Глава 12. Примечательно, что из трех больших этапов, кото­рые психология считает радикальными в разви­тии ребенка

РУКА

Примечательно, что из трех больших этапов, кото­рые психология считает радикальными в разви­тии ребенка, два относятся к движению. Это на­чало ходьбы и артикуляция. Наука считает эти две двига­тельные функции неким подобием гороскопа, который предсказывает будущее человека. Одержав свою первую победу в овладении этими двумя умениями, «я» человека приобретает способность самовыражения и деятельнос­ти. Речь - исключительный признак человека, ведь она является выражением мыслей в отличие от ходьбы, при­сущей также и животным.

Животное изменяет места своего обитания, и эти изме­нения мест обитания производятся с помощью особых ор­ганов тела - ног, посредством которых и реализуется дви­гательная активность. Благодаря своей способности изме­нять места своего обитания человек стал покорителем всей земли. Но для него, как для существа мыслящего, ходьба не является основным характеризующим признаком.

Человека отличает от других живых существ важней­шая особенность - использование руки как ведущего ин­струмента своего умственного развития. Как нам извест­но, раннее вступление человека в доисторическую эпоху произошло благодаря искре, полученной от трения кам­ней, которые служили ему первыми рабочими инструмен­тами. Эти камни определили новое направление в биоло­гической истории земных существ. Вся ранняя история че­ловеческого рода, отраженная в каменных орудиях, связана с совершенствующейся рукой. Уже в морфологии челове­ческого тела, в его способности прямо ходить заложена тенденция высвобождения руки с целью ее использования для различных видов деятельности. Рука была исполни­тельным органом разума. Таким образом, человек занял новое место в ряду живых существ и показал функцио­нальное единство между психикой и движением.

Рука - это тонкий сложный орган, который позволяет разуму не только заявить о себе, но и вступить в совер­шенно определенные отношения с окружающим миром. Можно сказать, человек «держит» в руках этот мир. Руки человека, руководствуясь разумом, преобразуют мир. Тем самым человек осуществляет свою миссию в большом мировом плане.

При обсуждении духовного развития ребенка логично изучить развитие начальных выразительных движений, ко­торые можно было бы назвать «интеллектуальными» - начало артикуляции и осмысленные движения руки. С древ­них времен люди подсознательно ощущали тесную связь речи и движений рук и придавали исключительное значе­ние некоторым символическим действиям. Когда мужчи­на и женщина обручаются, они протягивают друг другу руки и произносят определенные слова. Когда невесте де­лают предложение, то говорят, что «просят ее руки». Принося присягу, произносят слово, совершая соответствую­щий жест рукой. В тех образах, где «я» сильно выражено, рука является незаменимой. Пилат снял с себя ответствен­ность за распятие Христа, произнеся при этом ритуальное выражение: «Я умываю руки», и проделал это перед со­бравшимся народом. Прежде чем католический священ­ник проведет мессу, он объявляет о своей невиновности, «умывая руки». Он делает это на людях, хотя он уже вы­мыл руки, прежде чем приблизиться к алтарю.

Все это показывает, насколько сильно подсознание счи­тает руку демонстрацией своего «я». Следовательно, нет ничего более святого и чудесного, чем «человеческие дви­жения» в ребенке! Взрослые должны следить за развити­ем руки и считать ее успехи праздником.

Первый раз маленькая рука тянется к предмету, и это движение показывает силу детского «я», вторгающегося в мир. Вместо того, чтобы восхититься и оценить это в ребенке, взрослый боится этих ручонок, которые хвата­ются за окружающие малоценные и незначимые для него предметы. Вскоре он становится защитником вещей от ребенка. Он спешит одернуть ребенка: «Не трогай это!» — словно приказывает ему не двигаться и не говорить.

Эта оборона в подсознании взрослого приводит к тому, что он должен искать помощи у других людей, будто речь идет о том, чтобы вести тайную войну против силы, угро­жающей его благополучию и владениям.

Ребенок ищет в своем окружении какие-либо вещи, чтобы использовать их для своего духовного строитель­ства. Если ребенок ведет себя конструктивно, манипули­руя при этом руками, он должен находить вокруг пред­меты, которые побуждали бы его к этой деятельности. Но в домашнем окружении никто не обращает внимания на эту его потребность. Все вещи, которые окружают ребенка, принадлежат взрослому. Ребенку запрещается брать их, они являются для него неким табу. Так взрослые пытаются решить жизненно важные проблемы посред­ством запрета. Если ребенку удается схватить предмет, попавшийся ему на глаза, то он ведет себя подобно изго­лодавшейся собаке, которая нашла кость и гложет ее в углу со старанием, полным страха от того, что кто-то сно­ва отнимет ее.

