от лица, к которому им был предъявлен иск, либо от иного обязанного по векселю лица, независимо от того, было ли вынесено ранее судебное решение о взыскании этих сумм. Помимо перечисленных в ст. 48 Положения требований векселедержатель вправе требовать возмещения убытков в размере иного ущерба, причиненного задержкой платежа, в части, превышающей суммы, взыскиваемой по перечисленным в данной статье основаниям. Наличие убытков, их размер, а также причинная связь между нарушением вексельного обязательства и возникшими убытками являются обстоятельствами, подлежащими доказыванию взыскателем. При этом следует учитывать, что само по себе заключение договора, предусматривающего использование средств, которые предполагается получить в оплату векселя, не доказывает причинной связи между неполучением вексельных сумм и убытками в виде упущенной выгоды.

При рассмотрении споров необходимо иметь в виду, что вексельные сделки (в частности, по выдаче, акцепту, индоссированию, авалированию векселя, его акцепту в порядке посредничества и оплате векселя) регулируются нормами специального вексельного законодательства. Вместе с тем данные сделки регламентируются и общими нормами гражданского законодательства о сделках и обязательствах. [159, с.26].

На основании вышесказанного можно сделать следующие выводы, что процесс доказывания в спорах по вексельным обязательствам регулируется как общим, так и специальным (вексельным) законодательством.

В процессе доказывания применяются практически все средства доказывания, в частности: письменные доказательства – это оригинал векселя или надлежащие копии, акты протеста векселей; заключения судебных экспертов, которые могут использоваться для подтверждения оригинала самого векселя, подписи должностных лиц и печати на нем.

Все собранные доказательства хозяйственный суд должен исследовать и оценить по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении в судебном процессе всех обстоятельств дела в их совокупности.

3.3. Особенности доказывания в спорах по договору имущественного страхования

Трудности формирования предмета доказывания по конкретной категории хозяйственных споров связаны, прежде всего, с правильным определением круга материально-правовых фактов подлежащих доказыванию. Имущественное страхование регулируется нормами Гражданского кодекса Украины и Законом Украины «О страховании».

В соответствии со ст.371 ГК Украины по договору имущественного страхования страховщик обязуется за обусловленную договором плату при наступлении предусмотренного в договоре события (страхо­вого случая) возместить страхователю или иному лицу, в пользу которого заклю­чен договор, причиненные вследствие этого события убытки (выплатить страховое возмещение) в пределах, определенной договором суммы. Из этого следует, что право страхователя на получение страхового возмещения от страховщика воз­никает при следующих обстоятельствах: во-первых, страховой случай должен на­ступить в период действия договора страхования; во-вторых, возникают убытки в застрахованном имуществе страхователя; в-третьих, между страховым случаем и убытками существует причинно-следственная связь. Таков первоначальный круг искомых фактов, подтверждающих право страхователя на страховое возмещение, по рассматриваемой категории споров.

Одновременно с требованием страхователя о выплате страхового возмещения предметом рассмотрения в хозяйственном суде могут быть встречные требования (возражения) стра­ховщика: о признании договора имущественного страхования недействительным (пп.1,3ст.26, п.3ст.28 Закона «О страховании»); о расторжении договора страхования или о наличии обстоятельств, которые осво­бождают страховщика от выплаты страхового возмещения (пп.2,5 ст. 26 Закона).

Для процедуры доказывания требований и возражений сторон, в делах по спорам, связанным с имущественным страхованием, важное значение имеет установление трех существенных условий договора: страхового интереса, страхового риска и страхового случая.

Понятие страхового интереса изучалось наукой права, но в законодательстве это понятие не определено. Из­вестный ученый Г.Ф.Шершеневич сделал вывод, что страховым интересом обладает лицо, испытывающее потребность в сохран­ности имущества [160, с.120]. Страховой интерес, по мнению В.Р. Идельсон, признавался за лицом, ко­торое несет убытки вследствие гибели, утраты, повреждения имущест­ва [161, с.32-33]. В.И. Серебровский писал, что страховой интерес должен быть имущественным, юридическим, субъ­ективным и правомерным [162, с.393].

