Глава 57

Уже на подходе к метро я увидел свою Ленку: она стояла, нервно постукивая ногой, блуждая по толпе прохожих взглядом, ища меня. Душу сразу же залило неконтролируемой нежностью к этой девушке… моей девушке. Быстрым шагом я стал приближаться к ней. Увидев меня, Ленка радостно заулыбалась, но потом навесила на лицо серьёзную маску и сердито, но с задорным огоньком в глазах, сказала: «Опаздываете, Виктор Михайлович!»

Сегодня я решил погулять с Леной в районе Патриарших прудов. Выйдя из метро, мы тут же отошли в сторонку, чтобы не мешаться прохожим, и буквально набросились друг друга, будто прошло сто лет с того момента, как мы последний виделись.

– Как не стыдно? Срамота! – начала отчитывать нас какая-то вредная старушка, проходящая мимо. Я приоткрыл один глаз, чтобы рассмотреть «божьего одуванчика»: сухенькая, хиленькая, с тряпичной сумочкой в руке и злобным взглядом маленьких хитреньких глаз. Бабулька же стояла как вкопанная и продолжала нагло нас рассматривать. – Господи Боже! Куда катится наш мир? Деточка, он же в отцы годится! Чего же вы, шалавы малолетние, только не сделаете ради денег?

В этот момент Лена довольно ощутимо прикусила меня за губу (скорее всего от возмущения), злобно глянула на старушенцию, и, назло ей, с ещё большей страстью стала меня целовать. Бабушка открыла было рот, чтобы продолжить возмущаться, но неожиданно её сумка с глухим стуком упала, а несчастная старушка стояла, удивлённо и расстроено рассматривая оставшиеся в её руке ручки. – Мои яички!

– Бабуль, яички – это то, что есть у него, – насмешливо произнесла Лена, ткнув в смущенного меня пальцем. – А то, что было у Вас в сумке, это яйца! По крайней мере, я на это надеюсь… А то мало ли… Может Вы и правда там…

На этих словах я утащил тихонько хихикающую Кулёмину от несчастной старушонки. Кара за издевательство над «божьим одуванчиком» последовала почти сразу, но на этот раз голова у девушки болела совсем недолго, да и кровь из носа пошла чисто для приличия. После того, как я провел с ней беседу об уважении к старшим, а тем более старым, людям, мы отправились гулять.

– Вить, а ты что в магазине покупаешь? – с хитринкой в глазах спросила Ленка.

– В каком смысле? – не понял я.

– Я – яйца, а ты – яички? – засмеялась девушка. – А что, можно поштучно, можно на вес…

– Кулёмина! – рявкнул я. Отсмеявшись, мы продолжили прогулку.

Как же это приятно просто идти рядом с любимой девушкой и держать её за руку. Говорить с ней обо всём на свете. Догонять её, когда она решает поиграть и начинает убегать. Подхватывать её на руки и долго-долго кружиться вместе с ней, наслаждаясь её таким красивым, немного низковатым смехом. Потом опускать её на землю и несколько минут стоять и любоваться её зелёными, полными жизни глазами. А как мило замечать, как, не выдерживая такого долгого зрительного контакта, она начинает сначала мельком, потом всё более и более заметно посматривать на твои губы. Про то, что целовать её – просто божественно, я вообще молчу.

Купив Ленке мороженое, я отвёл её на скамейку, чтобы покушала в спокойной обстановке. Она быстро справилась с обёрткой и откусила кусок шоколада и пломбира, слегка испачкав нос. Я же задумался о том, что в следующий раз надо будет сводить Ленку в зоопарк.

– Вить, а ты чего себе мороженого не взял? – спросила она, удивлённо глядя на меня.

– Да ну… Я его не особо люблю… – сказал я.

– Ой, да ладно! Стесняешься просто! – ехидно улыбнулась девушка.

– Чего мне стесняться?

– Что такой взрослый дядя будет сидеть на лавочке и грызть рожок!

– Да ничего я не стесняюсь! – раздражённо ответил я.

– Стесняешься! – упорно твердила Ленка.

– Кулёмина! Если я сказал, что не стесняюсь – значит, не стесняюсь! Дай сюда! – выхватил я у неё мороженое и откусил такой кусище, что, пожалуй, любой крокодил позавидовал бы размаху моих челюстей. Отдав мороженое обратно в руку девушки, я тут же почувствовал, как внутри свело все зубы. Не знаю, какие у меня в этот момент были глаза (подозреваю, что любая лягушка бы мне тоже позавидовала), но Лена начала безудержно ржать, глядя, как я вскакиваю со скамейки, начинаю хватать ртом кажущийся тёплым воздух, пытаясь загнать его туда еще и ладошкой. Попрыгав ещё секунд пять, я вдруг почувствовал, что меня что-то остановило. Этим «чем-то» оказалась Лена, которая тут же притянула меня к себе и настойчиво стала целовать. Чувствуя, как её горячий язычок проходится по моим оледеневшим от мороженого зубам и дёснам, я тут же расслабился и благодарно обнял свою Ленку.

