Народ должен сам захотеть, чтобы его опутали колючей проволокой!

Многие помнят громкое дело семьи Агеевых в 2009 году, когда по всем телеканалам крутили страшные кадры якобы избитого до полусмерти 4-летнего Глеба Агеева, выставляя его приёмных родителей извергами-садистами, которые истязают несчастных детей. Это сейчас только стало известно, что дело было обычной «заказухой» лоббистов от ювенальщиков, и что все материалы по нему были сфабрикованы. Но в общественное сознание вирус о злодеях-родителях и о необходимости защиты детей от «семейного произвола» был уже запущен.

Обратите внимание, как участились в последнее время репортажи об издевательствах детей в Русских семьях. И не важно, что на поверку ВСЕ они оказываются липовыми. Ювенальщикам и журнашлюшкам, главное сформировать общественное мнение любыми способами. И оно уже формируется, осталось ещё сфабриковать пару громких процессов и закон будет принят. Идёт жестокая атака на наше будущее, в котором уже не будет места для любви.

Готовьтесь, скоро вот такие процессы станут обычным явлением:

В 2007 г. много шума наделало так называемое «новгородское дело»: 22-летняя Антонина Фёдорова была обвинена в покушении на убийство своей трёхлетней дочери Алисы, которая по недосмотру матери упала с третьего этажа в лестничный пролёт. Девочка получила незначительные травмы, мама чуть не сошла с ума от ужаса, а через два месяца её вдруг заключили под стражу.

Местные СМИ безумствовали: «Мать хотела убить своего ребёнка, чтобы он не мешал ей жить». В камере Антонина получила сердечную патологию, седые волосы и похудела до 36 кг. Из опасения, что она не доживёт до суда, её выпустили из тюрьмы. После обвинительного приговора присяжных она потеряла голос и, не желая отправлять дочку в детдом, сбежала с ней – без вещей и денег.

Другой случай. Русские супруги, переехавшие в 1980-х в Москву из Молдавии, честным и нелёгким трудом заслужили трёхкомнатную квартиру. Жили, работали и воспитывали троих ребятишек. Однажды к ним из школы наведался социальный работник с просьбой показать, как живут дети, – мол, ничего особенного, мы всех сейчас обходим. Мать, простая женщина, привыкшая доверять власти в целом и школе в частности, впустила даму в квартиру, провела по комнатам, предъявила детей, которые, скинув тапочки, возили машинки по паласу в детской, и даже распахнула холодильник (молоко, масло, пельмени), а на просьбу подписать акт освидетельствования – «так, для проформы» – не читая, поставила подпись.

Совсем скоро она, работающая женщина без вредных привычек, предстала перед судом, лишившим её родительских прав. Решение было принято на основании того самого акта, из которого следовало, что на момент обследования дети «находились без постоянного присмотра», они «были недостаточно одеты», а рацион питания вопиюще «скуден и однообразен», что ярко свидетельствует о «недостаточной заботе», а, следовательно, о «наличии опасности для нормального развития и жизни детей» в этих условиях.

Детей изъяли из семьи и отправили в интернат, маму – сочли опасной для общества и присудили два года исправительных работ!

История актрисы Натальи Захаровой, вышедшей замуж за богатого парижского врача-ортодонта – уже известна всем. После развода и с маленьким ребёнком на руках она добилась алиментов, но бывшего супруга это не устраивало. Однажды в их с дочкой квартиру ворвались люди из ювенальной полиции, экс-супруг вырвал из рук матери девочку и скрылся с ней. Теперь алиментов он не платит, дочь Маша живёт в приюте, а Наталья в течение одиннадцати (!) лет пытается вернуть её.

Письма, поездки, голодовки, суды, родительская любовь и самоотверженность открыли перед ней многие тщательно охраняемые двери – она смогла встретиться с Ф. Миттераном, В. Путиным, Д. Медведевым, Патриархом Алексием II. С Саркози ей удалось встретиться 17 раз – он-то и ответил ей исчерпывающе ясно: «Это – машина, мы не можем её остановить, даже если бы хотели!»

По мнению Натальи, вся эта система работает для того, чтобы, изымая детей у одних людей, давать работу другим людям. Причём стать приёмным родителем максимально легко: никаких справок, осмотров, контроля, только желание. Между тем, по словам Натальи, её дочь Машу часто привозили на свидания из приёмной семьи в синяках и ссадинах, девочка стала запуганной и нервной. Попутно девочке постоянно внушают службы опеки, что она не нужна маме, что мама от неё отказалась. Через четыре года дочь получит право самой решать, где и с кем ей жить. Они, конечно, встретятся с мамой, но вот только узнают ли они друг друга?

А это уже Германия. Югендамт, немецкая служба по делам защиты детей, не подконтрольна никому, и даже криминальная полиция старается обходить её стороной. С 1 июня 2008 г. детским врачам в Германии позволено осматривать детей на предмет следов насилия, оказываемого в отношении них родителями. Социальные работники, приняв решение о том, что ребёнку в семье угрожает опасность, вызывают полицию, которая безо всяких ордеров изымает ребёнка и перевозит в указанный чиновниками приют или приёмную семью.