Вышеприведенные взгляды не выделяют критерии, характеризующие интерес, как страховой. Понимание страхового интереса именно как бремени (риска) убытков позволяет точно определить носителя страхового интереса в каждом конкретном случае. В момент заключения договора убытков еще нет, а существует лишь вероятность их возникновения в форме утраты имущества, неполучения прибыли, возникновения ответственности. Ли­цо, которое несет бремя убытков весь срок действия договора страхования, об­ладает страховым интересом и вправе получить страховое возмещение от стра­ховщика [163, с.100]. Без страхового интереса нет страхования - это базовый принцип стра­хового права. Поэтому не любая юридическая связь, данного лица с известным имуществом порождает страховой интерес, а только такая, при которой лицо несет бремя (риск) убытков. Для целей до­казывания такое понимание представляется приемлемым и единственно пра­вильным.

Следующий проблемный вопрос связан с категорией риска. Страховой риск, определяется ст.8 Закона «О страховании» как определенное событие, на случай которого проводится страхование и которое имеет признаки вероятности и случайности наступления. С точки зрения процессуального доказывания основ­ная сложность заключается в необходимости правильно определить круг доказательственных фактов в каждом конкретном случае. Страховщик принимает на свой страх те или иные риски и, как правило, при заключении догово­ров имущественного страхования он разрабатывает специальные формы заявлений или анкет, которые содержат большой перечень вопросов. В каждом конкретном случае, полученные ответы позволяют правильно оценить вероятность наступле­ния страхового события. Страховщик вправе самостоятельно определить те обстоятельства, которые имеют существенное значение для оценки вероятности наступления страхового случая. Если страховщик использовал предоставленное ему право, его довод в процессе, что страхователь сообщил ему заведомо ложные сведения, будет несостоятельным, а требование о признании договора страхования недейст­вительным на основании ст. 26 Закона необоснованным. Так, по одному из дел ВАС Украины указал: «Согласно пункту 6 Правил добровольного страхования судов договор страхования заключается с обязательным осмотром судна представителем страховой организации. Из пояснений страховой ассоциа­ции вытекает, что страховой полис был выдан без осмотра судна, проверки судо­вых документов, однако при наличии проекта перегона судна, согласно которому оно следовало для разделки на металлолом. При указанных обстоятельствах довод о сообщении страхо­вателем страховщику заведомо ложных сведений об объекте страхования является необоснованным» [91, с.71].

Законодатель попытался определить признаки существенных обстоятельства и значительных изменений, сведя решение этого вопроса к техническому моменту, к указанию их в договоре страхования, правилах страхования, письменном запросе страховщика, оформляемых при заключении договора. Для судебной практики такой подход, основанный на формальных критериях, представляется наиболее приемлемым и удобным. Во всяком случае, вывод о признаках существенности или значимости факта (обстоятельства) будет следовать из конкретного документа. Именно на страховщике лежит бремя доказывания наличия существенных или значительных обстоятельств, о которых не сообщил ему страхователь, кото­рые являются основанием для признания договора недействительным, либо о расторжении договора.

