Острая словарная необходимость. Место и роль городского фольклора в системе межчеловеческого общения 3 page

Кроме языка вербального и языка письменного, существуют и другие способы межчеловеческого общения. Одни из них сегодня являются архаизмами прошлого, другие сохранили свою актуальность до наших дней, третьи трансформировались и приспособились к нуждам современной цивилизации. Ушел в прошлое так называемый «язык любви», на котором изъяснялись светские дамы с помощью специальных бумажных или матерчатых «мушек», наклеенных на определенные части лица, груди или плеч. Сохранился в первозданном виде древний язык цветов. Ветхозаветный язык сигнальных костров сегодня преобразован в световой язык электрических огней. Неизгладимые следы некогда популярного и затем утраченного языка символов и «эмблематов» сейчас легко разглядеть во всемирном языке Интернета. Сегодняшние петербуржцы разучились понимать язык черных шаров на мачтах полицейских смотровых башен, но до сих пор прислушиваются к полуденному голосу сигнальной пушки со стен Петропавловской крепости. Не сдает своих позиций древнейший мистический язык цифр и чисел. Не утратил актуальности язык мимики и жестов, развивается язык танца. «Великой немой» называли современники Галину Уланову, сумевшую в бессловесном танце воплотить всю многосложную гамму человеческих чувств и переживаний. Исчезают одни, но появляются другие языки общения. Мы коснемся только тех из них, которые так или иначе проявили себя в петербургской истории, остались в совокупной памяти петербуржцев и были отмечены вниманием петербургского городского фольклора.

Выбор наиболее эффективного языка общения в организованном обществе определяется требованиями повседневной жизни. Так, в Петербурге для мгновенного оповещения жителей о пожаре на смотровые башни полицейских частей поднимали черные сигнальные шары, по размерам и количеству которых определялось, в какой из административных частей города случилось несчастье. О приближающемся наводнении население оповещалось выстрелом из пушки со стен Петропавловской крепости. Пушечный выстрел был многофункциональным. Он мог извещать горожан о рождении наследника престола, о тезоименитстве, о прибытии важного иностранного гостя, и так далее. Разница была только в частоте и количестве залпов. До наших дней эта традиция дожила в виде полуденного выстрела, по которому еще в XVIII веке петербуржцы сверяли дневное время. С тех пор сохранилась питерская поговорка: «Точно, как из пушки». В городской фразеологии осталась память и о сигнальных шарах над башнями полицейских участков. «Ночевать под шарами» означало быть арестованным и посаженным в «кутузку» за непотребное поведение или еще какой‑либо уличный проступок.

Особенно важным для общения государства со своими подданными был язык символов, в основе которого лежало знание метафорических смыслов библейских сюжетов, античных мифов и нравоучительных фабул широко распространенных литературных произведений, в частности басен. В огромной стране с полуграмотным, а то и вовсе безграмотным населением такие символы использовались в основном в пропагандистских и образовательных целях. В Летнем саду среди кустов и деревьев были расставлены скульптурные композиции на сюжеты назидательных басен Эзопа и Лафонтена. Для большей убедительности посетителей встречала огромная скульптурная фигура самого древнегреческого баснописца. В Петергофе на всеобщее обозрение была выставлена позолоченная свинцовая фигура библейского героя Самсона, раздирающего пасть льву. Для верующего христианина эта аллегория была более чем прозрачна: Самсон олицетворял Россию, одержавшую победу над казавшейся непобедимой Швецией, на государственном флаге которой был изображен лев. Да и вообще весь знаменитый петергофский каскад, низвергающий струящиеся воды фонтанов с верхних ступеней, над которыми возвышался символ государственной власти – царский дворец, к берегу Финского залива, символизировал выход России к морю. В обязанность создателям этой грандиозной парковой композиции вменялась задача рассказать об этом «городу и миру» на языке, понятном всем иноязычным народам и государствам.

