Процессы

Ярчайшие «репрессивные» события тридцать седьмого ‑ судебные процессы вельможных троцкистов. Они шли открыто, с участием заграничной прессы и дипломатов.

Часто кричат, что процессы эти инсценированы, признания выбивались, осужденные невинны, как облачко. Но вот пишет иностранный очевидец:

«Некоторые из моих друзей. называют эти процессы от начала до конца трагикомичными, варварскими, не заслуживающими доверия, чудовищными, как по содержанию, так и по форме.

И мне тоже, пока я находился в Европе, обвинения, предъявленные на процессе Зиновьева, казались не заслуживающими доверия. Мне казалось, что истерические признания обвиняемых добываются какими‑то таинственными путями. Весь процесс представлялся мне театральной инсценировкой, поставленной с необычайно жутким, предельным искусством.

Но когда я присутствовал в Москве на втором процессе, когда я увидел и услышал Пятакова, Радека и их друзей, мои сомнения растворились, как соль в воде. Если все это было вымышлено или подстроено, то я не знаю, что тогда значит правда» [220 ‑ Фейхтвангер Л. Москва 1937. М., 1937.].

Этот очевидец ‑ не коммунист и не советский гражданин; врать он не имел ни малейшей причины. Потому дальше я цитирую его же.

Зачем обвиняемые признавались? Ведь им «шили» подрасстрельные статьи!

Стандартный ответ: «Их пытали». «Однако эта выдумка была опровергнута несомненно свежим видом обвиняемых и их общим физическим и умственным состоянием. Таким образом, скептики были вынуждены для объяснения „невероятного“ признания прибегнуть к другим источникам. Обвиняемым, заявили они, давали всякого рода яды, их гипнотизировали и подвергали действию наркотических средств. Однако еще никому на свете не удавалось держать другое существо под столь сильным и длительным влиянием».

И все же: почему признавались? Ведь суд даже не предъявил четких доказательств их вины!

Иностранец отвечает: «На предварительном следствии они были настолько изобличены свидетельскими показаниями и документами, что отрицание было бы для них бесцельно». А поскольку эти документы секретны, ихине показали широкой публике.

Звучит это, конечно, неубедительно. Для автора‑очевидца тоже. Однако он своими глазами видел, что подсудимые не забиты и не под наркотой!

Вот его вывод: «Обвиняемые с юных лет принадлежали к партии. Судьи, прокурор, обвиняемые были связаны между собой узами общей цели. Они были подобны инженерам, испытывавшим новую сложную машину. Некоторые из них что‑то в этой машине испортили, не со злости, а просто потому, что своенравно хотели испробовать на ней свои теории по улучшению этой машины. Их методы оказались неправильными, но эта машина не менее, чем другим, близка их сердцу, и поэтому они сообща с другими откровенно обсуждают свои ошибки.

Обвиняемые были приверженцами Троцкого. Но они жили в Советском Союзе, и то, что изгнанному Троцкому представлялось в виде далеких смутных цифр и статистики, для них было живой действительностью. Перед этой реальной действительностью тезис Троцкого о невозможности построения социалистического хозяйства в отдельно взятой стране не мог рассчитывать на продолжительное существование. В силу самой природы вещей признания обвиняемых прозвучали как вынужденный гимн режиму Сталина».

О жесткости же вынесенных приговоров он написал: «Существует разница между грабителем, стреляющим в прохожего, и полицейским, стреляющим в грабителя».

Отстаивал правоту Сталина и Джозеф Дэвис, который в 1936‑1938 годах служил американским послом в СССР и тоже лично присутствовал на процессах. Он написал об этом книгу «Миссия в Москву» (1942 г.), по которой вскоре сняли интересный фильм с тем же названием ‑ посмотрите, он есть в интернете!

Каменев, Зиновьев, Бухарин, Радек, Пятаков были лидерами страны и партии. Зачем им изменять Родине?! Это же бредовое обвинение!

Увы ‑ жизнь показала, что ничуть.

Вот выдержка из судебного отчета 1938 года: «Обвиняемые по настоящему делу организовали заговорщическую группу под названием „правотроцкистский блок“, поставившую своей целью свержение существующего в СССР социалистического общественного и государственного строя, восстановление в СССР капитализма и власти буржуазии, расчленение СССР и отторжение от него в пользу указанных выше государств Украины, Белоруссии, Средне‑Азиатских республик, Грузии, Армении, Азербайджана и Приморья» [221 ‑ Судебный отчет по делу антисоветского «право‑троцкистского блока», рассмотренному Военной Коллегией Верховного Суда Союза ССР 2‑13 марта 1938 г. Полный текст стенографического отчета. М., 1938. С. 11.].