Для определения таких обстоятельств можно руководствоваться: субъек­тивным критерием (страхователь считает существующие (возникшие) обстоятель­ства несущественными или незначительными, а страховщик при наличии подоб­ных обстоятельств не заключил бы договор страхования или заключил бы его на значительно отличающихся условиях) или объективным (обстоятельства, кото­рые независимо от воли конкретных субъектов, действительно влияют на вероят­ность наступления страхового случая). В понимании страховщика и страхователя одни и те же обстоятельства могут иметь прямо противоположные значение. С точки зрения технологии доказывания эти обстоятельства будут устанавливаться, в первом случае, при помощи показаний участников процесса и письменных до­казательств. Если руководствоваться объективным критерием, то необходимо ус­тановить действительную (объективную) возможность таких обстоятельств влиять на степень риска. Без заключения эксперта в этом случае не обойтись. В любом случае процесс доказывания усложняется. Возникает вопрос, чем будет руководствоваться суд при определении обстоятельств, необходимых для установления искомого факта и при оценке, доказательств. Возникшее противоречие – какой критерий субъективный или объективный необходимо использовать для оценки вероятности наступления страхового случая, судебная практика решала в пользу объективного.

Интересен опыт английских судов по рассмотрению дел связанных со страхованием. Страховщики застраховали подрядчиков от всех рисков, во­влеченных в строительство проекта. По случайной ошибке страховщики не были проинформированы подрядчиками о намерении ис­пользовать плоский, а не углубленный фундамент. Конструкция дала усадку и че­тыре страховщика предъявили судебное требование о расторжении договора.

Суд первой инстанции вынес решение в пользу страховщиков. Он обосновал свое решение свидетельскими показаниями трех из четырех представителей стра­ховщиков. Они указывали, что изменение конструкции фундамента, если бы о нем было заявлено, заставило бы страховщика вызвать страхователя для дополнительных пояснений. Это заставило бы его просмотреть доклады инжене­ров, в одном из которых выражалось сомнение по поводу использования плоского фундамента, и страховщик рассмотрел бы вопрос об этих обстоятельствах, как увеличивающих риск. Страхователи подали апелляционную жалобу. Апелляционный суд в жалобе отказал и сформу­лировал ряд вопросов, относящихся к не уведомлению о существенных обстоя­тельствах. Страхователи возражали, утверждая, что плоский фундамент является менее рисковым для условий договора страхования от всех рисков, чем углубленный фундамент, поскольку может быть построен в более короткие сроки, и период на­ступления риска существенно сокращается. Поэтому изменение фундамента с уг­лубленного на плоский не увеличило риск и не являлось существенным обстоя­тельством. Апелляционный суд отклонил этот аргумент. Если обстоятельство просто уменьшает риск, тогда страховщик не может ис­пользовать его как основание для отказа в выплате по контракту, но там где действие этих обстоятельств с очевидно­стью не следует из-за неполноты представленных документов, существуют осно­вания для отказа в выплате. В этом деле выгода от использования плоского фун­дамента должна быть противопоставлена большему риску изменения проекта.

Судья постановил, что страховщик не обязан доказывать, что скрытое об­стоятельство было единственным причиной, по которой он заключил договор страхования на таких условиях. Является достаточным, чтобы скрытое обстоя­тельство частично влияло на принятие решения страховщика о заключении дого­вора. Страховщик может отказать в выплате, например, даже в случае, если его решение заключить договор, возникло частично из-за его собственной ошибки. Суд признал, что страхователи, при таких об­стоятельствах не заключили бы договор с той премией и на тех усло­виях, на которых они в действительности это сделали, если бы им были сообщены правдивые факты о страховом риске [164, с.62].

В английском праве в основе определения существенных обстоятельств, влияющих на вероятность наступле­ния страхового случая, лежит субъективный критерий, т.е. субъективная мотивация лица, оценивающего риск таких обстоятельств. С точки зрения процессуального доказывания это более кропотливая работа. Личные доказательства пользуются большим доверием, из них с большей достоверностью можно почерпнуть информацию о субъективной мотивации лица, его истинной воле, чем из письменных и вещественных доказательств. Существенные обстоятельства, влияющие на вероятность наступления страхового случая, определяются исходя из того, как страховщик или страхова­тель оценивают их при заключении договора страхования [165, с.104].

