Глава 79

Я проснулся от сильной головной боли. Пожалуй, последний раз такое утро у меня было 21 августа – на следующий день после моего дня рождения, когда я, немного не рассчитав «дозу», надрался как свинья. Но вчера-то я много не пил… я вообще вчера не пил! Хотя… Господи, что у меня с памятью-то? Если это «алкогольная амнезия», то должен же я помнить хотя бы начало пьянки! А я не помню совсем ничего! Стоп! Уткина! Точно помню, что она была у меня. Так, так, так…что-то припоминается…

Итак, за десять минут напряжения памяти я вспомнил следующее. Вчера мать сказала, что ей скучно и попросила меня прийти к ней в больницу пораньше и посидеть с ней подольше. Я согласился, предупредил Лену, отпросился с двух последних уроков и пошёл домой, чтобы взять продукты и направиться к матери. Когда я уже готов был выйти из квартиры, ко мне пришла Светлана. Теперь, я так понимаю, вас терзает вопрос: зачем я её впустил? Но у неё был такой вид… Женщина была очень заплакана и пыталась что-то говорить, но у неё это плохо получалось из-за вырывавшихся рыданий. Да, не отрицаю, я презираю этого человека… но я же не животное! Мало ли что у неё могло случиться?

Бросив сумку, я провёл Уткину на кухню и, пытаясь выяснить, что же всё-таки произошло, что она так истерит, по-быстрому сделал нам чай, добавив в чашку женщины валерьянки. Несколько минут мы просто сидели пили чай; я молчал, Света успокаивалась… Тут я вспомнил, что меня ждёт мать и, выйдя в другую комнату, позвонил ей, чтобы сказать, что задержусь. Потом пришел обратно на кухню, Уткина предложила помолчать, сказав, что расскажет всё немного позже. И всё… на этом моя память обрывается…

Встав с кровати, я двинулся в кухню, чтобы принять анальгин. Ну вот, всё также – на столе стоят две чашки: одна со следами губной помады, вторая – с недопитым чаем… Взяв свою чашку, я подошел к раковине, намереваясь выплеснуть содержимое, сполоснуть посуду и налить туда воды, но моё внимание привлекла подозрительная мутность жидкости. Приподняв чашку, я заметил странный осадок на её дне, и в мою голову вкрались нерадостные подозрения… Неужели эта зараза чем-то опоила меня? Но зачем? Какой смысл?

Решив выяснить всё у того, кто всё это замутил, я стал собираться на работу. Меня прошиб холодный пот, когда я мельком взглянул на время… 11:37! Савченко меня убьёт, я же никого не предупредил, что не приду! Надо срочно позвонить Рассказову, сказать, чтобы хоть как-то прикрыл меня и сказал, что я скоро буду.

Телефон я искал по всей квартире минут пять, пока не догадался позвонить на него с городского. Мобильный преспокойно лежал в кармане джинс… Сняв блокировку клавиатуры, я увидел как дисплей весело сообщает мне о одиннадцати пропущенных вызовах. Два из школы, четыре от Рассказова и пять… от Петра Никаноровича! Вот это новости! С чего это он мне звонил? Может с Ленкой что-то?

Тревога за любимую ещё больше усилилась, когда я заметил в коридоре её гитару. Значит она вчера всё-таки приходила, а я как дурак спал… причём спал голый… Только что до меня дошёл этот странный факт. Не было у меня такой привычки никогда! В трусах – да, но полностью раздетый – нет. Надеюсь, я хотя бы накрыт был, когда она приходила…

А вот, кстати, ещё одна странность – где Вита? Почему не мешается под ногами, не просится гулять и не требует кушать? Я уже устал звать собаку на разные голоса и разными уменьшительно-ласкательными именами, когда заметил маленький комочек рядом с обувницей. И почему я раньше не увидел её? Хотя… в голове каша-мала, тороплюсь…

– Вита, – позвал её я и дотронулся рукой до мягкой шерсти. Щенок лениво зевнул, открыл глаза… и отпрыгнул от меня как ошпаренный. – Вит, ты чего? – удивлённо спросил я. Взгляд собаки не выражал ничего, кроме злобы и презрения. Казалось, что она вот-вот начнёт скалиться на меня. – Не знаю, что тебе там приснилось, но я очень тороплюсь! Пойдём гулять, – сказал я и отвернулся, чтобы взять поводок. Повернувшись же, я увидел замечательную картину: Вита справляла малую нужду прямо на линолеум моего коридора и при этом злорадно на меня смотрела! – Ладно, зараза! Приду – разберусь с тобой! – рявкнул я и, откинув поводок, выскочил из квартиры. Первым делом по дороге в школу я набрал номер Рассказова.

