Коринфянам 5. Здесь речь идет не о том, что было невидимое и славное

Здесь речь идет не о том, что было невидимое и славное. Христиане участвовали в этом. Ибо знаем (апостол говорит от их имени) что когда разрушится наш земной дом - и это почти уже произошло с ним - у нас есть жилище Бога, дом нерукотворный, вечный на небесах. Драгоценная очевидность! Он знал это. Христиане знают это, как часть своей веры. "Мы имеем" {"Мы имеем" фактически является особым выражением для христиан, знакомого им как таковое. "Мы знаем, что закон духовен", "мы знаем, что Сын Божий приидет", и так далее} - это очевидность, вызванная этой славой, о которой он знал, что она является его, является действительной надеждой в сердце через силу Святого Духа - это реальность, представленная верой. Он видел эту славу как то, что принадлежало ему, которой он должен быть облечен. И поэтому он воздыхал в своей скинии, не потому, что (как это делают многие) не были исполнены желания его плоти; а потому, что удовлетворенное сердце не может быть достаточно для человека, даже когда исполнены плотские желания; не потому, что он был не уверен, примут ли его и принадлежит ли ему слава или нет; а потому, что тело было препятствием, стремящимся подавить божественную жизнь, лишить его полного наслаждения этой славой, которую видела и желала новая жизнь и которую видел Павел и восхищался ею. Это было бременем, этой земной человеческой природой; для него не было несчастьем то, что он не мог удовлетворить свои желания, его несчастьем было все еще обнаружить себя в этой смертной природе, потому что он видел нечто лучшее.

Поэтому он не желал совлечься, ибо он видел в прославленном Христе силу жизни, способную поглотить и уничтожить любой след смертного; ибо тот факт, что Христос был наверху в славе, было результатом этой силы, и в то же время, проявлением божественного, что принадлежало им, которые были его. Поэтому апостол желал не совлечься, а облечься, и то, что было в нем смертного, должно быть поглощено жизнью; смертность, характеризующая его земную человеческую природу, должна исчезнуть пред силой, которую он видел в Иисусе, и которая была его жизнью. Эта сила была таковой, что не было необходимости умирать. И это не было надеждой, у которой не было другого основания, чем желание, пробужденное видом славы. Бог создал христианина именно для этого. Тот, кто был христианином, был создан для этого, а не для чего-либо еще. Сам Бог создал его для этого, для славы, в которой Христос, последний Адам, воссел одесную Бога. Драгоценное положение! Счастливая уверенность в славе и великом деле Бога! Несказанная радость приписывать все самому Богу, быть удостоверенными его любовью, прославлять его как Бога любви и знать, что это было его делом, и что мы покоимся на совершенном деле - деле Бога. Но здесь речь идет не о деле, совершенном для нас; а о благословенном сознании того, что Бог произвел нас для этого: мы - его творение.

Тем не менее, кое-что еще было необходимо для нашего наслаждения этим, так как фактически, мы все еще не прославлены; и Бог дал нам залог Духа.

Итак, перед нами у нас есть слава, мы созданы самим Богом для этого, и пока мы здесь, у нас есть залог Духа, и мы знаем, что Христос полностью преодолел смерть, и когда придет время, мы были бы преобразованы в славе, не умирая вообще. Смертность была бы замещена жизнью. Это нам удел через благодать в последнем Адаме, через силу жизни, которой был воскрешен Христос.

Затем апостол будет рассматривать последствия, что касается естественного удела первого падшего человека, смерти и наказания; ибо свидетельство здесь полное.

Каковы же последствия обладания жизнью во Христе, применительно к смерти и наказанию - двум естественным предметам страха человека, плодам греха? Если наши тела еще не преобразованы, если то, что смертно, еще не поглощено, то у нас есть, созданные для славы, и имея жизнь во Христе (которой показал победоносную силу, открывающую дорогу к нему на небеса), уверенность в том, что если мы должны покинуть эту скинию и отделиться от тела прежде, чем мы облачимся славой, эта жизнь остается неприкосновенной; в Иисусе она уже победила над всеми воздействиями силы смерти. Мы должны быть с Господом; ибо мы ходим верою, а не видением. Поэтому мы предпочитаем выйти из тела и водвориться у Господа. По этой причине мы стремимся быть угодными ему, отделившись ли от тела или пребывая в этом теле, когда Христос придет, чтобы взять нас к себе и предоставит нам разделение его славы.