В украинском страховом праве определение существенности обстоятельств, их влиянии на степень риска, связано с формальными моментами, уста­новленными в договоре или правилах страхования. Содержание правовой нормы предопределяет выбор и приоритет тех или иных процессуальных средств доказывания. Для расширения использования в хозяйственном процессе Украины личных доказательств наряду с письменными, целесообразно внести изменения в Закон Украины «О страховании», по аналогии с анг­лийским законом о страховании.

Закон «О страховании» (ст.8) определяет страховой случай как событие, предусмотренное договором страхования или законодательством, которое произошло и с наступлением которого возникает обязанность страховщика осуществить выплату страховой суммы страхователю.

Страховой случай может заключаться как в событиях, происходящих независимо от воли человека (пожары, наводнения, землетрясения и т.п.), а также и в действиях, являющихся результатом воли человека (например, противоправные действия третьих лиц). Таким образом, определять страховой случай только как событие не совсем правильно. Под страховым случаем, следует понимать случайное наступление опасностей (событий или действий), установленных в договоре страхования и причи­няющих ущерб имущественным интересам страхователя.

В силу своей значимости страховой случай должен быть установлен в дого­воре страхования. Для доказывания наличия страхового случая необходимое условие – четко сформулированные признаки страховых рисков (возможных страховых случаев). Например, под термином «пожар», «удар молнии», «взрыв» понимаются явле­ния, обладающие конкретными признаками, которые установлены в договоре или правилах страхования. Это своего рода обобщающие понятия, которые могут включать в себя целую совокупность различных признаков и образующие состав данного риска. Напри­мер, понятие «бури» в трактовке немецких Общих условий страхования от ущерба понимается как движение воздуха, вызванного погодными условиями с силой ветра минимум 8 баллов по шкале Бофорта [166, с.85]. Страхователь, которому причинен ущерб, должен будет доказать, что в момент причинения ущерба сила ветра была более 8 баллов. В Правилах страхования Львовской страховой компании можно встре­тить такой критерий штормового ветра – «превышающий средние многолетние значения для Львова и Львовской области».

Страховой случай связан с целым комплексом жизненных обстоятельств и фактов, и те из них, которые непосредственно связаны со страховым случаем, следует зафиксировать, оформив надлежащим образом необходимые до­кументы. Чтобы избежать трудностей процессуального характера, связанных с не­возможностью представить то или иное письменное доказательство, при заключе­нии договоров страхователь должен не только уточ­нить риски, покрываемые условиями страхования, но и при наступлении страхо­вого случая в определенном порядке оформить соответствующие документы, включая эти процедуры в договор страхования.

Для защиты прав и интересов, как страховщи­ков, так и их контрагентов письменные документы как доказательства играют решающую роль. В хозяйственном процессе Украины письменные доказательства представляются в подлиннике или надлежащим образом заверенной копии (ст.36 ХПК Украины).

Процедура оформления и получения необходимых подлинных документов в имущественном страховании довольно сложная, что вызвано особенностями этих отношений. Так, при страховании имущества, имущественный интерес стра­хователя в сохранении имущества может являться объектом иных правоотноше­ний (хранения, перевозки, аренды). В целях установления и документального закрепления фактов недостачи, брака, обстоятельств гибели имущества и иных обстоятельств, подтверждающих обоснованность требований страхователя о выплате страхового возмещения, наряду с требованиями, установленными в законодательстве и договоре страхования, приме­няются специальные нормативные акты, не относящиеся непосредственно к ре­гулированию страховых отношений.

Дея­тельности по составлению актов, проведению экспертиз, разработке методов урегулирования убытков страховщики уделяют не меньше внимание, чем прове­дению страхования [167, с.59].