От метафорического языка символов не отказывались даже в тех случаях, когда символические изображения допускали разночтения, иногда доходящие до полной противоположности смыслов. Так, изображение змеи, известное практически во всех ранних мировых культурах, могло олицетворять как жизнь, так и смерть. Змея может убивать ядовитыми зубами и исцелять малыми дозами яда. Она, конечно, тварь, но в то же время – тварь Божья. А поскольку смерть в мифологиях всех народов считается точкой перехода из кратковременной земной жизни в потустороннее бессмертие, то и змея, свернувшаяся в кольцо и кусающая свой хвост, превратилась в выразительный символ вечности.

В таком вариативном качестве змея присутствует в монументальных скульптурных композициях, в декоративном оформлении фасадов, на кладбищенских мемориальных памятниках, в эмблемах медицинских служб. Наиболее известное скульптурное изображение змеи можно увидеть в композиции Медного всадника. Образ змеи, или «Какиморы», как называли ее в народе, придавленной копытом задней ноги коня, стал одной из интереснейших композиционных находок Фальконе. С одной стороны, змея, изваянная в бронзе скульптором Ф.Г. Гордеевым, стала еще одной, дополнительной точкой опоры для всего монумента, с другой – это символ преодоленных внутренних и внешних препятствий, стоявших на пути к преобразованию России. В фольклоре такое авторское понимание художественного замысла было расширено. В Петербурге многие считали памятник Петру неким мистическим символом. Городские ясновидящие утверждали, что «это благое место на Сенатской площади соединено невидимой обычному глазу „пуповиной“ или „столбом“ с Небесным ангелом – хранителем города». А многие детали самого монумента сами по себе не только символичны, но и выполняют вполне конкретные охранительные функции. Так, например, под Сенатской площадью, согласно старинным верованиям, живет гигантский змей, до поры до времени не проявляя никаких признаков жизни. Но старые люди были уверены, что, как только змей зашевелится, городу наступит конец. Знал будто бы об этом и Фальконе. Вот почему, утверждает фольклор, он включил в композицию памятника изображение священного змея, будто бы заявляя нечистой силе на все грядущие времена: «Чур меня!»

Согласно одной любопытной народной легенде, записанной в Сибири, Медный всадник – это не столько памятник Петру I, сколько змее, однажды спасшей его. Если верить этой легенде, Петр как‑то сильно заболел. В горячке вышел на берег Невы, и чудится ему будто шведы с другого берега идут Питер брать. Вскочил он на своего коня и хотел уже с берега в воду скакнуть. И тут змей, что в пещере на берегу жил, коню ноги обмотал, как удавка. Не дал прыгнуть. Спас царя. Вот памятник ему и поставлен.

Еще один позитивный образ змеи появился в Ленинграде в 1930 году. Это было скульптурное изображение одного из древнейших медицинских символов: змея, изливающая целительный яд в лабораторную чашу. Композиция стояла на Литейном проспекте перед зданием Мариинской больницы, на месте снесенного большевиками памятника племяннику Николая I, управляющему Ведомством императрицы Марии, «просвещенному благотворителю», как его называли современники, герцогу Петру Георгиевичу Ольденбургскому. Правда, городские острословы и тут ухитрились приземлить возвышенный целительный образ некогда священного пресмыкающегося, придать ему уничижительный смысл. В городском фольклоре скульптурная композиция «Чаша со змеей» известна под именем «Тещин язык».

Механизм понимания языка символов был безотказен. Он срабатывал на уровне подсознания. Этому способствовал общий образовательный опыт всего социума. Так, дети понимают материнский язык задолго до того, как научатся говорить сами. Однако случались и сбои. Как правило, это происходило тоже благодаря предшествующему опыту. Но опыту отрицательному, негативному Известно, что масонские знаки в православной России воспринимались как меты дьявола. Одним из таких знаков был треугольник, на самом деле считающийся всего лишь графическим изображением профессионального инструмента каменщика – мастерка. Но в России масонских символов боялись. Ими пугали детей. Достаточно напомнить, что бранное слово «фармазон» произведено из названия французских масонских или, как тогда говорили, франкмасонских лож. Доморощенных отечественных масонов так и называли: франкмасоны. Дело дошло до того, что в начале XX века, в преддверии грядущих революций, охваченные дьяволоманией мистики увидели в фабричной марке фабрики «Треугольник» – два скрещенных красных треугольника, помещенные на внутреннюю сторону резиновой обуви, – признак того, что дьявол уже явился на землю и местом своего пребывания избрал Петроград.

