Зона Блэкджек

Пришел в себя я не сразу. Даже сейчас я знал, что нахожусь в заключении не меньше двух суток. Верней, это я думаю, что не меньше двух суток, потому что сколько на самом деле здесь не знает никто, лампочки, защищенные толстенным стеклом горят круглые сутки. От этого любой нормальный человек первое время не может заснуть. Потом — привыкает.

Наверное, это Форт Брэгг. А может — и нет. Эти места — одинаковые по всему миру, где бы они не находились. Наверное, все таки Форт Брэгг, какой смысл тащить меня куда то в другое место. И в том что я здесь нахожусь — есть что-то глубоко символичное.

Это расплата.

Совсем недавно, незадолго до катастрофы — в прессе поднялась очередная волна насчет пыточных тюрем ЦРУ, или секретных тюрем ЦРУ в общем мест, где с террористами обращаются совсем не так, как это полагается по Гаагской конвенции. Если внимательно прочитать сию конвенцию — там ни слова не сказано о террористах, однако тут же возникает большой вопрос. Термин GWOT — означает Global War Of Terrorism, глобальная война с терроризмом. Если идет война — то в войне должны быть две стороны, два противника, не так ли? А если есть два противника и есть война между ними — то логично предположить, что с обоих сторон противники являются солдатами. И значит, к солдатам обеих сторон применима Гаагская конвенция. Ведь в войне, как и в сексе обязательно две стороны, иначе получается…

Впрочем, до катастрофы у нас так все и получалось. Как в сексе, когда в нем участвует только один человек…

Можно конечно сказать, что когда нашим солдатам не везет, и они попадают в плен к противнику — противник меньше всего задумывается о положениях Гаагской конвенции. Но с другой стороны, они — мировое зло, а мы как мировое добро с ними боремся. Раз они мировое зло — значит, они и должны так поступать, а мы так поступать не должны…

В общем — рассуждать на эту тему можно бесконечно, до тех пор пока не надоест, или пока не мочалится язык. Все время, пока шла пресловутая ГВОТ — многие журналисты этим и занимались. И пока они этим занимались — другие люди делали дело.

В деле содержания пресловутых «секретных тюрем» было два компонента — транспортный и изоляционный. Транспортный — задержанного террориста нужно был транспортировать к месту его содержания. Занималось этим ЦРУ, иногда такие полеты имели место на самолетах ВТА,[49]но где года с двух тысяч шестого по ВВС был издан секретный приказ, согласно которому ни один командир не имел право принимать на борт каких-бы то ни было лиц без официальной регистрации и документов, особенно — если у него возникало подозрение, что этих лиц куда то перемещают помимо их воли. Сделано это было потому, что командиры и так не желали принимать подобных лиц на борты, не желая возни и возможных проблем. Ну и еще хотелось лишний раз показать свое отношение к ЦРУ и прочим правоохранительным органам, занимающимся тайными операция за пределами США. У армии к таким людям было и раньше плохое отношение, а теперь, несмотря на все официальные камлания о всеобъемлющем сотрудничестве — оно стало еще хуже.

Поэтому ЦРУ вынуждено было на один раз нанимать гражданские самолеты, причем часто это делали спецслужбы государств стран Восточной Европы. Начиная со времен избавления от коммунистической тирании эти мелкие и ничего в общем то не значащие государства всегда хотели быть святее самого папы Римского и готовы были оказать американцам любую услугу. А палачей и мастеров грязных дел в тех государствах всегда хватало.

Вторым компонентом была изоляция пленников и работа с ними. Проблема была в том, что в современном обществе решительно невозможно ничего держать в тайне. Открою небольшой секрет — я слышал от знакомого человека из ЦРУ, что на сегодняшний день его ведомство сорок процентов нужной ему информации получает из сети. Думаю, не отстают и русские — достаточно пролезть в любую социальную сеть или форум по интересам и посмотреть, кто и о чем там треплется. Нужно было место, в котором можно было бы работать, не оставляя никаких следов — а таких мест в мире не было.