Страховое законодательство СССР регулировало эти вопросы следующим образом. Деятельность органов государственного страхования по определению размера ущерба и выплате страхового возмещения регламентировалась «Инструк­цией по определению ущерба и выплате страхового возмещения по добровольно­му страхованию имущества государственных, кооперативных (кроме колхозов) и общественных предприятий и организаций» от 30.12.88г. № 199, утвержденной Министерством финансов СССР [168, с.9]. Этот порядок сводился к следующему: на осно­вании письменного заявления страхователя составлялся акт о гибели (поврежде­нии) застрахованного имущества, по типовой форме. Причины возникновения страхового случая выяснялись осмотром на месте, на основании имеющихся документов из государственных органов. К составлению акта привле­кались соответствующие специалисты (инженеры, техники). Акт установленной формы не составлялся, если при проверке заявления страхователя устанавливалось, что гибель (повреждение) имущества произошли не в результате страхового случая, или если из-за несвоевременного сообщения страховщику о страховом случае не представлялось возможным ус­тановить факт или причину гибели имущества, а также размер и степень его по­вреждения. В этом случае оформлялся документ произвольной формы, в котором указывались причины не составления акта о гибели (повреждении) застрахованно­го имущества. Данная инструкция продолжает действовать, но в практике страхо­вания, которое осуществляют не государственные, а частные страховые компании не применяется. Тем не менее, ее содержание может быть интересно страховщикам с точки зрения представленных в ней типовых форм документов, методики удо­стоверения страховых случаев и определения размера убытков [169, с.3].

Согласно статье 25 Закона «О страховании» страховая выплата осуществляется страховщиком на основании двух доку­ментов: заявления страхователя и страхового акта (аварийного сертификата), ко­торый составлялся страховщиком. Страховой акт признается основным докумен­том, удостоверяющим факт наступления страхового случая. К сожалению ГК Украины и ХК Украины не регулируют этот вопрос, следовательно необходимо включить специальную статью, посвященную урегулированию убыт­ков, с указанием на необходимость составления соответствующих письменных документов, которые в дальнейшем упростят процесс доказывания.

Деятельность страховщика при ликвидации убытка проходит несколько эта­пов, на каждом из которых устанавливаются фактические данные, собирается не­обходимая информация, фиксируемая в соответствующих письменных докумен­тах, которые становятся важнейшими письменными доказательствами при рас­смотрении спора хозяйственным судом.

Фактические данные о стра­ховом случае по прошествии определенного времени утрачиваются и очень труд­но восстановить достоверную картину произошедшего. В целях удостоверения факта страхового случая и во избежание оплаты сопутствующих убытков, стра­ховщик заинтересован, как можно, более скором извещении о его наступлении. Для этого на страхователя возлагается обязанность уведо­мить страховщика о наступлении страхового случая в срок установленный договором (п.5 ст.21 Закона). Установленный срок имеет существенное значение для суда и страхователю не­обходимо иметь доказательство того, что им такая обязанность исполнена [162, с.404]. Лучше, если это будет почтовая квитанция о направлении заказного письма с уведомле­нием в адрес страховщика, либо письменный документ с отметкой страховщика о полученном уведомлении. В соответствии с п.5 ст.26 Закона неиспол­нение страхователем обязанности уведомления дает страховщику право отказать в выплате страхового возмещения, если не доказано, что страховщик своевремен­но узнал о наступлении страхового случая либо, что отсутствие у страховщика сведений об этом не могло сказаться на его обязанности выплатить страховое возмещение. Эту статью следовало бы уточнить и указать в качестве субъекта доказывания этих фактов страхователя. Ведь именно на нем лежит бремя их доказывания, при споре о правомерности отказа страховщи­ка в выплате страхового возмещения.

Логическим продолжением действий страховщика после получения уведомления от страхователя о наступлении стра­хового случая является проведение осмотра застрахованного имущества. Указание на необходимость его проведение содержится в правилах, договорах страхования. Одним из ключевых моментов является проведение осмотров и оформление пись­менных актов в установленном порядке. В настоящее время и страхователями, и страховщиками при проведении ос­мотров практикуется использование современных технических средств, например, видеосъемки. Видеозапись является важнейшим источником, облегчающим удостоверение и последующее восприятие необходимой информации. Чтобы факты, запечатленные видеозаписью, стали достоверным средством доказывания видеосъёмку целесообразно проводить с участием, как страхователя, так и страховщика, а также составить письменный документ с описанием снятых на видеокамеру объ­ектов.