Активность, которую проявляет ребенок, отнюдь не слу­чайна, она совершается под руководством «я» ребенка и служит совершенствованию движений, мускульной коор­динации. Это «я» - великий координатор, который с помо­щью непрерывных упражнений создает внутреннее един­ство между духовным источником воли и частями тела. Чрезвычайно важно предоставлять малышу возможность спонтанно выбирать и производить какие-либо действия. Для этих действий характерным является то, что они ис­ходят не от случайных, а упорядоченных импульсов. При этом мы сталкиваемся с произвольными движениями — прыжками и действиями с предметами. Это не приводит к беспорядку и поломке предметов. Ребенок совершает конструктивные движения под влиянием увиденной в сво­ем окружении деятельности. Он все время ищет действия, которым можно подражать и которые связывают предмет с его назначением. Малыш пытается сделать с этими пред­метами то же, что делают с ними взрослые. Поэтому дей­ствия его зависят от привычек взрослых из его окруже­ния. Дитя хочет подмести в комнате, вымыть посуду и выстирать белье, налить воду, умыться, подстричься, одеться и т.д. Эти факты общеизвестны, их называют «стремлением к подражанию» и объясняют так: ребенок делает то, что наблюдает. Но все же это значение далеко не точно. Подражание крохи существенно отличается от того непосредственного подражания, которое наблюдает­ся у обезьян. Формирующиеся движения малыша исходят из той психической картины, которая со своей стороны ос­новывается на конкретных знаниях. Духовная жизнь, кото­рой отводится руководящая функция, всегда опережает свя­занные с ней движения-выражения. Итак, если ребенок про­изводит какие-либо движения, он знает наперед, чего хочет; и хочет делать то, что знает, т.е. то, что видел в чьем-то исполнении. То же самое можно сказать и о речи. Малыш воспринимает речь, которую он слышит вокруг себя, и произносит слова, потому что он изучил их на слух и уже имеет в своей памяти. Но он употребляет эти слова согласно своим сиюминутным потребностям.

Вместе с тем усвоение и применение услышанных слов ни в коем случае не подражание говорящего попугая, та­раторящего слова. Речь идет не просто о непосредствен­ной имитации, а об использовании знаний, приобретенных посредством наблюдений. Акт речи полностью отделен от акта слушания. Это разграничение очень важно, т.к. оно улучшает понимание деятельности ребенка, в которой высвечиваются существенные стороны его отношений со взрослым.

Элементарные действия. Как только ребенок под­растет настолько, что сможет совершать четкие и логи­чески мотивированные действия, которые он наблюдал у взрослых, он начинает действовать согласно своим соб­ственным целям и при этом совершает непонятные для взрослых действия с предметами. Это происходит с деть­ми в возрасте от полутора до трех лет. Я видела, напри­мер, мальчика полутора лет, который в комнате разгляды­вал стопку свежевыглаженных, аккуратно сложенных сал­феток. Он взял одну из них и осторожно, не развертывая, понес в угол комнаты, положил ее на пол и сказал: «Раз!» Затем вернулся по тому же пути наискосок, продемонст­рировав при этом точное умение ориентироваться и схва­тил вторую салфетку, пронес ее тем же путем, положил на первую и снова произнес: «Раз!» Эта игра продолжалась, пока все салфетки не были уложены на пол. Но он тут же начал переносить их на свое первоначальное место. Стоп­ка салфеток была сложена не так аккуратно, как сложила их домработница, но все же они были правильно свернуты вдвое. Вся стопка стояла в аварийном положении, но, тем не менее, устойчиво. К счастью для ребенка, во время всей этой длительной операции никого из членов семьи не было поблизости. Как часто за спиной ребенка взрослый вскрикивает: «Стой! Стой! Не трогай это!» И как часто достается этим маленьким, достойным уважения ручон­кам, чтобы они привыкали не прикасаться ни к чему.

Еще одно «элементарное» действие, завораживающее детей, - это открывание закупоренных бутылочек. Осо­бенно любят дети игру с гладкими стеклянными крышеч­ками, которые светятся всеми цветами радуги. Эти дей­ствия с крышками флакончиков дети предпочитают дру­гим занятиям. Почти так же магнетически действуют на детей крышечки чернильниц или коробочек, которые можно открыть и снова закрыть, или открывание дверки шкафа. Часто из-за предметов, которые привлекают ребенка и до которых ему не разрешается дотрагиваться, потому что они принадлежат маме или стоят на папином столе в его кабинете, начинается война между ребенком и взрослы­ми, и в большинстве случаев это ведет к так называемым «капризам». Это происходит не из-за бутылочек и черниль­ниц. Он был бы бесконечно счастлив, если бы ему в руки Дали другие предметы, с которыми он мог бы делать та­кие же упражнения.