Вот тогда то умные головы изобрели «мобильный центр по работе с перемещенными лицами» — так это кажется называется хотя могу и ошибаться, не я эту мерзость изобретал. Это мобильная тюрьма, которая может быть доставлена и развернута в любой точке земного шара за несколько часов — а при необходимости свернута часов за шесть без каких-либо следков, и так же быстро отправлена в другое место. Она состоит из нескольких стандартных армейских контейнеров, которые при сборке пристыковываются друг к другу. Количество и назначение контейнеров — в зависимости от места установки и стоящей перед дознавателями задачей. Есть несколько типов контейнеров — жилой, для дознавателей, камеры трех видов, в том числе одна с отделениями, где можно только стоять. Допросная — там есть стол, стулья, место для подследственного. Пыточная — с чем-то типа операционного стола, мобильным генератором для пыток электротоком, петлей на потолке, чтобы можно было подвешивать террориста и выбивать из него показания. В допросной так же можно было провести суд — почему то ЦРУшники обязательно настаивали на суде, им казалось, что если не просто убить человека, а убить его по приговору военного трибунала, который по сути сам по себе незаконен и образует состав преступления — то это будет более законно. И, наконец, камера для экзекуций, где человека можно расстрелять или повесить. Можно еще казнить на электрическом стуле — но это в пыточной, просто надо сделать напряжение побольше. Везде, в каждом отсеке — видеокамеры, в том числе и в пыточной — что меня всегда удивляло. То ли ЦРУ собирает компромат само на себя то ли пытается замазать на этом тех из военных и гражданских, которые вынуждены посещать эти передвижные освенцимы. Ах, да, забыл — еще в экзекуционной есть какой-то аппарат, чтобы растворять трупы в кислоте. Чтобы следов не оставалось.

Обычно, такие вот блок-тюрьмы располагаются на военных базах и аэродромах в странах Африки или восточной Европы. На аэродромах чаще — чтобы в случае чего можно было быстро собрать манатки, погрузить в самолет и смотаться. На территории США таких тюрем нет — имею в виду действующих, потому что американский закон суров, и за то что происходит в этих тюрьмах — по ним можно схлопотать пожизненное заключение. По этой же самой причине американцам запрещалось пытать и казнить людей — они только задавали вопросы. Палачей находили либо в Латинской Америке, либо в Восточной Европе, либо среди контрактников, из числа вышвырнутых из частных «секьюрити-агентств» за жестокость и преступления. Еще американцы доставляли в эти тюрьмы народ и ждали получения информации, чтобы немедленно ее реализовать. В Ираке крупнейший объект такого рода находился на одной из небольших баз ВВС, там где раньше квартировала саддамовская «Республиканская гвардия». Приходилось там бывать и мне и многим другим людям — как раз чтобы получить информацию к немедленной реализации — что-то типа группы немедленного реагирования. Теперь я находился в такой вот камере, только происходило это уже в Соединенных штатах Америки, стране, которая гордилась своими демократическими традициями и эталонным правосудием. Мне же никто не зачитал права, не предоставил адвоката и не отвел к судье. Я просто сидел.

Хорошо хоть кормили. Дважды в день просовывали в кормушку поднос из пластика, на нем выдавленные углубления и в них еда — даже не однообразная, рацион менялся. Столовых приборов не полагалось, приходилось есть руками — но это была меньшая проблема из всех, которые у меня были. Вместе с подносом просовывали бутылку вода на треть галлона. Две трети галлона в день — вполне хватало.

Камеру мне предоставили — средней степени паршивости — ни окон, ни нар, все стены и пол отделаны каким-то материалом, упругим, похожим на резинку, без единого шва. Нар нету, туалет — обычный биотуалет, армейский. На прогулки меня не выводили, допрашивать даже не пытались — я за все это время ни разу не видел ни одного из своих тюремщиков. Просто открывалась «кормушка», ты просовывал туда пустой баллон из-под воды и поднос — и тебе в ответ давали полные. Я был уверен в том, что где-то есть камера слежения, но найти ее так и не нашел.