– Алле!

– Аллё, Игорь! Скажи, пожалуйста, Савченко, что я скоро буду! – попросил я.

– Степнов! Где тебя носит? – спросил историк. – Тут всю школу на уши поставили!

– Я проспал, – коротко бросил я, задумавшись, полуправду я сказал или полуложь.

– С Леной? – ехидно спросил Игорь.

– Нет, не с Леной, – ответил я, после чего только понял, что друг надо мной глумится. – Не смешно, Рассказов! Всё, я скоро буду!

После звонка другу я, немного поразмыслив, залез в журнал звонков. Ещё более странно, что фанфтаст звонил мне и вчера вечером и сегодня утром. Переборов свою некстати вылезшую гордость, я стал звонить ему.

– Аллё, – раздался с той стороны быстрый ответ.

– Аллё, Пётр Никанорович, звонили? – сразу же спросил я.

– Виктор! Лена у тебя? – ошарашил он меня «ответом». С чего это Лена должна быть у меня? Он же запрещает нам видеться! Наверное, опять поругались…

– Нет, но она у меня была, – осторожно ответил я, вспомнив гитару в коридоре.

– Куда она пошла?

– Не знаю…

– Виктор! Мне не до шуток! Лена не ночевала дома! Я не видел её со вчерашнего дня! – воскликнул фантаст.

– Ну, наверное, она переночевала у Леры, а сейчас в школе… – предположил я, хотя понимал, насколько это глупое предположение.

– Да нет её в школе! И у Леры она не ночевала! – с отчаянием в голосе прокричал старик в трубку. – Витя, пожалуйста, если Лена у тебя – скажи мне! Я же волнуюсь! В шкафу половины её вещей нет!

– Да правда у меня её нет, Пётр Никанорович! – тоже повысил я голос. – Ладно, подождите, попробую разобраться…

На душе стало как-то неспокойно… Куда могла пропасть Лена? А тем более с вещами… Естественно её мобильный отвечал, что «аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Зайдя в школу, я не стал откладывать и сразу пошёл на разбор полетов к директору. Получив устное замечание, вышел и направился к Рассказову, у которого сейчас сидел нужный мне 11«А».

– Игорь Ильич, здравствуйте. Можно мне Новикову на пару минут забрать? – спросил я.

– Конечно, – кивнул историк. Девушка медленно поднялась с места и вышла в коридор.

– Лер, где Лена? – сразу перешел я к сути дела.

– Это у Вас надо спросить! – ответила девушка и полосонула меня уничижительным взглядом. – Не я с ней встречаюсь!

– Что ты орёшь? – зашипел я, воровато оглядываясь.

– Да потому что! Потому что волнуюсь за подругу! – воскликнула та.

– Так, стоп! – остановил её я и задумался. – Мне нужна твоя помощь.

– Чего? – удивлённо распахнула глаза барабанщица, но быстро обратно сузила их до злобного прищура. – Да сейчас вот прям! У меня урок! Идите и разбирайтесь со своими проблемами…

– Пошли! – перебил её я, схватил за руку и потащил за собой.

– Отпустите меня! С ума, что ли, совсем сошли? – стала вопить на весь коридор Новикова, из-за чего мне пришлось крепко зажать ей рот.

– Послушай меня! Мне надо разобраться со своей бывшей женой! Возможно, она знает, куда делась Лена! Если ты мне не поможешь, то я ничего от неё не узнаю! – прошипел я, убирая ладонь с говорливого рта и вообще отпуская Леру, давая ей полную свободу действий и выбора.

– Пойдёмте, – теперь уже решительно сказала она.

По дороге в библиотеку я посвятил её в свой план действий. В библиотеку мы шли с таким боевым настроем, что я даже боюсь вообразить, как мы выглядели со стороны.

