Конец канавного периода

В то время, когда сергеевцы бились на морозе, в снегах, проходя и документируя канавы, немногим южнее их, в Хаилино, шла разведка угольного месторождения. Уголь понадобился срочно, чтобы обеспечить им оставшиеся на зиму без достаточного количества топлива окрестные поселки. Руководил работами геолог Виктор Павлович Романов.

На Камчатке он работал с 1966 года, когда, будучи еще студентом-дипломником Ленинградского горного института, проходил практику в Бельской партии Пенжинской экспедиции. Начальником партии был Герман Константинович Мазурин. С января 1967 года Виктор Романов уже работал геологом на Оганчинском золоторудном месторождении, где прошел большую школу поисковых и разведочных работ, в том числе подземных. В 1969 году он перевелся в Олюторскую партию, которая вела разведку ртути. Здесь он тоже хлебнул школы, документируя забои штольни и организуя разведку. Когда в Хаилино потребовалось сделать срочную и ответственную работу, то сразу вспомнили о Романове.

Он вообще отличался жесткостью и умением организовать дело. При этом авторитетов для него практически не существовало, он не останавливался ни перед чем. На Оганче, например, он вместе со своим товарищем - геологом Василием Морозовым, написал и отправил письмо начальнику управления Никольскому, в котором кратко, но понятно изложил свои взгляды на происходящее. "Херня это все, а не разведка Оганчинского месторождения, - писали молодые геологи. - С бардаком пора кончать…". А дальше кратко излагали свои предложения. На Оганчу прилетело начальство, стало смотреть, вникать, поправлять ход работ.

В Олюторской партии Виктор Романов тоже "отличился". Когда в бухту Сомнения, недалеко от которой партия вела работы, прибыл теплоход с грузом, Романова назначили ответственным за разгрузку. Помимо всего прочего теплоход привез взрывчатку, которую и взялись первым делом снимать на берег и вывозить на склад партии. В это время прилетел вертолет с двумя проверяющими технику безопасности из управления. Они тут же накинулись на Романова:

- Почему загружаете тракторные сани сверх нормы? Где предупреждающие знаки на тракторах, красные флажки? Где предохранительная обшивка на тракторах? Вы что себе позволяете?

Романов сначала разводил руками. Было необычно слышать здесь, на краю тундры, вдали от жилья прописные истины, годящиеся для цивилизованных мест. Проверяющие как будто бы не понимали, где находятся. А разгрузку надо было делать быстро, иначе теплоход выставил бы счет за простой. Не начинать же обшивать трактора огнебезопасным покрытием, изготавливать флажки и так далее? Проверяющие мешали работе, начали людей раздражать. И тут Виктор Павлович заметил, что они оба курят, находясь в непосредственной близости от мешков с взрывчаткой.

- Почему вы курите, дорогие товарищи? - грозно спросил он. А затем буквально рявкнул: - А ну, марш отсюда! Вон трактор, садитесь в кабину и поезжайте на базу партии. Не толкайтесь под ногами! Не мешайте разгрузке!

Проверяющих как ветром с берега сдуло. И даже разборок с Романовым они не затеяли.

И вот этот самый Виктор Павлович Романов руководил теперь угольной разведкой в Хаилино. Да еще так руководил, что партия была занесена на доску почета управления. А в это время в самом управлении решался вопрос с Сергеевским месторождением. С 1973 года на нем нужно было приступать к предварительной разведке, поэтому партия нуждалась в укреплении опытными разведчиками - как геологами и "технарями", так и руководителями.

Начальник партии Шипицын был поисковиком, хорошим геологом, знал геологию месторождения, поэтому его перевели в старшие геологи партии. Теперь думали, кого поставить вместо него начальником партии. Предлагалось несколько кандидатур, но ни с одной не согласился начальник управления Вадим Михайлович Никольский. И тут прозвучала фамилия Романова. Никольский сразу вспомнил и записку с Оганчи, и доску почета. И утвердительно хлопнул ладонью по столу:

- Романов!

Виктора Павловича вызвали в Петропавловск, где он прошел процедуру утверждения на должность в обкоме партии. После этого, уже в декабре 1972 года, вылетел в Первореченск, на базу Пенжинской группы партий.

В это время в Корфе уже второй месяц жил геолог Вениамин Зайцев, направленный в Олюторскую экспедицию для работы на Сергеевке. Он в 1970 году окончил тот же, что и Романов, Ленинградский горный институт, отслужил два года командиром взвода на зенитном комплексе и, демобилизовавшись, попросился на Камчатку. В управлении ему предложили Сергеевку. Правда, предупредили, что это очень далеко на север и очень холодно. Но именно эти слова все и решили: Вениамин тут же согласился.