Из одежды на мне были лишь тренировочные повседневные брюки и футболка армейского образца. Никакой обуви — но она тут и не нужна. В общем — попал…

Он появился под вечер, почти сразу после того, как дали еду. А может и под утро — я не знал, утро сейчас или вечер, просто считал что один раз кормят утром, а другой — вечером. Просо открыл дверь — и вошел. Самый обычный человек, среднего роста на вид лет сорок — сорок пять. Лысоватый, чисто выбритый, с красными от усталости глазами. Кто-то закрыл за ним дверь — мельком я успел заметить, что за дверью находится всего лишь другой контейнер — и присел по-турецки у двери. НА нем была такая же как у меня повседневная армейская футболка, камуфляжные штаны, тяжелые десантные ботинки старого образца. Ни часов, ни оружия — по крайней мере ясно видимого. На лице — свежий шрам, без повязки, аккуратно зашитый.

Я смотрел на него и молчал.

Он смотрел на меня — и тоже молчал. Просто сидел и смотрел на меня.

Как то раз я читал книгу про гитлеровских палачей. Старина Адольф вырастил их целую свору в своем Третьем Рейхе. Разговор шел про одного из них — он отправил в газовые камеры несколько десятков тысяч человек. Но в жизни он был самым обычным человеком. У него была семья и каждый вечер, если была такая возможность, он приходил домой. Он болел и брал освобождения от работы. Он интриговал и писал мелочные доносы в Берлин на своих конкурентов.

Он был самым обычным человеком. Не самым хорошим, не самым плохим. Просто так получилось, что его назначили отвечать за ликвидацию евреев — он их и ликвидировал. Как мог.

Обыденность зла. Вот к чему я это. Самый обычный человек сидел передо мной, он больше выглядел как гражданский, военная форма ему совершенно не шла. И этот человек не дрогнув уничтожил большую часть человечества. По приказу, конечно…

Обыденность зла…

— Может быть, мы все же начнем… — сознательно подставляясь, начал первым я — мне уже осточертело сидеть здесь одному и я рад видеть любого живого человека. Даже такого как вы…

— Начинайте… — пожал плечами он — если желаете поговорить, давайте поговорим. Выбирайте тему…

Можно было бы попытаться захватить его в заложники и пробиться. Но я этого делать не стал. Чувствовал — не получится.

— Тему… Может, сначала представимся друг другу? Вы знаете мое имя, я ваше — нет. Как-то нехорошо получается.

— Томас Дьюи — пожав плечами представился человек.

— Так звали кое-кого другого…

— Это мое имя… Я так к нему привык, что другого мне уже и не надо. Да и какое значение сейчас имеет имя? Томас Дьюи — ничем не хуже других.

Почему-то мне показалось, что этот человек сильно устал. Очень сильно устал. И еще — что ему все надоело. Может быть — это только кажется.

— Я Алекс Маршалл. Бывший помощник шерифа в одном техасском округе.

Томас Дьюи неспешно разглядывал меня своими красными от усталости глазами.

— Это ваше настоящее имя?

— В отличие от вашего — да.

— Для помощника шерифа вы неплохо действуете. Очень неплохо. У вас есть навык и к оперативной работе.

— Шериф занимается преступностью забыли?

— Насколько мне известно — в офисе шерифа есть должность следователя и расследованиями занимается он, а не помощники.

— Наш шериф чертовски жадный сукин сын и у нас много чего не было из того что должно было бы быть.

— Вот как? Любопытно? Он жив.

Скрывать смысла не было.

— Да, жив. Как и многие в Техасе.

Томас Дьюи снова долго молчал перед тем как ответить.

— Я рад. Можете мне не верить — но я на самом деле рад. В том что произошло есть нечто… справедливое. Хоть мы и не рассчитывали на то что получилось — все пошло наперекосяк.