И это приводит ко второму моменту - наказанию. Ибо все мы должны предстать пред судилищем Христовым, чтобы каждый получил соответственно тому, что он делал, живя в теле, будь то доброе или злое. Какая это счастливая и драгоценная мысль, и вместе с тем торжественная; ибо, если мы действительно постигли благодать, если мы находимся в благодати, если мы знаем, что есть Бог, то для нас все любовь, все свет и мы хотим быть в полном свете. Это благословенное спасение быть в свете. Если что-то скрыто, то это - бремя и обуза, и хотя в себе мы имеем много греха, чего никто не знает (возможно даже то, что мы совершили, и что знать об этом не было бы ни для кого на пользу), это утешение для нас, если мы знаем совершенную любовь Бога и то, что все должно быть в совершенном свете, с тех пор как Он здесь. И это так через веру и для веры, где бы ни был прочный мир: мы пред Богом, как и Он, и как мы есть, весь грех был бы в нас, если бы Он не действовал в нас, оживляя нас; и Он есть полная любовь в этом свете, в который мы помещены; ибо Бог есть свет, и Он раскрывает себя. Без знания благодати мы боимся света: и по-другому не может быть. Но зная благодать, зная, что грех был устранен относительно славы Бога и что пред Его глазами больше нет прегрешений, мы любим пребывать в свете, для нас это радость, это то, в чем нуждается наше сердце, и без этого оно не может быть удовлетворено, когда есть жизнь нового человека. Его сущность - любить свет, любить чистоту во всем том совершенстве, которое не допускает зла тьмы, которое исключает все, что не его. И таким образом, быть в свете и быть открытым - это одно и то же, так как свет все открывает.

Мы пребываем в свете благодаря вере, когда совесть находится пред лицом Бога. Мы должны соответствовать совершенству этого света, когда мы явимся пред судилищем Христовым. Я уже сказал, как это торжественно - и это так, потому что все осуждается соответственно этому свету; но это то, что любит сердце, потому что - хвала нашему Богу! - мы есть свет во Христе.

Если христианин открыт таким образом, то он прославлен, и, совершенно как Христос, он не имеет никаких остатков природы, в которой он грешил. И теперь он оглядывается на весь путь, по которому Бог провел его в благодати, помогая, поднимая, сохраняя от падения, не отводя свои глаза от праведного. Он знает также, как и он познан. Какое повествование о милосердии и благодати! Когда я оглядываюсь сейчас назад, то мои грехи не лежат на моей совести; хотя я испытывал ужас от них, они уже устранены. Я - праведность Бога во Христе, и какое чувство любви и терпения, доброты и благодати! Все гораздо совершеннее, когда оно представлено передо мной! Несомненно, давая отчет о себе Богу, мы имеем великое приобретение в смысле света и любви; и в нас не останется и следа зла. Мы подобны Христу. Если человек боится все представить пред Богом, то я не верю, что в душе он свободен; что же касается праведности, то нельзя быть праведностью Бога во Христе и не быть полностью в свете. И нас не должны судить ни за что: Христос все это уничтожил.

Но в этом отрывке выражена еще одна мысль - наказание. Апостол не говорит о суде над людьми, потому что святые включены, и Христос встал на их место за все, что касается их наказания: "Нет ныне никакого осуждения тем, которые во Христе". Они не приходят на суд. Но они будут наказаны пред его судом, и получат соответственно тому, что они совершили, живя в теле. Добру не будет ничего: они получат то, благодаря чему они совершали добро - благодать произвела это в них; тем не менее, они получат ее вознаграждения. То, что они совершили, считается их собственным поступком. Отвергая благодать и свидетельство Духа в них, если плоды, которые Он создал, были отстранены, они испытают последствия этого. Это не значит, что в этом случае, Бог оставит их; это значит, что в них не будет действовать Святой Дух, осуждая плоть, которая мешала нести человеку плод его присутствия и труда в новом человеке. Так что Святой Дух сделает все необходимое относительно состояния их сердец; будет исполнен совершенный замысел Бога относительно человека, будет проявлено его терпение, его мудрость, его пути в управлении, забота, которую Он проявляет лично к каждому в своей самой снисходительной любви. У каждого будет свое место, как это было приготовлено Отцом. Но естественный плод присутствия и действия Святого Духа в душе, которая имеет (или должна иметь, соответственно привилегиям, которыми она наслаждается) определенную долю света, - плод не будет произведен. И будет видно то, что помешало этому. Это будет судить в соответствии с судом Божьим, добро и зло, в соответствии с тем, что есть Бог, в горячем почитании того, чем Он является для нас. Будет постигнут совершенный свет, познаны и поняты пути Бога во всем их совершенстве, в применении совершенного света ко всему ходу нашей жизни и его отношениям с нами, в котором мы прекрасно различим, что любовь - совершенная, главенствующая над всем - господствует с неизменной благодатью.

