Семилукский край

Как-то так получилось, что о пребывании А.В.Кольцова и М.Ю.Лермонтова в Семилукском крае сказано немало, а вот о жизни Ивана Саввича Никитина на территории района мы говорим мало и вскользь. Не пора ли восполнить этот пробел, ведь этот поэт именно что жил в районе, провёл здесь немало времени и большая часть его жизни и творчества связана с нашими людьми и нашей землёй. Именно Семилукские девчата свели с ума затворника Никитина, который до этого избегал барышень. Иван Савич Никитин имеет не много любовной лирики, но та, что есть, во многом обязана Семилукским девчатам. Но обо всём по порядку.

В 1855 году в Воронеже проживал инженер путей сообщения полковник Нордштейн. Иван Савич очень тепло относился к Нордштейну, не раз бывал у него. Нордштейн также очень хорошо относился к Ивану Савичу и, видя, что тот до сих пор не женат, пытался познакомить его с хорошенькими барышнями, возможно именно для этого он устраивал вечера, на которые собиралось много народу. Иван Савич не любил вечеринки, семейные дома, и избегал барышень на выданье, но отказать Нордштейну не мог и приходил на вечера.

Зимой 1855 года Нордштейн устроил у себя дома любительский спектакль, пригласил прийти и Ивана Савича Никитина (умели раньше развлекаться, в наше время телевизор сильно потеснил в нашей жизни такое вот коллективное общение). В этот вечер все с удовольствием посмотрели спектакль «Сумасшедшая актриса» и несколько живых картин. Главную роль во всех вещах исполнила миловидная барышня Наталья Вячеславовна Плотникова. Бойкая, прямая и безискуственная игра Плотниковой очаровала Ивана Савича. Несколько дней Никитин вспоминал вечер и актрису, невыдержав он обратился к Нордштейну с просьбой о знакомстве с Натальей. Плотниковых в это время в Воронеже не было, они уехали в свою усадьбу в Дмитриевку (иногда пишут Дмитревку) Землянского уезда. Нордштейн очень обрадовался, что разбудил спавшее в Иване Савиче чувство и посоветовал ехать прямо в Дмитриевку в гости, благо у Натальи Вячеславовны должно было вскоре состояться день рождения и преподнести ей свою, только что вышедшую из печати книжку стихов.

Никитин последовал совету, и в мае 1856 года отправился в Дмитриевку думая погостить несколько дней.

Дмитриевка, откроем топографическую карту Воронежской области и в пределах Семилукского района найдём деревню с таким названием севернее села Малая Верейка и восточнее Малой Покровки. Она! Сюда отправился Иван Савич Никитин! И ошибёмся… На самом деле той Дмитриевки в которую поехал великий поэт уже нет на карте. Где же она располагалась? Вчитываясь в архивные материалы, мы узнаем, что Дмитриевка располагалась в районе Новосильска и Долгомоховатки. Ныне Дмитриевка полностью расположена на территории Новосильска, только вот мало, что тут напоминает и об усадьбе и об Иване Савиче Никитине. Новосильский краевед К.Ф.Данилова писала, что деревня превратилась сначала в улицу Дмитриевку, а в 2000 году сменила название на «Тихая». Таким образом, в названиях села никак не отражено пребывание здесь поэта, а жаль. Забываем мы свои славные страницы истории…

Поэт предполагал погостить несколько дней, но… Радушие хозяев не знало границ, умеют наши люди заботиться о гостях. Ивану Савичу была выделена комната, возможности для работы. Это было очень плодотворное время для поэта. Деревенская тишина и покой, внимание хозяев, и чувства поэта не раз усаживали поэта за перо и бумагу. В это время в деревне он пишет: «В альбом Н.В.Плотниковой», «В альбом М.И.Жюно», «Чуть сошлись мы – друг друга узнали», «День и ночь с тобой жду встречи», «Пахарь», «В саду», «Н.В.Плотниковой», «Сплетня», «Рассыпались звёзды, дрожат и горят», «Гнездо ласточки».