Осмотр поврежденного имущества требует специальных познаний. В практи­ке страхования выполнение указанных функций, как правило, ложится на аварий­ного комиссара (ст.25 Закона), который собирает информацию, оформляет необходимые доку­менты для установления факта наступления страхового случая и определения размера ущерба в застрахо­ванном имуществе [170, с.81]. Аварийный комиссар дает за­ключение об отношении данного события к страховому случаю, собирает доку­менты, относящиеся к страховому случаю, предварительно определяет размера ущерба. Итог работы аварийного комиссара - это составление аварийного серти­фиката, который подтверждает убыток, но не предрешает его обязательную опла­ту страховщиком.

Приведем пример из практики Морской Арбитражной Комиссии при ТПП СССР. По одному из дел Комиссия признала бесспорными выводы сюрвейера (эксперта в зарубежных портах) о том, что причиной ущерба явилась ненадлежа­щая укладка груза на судне. В решении МАК указано: «Доказательствами факта причинения ущерба в период ответственности страховщика являются выводы, сделанные во время первоначального и последующего осмотров, и вывод аварий­ного комиссара о том, что дополнительные убытки произошли вследствие тех же причин, что и первоначальные» [171, с.129]. По другому спору, рассмотренному Комисси­ей, из обстоятельств дела следовало, что страховое общество возместило ущерб грузополучателю, возникший в результате затопления одного из трюмов водой. Факт наступления страхового случая был удостоверен актом сюрвейера, в котором указывалось, что затопление обусловлено дефектами, которые не могли быть об­наружены даже при самом тщательном осуществлении осмотра, требующегося при подготовке судна к рейсу [171, с.80].

В судебной практике актам осмотра застрахованного имущества также придается большое значение [172, с.4]. Львовский апелляционный хозяйственный суд в постановление от 16.05.01г. по делу № 570/01 указал, что «из материа­лов дела следует, что истцом в нарушение своих обязанностей не была представ­лена ответчику автомашина для осмотра, напротив, указанная автомашина была отправлена в Польшу, где и произведен ее ремонт. Таким образом, ответчик был лишен возможности, осмотреть автомашину после ДТП, чтобы впоследствии проверить соответствие имевших место повреждений и справки расчета по ремон­ту. Согласно Правилам страхования калькуляция на ремонт составляется экспер­том страховщика. Указанная калькуляция составлена не была по причине отсутст­вия у ответчика возможности осмотреть автомобиль». Дело было отправлено на новое рассмотрение в хозяйственный суд первой инстанции.

Если акт осмотра фиксирует внешние по­следствия страхового случая, позволяет определить размер и возможные причины ущерба, то экспертное исследование призвано выяснить действительные причины его наступления и установить окончательный размер убытка [173, с.162] Экспертиза проводится страховыми организациями в случае, если нужно уточнить выводы аварийного комиссара. Однако заключение эксперта не предопределяет ответственность страховщика, которая устанавливается исключительно исходя из условий страхования.

В Постановлении апелляционный хозяйственный суд указал, что «для установления обстоя­тельств, имеющих значение для разрешения вопроса - имело ли место ДТП и со­ответствуют ли повреждения, полученные автомашиной в данном ДТП, сумме расходов по ее ремонту, необходимы специальные познания. В связи с этим пред­ставляется целесообразным назначение компетентной автотехнической, а затем и товароведческой экспертиз. Указанные заключения экспертиз дадут возможность суду определить, имело ли место наступление страхового случая, соответствует ли размер ущерба предъявленной сумме страхового возмещения, а также оценить все представленные по делу сторонами доказательства» [174, с.42]. В заклю­чении дается оценка результатов исследования, формулируются категорические или вероятные выводы, логически вытекающие из проведенных исследований. В судебном процессе заключение эксперта становиться самостоятельным доказательством [175, с.32].