И величие Бога проявится его судом, и в то же время, совершенство и нежность его отношений будет вечным воспоминанием наших душ. Свет без облака или тьмы будет постигнут во всем его совершенстве. Понять это, значит быть в нем и наслаждаться им. И свет есть сам Бог. Как удивительно быть показанным таким образом! Какая это любовь в ее совершенной мудрости, в ее великолепных путях, господствующих над всем злом; любовь, которая смогла привести таких существ, как мы, к наслаждению этим безоблачным светом - существа, знающие добро и зло (естественная способность только тех, о ком Бог может сказать "один из нас"), под игом зла, которое они знали, и были выведены из-за развращенной совести из присутствия Бога, которому принадлежало это знание, имея в своем сознании достаточно свидетельств о каре Божьей, чтобы заставить его избавлять их и быть несчастным, но ничто не приводит их к нему, который лишь один мог найти необходимое средство! Какая любовь и святая мудрость, которые смогли привести нас к источнику добра и абсолютного блаженства, в котором сила добра абсолютно отвергает зло!

Что касается неправедных, то в судный день они должны будут лично отвечать за свои грехи под ответственностью, которая полностью возложена на них.

Как бы велико ни было блаженство пребывания в совершенном свете (и по своему характеру это счастье божественно и полно), этот предмет здесь изложен лишь со стороны сознания. Бог поддерживает свое величие наказанием, которое Он исполняет. И, что касается меня, я верю, что для души очень благоприятно иметь осуждение Бога, представленное нашим умом, и иметь чувство неизменного величия Бога, поддерживаемого в сознании с помощью этого. Если бы мы не были под благодатью, то это было бы - это должно быть - неоправданно; но поддержание этого чувства не противоречит благодати. И, действительно, только под благодатью это может быть поддержано в истинном величии; ибо кто иначе мог бы вынести мысль, например, о получении того, что он сделал, живя в теле? Никто, только тот, кто совершенно ослеплен.

Но власть, святая власть Бога, которая утверждает себя в наказании, образует часть нашего общения с ним; поддержание этого чувства в сочетании с полным наслаждением благодатью есть часть нашей святой духовной любви. Если это ослабляет убежденность, что любовь Божья полностью и всегда обращена к нам, то мы теряем единственно возможную основу каких-либо отношений с Богом, если вообще не погибаем. Но в сладостной и мирной атмосфере благодати, совесть поддерживает свои права и власть над слабым вторжением плоти через ощущение кары Божьей, благодаря святости, которая не может быть отделена от характера Бога, не отрицая того, что Бог здесь: ибо, если Бог - здесь, то Он - свят. Это чувство занимает сердца всех верующих, побуждая их стремиться угодить Господу любым способом; и в этом смысле, как страшно для грешника появиться пред Богом; любовь, которая непременно сопровождает это в сердце верующего, побуждает его убеждать людей относительно их спасения, поддерживая свою собственную совесть в свете. И тот, кто ходит ныне в свете, чья совесть отражает этот свет, не будет бояться в тот день, когда он появится во всей своей славе. Мы должны быть показаны; но, ходя в свете в смысле страха пред Богом, осознавая его осуждение зла, мы уже открыты перед Богом: ничто не препятствует прекрасному и непременному излучению его любви. Соответственно, жизнь подобного человека оправдывает себя в конце перед совестью других; человек показан, как ходящий в свете.