— Интересно. А на что же вы рассчитывали?

Томас Дьюи покачал головой.

— Немного на другое. Может быть, расскажу. Меня интересуете вы, капитан Маршалл… Для чего вы пришли сюда?

Вопрос и в самом деле — интересный. И даже банальный. Я никак не мог понять, чего он хочет, на что рассчитывает? По сути меня можно просто грохнуть я — карта отыгранная.

— Разведать обстановку.

— Разведали?

— Вполне. А меня, сэр, интересуете вы. Как чувствует себя человек, уничтоживший весь мир. Не поделитесь?

Дьюи усмехнулся.

— Уставшим. И даже больным. За все время как началось — я ни разу не спал больше, чем три часа подряд. Вы считаете, что мы совершили зло?

Какого угодно я ожидал вопроса — но только не этого. Потому что этот человек все же вырос и жил в нашем обществе, каким-то образом существовал в нем. Мы уничтожили несколько миллиардов человек — думаете, мы совершили зло? Вы действительно так думаете?!

— Да, сэр, считаю…

— А я так не считаю. Видите ли, то зелье, что изобрел ваш брат… это в своем роде спусковой крючок катарсиса. Смерть и потом возрождение. Люди становятся теми, кем они по сути и являются — агрессивными тварями, жаждущими сожрать ближнего своего. Этот вирус… он просто… отделяет агнцев от козлищ… Вы знаете, что генотип некоторых людей не допускает превращения их в одержимых?

— Да, знаю. Перед вами — один из них.

— Забавно. А ваш брат?

— Нет.

— Еще забавнее. Знаете, ваш брат немало крови нам попортил, впрочем как и вы. Но ваш брат — все же больше. Никогда не думал, что ученые могут такое сотворить.

— Что именно? По моему он просто пытался выжить.

— Да, но как! Ведь это именно из за него весь наш план пошел кувырком. Так что — если вы хотите меня в чем то обвинять — право ваше. Но не забывайте приплюсовать к списку обвиняемых еще и своего брата.

— Зачем мне это? Я не в том положении, чтобы обвинять.

— Ну… всякий человек, оказавшийся в вашем положении начинает размышлять. Что он сделал правильно — а что нет. Что должно было быть сделано по-другому. Знаете, я дважды оказывался в вашей ситуации — а в одном случае меня даже вывели на расстрел. Это была маленькая, вонючая латиноамериканская страна, в которой у власти был маленький, вонючий, с напомаженными усами человечек и этот человечек решил, что он может играть на равных с Соединенными штатами Америки. Можете смеяться — но он и в самом деле так думал — что может на равных играть с нами. Хотите, я расскажу, как все было задумано?

— А зачем? Вам не с кем поговорить? — обострил тему я.

Дьюи сделал недоуменное лицо — или он в самом деле не ожидал такого вопроса.

— А вы думаете — есть с кем? Поверьте, ничто так не обрекает человека на одиночество, как лидерство.

Лидерство. Военный термин, гражданский был сказал «власть», а гражданский относительно военных — командование. Но сейчас офицерский состав применяет термин «лидерство», как более объемный по сравнению с термином «командование» и накладывающий определенные требования на того, кто хочет быть лидером.

