Глава 14. Казачка

Это про нее в советские времена говорили: «Коня на скаку остановит, в горя­щую избу войдет!». Бойкая женщина из народа! Неда­ром ее так любили зрители, а коллеги-актрисы багрове­ли от зависти.

Нонна Мордюкова ро­дилась 25 ноября 1925 года в станице Константиновской, на Кубани. Родите­ли были из числа тех са­мых коммунистов, за счет которых выживала голод­ная Россия. Дабы доказать свою преданность комму­нистическим идеям, реши­ли назвать дочь Ноябриной.

Но имя актрисе казалось длинным, поэтому она с радостью откликалась на домашнее Нонна. Родители были бедными. Чтобы как-то прокормить семью и отдать дань государст­ву, трудились от рассвета до заката. С матерью у Ноябрины были теплые отношения. Девочка считала ее подругой, кото­рая учила дочь философствовать и... петь. По вечерам Нонна с мамой пела дуэтом и слушала деревенские байки.

В восьмом классе ей посчастливилось посмотреть фильм «Котовский». Тогда девочка влюбилась в образ Котовского, блестяще исполненный Николаем Мордвиновым, и вос­пылала страстью к кино. Фильм настолько поразил ее, что она решила написать письмо Мордвинову: «Хочу стать ар­тисткой. Что для этого нужно?». Отправила послание в Мо­скву, даже не надеясь на ответ. И вдруг рано утром 22 июня 1941 года, еще не зная о войне, она получила ответ. Морд­винов предлагал ей приехать в столицу, разыскать его, а уж он-то поможет осуществить мечту.

Но в Москву она попала не сразу. В 1941 году ее отец доб­ровольцем отправился на фронт. Вернулся без ноги. Трудно­стей в семье прибавилось. Пятнадцатилетние мальчишки из ее класса толпились у военкомата, просились на фронт. Она тоже была у военкомата. Рыдала под окнами, просилась на фронт. Не взяли.

Нонна вела себя как сорванец-мальчишка. Она пришла учиться в ейскую школу, которую двумя годами раньше за­кончил Сергей Бондарчук. Точные науки ей не давались. И тогда она подговорила одноклассниц написать коллек­тивное письмо самому Сталину, чтобы он освободил де­вочек от изучения математики, физики и химии. Письмо было отправлено, но... никаких последствий, а также ре­прессий не последовало. Говорят, в те годы это было на­стоящим чудом. Нонна часто вспоминала школьные годы, первую любовь и первый поцелуй. Тогда на людях цело­ваться было неприлично. Она гуляла с мальчишкой. Вече­рело. Он предложил Нонне сесть поближе, чтобы накинуть ей на плечо телогрейку. Наивная девочка подвинулась, и тут... он ее поцеловал. Девчонка в ужасе бежала домой, стараясь не попадаться на глаза соседям. А вдруг увидят ее и все поймут! Тогда проявлять чувства было стыдно. Дома она первым делом подбежала к маленькому круглому зер­кальцу, которое висело на двери. Внимательно оглядела губы — они не изменились. Вздохнув с облегчением, Нон­на отправилась спать.

В 1945 году Мордюкова приехала в Москву. Конечно, Мордвинова она не нашла, поэтому без всяких рекомен­даций отправилась поступать во ВГИК. Поступила сразу. На экзамене она читала единственное, что знала наизусть: монолог Фамусова из «Горе от ума». Но членам комиссии этого показалось мало, и они попросили рассказать что-то интересное из жизни. Нонна оказалась блестящим рассказ­чиком. Она так пересказывала деревенские байки, что члены комиссии едва сдерживались от хохота. И вот простодушная рассказчица оказалась в числе поступивших.

Во ВГИКе она была отличницей по актерскому мастер­ству, но двоечницей по остальным предметам. В деканате даже поднимался вопрос о ее отчислении. К счастью, пре­подаватели решили, что Мордюкова прирожденная актри­са, и перестали обращать внимание на неуспеваемость.