– Согрелся? – с заботливой улыбкой спросила она, прерывая поцелуй.

– Дай подумать… – задумчиво сказал я. – Нет! – решил я и снова захватил с плен губы любимой девушки.

– Обманщик, – сказала она, спустя некоторое время. А мне так не хотелось выпускать её из своих рук, что я снова сорвал с её губ лёгкий, быстрый поцелуй. – Витя, имей совесть! У меня сейчас мороженое растает!

– Да и хрен с ним…

– Тебе хрен, а мне не хрен! Я мороженое хочу! – упрямо сказала она и, подойдя обратно к лавочке, взяла немного подтаявший рожок с обёртки, на которую она его положила. – Будешь?

– Нет, спасибо! – шарахнулся я от её руки с мороженым, как чёрт от ладана.

– Да ладно тебе! – усмехнулась Лена. – Просто кусай по чуть-чуть, и всё нормально будет!

Встретившись с её нежным взглядом, я, безотрывно глядя ей в глаза, взял её руку в свою и откусил мороженое.

Следующие полчаса мы кормили друг друга этим лакомством. Когда закончился первый рожок, Кулёмина обвинила меня в том, что я съел у неё больше половины. Пришлось покупать ещё один рожок, только теперь уже Лена ела из моих рук. Периодически, когда рот девушки сильно перемазывался пломбиром, я не удерживался от того, чтобы поцеловать её в сладкие губы.

– Вить, а расскажи мне о своей жене! – неожиданно попросила Лена после того, как мы вдоволь наелись мороженого.

– А что мне тебе рассказывать? – слегка усмехнулся я. – Ты и так знаешь о ней… кхм… достаточно.

– О чём это ты? – не поняла Кулёмина. – Я не знаю ничего о твоей жене!

– Как это? – теперь уже пришла моя очередь удивляться. – Тогда, в машине скорой помощи, ты ведь…

– Я не помню ровным счётом ничего из того, что было, пока мы ехали в больницу, – грустно сказала девушка, понимая, что пропустила что-то важное. Я приобнял ее и прижал к себе.

– Ладно, не расстраивайся. Давай расскажу, – сказал я. – Свету я увидел первый раз в тот же день, когда ты пропала. Она привела меня в чувство. Потом были долгие месяцы ожидания твоего возращения… Да что там месяцы? Годы! Окончив институт, я пошёл в армию, где познакомился с Рассказовым. Светлана писала мне в армию и даже один раз приехала, хотя тогда ещё никакой речи об отношениях между нами не было… А вернувшись с армии, я поддался уговорам матери и Игоря о том, чтобы я должен хотя бы попытался построить личную жизнь, – говорил я, но, смотря на Лену, не мог понять, что она чувствует и о чём думает. – Вот я и попытался. Света была первой, попавшейся под руку… Повстречавшись с ней около пяти лет, я так и не смог привязаться к ней, но, бросать её после пяти лет отношений и… кхм… после того, что между нами было, мне показалось…ммм… неприличным. Да и к тому же что меня ожидало бы? Одиночество на всю жизнь… – пробормотал я, видя, что взгляд Лены медленно начинает тускнеть. – Леночка, любимая, пойми! Я всегда любил лишь тебя! Именно поэтому кроме Светланы в моём окружении больше не было ни одной девушки! Именно поэтому я не смог привязаться к ней! Моя любовь к тебе перечёркивала все мысли о том, что я когда-нибудь смогу полюбить другую девушку! Слышишь меня? Малыш, я люблю тебя! – сказал я, уже держа её лицо в своих ладонях.

– Как же ты бросишь её теперь? – тихо спросила она. – Это же подло, Вить… Ты даже говоришь о ней так, будто она – последний суповой набор в магазине и ты, не имея выбора, взял её.

– Ну… примерно так и было, – усмехнулся я сравнению. – Послушай, это не подло! Я имею право любить ту девушку, которую люблю и быть с ней, а не доживать остаток своей жизни с этой… женой.

– Не хотела бы я встретиться с твоей женой, – снова грустно сказала Кулёмина.

– Почему? – спросил я.

– Я не смогу посмотреть ей в глаза. Совсем не смогу… Мне будет стыдно. Я отбираю у неё мужа.

– Лена! Прекрати корить себя! Я сам ухожу от неё!

– Ты уходишь ко мне, – возразила девушка.

– Так, всё! Хватить унывать! Давай лучше расскажу свой план! – сказал я, беря в руки завернутую в газету картину, которую забрал вчера у Матвея. Когда я посвятил Лену в свои идеи по отключению излишней подозрительности её деда, девушка вновь повеселела и даже, одарив меня нежным поцелуем, сказала, что я самый лучший. Посидев ещё немного на лавочке, мы поехали домой. В метро я поймал себя на мысли, что когда-нибудь мне придётся сказать Лене, кто именно эта «Светлана»…