Таковы два важных принципа служения: ходить в свете, в смысле сурового суда Божьего для каждого; и таким образом, иметь чистую совесть в свете в смысле осуждения (которое в этом случае не может причинить боль душе или затмить вид любви Божьей), что побуждает сердце искать в любви тех, кому грозит это наказание. Это связывается с учением о Христе, Спасителе, через его смерть на кресте; и любовь Христова объемлет нас, потому что мы видим, что если один умер за всех, то значит, что все были мертвы. Это было всеобщим состоянием душ. Апостол ищет их, чтобы они могли жить в Боге благодаря Христу. И это неизменно. Во-первых, что касается судьбы падшего человека, то смерть есть приобретение. Святой, вышедший из тела, водворяется у Господа. Что касается осуждения, он осознает серьезность этого, но это не заставляет его дрожать. Он во Христе, он уподобится Христу; и Христос, пред которым он должен явиться, устранил все грехи, за которые он должен быть осужден. И в результате приходит его освящение, благодаря его полному проявлению ныне пред лицом Божьим. Это способствует любви по отношению к другим, не потому что только страх наказания заставляет его прийти к ним; его объемлет любовь Христова - любовь, проявившаяся в смерти. Но это доказывает нечто большее, чем дела греха, которые приводят к наказанию: Христос умер, потому что все были мертвы. Дух Бога идет к истоку и источнику всего их состояния, а не просто к плодам злой природы - все были мертвы. То же самое важное наставление мы находим в евангелии по Иоан. 5,24: "Слушающий слово Мое и верующий в пославшего Меня имеет жизнь вечную и на суд не приходит (тот, который применяется к грехам), но перешел от смерти в жизнь;" он полностью переходит из положения и состояния погибели в совершенно другое положение во Христе. Это очень важная сторона истины. И эту разницу, в значительной степени показанную в послании Римлянам, можно найти во многих местах.

Дело открытия пред Богом в свете - уже истинно, насколько мы постигли свет. Не могу ли я, пребывая ныне в мире, оглянуться назад на то, чем я был до принятия и на все мои падения со времени обращения, смиренный, но восхищающийся милостью Бога во всем, что Он сделал для меня, но без единой мысли о страхе или о вменении греха? Разве это не пробуждает чрезвычайно глубокого чувства того, что Бог находится в святой благодати и любви, в безмерном терпении по отношению к нам, поддерживая, помогая и восстанавливая? Это произойдет тогда, когда мы будем открыты, когда мы познаем, как познаны мы.

Позволю себе добавить еще некоторые соображения относительно этого важного момента, которые сделают его более ясными. То, о чем мы читаем в этом отрывке, является совершенным проявлением всего, чем человек был и есть перед престолом суда, без осуждения человека относительно его виновности. Несомненно, что когда нечестивый получает совершенное им в теле, он осуждается. Однако здесь не сказано "судиться", ибо все должно быть осуждено. И это проявление есть именно то, что все нравственно представляет сердцу, когда оно способно осудить зло: если бы происходило на суде, то этого не могло бы быть. Чуждый всякого страха, в совершенном свете и с утешением совершенной любви (ибо там, где мы имеем сознание греха и его невменения, у нас есть и ощущение этого, хотя и в смирении, совершенной любви), и в то же время ощущение власти и божественного управления творит добро в душе; все осуждено самой душой, как Бог судит ее, и в нее входит общение с ним. Это чрезвычайно драгоценно для нас.

Нам следует помнить, что прежде нашего явления пред судилищем Христовым, мы уже прославлены. Христос сам пришел в совершенной любви, чтобы взять нас и изменить наше низменное тело соответственно своему славному телу. Мы прославлены и подобны Христу прежде, чем состоится суд. Разве мысль о том, чтобы быть открытыми, пробуждает в нас беспокойство или страх? Ничуть. Мы осознаем всю серьезность этого. Мы знаем ужас Господа, у него это перед глазами; и каковы же последствия? Он принимается убеждать других, кто испытывает в этом нужду.