Символизм, господствовавший в обществе, проникал и в бытовое сознание горожан. Осенью 1917 года владельцы многих домов были обеспокоены тем, что на наружных дверях появились «загадочные кресты в сочетании с другими непонятными знаками». Известный предсказатель Сар‑Даноил дал этим метам мистическое толкование. Заговорили о неминуемой гибели всех, чьи квартиры были помечены этими знаками. В ходе расследования оказалось, что так китайцы, которых было в то время много в Петрограде, помечают свои квартиры. В их иероглифах «десять» имеет вид удлиненного креста, а «единица» напоминает восклицательный знак. Но паника была посеяна. Заговорили о конце света.

Язык государственной символики известен давно. Флаг аборигенов Приневья ингерманландцев был трехцветным: желтое поле означало достояние, хлеб, изобилие; голубые полосы – вода, Нева, озера; красный – власть. По преданию, каменные стены крепости Ниеншанц были выкрашены в красный цвет. Насколько серьезно относился к государственной символике Петр I, можно судить по фольклору о происхождении Андреевского флага. Известно, что Андреевский флаг был учрежден в 1699 году, за четыре года до основания Петербурга. Он представлял собой диагональный небесно‑голубой крест на фоне прямоугольного ослепительно белого полотнища. Россия была не единственной страной, использовавшей этот популярный в христианских странах символ. Косой Андреевский крест присутствует на флаге Шотландии, он легко прочитывается в рисунке флага Великобритании, изображен на флагах некоторых американских штатов и на флагах других государств, областей и провинций. И в каждой из этих стран и земель есть этому свои объяснения.

Существует и петербургская легенда о происхождении знаменитого флага. Будто бы однажды Петр размышлял о флаге, находясь в собственном домике на Петербургской стороне. Размашисто шагал по покою, от окна к двери… от двери к окну. Неожиданно остановился и выглянул в окошко. А там, на земле, распластался крест – темная тень от оконных переплетов. Петр вздрогнул, почувствовав в этом какое‑то знамение. Тень от окна будто бы натолкнула Петра на мысль об Андреевском кресте. Впрочем, есть и другая версия появления на Руси Андреевского флага. Как известно, флаг представляет собой точную копию государственного символа Шотландии. Если верить фольклору, его предложил использовать для России ближайший сподвижник Петра Яков Брюс, по происхождению шотландец и выходец из этой страны. А Петру эта мысль понравилась. Андрей Первозванный слыл покровителем Шотландии. Пусть будет и покровителем новой России.

К чести петербургской низовой культуры, городской фольклор не позволил себе никаких сомнительных игр с этим почетным символом. Даже тогда, когда, казалось бы, для этого представилась возможность. В марте 1988 года, в разгар так называемой горбачевской перестройки, в газете «Советская Россия» появилось открытое письмо никому до того не известного преподавателя химии Ленинградского технологического института Нины Андреевой с красноречивым заголовком: «Не могу поступиться принципами». В статье, насквозь пронизанной животным страхом перед наступившими переменами, содержались откровенные призывы сохранить основные идеологические и политические принципы, выработанные за годы советской власти, остановить или круто изменить ход начавшихся реформ, прекратить либеральные демократические преобразования, начавшиеся в стране. Под ее знамена начали стекаться все прокоммунистические силы. Нину Андрееву окрестили «Генсек Нин Андреев», а «флаг» всех антиперестроечных сил, поднятый ею и подхваченный коммунистами‑ленинцами, умело дистанцировали от священного государственного символа и обозвали всего лишь «НинаАндреевским флагом».

Испокон веков в традициях межгосударственных взаимоотношений краеугольным камнем был принцип уважения к государственным символам других стран. Неуважение к ним, как правило, вело к дипломатическим конфликтам, а то и к разрыву отношений. Мы уже рассказывали о вынужденном официальном исполнении гимна демократической Франции на территории монархической России. Другое дело, когда государственные символы получают единодушное осуждение всего международного сообщества, как это случилось с символами фашистской Германии после окончания Второй мировой войны. В Петербурге с этим обстоятельством связана одна городская легенда. Она рассказывает о том, как озлобленные поражением пленные немецкие солдаты, занятые после войны в восстановлении разрушенного бомбежками и артобстрелами Ленинграда, будто бы специально включили знак свастики в орнамент фасада ничем не примечательного жилого дома № 7 в Угловом переулке.