Парни из института не обделяли Нонну вниманием. Ей предлагали «дружбу». Она, как приличная девушка, обещала дать ответ «завтра», чтобы кавалер помучился. А если соглашалась «дружить», то ее приглашали в сто­ловую. Шли есть вареную картошку. Тогда только голод закончился. Покупалась буханка хлеба — главный дели­катес — и нарезалась большими ломтями. Запивать кар­тошку с хлебом приходилось кипятком из пол-литровой банки. Ни о какой заварке, и тем более о сахаре, тогда речи не было.

Первая роль Мордюковой в фильме «Молодая гвар­дия» оказалась триумфальной. Сыграв Ульяну Громову, она получила Государственную премию, народную любовь и мужа — Вячеслава Тихонова. Когда вышел фильм «Мо­лодая гвардия», Нонна стала узнаваемой. Молодая актриса ходила по улицам с гордо поднятой головой. Ее мама тоже гордилась дочерью. Она ходила в кино на все сеансы под­ряд. А когда выпустили открытки с фотографией Нонны, скупала их пачками и дарила кому придется, радостно со­общая, что это ее дочь.

О муже — Вячеславе Тихонове — Нонна говорила так: «Слава — прекрасный человек, но у него был один недоста­ток — он меня не любил! Он всегда был мне предан, а мне казалось этого мало... Потому что не демонстрировал свои страдания, а нам, женщинам, нужна публичность!» С един­ственным официальным супругом актриса прожила 13 лет. Они были разными людьми. Про них писали: «Лед и пла­мень». Льдом, как вы догадались, называли Вячеслава Тихо­нова, а пламя бушевало в душе Нонны Мордюковой. Она — яркая казачка с взрывным характером. Он — скромный, тихий интеллигент. Мордюкова говорила, что с Тихоновым они не жили, а мучились. Ему не хотелось идти домой, и ее в родные стены не тянуло. Но у них рос сын — Владимир. Приходилось мириться ради ребенка. Да и развод в совет­ские времена был чем-то предосудительным. В семейные дела непременно вмешивался партком.

Кстати, о партии. Как-то секретарь горкома позвонил Нонне Викторовне и не терпящим возражений тоном ска­зал: «Вы должны вступить в партию!». Она не знала, что от­ветить. В партию не собиралась, а перечить такому человеку было неразумно, поэтому Нонна молчала. После длительной паузы начальник смягчил тон: «Вы принадлежите народу — не себе!». Разговор оказался безрезультатным. Мордюкова могла бы стать коммунисткой еще при поступлении в ин­ститут, но она воздержалась. Ей не нравилось предвзятое отношение к партийным. Как только кому-то грозило уволь­нение, звучал приказ: «Партийных не трогать!». Если осво­бождалась комната в общежитии — ее первыми занимали партийные. Нонна хотела всего добиться сама. И без комму­нистического билета получила высшую категорию актрисы. Ее снимали лучшие режиссеры. Ее обожали зрители.

Она снялась в 60 фильмах. Но в актерской карьере были огромные перерывы: в пять и семнадцать лет. Она никогда не просила ролей. Считала это унизительным. После три­умфа режиссеры ее вдруг «забыли». Ей даже не предлагали эпизодических ролей. Лишь спустя пять лет ей досталась маленькая роль колхозницы Насти в фильме «Возвращение Василия Бортникова» (1952 год). В 1955 году ее пригласил режиссер М. Швейцер в фильм «Чужая родня». Мордюкова очень правдоподобно сыграла деревенскую Стешу Ряшкину. Фильм оказался очень удачным, а Нонна наконец-то стала востребованной актрисой.