В природе Бога и в его характере, так сказать, есть две части: его праведность, которая все осуждает, и его совершенная любовь. Но они единое для нас во Христе. Если мы действительно осознаем, что есть Бог, то проявятся обе части; и верующий во Христе есть праведность, которую Бог, по своей собственной природе, должен иметь перед собой, восседая на своем троне, если мы желаем быть с ним и наслаждаться им. Но Христос на суде, пред которым мы предстаем, есть наша праведность. Он судит праведностью, которой Он является; но и мы являемся этой праведностью, праведностью Бога в нем. Следовательно, этот пункт не может возбудить в душе сомнений и мы будем наслаждаться такой благодатью; и это не возбудит никакого вопроса, только усилит наше собственное чувство благодарности, заставляя нас понять это, как подобает человеку, каков он есть, и ощутить серьезные последствия, не принимая участия в этом, с тех пор, как существует такой суд. И другая, действительно существенная часть божественной природы, любовь, проявится в нас по отношению к другим; и зная страх Господа, мы будем убеждать людей. Таким образом, Павел (это сознание в виду того чрезвычайно серьезного момента) имел праведность, которую он видел в судии, ибо то, что осуждено, было его праведностью; и, следовательно, он ищет других соответственно делу, которое приблизило его к Богу, к которому он обращается (стихи 13,14). Но это наказание и наше полное раскрытие в тот день и сегодня, имеют влияние на святого, соответственно его природе. Он осознает это благодаря вере. Он открыт. И он не боится быть открытым. Это раскроет все прошлые пути Бога по отношению к нему, когда он будет в славе; а ныне он открыт Богу, его совесть проявляется в свете. И, таким образом, это имеет освящающую силу уже теперь.

Заметьте совокупность глубоких мотивов, чрезвычайно важных принципов, противоречивых на вид, которые, однако, для души, ходящей в свете, вместо того, чтобы расходиться и разрушать друг друга, объединяются чтобы придать христианскому служению и хождению полный и завершенный характер.

Прежде всего, слава, в такой силе жизни, что осознающий ее не желает смерти, потому что он видит в силе жизни во Христе то, что может поглотить в нем все, что есть смертное, и видит ее очевидное, наслаждаясь ею - такая осознанность обладания этой жизнью (Бог создал его для этого и дал ему залог Духа), что смерть, если она приходит к нему, является счастливым выходом из тела, чтобы водвориться у Господа.

И мысль о восхождении к Христу порождает желание быть угодным ему, представляя его (второй мотив или принцип, который формирует это служение) как судью, который вменит каждому то, что он совершил. И глубокая мысль о том, как сильно боятся этого наказания, овладевает сердцем апостола. Какое различие между этой мыслью и "строением Бога", которого он ожидал с уверенностью! Тем не менее эта мысль не настораживает его; но в глубоком ощущении реальности этого наказания она побуждает других.

И здесь проявляется третий принцип - любовь Христа по отношению к тем, кого Павел стремится убедить. С тех пор, как эта любовь Христова проявилась в его смерти, в этом есть свидетельство того, что все уже были мертвы и погибли.

Таким образом, здесь нам представлена слава с личной уверенностью наслаждения ею, и смерть становится средством водворения у Господа, пред судилищем Христовым в необходимости раскрыться перед ним; мы обладаем любовью Христовой в его смерти; все были уже мертвы. Как такие различные принципы, как эти, могли занимать сердце и быть примиренными в нем? Это было возможно потому, что апостол был открыт Богу. Ибо мысль быть открытыми пред судилищем, производила на него наряду с подлинным освящением, никакого другого влияния, кроме осознания важности этого, ибо ему не нужно было приходить к суду; но это стало неотложным поводом, чтобы проповедовать другим соответственно любви, которую Христос открыл в своей смерти. Мысль о судилище ничуть не ослабляла его уверенности в обретении славы {Действительно, суд есть то, что сильнее всего выявляет нашу уверенность пред Богом; ибо как Он, так и мы пребываем в этом мире; и когда явится Христос, мы будем подобны ему}. Его душа, в полном свете Божьем, отражала то, что было в этом свете, а именно: славу Христа, вознесшегося на небеса. И любовь Иисуса была усилена в этом мощном действии в нем из-за осознания суда, который ожидает всех людей.

Какое великолепное сочетание мотивов мы находим в этом отрывке, чтобы сформировать служение, характеризующееся проявлением всего того, в чем Бог являет себя, и с помощью него Он воздействует на сердце и совесть человека! И только в чистой совести эти вещи могут соединиться. Если совесть была не чиста, то суд омрачит славу и ослабит ощущение его любви. По крайней мере, человек будет занят собой в связи с этим, и это должно быть так. Но если мы чисты пред Богом, то суд будет восприниматься как то, что не возбуждает чувства личного беспокойства, и поэтому он будет оказывать все свое нравственное влияние как дополнительное побуждение к серьезности в нашей жизни, придавая значительную силу тому призванию, в котором познанная любовь Иисуса побуждает его обратиться к человеку.