Действительно, построенный по проекту архитектора Г.В. Пранга в 1875 году дом выложен серым кирпичом и пестро орнаментирован краснокирпичными вставками. В его орнаменте и в самом деле хорошо различим знак свастики. Однако к немцам или к поверженной Германии он не имеет никакого отношения. Этот древний символ света и щедрости присутствует в традиционных орнаментах многих народов мира. Известен он и в России. Он представлял собой один из вариантов креста и считался источником движения, эмблемой божественного начала. Свастика была домашним символом дома Романовых и изображалась на капотах царских автомашин, на личных конвертах императрицы, на поздравительных открытках. Свастику даже планировали разместить на новых денежных купюрах, которые готовили к выпуску после окончания Первой мировой войны. Но в XX веке знак свастики был использован немецкими нацистами в качестве эмблемы «арийского» начала и в современном восприятии вызывает однозначные ассоциации с фашизмом, ужасами войны, уничтожением и смертью.

В этом контексте уже не имело особого значения, кто возводил или ремонтировал именно этот дом, не имело значения даже время его возведения. Для создания легенды было вполне достаточно того факта, что пленные немецкие солдаты в самом деле участвовали в восстановлении Ленинграда и на фасаде дома в Угловом переулке, хорошо видном с набережной Обводного канала, многократно повторенный, действительно присутствует этот одиозный знак.

Справедливости ради надо сказать, что и в родном Отечестве нет‑нет да и появляются силы, позволяющие себе иронизировать или издеваться над собственными государственными символами. Так, во время Русско‑японской войны 1904–1905 годов появилась пародия на русский гимн «Боже, царя храни»:

Боже, царя возьми,

Он нам не нужен.

В лоб он контужен

Я‑пон‑ца‑ми.

Напомним, что еще в 1891 году, будучи наследником престола, Николай Александрович посетил Японию. Там на него было совершено покушение. Японский городовой ударил будущего русского императора шашкой по голове. Слава богу, все обошлось, но питерские пересмешники связали это обстоятельство с неумелыми действиями России в войне с Японией, гибелью русского флота в Цусимском проливе и окончательным поражением в 1905 году.

Отдельная страничка в мировой истории межличностных отношений принадлежит языку цветов. В Европу этот загадочный язык влюбленных был ввезен с Востока в эпоху романтизма и сразу завоевал популярность в среде городского населения. В немалой степени этому способствовало сочинение персидского автора «Селам, или язык цветов», которым зачитывалась молодежь. В 1830 году книга была переведена на русский язык. Особый смысл придавался не только каждому сорту растений или окрасу его бутонов, но и общему числу цветов в букете. Количество от одного до двенадцати выражало разную степень положительных чувств, от легкой приязни и товарищеской дружбы до пылкой любви и бурной страсти. Букет из тринадцати цветов означал: «Я ненавижу тебя и презираю». Имел значение и подбор цветов по определенным названиям.

После победного 1812 года, когда волна всеобщей любви к русскому императору Александру I докатилась до Европы, немецкие дамы ввели в моду так называемые александровские букеты, состоявшие из цветов и растений, начальные буквы названий которых должны были составить имя русского императора: Alexander (Anemone – анемон; Lilie – лилия; Eicheln – желуди; Xerant henum – амарант; Accazie – акация; Nelke – гвоздика; Dreifaltigkeitsblume – анютины глазки; Ephju – плющ; Rose – роза).

Поскольку смысловой диапазон языка цветов был достаточно широк, то нет ничего удивительного в том, что цветы использовались в различных пророчествах и предсказаниях. Так, известная в театральных кругах пророчица и балетоманка графиня Бенкендорф предсказала знаменитой балерине Анне Павловой, что для нее цветы станут орудием судьбы, а «перед смертью знак будет».