И вот он жил в Корфе, изучал отчеты по Сергеевскому месторождению, готовился к вылету на объект. Сразу после новогодних праздников, 2 января 1973 года, на вертолете Ми-4 он полетел в Первореченск.

Через несколько дней Зайцев и Романов уже вылетали в Сергеевскую партию. "День был очень морозный, - рассказывает Вениамин Петрович Зайцев. - Летели, а я все смотрел в окно - настолько красивые там места. Особенно, когда перелетаешь через Ичигемский хребет и начинаются лиственичники. Мороз был градусов за 45, все было в дымке. База партии была небольшой: несколько палаток и два маленьких домика. Все это утопало в глубоком снегу. Мы приземлились на расчищенной площадке. Этим же вертолетом улетал в Первореченск Шамиль Шарифович Гимадеев, который все последнее время руководил здесь работами и занимался геологией. Он летел писать проект на поисково-оценочные работы в окрестностях месторождения. Вертолет улетел, а мы остались. Так для меня началась Сергеевка, и вообще геологическая работа на Камчатке".

В тот же день прилетевшие новый начальник и геолог партии провели с рабочими небольшое собрание. Романов рассказал им о предстоящей разведке, о том, чем она отличается от предыдущих работ. Те, первые канавщики Сергеевки, потом еще долго работали на камчатском севере. Практически нет геолога бывших Северо-Камчатской и Пенжинской экспедиций, который не знал бы Виктора Голикова, Николая Ивановича Бобряшова, Николая Владимировича Кудряшова, Алексея Егоровича Анохина, Хаджимурата Батербековича Машукова, Тулкуна Рахимова, Михаила Ивановича Татаренко. Именно они составляли первую рабочую гвардию Сергеевки. Здесь же был известный на севере радист Аркадий Никодимович Кузнецов.

"Вскоре Романов вернулся на Первую речку заниматься организацией снабжения партии, подготовкой к проходке штольни, а я остался на Сергеевке, - продолжает Вениамин Зайцев. - Партия должна была резко разворачивать разведочные работы, хлопот было много, а на меня ложилась вся полевая часть геологии. Канавщики работали несколькими спарками, проходка шла быстро, я еле успевал справляться с документацией и опробованием готовых канав. В это время мы изучали с поверхности юго-восточное окончание самой продуктивной жилы № 1".

"Зарезка первой штольни должна была по плану начаться осенью, а мы решили делать ее весной. Январь, февраль и март я готовил эти работы, - вспоминает Виктор Павлович Романов. - Кроме того, сразу решил, что надо строить базу партии. Не прозябать как попало в палатках, а строить нормальные домики. Тем более что лес был. Для этого сразу же оформил лесобилет, мне выделили лесосеку. В окрестных совхозах нашел две пилорамы, забросил их на Сергеевку. Сами рабочие просили, чтобы быт был устроен. Манилы и Первореченск были у них как кость в горле - пьянки, неустроенность. Они оттуда возвращались в Сергеевку, как в дом родной. Отходили морально и физически и принимались за работу. Поэтому рады были вообще не вылетать, лишь бы были нормальное жилье, нормальный быт. К тому же в партии я сразу объявил сухой закон".

В конце марта и начале апреля 1973 года в партию прибыли молодые специалисты - выпускники Осинниковского горного техникума техники-геологи Виктор Ильич Харлов, Виктор Георгиевич Сухарев, Фаина Григорьевна Шадрина. Из Благовещенска после окончания техникума приехала техник-геолог Людмила Павловна Белова. Это была большая помощь Вениамину Зайцеву и Николаю Федоровичу Макаренко, которые вдвоем тащили всю геологическую работу. Тем более это было вовремя, что в партии шла подготовка к бурению и проходке штольни.

Для организации бурения из Корфа прислали горного инженера, бурового мастера Виктора Борисовича Уварова и опытного технического руководителя буровых и горных работ партии Евгения Герасимовича Сахно, который до этого несколько лет был начальником Олюторской ГРП и согласился по просьбе Романова заняться на Сергеевке организацией "тяжелых" геологоразведочных работ. Чуть позже в партию прилетел горный мастер Александр Антонович Сальмин. Одним словом, Сергеевка насыщалась специалистами. В ее истории заканчивался первопроходческий, канавный период.