Иерархические системы в человеческом обществе

В человеческом обществе статус также функци­онирует, как социальная гильотина. В течение многих лет я имел возможность наблюдать, что спад производства никак не влияет на благополу-

чие тех, кто находится наверху. Социальный ранг определяет отношение к ресурсам и у человека, и у животных.

Нам нравится считать Соединенные Штаты бесклассовым обществом. На самом деле нет ут­верждения, более далекого от истины. Несмотря на то, что в Штатах люди могут перемещаться из одного класса в другой, мы осознаем так же четко, как все человечество на земном шаре, что такое со­циальный статус. Каждый человек занимает опре­деленное место в пирамиде и хорошо знает это место.

В конце XIX — начале XX века Торстейн Веблин создал теорию социального статуса, которая до сих пор является краеугольным камнем совре­менного маркетинга. В далеком прошлом воена­чальники захватывали женщин и собственность как символы власти и могущества. По мере разви­тия цивилизации возник институт наследования, и стало гораздо приличней проявлять свое могуще­ство без борьбы и драки: надо было только владеть недвижимостью и жить в соответствии со стандар­тами, недоступными для большинства людей.

Имеется три возможности демонстрировать вы­сокий социальный статус: богатство, женщины и мотовство. Богатство позволяет не работать ради

денег. Высшие классы общества начинают растра­чивать свою энергию на откровенно непродуктив­ную деятельность, например на парфорсную охоту. Несколько позже парфорсная охота уступает место охоте за государственными должностями. В наши дни государственная служба превратилась в истин­ное призвание очень богатых людей.

Исторически сложилось так, что женщины ра­ботали в поле, чтобы обеспечить экономическое благополучие мужей. Позже одним из признаков достатка стало стремление мужей дать женам воз­можность жить не работая, в роскоши. По мере того как росла символическая ценность статуса жен­щин, их туалеты становились все более вычурны­ми, манеры все более изысканными, но функцио­нально и то и другое было абсолютно бесполезным. Когда в 1920 году женщины получили право голо­са, наметилось другое течение. Богатые женщины, словно стремясь отомстить кому-то, отказывались сидеть дома и искали себе применение в общест­венно полезной деятельности. Пожалуй, самой большой благодарности среди женщин заслужива­ет Элеонора Рузвельт. В результате ее деятельности целое поколение американских женщин заслужен­но заняло принадлежавшие им по праву места в промышленности, торговле и социальной сфере.

Когда Веблин писал свою книгу, было очень просто демонстрировать свое богатство. Богачи вроде Даймонда Джима Брэди жили как могущест­венные властелины. Они словно источали богатст­во из каждой поры своего организма. Огромные поместья, выезды, яхты, деньги, многочисленная обслуга и умопомрачительные балы отличали жизнь богатых от жизни остальных людей. Годы депрессии научили богатых вести себя осторожно и не выставлять богатство напоказ. Было неразум­но кичиться благополучием, когда в стране бедст­вовали миллионы безработных Такая линия пове­дения богатых характерна и для нашего времени. Сейчас богатство бросается в глаза не так, как прежде. Только очень немногие сегодня стремятся демонстрировать свое богатство.

И сейчас имеется способ доказать, что вы дей­ствительно богаты — для этого достаточно бездум­но транжирить деньги В начале века зримым спо­собом использовать богатство было приобретение личных железнодорожных вагонов или больших яхт. В наши дни символы умения транжирить деньги стали менее броскими: это моторные лод­ки, которыми почти не пользуются, дорогие особ­няки, в которых никто не живет, и «Роллс-Ройсы», в которых родители сами, без шоферов, возят

своих отпрысков в дорогие частные школы. Богат­ство и мотовство до сих пор остаются в Америке главными символами статуса

Веблин предсказывал, что американцы будут еще долго имитировать вкусы очень богатых. До­статочно посмотреть телевизор, чтобы увидеть, что его теория подтверждается в наши дни. Но, кроме того, у нас имеются и новые способы измерения статуса, которые могли бы удивить Веблина.