Это странное пророчество о неких таинственных знаках, которые судьба станет подавать в конце жизни ставшей уже всемирно известной балерине, самым неожиданным образом сбылось. Если верить преданиям, Анна Павлова «всю жизнь не любила красные розы». Она с откровенной неохотой принимала их от поклонников, осторожно обходила букеты ярких роз в цветочных магазинах, пугливо остерегалась цветущих кустов роз в садах и парках. Об этом хорошо знали ее друзья. Одна из ее русских подруг во Франции даже высадила в своем саду специально для Анны роскошный куст белых роз. Однажды, находясь в гостях у подруги, благодарная Анна залюбовалась прекрасными белоснежными бутонами и не заметила, как приблизилась к ним на опасно близкое расстояние. Вдруг она вскрикнула от боли. В палец вонзился шип. Ничтожная капля алой крови так поразила балерину, что она тут же вспомнила старое пророчество. «Это знак судьбы, о котором говорила графиня, – воскликнула она. – Мы теперь с этой розой одной крови». Через несколько дней подруга Анны, прогуливаясь по саду, пришла в ужас, обнаружив, что «куст белых роз покрылся красными наростами». В тот же день ей сообщили, что великая русская балерина Анна Павлова скончалась.

Причудливой оказалась судьба еще одного коммуникативного языка – татуировки. В диком племенном обществе татуировка выполняла две основные функции: она идентифицировала члена сообщества по социальному признаку среди «своих» и запугивала, устрашала «чужих». Соответствующими были и рисунки, наносимые на кожу путем накалывания с последующим втиранием красящих веществ. Они были либо эмоционально отличными одни от других, либо угрожающими, воинственными. Первыми европейцами, которые подхватили этот варварский обычай у аборигенов Новой Зеландии, были моряки Джеймса Кука. Затем татуировка, не найдя приверженцев в законопослушной светской среде, ушла в криминальный мир. Здесь она продолжала выполнять опознавательную роль. Так, среди петербургских уголовников, отсидевших в знаменитых «Крестах», были модны наколки на пальцах в виде перстней, которые прочитывались: «Прошел „Кресты“, или «Переход из „Крестов“ в зону». Иногда татуировка выполняла важные в уголовном мире охранительные функции. В советские времена многие отпетые преступники накалывали на груди и спине портреты Ленина и Сталина, в уверенности, что по ним чекисты не решатся бить или стрелять.

Сегодняшняя повальная мода на татуировки – не более чем социальный курьез, о котором общество очень скоро будет вспоминать со стыдом и смущением в глазах и досадой на самое себя в сердце.

Пожалуй, самым загадочным языком общения на протяжении всей истории человеческой цивилизации остается мистический язык цифр и чисел. Происхождение этого таинственного языка теряется в глубине седой древности. Приобретению цифрами и числами мистического смысла в значительной степени способствовало то обстоятельство, что в письменностях многих народов первоначально не было специальных знаков для обозначения счета. Его записывали с помощью букв, а те в свою очередь, кроме численного количества, обозначали еще и различные устойчивые понятия и представления. Вспомним, что еще сравнительно недавно буквы русского алфавита произносились полностью: аз, буки, веди, глагол, добро, земля, люди и так далее. Так было и в других алфавитах. Это не могло не влиять на восприятие самих цифровых символов. Например, на иврите цифра «13» и понятие «смерть» обозначались одинаковым знаком. В одном из центральных сюжетов всех известных нам Евангелий – Тайной вечере – участвуют 13 человек: Иисус Христос и двенадцать апостолов. И один из них оказался предателем. Чему же удивляться, что это число несет в себе исключительно негативное содержание.

Со времени изобретения цифр каждой из них придавалось свое особое значение, свойсобственный сакральный смысл. В разных культурах он был различным. В христианском мире знак «1» означал мужчину, «2» – женщину, «3» – единство, «4» – совершенство, «7» – разум, «10» – мировой порядок, «12» – высшее совершенство, «13» – мировое зло, чертову дюжину. Знаком «0» обозначали небытие. Древние нумерологи вывели и пресловутое число Антихриста, или «число зверя», которое, согласно 18‑му стиху 13‑й главы Апокалипсиса, равнялось шестистам шестидесяти шести (666).