Взять бы этих лидеров — и…

Как я и подозревал — программа, над которой работал мой брат, была военной, то есть по факту имела двойное дно. Такое часто делается, особенно если учесть, что международными договорами нам и России запрещено разрабатывать новые виды химического и бактериологического оружия, причем выполнение договоренностей жестко контролируется. Однако, несколько гребаных лидеров собрались и решили, что складывающаяся ситуация в мире несет в себе смертельную угрозу для лидерства США. Все дело было в рождаемости — в нашей стране она была примерно двое меньше, чем в странах, которые были нашими потенциальными противниками в двадцать первом веке. Нет, не Россия, там уже давно точно такие же проблемы. И не Китай — там раньше вымрут чем разбогатеют, эта страна только с виду сильна, на деле же — колосс на глиняных ногах как и СССР в свое время. Лидеров беспокоили такие страны как Сомали где рождаемость — по шесть детей на семью и где детки, повзрослев идут не работать, а в пираты или боевики Аль-Каиды. Третья мировая война — это не война США с Россией и не США с Китаем и не Китая с Россией — это война Севера и Юга. А наша проклятая политкорректность и толерантность обрекала нас всех на поражение еще до начала войны. Где то году в 2020–2025 мы могли столкнуться с объединенной армией нищих и голодных людей, которые не захотят играть по нашим правилам — они рванутся на север, чтобы сделать то, что сделали варвары с Римом. А допускать наступления нового средневековья — не хотелось.

Тогда то и началась работа по боевым вирусам нового поколения. Поскольку все армейские центры, способны заниматься такими вещами находились пол плотным контролем международных инспекторов — разработку отдали частникам. В принципе, работа делилась на две части — нужно было найти сам вирус и найти средство его доставки. Нужен был вирус с контролируемой вирулентностью, позволяющей держать ситуацию под контролем, когда новое оружие будет применено. И нужен был очень специфический вирус в смысле способов его передачи — нечто вроде СПИДа, но распространяющийся намного быстрее, при этом не выходя из-под контроля.

Работа состояла из двух частей — новый вирус и способ контролировать его распространение. Первым нашли способ контролировать вирулентность, одновременно сильно расширив спектр вирусов, возможных к применению. Дело в том, что в идеале вирус должен передаваться воздушно — капельным путем, как грипп — но с ограничениями. Воздушно-капельный способ передачи опасен тем, что вирус быстро выходит из-под контроля и заражает всех, в том числе и твоих же собственных сограждан. Новые средства передвижения, безвизовый режим во многих странах, шенгенские соглашения сделали мир одной большой деревней, контролировать эпидемию, возникшую скажем в Африке было бы невозможно. В тот же момент стало ясно, что создание «расово и национально обусловленных вирусов», поражающих людей определенных рас и национальностей — чушь собачья, за которую ученые вытянули немало денег из секретного бюджета Пентагона. Такой вирус создать было невозможно — либо он не действовал ни на кого, либо он действовал на всех. Дополнительной проблемой было то, что США — это плавильный котел народов и если такой вирус применить — он, несомненно, ударит по самим Соединенным штатам Америки. В том числе — по армии, в которую в последнее время кого только не набрали.

Вот тут то очень кстати подвернулась идея моего брата с его вирусом. Если так вдуматься — то его вирус был гениален тем, что решал проблему, которую никто и не подумал поднять. Что делать с зараженными, даже если заражение произошло в другой стране мира и на другом континенте. В Соединенных штатах Америки, да и в других странах Запада существует куча идиотов, которые ринутся спасать людей куда угодно, даже рискуя собственной жизнью- потом они смогут ввезти вирус в США. Расстрелять же всех заболевших — на это не то что не пойдет ни одно правительство мира — скорее всего сами солдаты откажутся выполнять отданный таким образом приказ.

А этот вирус был хорош тем, что зараженный им человек… переставал быть человеком! Он превращался в нечто хищное и опасное, этакую человекообразную перемазанную кровью обезьяну. Очень агрессивную и питающуюся всем что под руку попадает, в том числе другими людьми. Людей, зараженных таким вирусом невозможно спасать, это что-то вроде зомби в фильмах Джорджа Ромеро — кстати, в последнее время, перед самой катастрофой тема зомби стала подозрительно популярной. Если вы видите, как подобное существо — больным человеком его никто не назовет, именно существо — рвет на куски человека, есть его мясо — а потом оно увидело вас и бросилось… что вы будете делать? Тем более — если у вас есть оружие, единственное что может защитить в таком случае от атаки существа. Ставлю стодолларовую бумажку против никеля — что вы будете стрелять в это существо и стрелять до тех пор, пока оно не доберется до вас или не сдохнет или патроны не кончатся. Любой солдат любого воинского подразделения применить против таких вот тварей весь арсенал, который имеется у него в наличии — и даже не задумается о Женевской конвенции. И даже правозащитники — поумерят в этом случае свой обычный пыл. Ну а если не поумерят — им поумерят пыл обычные граждане, которым жить просто хочется.