Составлением страхового акта завершается расследование страхового случая. В этом акте решается вопрос о признании собы­тия страховым случаем, о размере убытков и размере выплачиваемого страхового возмещения [165, с.53-55]. Указанное действие страховщика имеет как материально-правовое, так и процессуальное значение: во-первых, у страховщика возникает обязанность выплатить страховое возмещение страхователю, в установленный договором страхования срок; во-вторых, страховщик в письменной форме, признавая факт наступления страхового случая, подтверждает, что фактические данные, собран­ные в ходе его расследования, достоверны (объективны) и достаточны. При наличии страхового акта, страховщик не сможет доказать в процессе, что страховой случай не наступил.

Собранные и оформленные участниками страховых отношений акты, заключения, иные доку­менты получают в судебном процессе статус письменных доказательств. Их собирание и представление сторонами, исследование и оценка судом производит­ся по правилам, закрепленным в нормах процессуального закона [176, с.421].

По общему правилу доказывание обстоятельств возлагается на сторону, ко­торая основывает на них свои требования или возражения. Страховое законодательство не содержит специальных правил распределения обязанностей по дока­зыванию. Деятельность участников процесса по доказыванию осуществляется в по общим правилам, подробно рассмотренным в Разделах 1 и 2 настоя­щей работы.

Бремя собирания и представления доказательств ложится на участников спо­ра, что обязывает стороны с особым вниманием относиться к сбору и оформлению документов о страховом случае до возникновения спора в хозяйственном суде, по­скольку это предопределяет содержание доказательственной деятельности и вы­воды суда об обстоятельствах дела. Например, по одному из дел, хозяйственный суд признал, что «выплаты, произведенные страховой компанией не являются страховыми (не наступил страховой случай, и отсутствуют доказательства его над­лежащего оформления как страхового)». Ни одно из представляемых письмен­ных доказательств не может иметь большую доказательственную силу только по формальным признакам, без учета содержащихся в них фактических данных [177, с.54]. Воз­никающие вопросы коллизии доказательств следует, разрешать путем их оценки с точки зрения своевременности составления документов, полномочия лиц их подписавших, соблюдения требований к порядку составления и полноте содержа­щихся в них сведений.

Исследование и оценка представленных доказательств, производится судом с учетом правил относимости и допустимости. Наличие объективной связи между содержанием судебных доказательств (сведениями, содержащимися в средствах доказывания) и самими фактами, являющиеся объектом судебного познания, по­зволяет восстановить на основе доказательств фактическую картину событий, имевших место в прошлом. Суд самостоятельно устанавливает, может ли представляемое доказательство по содержанию подтвердить или опровергнуть относимые к делу факты, т.е. способно ли доказательство устанавливать фак­ты [27, с.121]. Страховщик и страхователь должны представить суду не только по форме правильный документ, как этого требует законодательст­во или предусмотрено условиями договора страхования. В документе должны быть четко удостоверены и закреплены факты, из которых можно сделать вывод. Неточные, неясные, двусмысленные формулировки в тексте не вносят ясности, не убеждают суд [178, с.103]. Кроме того, у другой стороны появляется возможность трактовать содержание таких доказательств в свою пользу. Потребность в правильно составленных документах (доказательствах) отчетливо видна и в приведенных примерах из судебной практики.