Если верить фольклору, в России были известны несколько исторических персонажей, которых в народе считали Антихристами. Первым из них в современной истории был Петр I. «Звериное число» 666 вывели из чисел, связанных с его царствованием. Противники предпринятых им реформ называли Петра «окаянным, лютым, змееподобным, зверем, губителем, миру всему явленным, гордым и лютым ловителем».

Другим Антихристом и губителем православной веры называли в России французского императора Наполеона. Это нашло свое отражение даже в официальной историографии. В 1806 году, в связи с вступлением России в антифранцузскую коалицию, Священный Синод Российской империи объявил Наполеона Антихристом, чтобы «русским рекрутам было понятно, ради чего они умирают в болотах Пруссии». Прозвище укоренилось. Оно вполне укладывалось в мифологическое сознание народа, хорошо знакомого с откровениями Иоанна Богослова, который предупреждал: «Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть». «Имеющие ум» считали. Как и русские, французские буквы имеют свои числовые аналоги, и если по этой азбуке написать цифрами слова: L’Empereur Napoleon (император Наполеон), то сумма этих чисел будет равна 666. Значит, Наполеон и есть тот зверь, появление которого предсказал вещий Иоанн. В 1812 году, когда Наполеон пересек границу России и пошел на Москву, это подтвердилось.

С пресловутым «числом зверя» столкнулся и Николай II в 1914 году. Как известно, в 1248 году князь Александр Ярославич, прозванный в народе Невским, стоял перед трудным выбором – начать войну с могущественной Ордой или заключить мир, пусть даже унизительный, но спасительный для России. Александр выбрал мир. С тех пор прошло ровно 666 лет. И вот, перед таким же выбором оказался и Николай II. В отличие от древнерусского князя, он выбрал войну с Германией. Чем это закончилось, стало ясно в октябре 1917 года.

Интересно, что еще в XVI веке французский ученый, один из основателей современной исторической хронологии Жозеф Жюст Скалигер путем сложных математических вычислений указал на год смерти последнего европейского Антихриста, воплотившегося в человека. Понятно, что никакое конкретное имя в этих расчетах фигурировать не могло, но, как выяснилось уже в наше время, год смерти «губителя рода человеческого» – 1953 – мистическим образом совпал с годом кончины Сталина.

Таинственная магия чисел завораживала и зачаровывала не одно поколение петербуржцев. В цифровых совпадениях, кажущихся на первый взгляд случайными и необязательными, виделся скрытый смысл происходящих событий и напоминание о том, что все проходит и все повторяется. Накануне нового, 1801 года на Смоленском кладбище, что на Васильевском острове, появилась юродивая, которая прорицала императору Павлу I скорую смерть. Количество лет жизни императора, пророчила она, будет равно количеству букв в тексте изречения над главными воротами Михайловского замка. Из уст в уста передавалось это жуткое предсказание. С суеверным страхом вчитывались обыватели в библейский текст на фасаде замка: «Дому твоему подобаетъ святыня Господня въ долготу дней». Букв, с учетом обязательного в то время твердого знака, было 47. С ужасом ожидали наступления 1801 года, в котором императору должно было исполниться столько же лет. Пророчество сбылось в ночь с 11 на 12 марта того же года.

Уже после смерти Павла Петровича в его мистическую биографию решили внести свой вклад петербургские нумерологи. Оказалось, что Павел I царствовал четыре года, четыре месяца и четыре дня. Из суммы трех четверок сложилось роковое число двенадцать – дата его смерти: 12 марта. И это еще не все. Вспомним количество букв в надписи на фронтоне Михайловского замка. Их было ровно 47. Столько же лет прожил Павел Петрович. И ровно столько же дней – 47 – можно насчитать от дня его рождения 20 сентября до вступления на престол – 6 ноября. Во всех этих числах присутствует роковая четверка – мистическая для Павла I цифра.

И как бы в подтверждение их выводов родилась легенда. Она утверждает, что каждую ночь, в 0 часов 47 минут, в окне комнаты Михайловского замка, где находился смертный одр убитого в возрасте 47 лет императора, появляется призрак Павла I. Призрак со свечой в руках стоит до тех пор, пока мимо не пройдет 47‑й прохожий.