Одновременно — этот вирус в отличие от многих других разработанных отвечал требованиям, предъявляемым к боевому вирусу: к нему можно было создать вакцину. Работали и над лечением — но с лечением были пока большие проблемы, а вот вакцина, похоже, была создана.

С той самой поры — и начались проблемы.

Человек, который взял контракт на производство всей этой дряни — Гордон Блэнчард был не от мира сего. Но кроме этого — он был сильно жаден. Настолько жаден, что готов был на все чтобы наполнить свой карман. Кроме того — он был и амбициозен. Неумеренно.

Вот и родилась у Гордона Блэнчарда, владельца одного из крупнейших фармакоконцернов мира гениальная идея — а почему нужно применять это все великолепие только против стран третьего мира? Ведь они же не смогут заплатить за лечение! А вот жители более богатых страх — за лечение заплатить смогут, и именно против них и надо все это применить! Схема проста как все гениальное, это грандиозное, невиданное в человеческой истории ограбление. Заплати — иначе превратишься в тварь. Это рынок, где продавец вправе устанавливать ЛЮБУЮ цену! Это рынок, где можно на каждый вложенный доллар получить десять, двадцать, сто долларов! Да что там сто — можно потребовать американский золотой запас и тебе его выдадут. А можно и вовсе — стать хозяином целого мира, единолично карающим и милующим, решающим кому жить, а кому — умереть. Для не слишком здорового головой миллиардера — в самый раз.

А самое главное — никто не посмеет тебя ни в чем обвинить. Потому что эту кашу заварило — государство и деньги давало — тож6е государство. И значит — государство — соучастник, а даже десятой доли из тех документов, которые мог обнародовать Блэнчард, хватило бы, чтобы рухнуло правительство, а США навеки бы превратились в мирового изгоя. Беспроигрышная комбинация.

Но тут брат украл исходники, уничтожил часть материалов и смылся сам, в результате все то, что казалось гениальным в момент превратилось в полное дерьмо. Оказалось, что лекарства нет и разрабатывать его некому, потому что ученые, которые должны были делать это — были обычными прилипалами и плагиаторами, не способными самостоятельно ни на что. Сам же брат начал искать контактов с правительством, желая вывалить на всеобщее обозрение целую кучу самого грязного белья, какое только можно себе представить. Допустить это было никак нельзя.

В результате — Блэнчард заметался и начал совершать ошибку за ошибкой. Один из основных способов распространения вирусов был — посредством наркотиков, у Блэнчард Фармасьютикалос изначально были очень хорошие контакты с наркомафиозными группировками юга. Второй способ — через лекарства, причем — не только те, что производила Блэнчард. Сами лекарства ныне производятся в основанном в странах третьего мира, там где ослаблен контроль — а сами лекарства из общераспространенных производятся из некоего набора исходного сырья. Процесс выглядит примерно так — фирма разрабатывает лекарство и дает контракт на его производство какому-нибудь предприятию в странах третьего мира, чаще всего это Индия, в мировом разделении труда Индия — королева лекарств. Фирма, которая изготавливает лекарственные формы часто даже сама не знает что она изготавливает — заказчик самостоятельно заказывает необходимые для лекарства ингредиенты у разных химических компаний — производителей сырья, заказывает их доставку на предприятие-изготовитель, а предприятию — изготовителю дает лишь рецепт что и в каком количестве смешивать, состав же по крайней мере части ингредиентов является охраняемой коммерческой тайной. Так сделано потому, что страны Юга навострились брать контракты на производство — а потом производить уже самопальный продукт и без отчислений фирме-правообладателю. Пиратствовать, в общем. Тут есть еще и такой момент, что часто в самых классах лекарственных средств основа то — одна и различия в химическом составе очень небольшие. Вот, через один из таких ингредиентов, поставляемых в Индию с тайно контролируемой Блэнчард фирмы и применяемой во многих типах лекарств — и планировалось массово заразить большую часть населения земли.