По немецкой статистике, количество изъятых детей за прошедший год выросло на 60%, 28,2 тыс. детей и подростков были уже вывезены из семей, а ещё 125-250 тыс. детей являются кандидатами на перемещение. Всё это привело Германию к тому, что там уже не находится семей для временного содержания детей.

Возвращение детей в семью крайне проблематично. Невзирая на мнение Международного суда, что «изъятый однажды ребёнок должен иметь пожизненное право на возвращение в родную семью», чиновник волен отказать ему, руководствуясь доводом, что там ему «в будущем может снова угрожать опасность». А возвращения младенцев в 99% случаев не происходит вовсе, даже если родители смогли доказать, что изъятие было ошибочным. В случаях же, когда чиновник решил, что у женщин «отсутствуют знания о материнстве», у них забирают детей даже из родильных отделений.

А вот так работает немецкая служба по «защите» детей. Михаил и Татьяна из Гамбурга планировали выбираться обратно в Россию, но жизнь внесла коррективы. В последние месяцы поведение их семилетней дочери Юли стало доставлять много хлопот, а когда она однажды одна побила восьмерых мальчиков, учительница потребовала: «Делайте что-нибудь!» С Юлей серьёзно поговорили дома, а назавтpa всё повторилось в усиленном виде. Родители Юли родились на Руси и вечером её приводили в чувство дедовским способом – отстегали прутиком.

Но воспитанием Юли и других их детей уже давно занималась новая отчизна, внушавшая: если тебя бьют родители, срочно заяви об этом «куда надо». Юля заявила. Учительница отреагировала сразу: сотрудники Югендамт тут же приехали в школу и пообещали назавтра забрать её из семьи, в которой её «истязают». Ничего не рассказав дома, девочка мирно поужинала и назавтра снова отправилась в школу, куда за ней и приехала ювенальная полиция. В этот же день, «чтобы не разлучать», детсадовца Сашу забрали с экскурсии в зоопарке, а двенадцатилетнюю Лену – с занятий в школе. А родителей поставили перед фактом.

Через 12 дней, в субботу ночью, дети сбежали домой. Законопослушные родители, опасаясь шестилетнего тюремного наказания за похищение детей и всё ещё надеясь на мирный исход, тут же сообщили в Югендамт, что дети находятся дома и что в понедельник они сами вернут их в приют. Их внимательно выслушали, а в воскресенье вечером в дом позвонили. Увидев полицию, старшая дочь захлопнула дверь и куда-то забросила ключ от неё. Полицейские принялись выламывать дверь, а дети в маечках и трусиках (они уже готовились ко сну) выскочили на балкон и стали кричать по-Русски: «Помогите!»

Семью «брали» 15 здоровых полицейских: выбив дверь, они заломили руки отцу, мать в наручниках кинули на пол, Лену за то, что пнула полицейского, также заковали в наручники, Юлю придавили к стене, Сашу волоком тащили по полу. Отобрав у всех мобильники, закинули их глубоко в сервант, и, как потом оказалось, все они были в этот день на нескольких часов переключены на какие-то чужие номера. Пытавшиеся заступиться соседи стали снимать происходящее на камеру, их избили, а камеру просто разбили о стену – после этого свидетелей не осталось. Поняв, что сейчас с ними смогут сделать что угодно, родители приказали детям встать поближе к ним и, плотно обхватив друг друга, стали продвигаться к выходу. На улице их растащили по машинам, детей увезли в разные детские дома – адвокат три дня не мог ничего узнать об их судьбе.

Теперь родители посещают многочисленные собеседования с психологом и социальным работником, отвечают на разные хитрые вопросы, ходят на суды, но всё это – безо всякой надежды увидеть детей снова. «Они забрали наше сердце и играют с ним», – не может скрыть своего отчаяния Михаил. Голубые глаза Татьяны постоянно полны слёз: «Я не знаю, зачем жить, если детей не отдадут», – говорит она глухим голосом.

Даже если детей вернут, процедура возвращения может занять от трёх лет, первую встречу могут разрешить через год. Но сначала нужно доказать своё раскаяние, свою лояльность Югендамт, и своё самое горячее стремление выполнять любое распоряжение её чиновников. К сожалению, родителям трудно сохранять спокойствие, когда все дни и ночи мысли только об одном – как вернуть детей.

Вот они западные стандарты жизни. Инструкции уже составлены, и по ним в «пилотных» российских регионах у абсолютно нормальных родителей, в таких же, как у нас, семьях уже изымаются дети. Агентства, желающие поживиться на их «коммерческом усыновлении», десятками открываются на Руси. Необходимую информацию для них впишут завтра во вводимый «Паспорт здоровья школьника» собственноручно наши дети. Уже сейчас в детских садах и школах их повсеместно обучают «правам ребёнка» и снабжают номерами «телефонов доверия» – чтобы сообщать, когда родители «ведут себя неправильно».

***

А сейчас приведу отзывы Русских родителей, которые жили с детьми за границей достаточно длительный срок. ЭТО – СЛОВА ЛЮДЕЙ, КОТОРЫЕ ЯВЛЯЮТСЯ ОЧЕВИДЦАМИ И УЧАСТНИКАМИ ОПИСАННОГО! Прочитайте внимательно!

Date: 2015-10-21; view: 345; Нарушение авторских прав