– Здравствуйте, Светлана Михайловна, – сквозь силу улыбаясь, сказал я. – Не дадите ли мне посмотреть спортивную подшивку?

– Привет, Витюш, – искренне заулыбалась та. – Конечно, сейчас при…

– Здравствуйте, Светлана Михайловна! – влетела в библиотеку Лера. – Срочно дайте мне «Мёртвые души»!

– Новикова, не видишь, перед тобой учитель стоит? Сейчас выполню его просьбу и займусь твоей! – недовольно ответила та и пошла в книгохранилище, которое находилось как бы в библиотеке, только в глубине её. Я заметил связку ключей, взял её и отдал Лере. Мы пошли за Уткиной. Как только я оказался в книгохранилище, за мной тут же с грохотом захлопнулась дверь. Если я на это не отреагировал никак, то Света подскочила и испуганно посмотрела на закрытую дверь. Когда от неё раздалось два щелчка, оповещающие о том, что мы закрыты, библиотекарша невольно сглотнула, понимая, что оказалась в ловушке. Ещё спустя минуту где-то вдалеке захлопнулась дверь самой библиотеки.

– Ну… – ожидающе посмотрел я на бывшую жену. – Я тебя внимательно слушаю!

– И что же ты хочешь услышать? – с небольшой дрожью в голосе спросила она.

– Рассказ о вчерашнем дне со всеми подробностями!

– Я пришла… а ты уснул…

– Это я и так знаю! Ты мне лучше расскажи, почему я уснул? – воскликнул я.

– Мне-то почём знать? Спать, наверное, хотел… – пролепетала Светлана и напряглась всем телом, когда я стал подходить к ней.

– Ей Богу, тебе лучше самой сказать мне правду! – предупреждающе произнёс я. – Если я начну из тебя её выпытывать, будет хуже!

– Хорошо! Я тебя усыпила! Доволен? – вывернулась и отбежала от меня девушка.

– Зачем? – я снова взял курс на неё, видя, как она меня боится.

– Это был не только мой план, – с оттенком жалобности сказала Уткина. – Это предложила твоя мать!

– Какая мать, что ты несёшь? Она в больнице! – на секунду я даже остановился.

– Ты сам притащил ей мобильный телефон! По нему мы с ней и связывались… В общем, она сказала, что ты очень… ну не знаю, как сказать… правильный что ли… – стала рассказывать Светлана. – Мы уже несколько раз пытались разлучить вас с этой вертихвосткой, но ничего не выходило. И тут Ольга Витальевна предложила сыграть на твоей «правильности». Я должна была прийти к тебе, опоить тебя, а потом лечь с тобой в постель, подкинув пару «улик» для убедительности. Утром, проснувшись в одной постели со мной и увидев эти самые детальки, ты бы подумал, что мы переспали… а дальше, по словам твоей матери, ты стал бы отдаляться от Лены, так как тебе совестно было бы смотреть ей в глаза! – на одном дыхании проговорила девушка. Я стоял как громом поражённый, и самостоятельно додумываться просто не имел возможности.

– Так что же произошло? Почему с утра я проснулся один?

– Так получилось всё ещё лучше! Твоя Леночка сама всё увидела! – победным тоном и со злорадством в глазах сказала Уткина. – Я тебя опоила… еле-еле дотащила до комнаты и раздела. Сама не могу понять, как смогла уложить тебя в кровать – видимо очень уж хотелось, чтобы план удался. Только разделась сама, только выкинула за дверь спальни эту шавку, которая всё время пыталась меня укусить, только на тебя легла… как твоя Леночка сама припёрлась в твою квартиру!

– Что… она… видела? – спросил я, понимая, что ничего хорошего.

– Ну… я думаю того, что она увидела, ей хватило для того, чтобы понять, что разрушать чужие семьи очень нехорошо! – засмеялась Светлана, а я подошёл к ней и, находясь где-то явно не в этом мире, залепил пощёчину.

Знаете, есть пощёчины сильные, которые призваны доставить боль, а есть пощёчины «обидные», смысл которых, дать понять человеку, как хреново он тебе сделал… Так вот, я дал ей «обидную» пощёчину. Не думайте, что я зверь… Достав из кармана мобильник, я позвонил Лере, дежурившей возле библиотеки, и уже спустя несколько секунд, мы были на свободе.