Семья Плотниковых, как и у многих в то время, была большой. Вот как сам И.С.Никитин описывал один из вечеров: Вячеслав Иванович Плотников (глава семейства) курил непрерывно трубку с серебряной оправой, в день, выкуривая трубок по тридцать. Матильда Ивановна и Наталья Вячеславовна занимались вышивкой шерстяного ковра, на котором причудливо смотрелись чудные цветы. Были здесь и Евдокия Александровна (мать Натальи) и Павел Александрович. Смех, шутки. Прислуживал слуга Павел. Приезжал сосед, господин Шилов с усами и в чёрном сюртуке с палкой, садился в кресло, ему подавали скрипку в красном футляре весьма незавидной работы, перед Шиловым ставили чёрный на тоненьких ножках столик, на который помещали ноты. Из футляра извлекалась скрипка, Шилов надевал очки в серебряной оправе, которые бывали с ним в походах. Шилов брал в руки смычок, предварительно натирая его смолистым веществом для известной цели. Наталья Вячеславовна садилась за рояль. После краткого совещания, что играть, решили играть карнавал. Наталья Вячеславовна фальшивит, Шилов тоже. Но всем пьеса нравится, за ней играют вторую, третью. Пальцы Натальи Вячеславовны с трудом бегают по клавишам, от утомления она переходит к зевоте, причём следует полуоборот головы налево, и господин Шилов не подозревает искусного манёвра, его неутомимый смычок работает по-прежнему внимательно, быстро и одушевлённо. Заиграли барыню, слушатели стараются сдержаться, но непроизвольно подпадают под очарование музыки и незаметно для себя начинают пританцовывать. Выглядывает Эжени, Варя тоже заслушались, выглядывая из комнаты. «Браво!» - кричит Вячеслав Иванович, хлопая в ладони. Господин Шилов улыбается и медленно кладёт свой смычок и скрипку на чёрный с тонкими ножками столик. В футляр укладываются долговечные очки с серебряной оправой. «На стол подано!» - угрюмо докладывает Павел. Все отправляются в столовую. Господин Шилов идет, опираясь на своего человека. Матильда Ивановна взяла мимоходом несколько аккордов, и обхватив потом талию Натальи Вячеславовны, что-то заговорила с ней по-французски и быстро направилась к двери столовой….

При выходе из дома на крыльцо, открывался двор, за ним сад, соблазнительная бесконечная аллея…

В этот период Никитин благотворил Наталью, ей как уже было выше сказано, он посвятил несколько стихов. Наталье Вячеславовне в деревне составляла компанию швейцарка, а также её учительница французского Жюнэ. Также очаровательная барышня. Ей поэт, находясь в Дмитриевке, написал стихотворение «В альбом М.И.Ж.» Некоторые исследователи даже писали, что поэт был увлечён учительницей, но большинство исследователей, литературоведов отвергают эту версию.

На состоявшееся день рождения поэт преподнёс Плотниковой своё детище, только что отпечатанную книгу стихотворений, в которую собственноручно вписал пропущенные в печати слова. Подарок был встречен с восторгом и искренней признательностью.

Часто поэт писал свои произведения прогуливаясь по тенистой алее с высокостройными елями или в саду на лужайке окружённой липами и кустарниками.

Некоторые исследователи отмечают, что многие насаждения сада и парка сохранились, хотя конечно время нещадно пощипало их. Может найдутся ещё исследователи, которые смогут определить точно это место и объекты которые связаны с жизнью поэта и историей края, и кто знает, добьются создания нового памятника природы, истории и культуры, а в названии улицы, библиотеки или школы мы увидим: «имени Ивана Савича Никитина».

К концу лета к Плотниковым в Дмитриевку приехали погостить их родственники – барышни Матвеевы. Девушки искали встречи с поэтом, но он их избегал и прятался, был недовольным и высказывал: «Что это на меня приезжают смотреть как на какого-то зверя». Впрочем, от наших девушек не убежишь, не скроешься.

Вечером в саду была устроена иллюминация, в устройстве которой Никитин принимал самое живейшее участие. В это время девушки и решили воспользоваться моментом прокравшись в его комнату, Никитин проживал в полуподвальном этаже дома, здесь лежали записи Ивана Савича, к которым им было строжайше запрещено прикасаться хозяином, да и поэтом. Но запретный плод как говорится…

Открылись чувства поэта к Наталье. Стало понятным его отношение. Но, что-то не складывалось… Дальше стихов дело не пошло. Исследователи полагают, что при старых крепостнических порядках отец Натальи Вячеславовны не мог бы согласиться выдать свою дочь – богатую помещицу, наследницу капитана второго ранга за мещанина, да ещё к тому же и писателя. Не соответствовало это положению дворянина помещика.

Впрочем, отношения с Плотниковой продолжались, просто переросли в дружеские.

