Дело о преимущественном праве покупки

(№ 327)

Некто К. — один из четырех равнодолевых сособственни-ков общего имения, — решил продать свою долю в праве соб­ственности на это имение. Об этом своем намерении К. уве­домил трех других сособственников. Первый (М.) в течение установленного законом срока не ответил К. ничего, промол­чал; второй (Н.) сообщил, что не видит к этому никаких пре­пятствий; третий же (Р.) объявил, что хотел бы воспользо­ваться принадлежащим ему преимущественным правом по­купки доли, отчуждаемой К. К. ответил, что с его стороны не будет никаких сложностей и он готов заняться оформлени­ем продажи g своей доли в пользу Р. немедленно, как только тот захочет. На вопрос Р., почему вдруг речь пошла о прода­же только g доли К., хотя тот уведомлял его о продаже до­ли сполна, К. пояснил, что преимущественное право покупки оставшихся | принадлежит М. и Н. — по | каждому. Посколь­ку те отказались им воспользоваться, К. продаст g доли на сторону, a j —- Р., как единственному сособственнику, поже­лавшему воспользоваться преимущественным правом.

В приведенном случае мы имеем дело с весьма своеобраз­ной трактовкой понятия о преимущественном праве покуп­ке: господину К. оно представляется субъективным правом, принадлежащим нескольким управомоченным лицам (сособ-ственником) в равных долях. Осуществление правомочия од­ним из них. не затрагивает, по мнению К., правомочий других. По-видимому, К. распространяет понятие о праве общей до­левой собственности не только на его абсолютные, но и отно­сительные элементы, в том числе и отношения между сособ-ственниками, в частности — касающиеся преимущественного права покупки доли, отчуждаемой одним из сособственников.

Неправильность такого толкования обнаруживается из следующего.

Последовательное распространение правила о долевом характере правоотношений сособственников на преимуще­ственное право покупки должно было бы привести к мысли о разделении отчуждаемой доли на такое количество ча­стей, каково общее число сособственников, т. е. в нашем случае долю требовалось бы делить, не на три, а на че­тыре части, с распространением преимущественного пра­ва покупки М., Н. и Р. не на |, а на | отчуждаемой до­ли. Оставшуюся | следует признать долей, остающейся за К.; вот её-то, а также четверти тех сособственников, кото­рые не воспользуются преимущественным правом покупки, он и вправе продать на сторону. Очевидно, что описанное правило слишком сложно, чтобы законодатель дерзнул бы предоставить участникам гражданского оборота выводить его самостоятельно, посредством толкования положений за­кона; гораздо проще и логичнее было бы это правило прямо сформулировать. Отсутствие норм, которые бы такую фор­мулировку содержали, заставляет предположить, что зако­нодатель и не имел в виду их установление.

Затем, при таком толковании невозможно выполнить условие всех без исключения законодательств, обязываю щее сособственника, предложившего другим сособственни-кам воспользоваться их преимущественным правом покуп­ки его доли, отчуждать её желающим сособственникам на условиях не худших, чем те, на которых он предполагал продать её постороннему лицу[8]. Одним из условий продажи доли в праве общей собственности постороннему лицу был её размер (в нашем случае доля К. составляла | от общего имения). При применении толкования, предложенного К., её пришлось бы раздробить на три (а как мы показали вы­ше — далее на четыре) части; в результате предметом дого­вора купли-продажи К. и Р. стала бы не ^, а ^ (по мнению К.), или даже -j£ (по нашему мнению), доля. Одно дело — располагать -4 долей в праве общей собственности (^, кото­рая уже была у Р. + |, приобретенная им у К.), и совсем другое— і (і, которая уже была у Р. + ^, приобретенная им у К.)[9]. Несомненно, с применением толкования, предло­женного г-ном К., условия продажи доли сособственнику, пожелавшему воспользоваться преимущественным правом покупки, оказались худшими, чем те, на которых доля пред­лагалась к продаже постороннему лицу.

Вообще при таком подходе институт преимущественно­го права покупки доли в праве общей собственности из инструмента защиты интересов сособственников превра­щается в свою противоположность. В самом деле, элемен­тарный подсчёт показывает, что долевое преимущественное право покупки делает положение постороннего лица более выгодным, чем положение сособственника, пожелавшего воспользоваться преимущественным правом покупки. Ес­ли исходить из расчётов К., делящего свою | долю на три равные (двенадцатые) части, одна из которых отходит Р., а две другие (|) продаются постороннему лицу (обозначим его X.), то после заключения двух сделок получится следу­ющее распределение долей: у Р. — |; у М. и Н — по \, у X. — g. Видно, что институт преимущественного права приоб­ретения доли в праве общей собственности в редакции г-на К. не смог воспрепятствовать проникновению в число со-собственников постороннего лица, а ведь в этом, именно в этом и состоит его смысл и назначение!

О долевом распределении преимущественного права между всеми или несколькими сособственниками можно го­ворить лишь в одном случае, а именно — когда намерение воспользоваться преимущественным правом в целом выра­зили два или более сособственников. Так было бы в нашем примере, если бы преимущественным правом воспользовал­ся не только Р., но и ещё кто-то из сособственников, скажем, М., или Н. Но даже в этом случае долевое распределение преимущественного права покупки могло бы иметь место только при наличии прямого указания об этом в законода­тельстве, а такая норма имеется далеко не везде; во вся­ком случае, в действующем российском ГК её нет. На фоне уже рассмотренного законодательного принципа недопусти­мости изменения условий продажи доли сособственникам в сравнении с теми условиями, на которых она предлагалась третьим лицам, а также, имея в виду, что большинство зако­нодательств (в том числе и российское) не знает института продажи части доли в праве общей собственности, нуж­но заключить, что если воспользоваться преимущественным правом покупки пожелают несколько сособственников, то отчуждатель доли вправе продать её одному из них — лю­бому, по своему выбору.

Таким образом, преимущественное право покупки доли в праве общей собственности, принадлежит всякому и каждому из сособственников, но не всем им одновременно и, тем более, не дробится между ними по каким-либо долям. Общий доле пой характер права собственности не означает общего долевогo характера соединенного с ним преимущественного права покупки. Иное толкование законодательства, предложенное г-мом К., неправильно; К. обязан продать сособственнику, по­желавшему воспользоваться преимущественным правом по­купки, всю долю, предложенную к продаже третьему лицу.