Когда не получилось — Блэнчард попытался договориться с правительством о том, чтобы замять эту историю. К общей беде — договориться не удалось. Тогда он моментально активизировал второй план — план, который придумал не он, но в подготовке, которого он принял самое активное участие. Это был еще один план, придуманный вашингтонскими умниками — лидерами. По сути — заговор, план государственного переворота в стране. Всем было понятно, что ситуация в стране не просто тяжелая — она может в любой момент выйти из под контроля. Народ Соединенных штатов Америки, который создал эту страну, который вывел ее на первое место в мире, сделал ее лидером всего человечества — да, да не Рузвельт и не Рейган, это сделали простые люди — так вот, этот народ за какие-то тридцать лет был подло и цинично ограблен до нитки малой кучкой соотечественников. На него повесили долг, который должны будут выплачивать еще внуки ныне живущих — причем все эти деньги ушли в карман очень небольшой группе людей. Среднестатистический американец был опутан по рукам и ногам долгами, в любой момент он мог отказаться их выплачивать и тогда вся государственная система стала бы разваливаться на части. Как аз на этот случай был подготовлен план — правы переворот с установлением чего-то вроде диктатуры — но по сути под новыми масками должны были оказаться те же самые люди. Переворот этот готовился на полном серьезе — по всей стране создавались опорные пункты, чаще всего это были военные базы, поставленные на консервацию. Под разными предлогами огромными партиями закупалось новейшее оружие, создавались подконтрольные заговорщикам частные охранные структуры. В них предпочитали нанимать иностранцев — не только потому что дешевле, но и потому что в будущем им предстояло стрелять в граждан США. Эти новые структуры проходили обкатку в Ираке, Афганистане, Йемене, Африке, Латинской Америке, превращаясь в небольшие мобильные армии. В час Ч они должны были оказаться в США и обеспечить власть Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям. Согласно принятому в девяностые закону — готовились уже тогда, когда только начинали грабить — в чрезвычайной ситуации этот орган сосредотачивал в своих руках всю полноту власти, и мог не заморачиваться такой мелочью., как Конституция США и то, что в ней написали какие-то придурки двести с лишним лет тому назад.

Ахтунг, в общем.

Брат оказался в Вашингтоне, ему удалось предупредить военных и ФБР — но предупреждениям никто не внял и на опережение — сыграть не решился. Тем не менее — и Блэнчарду не удалось сделать главного, чисто и без проблем захватить власть в стране. Несмотря на разгром Пентагона — часть подразделений армии и национальной гвардии были приведены в боевую готовность, попытка государственного переворота была бы пресечена. У заговорщиков не было главного — частей с тяжелым вооружением, и захватить их, быстро и чисто — не удалось бы. Именно тогда — в Вашингтоне уже целый день фактически шли боевые действия — Блэнчард решился на последний шаг, какой только можно было сделать. Он приказал дестабилизировать страну — пустить на полный ход программу заражения, и силовым путем, где только можно освободить уголовников. С этого момента, именно с этого, а не с какого другого — весь мир полетел под откос.

Вот так.

— Можно задать вопрос, сэр?

— Хоть два — ответил Дьюи.

— Зачем вы приказали Озказьяну убить Блэнчарда?

Дьюи не удивился, он просто кивнул.

— Догадались. Как?