Правильное применение допустимости доказательств возможно в соединении с конкретными нормами материального права. В них правило допустимости сфор­мулировано двояким образом: указанием на определенный документ (средство доказывания) или указанием на недопустимость использования того или иного сред­ства доказывания. Исходя из требований страхового и иного специального зако­нодательства, для доказывания страховых случаев, как правило, используют кон­кретные виды письменных документов. Нормы, определяющие допустимость доказательств носят императивный характер, и отражают общественную потребность обеспечения стабильности как частно­правовых, так и публичных отношений. Неспособность истца или ответчика пред­ставить допустимые доказательства, когда указание на них прямо содержится в законодательстве, убеждает суд в том, что сторона не приняла должных мер для обеспечения защиты своих прав, что делает позицию заинтересованной стороны весьма уязвимой.

Выполнение рассмотренных требований материального и процессуального права, является важной гарантией защиты прав и охраняемых законом интересов участников имущественного страхования.

Учитывая важность письменных документов для страхового правоотношения и письменных доказательств для правильного решения споров в хозяйственных су­дах, целесообразно законодательство о страховании дополнить следующими положениями: во-первых, требованием об обязательном оформлении при выплате страхового возмещения (обеспечения): заявления страхователя о выплате страхового возмеще­ния и страхового акта или мотивированного отказа в выплате; во-вторых, до­кументы, которые доказывают обоснованность требования страхователя и реше­ния страховщика о выплате или отказе в выплате страхового возмещения должны быть приложены к заявлению страхователя, страховому акту (отказу) в подлинни­ках или надлежащим образом заверенных копиях.

Предлагается дополнить статью 25 Закона Украины «О страховании»: «При отказе в выплате страхового возмещения страховщик обязан предста­вить страхователю мотивированный отказ.

К заявлению страхователя (выгодоприобретателя) о выплате страхового возмещения, страховому акту (мотивированному отказу) должны быть прило­жены подлинные документы (акты осмотра, заключения экспертов, справки компетентных органов и иные документы) или их надлежащим образом заверен­ные копии.

Страховщик обязан запросить любую информацию, связанную со страховым случаем у компетентных государственных органов, банков, медицинских органи­заций, иных предприятий, учреждений и организаций любой формы собственно­сти.

Страховой акт или мотивированный отказ составляется страховщиком или уполномоченным им лицом и вручается страхователю в порядке и сро­ки, установленные в законе или договоре страхования».

Еще одним из проблемных вопросов возникающих в процессе доказывания являются определение причинно-следственных связей. Причинно-следственные связи в имущественном страховании могут быть рассмотрены в двух плоскостях. Во-первых, наступление страхового случая, оп­ределенного в договоре страхования, связано с обстоятельствами, действие кото­рых приводит к его наступлению. Причины страхового случая требуют проверки, т.к. такие факты дают основание страховщику отказать в выплате страхового возмещения. Например, имущество погибло вследствие пожара, который произо­шел от короткого замыкания. Для целей страхования необходимо проверить, что причина пожара не была вызвана действиями самого страхователя; во-вторых, обязательно должна существовать причинная связь между стра­ховым случаем (причиной) и убытком в застрахованном имуществе (следствием). Убыток может быть следствием и иных причин, чем страховой случай или страховой случай может наступить, а убыток будет отсутствовать. В этих случаях обязательство страховщика по выпла­те страхового возмещения не возникнет. Однако на практике такие причинные взаимосвязи исследуются редко. Есть событие, есть убыток, значит, страховщик должен платить страховое возмещение - такова простая логика судебных органов [166, с.37].

Трудность доказывания причинной связи между страховым случаем и убытком состоит в том, чтобы из совокупности доказанных событий выявить то, которое явилось действительной причиной убытка. Особенно остро этот вопрос возникает, если при страховании имущества договором страхования покрываются не все риски, а только их часть. Документально всю совокупность наступивших событий и их последствий можно надлежащим образом удостоверить.

В зарубежном страховом законодательстве, судебной практи­ке и науке отчетливо прослеживается понятие страхового случая (события) как причины убытка, т.е. такого обстоятельства (их совокупности), которое дейст­вительно и непосредственно оказало физическое воздействие на имущество, с ко­торым связан имущественный интерес страхователя, и без которого наступление ущерба при про