Эти и им подобные элементарные упражнения без осо­бых логических решений относят к первым видимым ус­пехам работающего человека. Некоторые разработанные нами материалы для самых маленьких детей задуманы для этой подготовительной стадии. Например, наши блоки с цилиндрами, которые нацелены на формирование тех же навыков.

Теоретически несложно понять, что ребенок должен чем-либо заниматься; но на практике мы сталкиваемся со сложными препятствиями, которые укоренились в ду­шах взрослых. Часто взрослые (имеющие сильную волю) разрешают ребенку брать их любимые вещи и носить их. Они не подавляют просыпающийся в нем импульс.

Одна молодая дама из Нью-Йорка, проникнувшись мо­ими идеями, решила попробовать их на практике со своим сыном двух с половиной лет. Однажды она увидела, как ре­бенок нес совсем без особой надобности из спальни в гос­тиную наполненный водой кувшин. Она увидела, с каким напряженным усилием и усердием малыш двигался вперед и говорил сам себе, не отвлекаясь: «Be careful, be careful!» (Будь осторожен!) Кувшин был тяжелый и мать не смогла продержаться долго. Она поспешила ребенку на помощь, забрала у него кувшин и отнесла туда, куда хотел отнести его малыш. Мальчик был, без сомнения, расстро­ен и начал хныкать. Мама пожалела, что обидела ребенка, но ее можно оправдать, так как она не понимала, что ребе­нок действовал из внутренней потребности и представила себе утомление ребенка, волнуясь за малыша. «Я понимаю, что поступаю неправильно», - сказала мне дама и попроси­ла у меня совета. Я подумала о другой стороне дела, о том типичном чувстве взрослых, которое можно назвать «ску­постью по отношению к ребенку». Я сказала ей так: «Есть ли у вас фарфоровый сервиз, дорогостоящие чашки? Велите вашему ребенку поносить некоторые из этих изящных легких предметов и посмотрите, что из этого получится». Дама последовала этому совету и рассказала мне потом, как с величайшей бережностью и любовью мальчик нес на свое определенное место одну за другой эти тонкого фар­фора чашки, не разбив при этом ни одной. Мать раздирало при этом двоякое чувство: радость за ловкость ребенка и боязнь за свои чашки. Несмотря на свой страх, она позво­лила ему носить посуду, и с тех пор она разрешала ему про­делывать эту работу, вдохновляющую ребенка. Это обсто­ятельство влияет на духовное здоровье ребенка.

В другом случае я дала в руки одной маленькой девоч­ке четырнадцати месяцев тряпочку для вытирания пыли. Ребенок с огромной радостью начал протирать различные блестящие предметы. Но тут у матери малышки проснул­ся один из инстинктов - оборонительный. Она не могла преодолеть себя, чтобы позволить своей дочурке держать в руках вещь, которая, по ее мнению, не несет в себе отра­жение потребностей ребенка.

Для взрослого, который правильно понимает значение процесса развития, первая демонстрация детского стрем­ления к работе не является удивительным открытием. Он начинает чувствовать, что нужно научиться отказы­ваться от чего-либо. Это выглядит так, словно он должен умертвить в себе свою личность, отказаться от своего образа жизни. Но это нельзя совместить с социальной жизнью. Без сомнения, ребенок находится за рамками об­щества взрослых. Случилось так, что сегодня он изолиро­ван от общества взрослых, а это означает подавление его развития и ситуацию, когда вдруг ребенку вынесли бы при­говор - навсегда оставаться немым.

Решение этого конфликта состоит в подготовке подхо­дящего для ребенка окружения, в котором отражаются все главные жизненные процессы. Чтобы произнести первое слово, ребенку не нужна подготовленная среда. Дом на­полняется желанными звуками - лепетом малыша. На­против, для детской деятельности руки, которую можно назвать лепетом человека работающего, нужны приспо­собленные предметы, побуждающие ребенка к деятель­ности. Если таковые имеются, тогда можно увидеть дос­тижения детей, которые часто выше их возможностей. У меня есть фотография одной английской девочки, которая несет привычный для этой страны каравай хлеба - такой большой, что обеих детских ручонок просто не хватило, и поэтому малышка напрягла все свое тело. При этом она отклонилась назад, не видя, куда поставить ногу. На сним­ке рядом была видна и собака, взгляд которой был в ожи­дании (это было заметно по напряженным мускулам) на­правлен на девочку - не прийти ли на помощь своей ма­ленькой хозяйке? На большом отдалении от девочки мы видим глаза взрослого, который сдерживается, чтобы не забрать у ребенка хлеб. Так, находясь в правильно подго­товленной среде, маленькие дети часто совершают дей­ствия, которые своей ловкостью и точностью приводят нас в светлое изумление.