Ничего не напоминает?

Через полвека Горбачев, Ельцин и вся их поганая братва сделали именно это ‑пунктуально, слово в слово! А они тоже лидеры партии и страны.

//__ * * * __//

Кровожаден ли был лично Сталин? Все зомбированные пропагандой уверены, что да.

Но факты, ребята, упрямая вещь. Есть стенограммы обсуждений участи разоблаченных врагов. Иосиф, как правило, предлагал самые мягкие наказания ‑административные ссылки. «По документам выходит, что Сталин был единственным, кто продолжал противиться как тюремному заключению, так и применению смертного приговора» [222 ‑ Getty J.A., Naumov O.V. The Road to Terror: Stalin and Self‑Destruction of the Bolsheviks, 1932‑1939. Yale University Press,1999. P. 416.].

Свидетельствует Л. Фейхтвангер: «Его считают беспощадным, аонв продолжение многих лет борется за то, чтобы привлечь на свою сторону способных троцкистов, вместо того, чтобы их уничтожить. И в упорных стараниях, с которыми он пытается использовать их в интересах своего дела, есть что‑то трогательное».

Нарком земледелия И.А. Бенедиктов писал: «По вопросам, касавшимся судеб обвиненных во вредительстве людей, Сталин в тогдашнем Политбюро слыл либералом. Как правило, он становился на сторону обвиняемых и добивался их оправдания. Я несколько раз был свидетелем стычек Сталина с Кагановичем и Андреевым, считавшимися в этом вопросе „ястребами“. Смысл сталинских реплик сводился к тому, что даже с врагами народа надо бороться на почве законности, не сходя с нее» [223 ‑ Елисеев А.В. Разгадка 37‑го года. «Преступление века» или спасение страны. М., 2009.].

Как говорят, «вы будете смеяться», но в Политбюро царила демократия. И если большинство голосовало за расстрел, Генсек был вынужден подчиниться.

Разумеется, мне возразят:

‑ Да клоунада это! Он нарочно прикидывался добреньким, чтоб в протоколе зафиксировали!

‑ Тогда почему, ‑ отвечу я, ‑ после достижения им полновластия в 1938 году террор резко снизился? Если он хотел всех мочить ‑ почему прекратил это делать, получив неограниченную возможность?

Намерения человека видны по его действиям, когда ему не мешают. Тайный алкоголик уйдет в загул, маньяк‑убийца начнет крошить каждого встречного, а добрый сведет насилие к минимуму.

Что и сделал Иосиф.

Кстати, в марте 1937 года он предостерегал: «В речах некоторых товарищей скользила мысль: давай теперь направо и налево бить всякого, кто когда‑либо шел по одной улице с каким‑либо троцкистом или. в одной общественной столовой по соседству с троцкистом обедал.

Это не годится. Среди бывших троцкистов у нас имеются замечательные люди» [224 ‑ Сталин И.В. Сочинения. Т. 14. С. 190.].

Не вняли.

Кстати, пресловутую фразочку «Нет человека ‑ нет проблемы» придумал А. Рыбаков в романе «Дети Арбата». Никогда Сталин этого не говорил.

Зато говорил другое: «Из самых ценных капиталов, имеющихся в мире, самым ценным и самым решающим являются люди» (1935 г.). Главное, что он действовал согласно этой фразе.

К 1939 году оппозицию удалось разгромить ‑ точнее, она сама себя сожрала. Началось полновластие сталинской команды.

Вот цифры. Пик смертных приговоров приходится на 1937‑1938 годы: 681 692. А дальше их количество резко снизилось и продолжало падать: 1939‑1943 гг. ‑ 67 349; 1944‑1948 гг. ‑ 8589; 1949‑1953 гг. ‑ 3981 [225 ‑ Мозохин О.Б. ВЧК‑ОГПУ. Карающий меч диктатуры пролетариата. М., 2004. С. 167.].

Жестокость упала и потому, что в 1939 году в органы массово пришли русские сотрудники (раньше их там практически не было). Прорусский властитель начал вводить во власть представителей титульной нации. И террор резко снизился.