Тревожная мистика чисел настигла и сына Павла I, императора Александра I. Собираясь однажды в путешествие по России, Александр I посетил схимника Александро‑Невской лавры и попросил у него благословения. Старец благословил императора, сказав при этом загадочные слова: «И посла мiрови ангела кротости». Долго император и его приближенные искали разгадку этой таинственной фразы. А заключалась она в том, что буквы славянской грамоты имеют одновременно и цифровые значения: и – 8, п – 80, о – 70, с – 200, л – 30, а – 1, м – 40, i – 10, р – 100, в – 2, н – 50, г – 3, е – 5, к – 20, т – 300. Так вот, если буквы сказанного схимником изречения обратить в числа, то сумма их будет равна году рождения императора Александра I:

8 + (80 + 70 + 200 + 30 + 1) + (40 + 10 + 100 + 70 + 2 + 8) + (1 + 50 + 3 + 5 + 30 + 1) + (20 + 100 + 70 + 300 + 70 + 200 + 300 + 8) = 1777

Но и это еще не все. Столь же знаменательным оказалось совпадение чисел, полученных при сложении годов, месяцев и дат таких событий, как рождение, вступление на престол и кончина Александра Благословенного. Он родился 12 декабря 1777 года, вступил на престол 12 марта 1801 года и скончался 19 ноября 1825 года. Если эти даты расположить вертикально и сложить, то итог такого сложения даст и число лет жизни, и число лет царствования. Вот как изображали эту удивительную мистическую таблицу современники:

Петербургские мистики не в первый раз обращались к символике чисел, пытаясь разгадать судьбу Александра I. Особое значение придавалось связи крупнейших петербургских наводнений с датами рождения и смерти императора. Судьбоносным оказалось число «12». Александр родился 12 декабря 1777 года, через 12 недель после разрушительного наводнения, случившегося 21 сентября этого года, а умер через 12 месяцев и 12 дней после наводнения 1824 года. Даже число «21» при чтении справа налево можно было принять за «12».

Наводнения 1777 и 1824 годов были самыми разрушительными в истории Петербурга. Жители помнили, как во время посещения Александром одного из разрушенных районов столицы после наводнения 1824 года кто‑то за спиной императора проговорил: «За грехи наши Бог нас карает». – «Нет, за мои», – будто бы пробормотал царь в наступившей тишине. Напомним, что Александр I всю жизнь не мог простить себе невольное участие в заговоре против своего отца. Если верить фольклору, его отказ от царствования, уход из светской жизни и превращение в загадочного сибирского старца Федора Кузьмича был связан с желанием императора вымолить у Бога прощение за свой проступок.

Свои «роковые цифры» нумерологии вычислили и для многих других персонажей петербургской истории. Для герцога Бирона, по его же собственным рассказам, особую, мистическую роль в жизни сыграла цифра «2». И действительно, 22 года он верой и правдой служил Анне Иоанновне, сначала в Курляндии, затем в Петербурге, 22 дня был регентом и 22 года провел в ссылке. Наконец, когда герцог скончался, нумерологи отметили, что и это произошло не без вмешательства пресловутой двойки. Он умер на 82‑м году жизни.

Дамокловым мечом нависало роковое число «18» над трагической судьбой Александра II. Он родился в 1818 году, графически изображавшимся двумя одинаковыми числами «18», поставленными рядом, и жил до тех пор, пока вторая половина его года рождения не рухнула и не перевернулась, мистическим образом превратив год рождения в год смерти. В 1881 году Александр II пал жертвой террористического акта народовольцев.

Для Николая II «роковым» стало число «17». При крушении императорского поезда 17 октября 1888 года только чудом удалось избежать трагедии. Царь подписал знаменитый Манифест о гражданских свободах 17 октября 1905 года и тем самым, по мнению большинства историков, подписал себе приговор. Роковым для всей династии Романовых стал 1917 год, в течение которого сначала он отрекся от престола, а затем произошли сразу две революции. И, наконец, в ночь на 17 июля 1918 года в Екатеринбурге по приказу ленинского правительства Николай II вместе со своей семьей был расстрелян.