— Очень просто, сэр. Вы зря считаете меня удачливым и умным сукиным сыном — я полный дурак. Озказьян преподнес нам на блюдечке дурно пахнущую историю о том, что он больше месяца выживал на базе, прятался от одержимых — и я поверил ему. А на самом деле достаточно было спросить — где одержимые, которых ты убил, и чем ты питался все это время. Ни на тот ни на другой вопрос он ответить не смог бы.

— Сейчас догадались?

— Сейчас, в камере. Все это время, после начала катастрофы, я бежал как белка в колесе, у меня не было ни минуты, чтобы остановиться и подумать. А стоило бы. Нас здесь могли обнаружить тысячи раз. Тем более — я подозреваю, что орбитальные системы наблюдения все еще работают, в этом вы лучше подготовились, чем мы. Однако — нам поразительно везло всю дорогу. Столько миль по вражеской территории — и нас ни разу не засекли. Да и потом, после акции — нас можно было бы выследить и уничтожить, и сделать это быстро и эффективно — но с нами играли. Играли, потому что за обеими местами за столом сидел один и тот же игрок.

— Кое в чем вы ошибаетесь. Он бы показал вам и одержимых, и место где они взяли еду. Такие дела — просто так не делаются.

— Но в главном я прав?

— Правы… — пожал плечами Дьюи.

— Так почему?

— По одной простой причине. Мне не по пути с психами и слабаками.

— Вот как?

— Именно так. Блэнчард был психом и слабаком. Он строил из себя невесть что — именно из за того, что боялся показать свою слабость. Он лез к крайне правым, потому что в его понимании крайне правые — это мужики с железными яйцами весом по полпуда каждый. А на деле — видели бы вы, что творилось с ним, когда все начиналось. Собственно говоря — если бы не я, он бы, наверное, просто вышиб себе мозги, решил бы что игра проиграна.

— А вы, сэр? Вы — не такой?

— А я — не такой, капитан — Дьюи поднялся на ноги — я совсем другой. Тот мир, в котором мы жили совсем недавно был жив только потому, что я и такие как я — пресекали всяких уродов, у которых в голове все сгнило, и чтобы у них не оказалось в руках, да та же атомная бомба — они бы ее взорвали, радостно улыбаясь и пуская слюни при этом. Мы делали работу, а те, кто сидел в офисах, а по выходным ездил на пикники — отворачивались от нас и первыми осуждали, когда это только было возможно. Я остался жив благодаря чистой случайности — и кое-кто из моих начальников решил это исправить. Хотите, я расскажу вам про этого типа? У этого типа была крутое имя с приставкой «третий» в конце, он закончил Гарвард, факультет политологии и он любил курить соусированные гвоздичным маслом сигареты. Еще этот тип работал в ЦРУ и даже считался опытным оперативником, хотя за его опыт многие расплатились своей кровью. Он отдавал приказы убивать — но ни за что не хотел отвечать и решил убрать меня только потому, что опасался собственного разоблачения. Я бы не выдал эту тварь — но ему нужны были гарантии — и он отдал приказ. Этот мир — мир, который я создал — он чище, капитан. Мир катарсиса, мир смерти и возрождения. Те, кто слабы — те обречены умереть. Те, кто силен и может постоять за себя — те выживут и обретут новую родину и новый народ. Им не надо будет ходить в офис и искать в кармане мелочь, чтобы оплатить парковку. Им не надо будет подчиняться приказам различных уродов, и гибнуть в их играх, которые все вместе не стоят и плевка. Этот мир чище и правильнее, понятно? И такому ублюдку как Блэнчард и те, кто собрались вокруг него — места в нем нет. Вот так вот, капитан. Этот мир для таких как вы. И для таких как я. То, что происходит сейчас — это не будет уже через полгода. А люди — останутся. И будут жить лучше, чем были до этого. Лучше, капитан, намного лучше.

Дьюи постучал в дверь, чтобы открыли.

— Лучше.

Я остался сидеть. Он шагнул в другой контейнер, потом обернулся и сказал.

— Я еще приду.

Дверь закрылась…

Date: 2015-11-13; view: 229; Нарушение авторских прав