Что касается того, как далеко заходят наши собственные отношения с Богом в служении, которое мы должны исполнять для других, апостол добавляет то, что характеризует его жизнь и что было результатом смерти и воскресения Христа. Он пребывал в совершенно новой сфере, в новом творении, которое оставило позади, как иной мир, все, что принадлежало естественному существованию плоти здесь, на земле. То, что Христос умер за всех, является доказательством того, что все были мертвы; и что Он умер за всех, чтобы те, кто живут, жили больше не для себя, но для него, кто умер за них и воскрес. Они находятся в связи с этим новым порядком вещей, в котором Христос существует как воскресший. Смерть во всем остальном. Все покрыто смертью. Если я живу, то я живу в новом мироздании, в новом творении, образом и главой которого является Христос. Христос относительно связи с этим миром на земле, мертв. Он мог быть познан как Мессия, живя на земле, и в связи с обетованиями, сделанными людям, живущим на земле во плоти. Апостолу же Он больше не был известен таковым. В действительности, Христос, обладая подобным качеством, был мертв, и, воскреснув, Он принял новое, божественное качество.

Поэтому, если кто-то - во Христе, то он принадлежит этому новому творению и он - от нового творения. Он больше вообще не принадлежит прошедшему; древнее прошло; и все стало новым. Это мироустройство не является плодом человеческой природы и греха, как все, что окружает нас на земле, соответствует плоти. И с точки зрения этого мироустройства, нравственно существующего перед Богом, в этом новом творении все - от Бога. Все, что есть, от Бога, от него, кто примирил нас с собой Иисусом Христом. Мы живем при новом миропорядке, в новом творении, которое от Бога. Мы пребываем здесь в мире, потому что Бог, который является центром и источником всего, примирил нас с собой. Мы наслаждаемся этим, потому что мы - новые твари во Христе; и все в новом мире - от него, и соответствуя этой новой природе. Он также придал апостолу служение примирения, соответственно тому порядку вещей, в который мы были введены. И примиренный, зная это через откровение Бога, который совершил его для нас, он провозгласил примирение, последствиями которого он наслаждался.

И все это исходило из великой властной истины. Бог был во Христе. И затем, чтобы и другие могли участвовать с ним, апостол стал служителем этого; было также необходимо, чтобы Христос был сделан жертвой за грех за нас. Одна из этих истин представляет качество, в котором Бог приблизился к нам; другая - влияние того, что было сделано для верующего.

Здесь представлена первая их этих двух истин в связи со служением апостола, о котором и говорится в следующих главах. Бог был во Христе (то есть, когда Христос был на земле). Судный день не ожидался. Бог пришел в мир в любви, в мир, который отвернулся от него. Таков был Христос. Три вещи были связаны с этим, характеризуя эту великую и существенную истину, примиряя людей, и не вменяя грех, и давая апостолу слово примирения. В результате этого третьего обстоятельства воплощения, апостол становится посланником Христовым; с его помощью Бог увещевал и апостол убеждал людей именем Христа примириться с Богом. Но такое посланничество предполагало отсутствие Христа, его посланники действовали вместо него. Это основывалось на другой истине неизмеримой важности, а именно на том, что Бог сделал незнавшего греха жертвой за грех для нас, чтобы мы сделались правдивыми пред Богом в нем. Это было верным способом, чтобы полностью примирить нас с Богом, соответственно полностью раскрывшемуся совершенству Бога. Ибо, Он возложил свою любовь на нас там, где мы были, дав своего Сына, который был без всякого пятна греха, без всякой побудительной причины к нему; и Он был сделан (ибо он пожертвовал собой, чтобы исполнить волю Божью) жертвой за грех для нас, чтобы сделать нас в нем - в этом положении полностью прославив Бога - выражением своей божественной праведности, пред небесными начальствами вовеки; чтобы сделать нас его отрадой относительно праведности; "чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом". У человека нет праведности для Бога: Бог сделал святых в Иисусе своей праведностью. И в нас эта божественная праведность видна и полностью раскрыта - конечно же, во-первых, во Христе, воссевшем одесную, и в нас, как в нем. Великолепная истина! которая, если ее последствия в нас вызывают благодарение и восхваление, чтобы произносить их, глядя на Христа, - эта истина заставляет замолчать сердце, и склоняет его в восхищении, пораженного при виде его удивительных деяний в благодати {Необходимо заметить, что в стихе 20, слово "вы" должно опускаться. Таким образом, апостол исполнял свое служение миру}.

Date: 2015-11-13; view: 294; Нарушение авторских прав