Карьера складывалась удачно,- а вот с личной жизнью Мордюковой не везло. Она развелась с Вячеславом Тихо­новым. Тихонов почти сразу женился на Тамаре, которая была младше его на 15 лет. Нонна говорила, что дружит с этой «здоровой бабой колхозного типа». Однако в дружбе Мордюкова демонстрировала свой стервозный характер. Вот как она сама отзывается о второй жене Тихонова: «Та­мара Ивановна мне часто звонит... когда ей поговорить не с кем, а очень хочется. Причем беседовать она может часами, а я так не могу... Вот тут пару дней назад позвонила она мне и ни с того ни с сего говорит: «Нонночка, как я вас люблю!» Я ей: «Я тоже, Тамара Ивановна, вас... уважаю...» Она мне: «Но я вас очень люблю! И не зовите меня по отчеству, для вас я просто Тамара...» Это она мне через 20 лет так решила представиться! Я даже обиделась: «Вы что, — говорю, — хо­тите моложе казаться? Так здесь все свои, зачем стесняться?» Вот и поговорили. Но в любом случае она относится ко мне лучше, чем бывший муж»

А на Тихонова Нонна Жаловалась: мол, не звонит, не ин­тересуется, да и в браке ни разу ее с днем рождения не по­здравил. И сыну после развода внимания не уделял. Мор­дюкова была очень беспокойной и даже ревнивой мамой. Когда сын учился в школе, следила за ним, спрятавшись в кустах сирени. Боялась, как бы в дурную компанию не по­пал. Несмотря на гиперопеку, Володя пошел по наклонной. В десятом классе от наркотиков умер Сема — друг Воло­ди. Нонна запаниковала, звонила Тихонову, просила спасти сына. Но говорит, что после развода бывший муж ее возне­навидел, потому и Володей совсем не занимался. Слишком запущенной оказалась болезнь. Однажды ей позвонили со станции скорой помощи: «Подобрали вашего сына. При­езжайте!». Нонна помчалась пешком, не разбирая дороги. Каблук застрял в какой-то решетке. Она в спешке бросила туфли и побежала к сыну босиком. Но как она ни боролась за Володю, спасти его не удалось. Он умер в 1990 году из-за употребления наркотиков и алкоголя.

Как-то Влад Листьев в программе «Тема» осторожно спросил Мордюкову: «Как вы пережили боль от гибели Во­лоди?». Мать скорбела о нем много лет. Говорила, что боль в сердце не прекращается, будто туда кол вбили.

Кроме материнской любви в сердце Нонны Викторовны жила любовь женщины. После развода и удачной женитьбы Тихонова Нонна решила устроить свою жизнь. Ей хотелось женского счастья. А партнера подобрала себе «неописуемой красоты». Она говорила, что когда Борис Андроникашвили появлялся на публике, женщины слова вымолвить не могли. Когда-то он был женат на Людмиле Гурченко. Но на момент встречи с Нонной Мордюковой он уже был холостым. От­пускать красавца, по которому все дамы сохли, она не хоте­ла. Но и домой к себе приглашать его стеснялась. Бегала на свидания в Борину однокомнатную «хрущевку». Так «на два дома» они прожили пять лет. Боря ни одного дня не рабо­тал, зато прекрасно читал стихи, философствовал, целовал дамам ручки, организовывал застолья. Типичный альфонс. Но кто-то же должен был зарабатывать деньги! Роль добыт­чицы взяла на себя Нонна.

Среди киношников распространяется слух о том, что у Мордюковой стервозный характер. Причиной тому ста­ла история, приключившаяся на съемках фильма «Родня». Никита Михалков внял советам заграничных режиссеров и решил отработать их методику на наших актрисах. И тут под руку попалась Мордюкова. Якобы для того, чтобы ак­триса искренне сыграла переживание, задыхалась от слез, надо ее сильно обидеть. Михалков и сказал что-то уни­зительное Нонне Мордюковой. Причем сказал это при массовке. Нонна, не долго думая, «съездила» ему по физиономии. Женщина она сильная. И удар был не слабым. Говорят, она даже хотела уйти из картины, но вечером Михалков пришел к ней мириться с бутылкой отличного коньяка.