Относительно много казнили в первую половину войны ‑ потому что выявились массы предателей, полицаев и власовцев. Следовало ли их уничтожать? Послушаем знаменитого архиепископа и хирурга Луку (Войно‑Ясенецкого):

«Смертная казнь узаконена в боговдохновенном законе Моисеевом и широко применялась над всеми преступниками, деяния которых грозили духовной и религиозной целостности. Можно ли, говоря об извергах‑немцах, вспоминать о святой заповеди Христовой „любите врагов ваших“? Нет, нет, ни в коем случае нельзя! Нельзя потому, что любить их совершенно и абсолютно невозможно не только для людей, но и для ангелов, и для самого Бога Любви. Ибо и Бог ненавидит зло и истребляет злодеев. Изверги‑немцы не только наши, но Божьи враги, и кто же может, кто смеет говорить о любви к врагам Божьим!» [226 ‑ Журнал Московской Патриархии. 1944. № 2. С. 26‑28.].

К предателям, нацистским прихвостням это относится в полной мере.

//__ * * * __//

Немного о том, как «параноик Сталин расправлялся» с личными обидчиками, а не с врагами страны.

Что сделали с О. Мандельштамом за не самый умный памфлет 1933 года (который он мало того, что состряпал, но и активно читал знакомым)?

Его толстые пальцы, как черви, жирны,

А слова, как пудовые гири, верны,

Тараканьи смеются усища,

И сияют его голенища.

Его распяли? Содрали кожу живьем?

Нет ‑ сослали. На три года. И не в таежную избушку, а в областной центр Воронеж, где он работал в газетах, журналах и на радио.

До того Мандельштам преуспевал, активно издавался, даже получал пожизненную пенсию «За заслуги перед русской литературой» ‑ жаловаться не на что. И злобный памфлет написал из‑за. неприятия коллективизации как насилия над русским крестьянином!

Да, несмотря на национальность, Осип Эмильевич был настоящим русским поэтом и русским патриотом. Хотя в сути событий разобрался далеко не сразу.

Однако в воронежской ссылке собственными глазами увидел колхозные перемены. Он специально ездил для этого по деревням.

И вот фрагменты из его Оды 1937 года (курсив мой. ‑ А. К.):

. Он свесился с трибуны, как с горы,

В бугры голов. Должник сильнее иска,

Могучие глаза решительно добры,

Густая бровь кому‑то светит близко.

Сжимая уголек, в котором все сошлось,

Рукою жадною одно лишь сходство клича,

Рукою хищною ‑ ловить лишь сходства ось –

Я уголь искрошу, ища его обличья.

Глазами Сталина раздвинута гора

И вдаль прищурилась равнина.

Как море без морщин, как завтра из вчера –

До солнца борозды от плуга‑исполина.

И каждое гумно, и каждая копна

Сильна, убориста, умна ‑ добро живое –

Чудо народное! Да будет жизнь крупна.

Ворочается счастье стержневое.

И шестикратно я в сознаньи берегу,

Свидетель медленный труда, борьбы и жатвы,

Его огромный путь ‑ через тайгу

И ленинский октябрь ‑ до выполненной клятвы.

Уходят вдаль людских голов бугры:

Я уменьшаюсь там, меня уж не заметят,

Но в книгах ласковых и в играх детворы

Воскресну я сказать, что солнце светит.

Правдивей правды нет, чем искренность бойца:

Для чести и любви, для доблести и стали

Есть имя славное для сжатых губ чтеца –

Его мы слышали и мы его застали.

Мандельштам увидел Русского Царя. Ода несомненно искренняя: 4 года назад поэт открыто читал яростно‑антисталинский памфлет ‑ а значит, не расположен был подлизываться.

Немного разберем этот стих.

«Должник сильнее иска» ‑ означает, что упреки в адрес Иосифа разобьются о его правду.

«Я уголь искрошу, ища его обличья», ‑ поэт пытается разгадать глубинную суть вождя. Характерно, что годом раньше Сталин заинтриговал величайшего прозаика эпохи, Булгакова. Сталинская тема сделалась для Михаила Афанасьевича главной (помимо завершения «Мастера и Маргариты») и через три года вылилась в итог его творчества ‑ пьесу «Батум».

«Глазами Сталина раздвинута гора» ‑ о сверхчеловеческом, Царском масштабе личности.

«И каждое гумно, и каждая копна сильна, убориста» ‑ вот он, итог коллективизации! Сельское хозяйство наконец пришло в порядок.