А вообще Мордюкова искренне недоумевала, почему это режиссеры распускают слухи о ее дурном характере. Разве сказать режиссеру в глаза, что сценарий дрянной, — это дурной характер? Позориться «в скверном кино» она не со­биралась. Поэтому ждала очередной роли долгие годы, от­вергая плохие сценарии. Играть старух она не хотела, а на роли с явной любовной линией ее в последнее время не - приглашали.

Она принципиально не крутила романы с режиссерами, чтобы никто не мог сказать, что ее снимают не за талант, а совсем по другой причине.

Долгое время пресса рассказывала о романе Нонны Вик­торовны с молодым певцом Юлианом. В 1990 году, после потери сына, Мордюкова была в страшной депрессии. В Че­реповце на сборном концерте Нонна Викторовна познако­милась с Юлианом. «Я ей стал вторым сыном. Всю свою материнскую любовь она перенесла на меня», — говорил певец. Она был студентом ВГИКа, жил в общежитии. Мор­дюкова сказала коменданту: «Если вы его обидите, я приеду и разберусь!». Говорят, вся общага стояла по стойке «смир­но», когда Мордюкова звонила своему подопечному. А она всегда задавала Юлиану один и тот же вопрос: «Ты мне ска­жи, что ты сегодня ел?»

Если ко времени ее звонка студент ничего не ел, она при­казывала: «Так, я жарю курицу. Давай, быстро приезжай!». Позже ее вопрос чуток изменился: «Супруг, что ты сегодня кушал?»

Почему «супруг»? Это довольно забавная история. После новогоднего «Огонька» к Мордюковой подошел ведущий. Он с серьезным видом спросил о творческих планах на бу­дущий год. Актриса, не моргнув глазом, пошутила: «Же­нитьба!.» Так как рядом с ней в последнее время был Юлиан, репортеры восприняли ее слова всерьез. С тех пор в прессе регулярно стали появляться сообщения то о свадьбе Мор­дюковой, то о ее разводе. В реальности ни того, ни другого не было. Однако Юлиан в ее жизни был.

Несмотря на свою прямолинейность, Нонна Мордюкова поддерживала теплые отношения с представителями власти. Она никогда ничего у них не просила. Сами приходили, и сами все давали.

Долгое время она жила в однокомнатной квартире. Как-то любопытные журналисты спросили ее о жилпло­щади. Как же это, народная любимица, при стольких ре­галиях и даже орденах, живет в жалкой однокомнатной квартирке.

— Так ведь не дают квартиру. Вот возьму напишу в ЮНЕ­СКО, — пошутила Нонна Викторовна.

Возможно, эту передачу смотрел Черномырдин, который в то время всеми министрами руководил. Как бы там ни было, он отдал приказ в течение шести дней подобрать Мор­дюковой трехкомнатную квартиру в том же районе, где она жила. Она долго искать не стала. Выбрала «трешку» на пер­вом этаже, чтобы ноги не утомлять лестницей. А вот лично поблагодарить благодетеля ей не довелось. Черномырдина отправили послом в Киев. Но она с удовольствием говорила о его поступке в многочисленных интервью.

В почтенном возрасте у Нонны возникли проблемы со здоровьем. И тут ей помог Чубайс. Хоть в последнее время и ходят злые шутки, что во всех бедах российских виноват Чубайс, но он человек достойный.

Однажды к Мордюковой домой пришел посыльный, ко­торый держал в руках книжку, пахнущую типографской крас­кой. Это были мемуары Нонны Мордюковой. Посыльный сказал, что господин Чубайс просит автограф. Она поду­мала чуток и написала: «Когда-то родился рыжий мальчик. Он рос-рос и дорос до... сердцееда женщин». Дипломати­ческое послание, оставленное на форзаце книги, сыграло свою роль. Власть имущий почитатель сделал ей дорогой медицинский полис, благодаря которому она смогла полу­чить качественное медицинское обслуживание в кремлев­ской больнице.