«До выполненной клятвы» ‑ поэт почувствовал, что еще до революции и до таежных ссылок Иосиф назначил себе какую‑то великую цель. О чем, собственно, и вся моя книга.

Вы можете вспомнить, что Мандельштама вновь арестовали, и в лагере он умер от тифа.

Давайте разбираться.

Справку по его делу (основание для ареста) составил капитан ГБ Юревич ‑ в следующем году расстрелянный. Приказ об аресте дал замнаркома М. Фриновский ‑ тоже незадолго до собственного ареста и казни. Утвердил обвинение майор ГБ 3. Юфа ‑ и его вскоре «незаконно репрессировали» [227 ‑ Кожинов В.В. Россия. Век XX. (1901‑1939). Опыт беспристрастного исследования. М., 2002. С. 417.].

Все они ждали кары за свои душегубства ‑ и решили напоследок утащить с собой еще кого‑нибудь. Из зависти или просто «за компанию». А может, именно за эту Оду! Ведь старые большевики и гэбисты ненавидели Сталина как раз за патриотический поворот ‑ а Мандельштам его воспел.

Та же история вышла с поэтом Н. Клюевым (другом Мандельштама). Его в том же 1937 году репрессировал комиссар ГБ 2‑го ранга Л. Миронов (Каган), казненный почти сразу после этого.

Философа П. Флоренского приговорила «тройка» во главе с комиссаром ГБ 1‑го ранга Заковским. Как вы уже догадались, Заковского через полгода расстреляли.

Так пострадала часть невиновных. Троцкистско‑ленинская мразь падала в пропасть ‑ и тащила за собой всех, кто под руку попадется.

Кто же вызвал волну насилия 1920‑1930‑х годов?

Троцкий и Свердлов. Их Гражданская война и Красный террор убили девятнадцать миллионов человек и создали атмосферу агрессии и нетерпимости. Такое невозможно быстро забыть и простить, кровь требует крови.

И ответственность разделяют с ними нынешние либералы, для которых Троцкий ‑бог.

Сталину пришлось действовать в обстоятельствах, созданных не им. Ведь он (вспомните!) пытался остановить даже Октябрьскую революцию, чтоб предотвратить насилие ‑ но имел еще слишком мало веса.

//__ * * * __//

Еще одна любимая тема «разоблачителей»:

‑ Сталин ел детей!!

То есть расстреливал несовершеннолетних. Жуть? Кошмар!

Из постановления ЦИК и Совнаркома (7 апреля 1935 г.): «Несовершеннолетних, начиная с 12_летнего возраста, уличенных в совершении краж, в причинении насилия, телесных повреждений, увечий, в убийстве или в попытках к убийству, привлекать к уголовному суду с применением всех мер уголовного наказания» [228 _ «Правда», 1935, № 97 (6343).].

‑ Видите! Видите!! «Всех мер» ‑ значит, и расстрела! ‑ гневно ликуют демократы. Но почему‑то забывают посмотреть, какие, собственно, меры полагались за перечисленные преступления. А ведь даже худшее из них ‑ умышленное убийство с отягчающими обстоятельствами ‑ каралось. 10 годами лишения свободы (ст. 136 УК РСФСР).

То есть ребенка, уличенного в убийстве, могли наравне со взрослым посадить на 10 лет. И не более того!

Ну и, наконец, либералы мило утаивают статью 22 Уголовного кодекса: «Не могут быть приговорены к расстрелу лица, не достигшие восемнадцатилетнего возраста в момент совершения преступления, и женщины, находящиеся в состоянии беременности» [229 _ Уголовный кодекс РСФСР с изменениями на 1 июля 1935 г. С.9.].

Как говорится, русским по белому. Есть еще вопросы?

Зарубежный историк подтверждает: «В ходе работы с обширными архивными документами не удалось обнаружить примеров приведения в исполнение смертных приговоров несовершеннолетним» [230 _ Соломон П. Советская юстиция при Сталине / Пер. с англ. М., 1998. С. 196.].

Тема закрыта.

Возникает другой вопрос: а сажать детей не жестоко? Жестоко. Но что прикажете делать с разгулом подростковой преступности? Безнаказанность его только поощряет.

Кстати, как правило, приговаривали максимум к двум годам. В 1936 году сроки от пяти лет получили 793 несовершеннолетних, «десятку» дали 14 подросткам; в 1937 году ‑ соответственно 965 и 11. Многие из этих сроков были впоследствии сокращены до двух лет и ниже [231 _ Там же. С. 200.].