После приезда в Воронеж, Иван Савич тепло вспоминал Плотниковых и их усадьбу, скучал и уже 9 ноября 1856 года написал В.И.Плотникову пространное письмо. Переписываются они и в дальнейшем, так Никитин И.С. пишет письмо В.И.Плотникову от 10 марта 1858 года.

Хорошие, тёплые отношения с Плотниковыми продолжались и в дальнейшем. В 1858 году И.С.Никитин приезжал к Плотниковым ещё раз. Вёл он с Плотниковыми и переписку. Так он писал Евдокии Александровне Плотниковой 13 марта 1858 года, в котором обсуждал Гюго (недурно, но болтун), Байрона (опьяняющая чудная поэзия!). Вторая поездка к Плотниковым была уже при ухудшившемся здоровье. Так в своём письме к Н.И.Второву 19 сентября 1858 года он пишет: «Действительно, мой незабвенный Николай Иванович, я был в деревне у Плотникова, как вы справедливо предполагали в Вашем письме к Придорогину, но что касается до волокитства – ни боже мой!... Куда мне!... – Пью капли, обливаюсь холодной водой, и всё бесплодно, сделался настоящим скелетом, но это в сторону: живи живой, как сказал Баратынский, стало, о жизни покамест и будем думать…» В этот же период 1854 – 1857 гг. Никитин пишет поэму Кулак, возможно многие деревенские зарисовки и вошли в поэму.

Дни шли за днями, а Иван Савич Никитин оставался в гостях. Времени было много, книги хозяев удалось все прочитать. Хозяева посоветовали Ивану Савичу съездить к соседнему помещику Александру Львовичу Потапову в Семидубравное, у которого была большая библиотека. Иван Савич так и поступил, съездил к Потаповым, где ему предоставили возможность взять книги для чтения. Взял «разные серьёзные вещи на французском», вероятно Шенье (французский поэт и публицист), возможно немецкую хрестоматию со стихотворением Гейне «Мореи и сердце», «Идеалы» Шиллера которые и зачитал почти наизусть. Понравился и Шенье «…Какие у него картины в антологическом роде! Но его предсмертные стихотворения так и хватают за душу… Какое присутствие духа! – писать стихи в то время, когда жизнь висит на волоске, когда в коридоре тюрьмы уже слышны шаги солдат, (пришедших) идущих за поэтом!...» Писал он Н.И.Второву 19 сентября 1858 года. («Андре Шенье (1762 – 1794) – французский поэт. Французскую революцию 1789 года Шенье встретил сочувственно, но по мере развития событий и обострения внутриполитической борьбы во Франции стал выступать против углубления революции. В своих стихах он прославляет убийцу Марата – Шарлоту Корде. Шенье был арестован по подозрению в сношениях с монархистами и казнён 8 термидора, накануне падения якобинской диктатуры. Стихотворения Шенье были напечатаны только в 1819 году. Его творчество было очень популярно среди европейских романтиков.»)

В этот свой приезд Никитин написал: «В синем небе плывут над полями», «Ярко звёзд мерцанье», «В чистом поле тень шагает,», «Детство весёлое, детские грёзы…», «ехал из ярмарки ухарь-купец,», «Мёртвое тело», «В альбом Е.А.Плотниковой», «В альбом А.Н.О-вой», «В небе радуга сияет,», «В тёмной чаще замолк соловей,», «Помнишь? – с алыми краями», (А возможно и: «Горькие слёзы», «Мне, видно, нет другой дороги», «Ах у радости быстрые крылья», «Опять знакомые виденья!», «Песня бобыля»).

Интересно, что наша история на этом не заканчивается. Вспомним, что в один из дней Иван Савич, будучи у Плотниковых ещё в 1856 году познакомился с Матвеевыми. Поэт даже съездил в гости к Матвеевым в деревню Высокое (Весёлое), которая располагалась в двадцати верстах от Дмитриевки. Встреча, которую он так избегал, привела к любви поэта, любви к Наталье Антоновне Матвеевой. Отношения стали развиваться в 1860 году. В середине 1860 года дружеские отношения перешли в чувство взаимной любви. Об этом мы знаем из обширной переписки поэта с Натальей Антоновной. В своих письмах поэт писал «…я вспомнил и тёмный сад Авдотьи Александровны, и светлый пруд, и покрытые золотистой рожью поля, по которым я подъезжал когда-то к Вашему дому, одиноко стоящему на совершенно открытой местности. Я очень хорошо помню этот гостеприимный маленький дом, в котором всё приветливо улыбается, стены глядят весело, на стёклах лежит тень цветов, даже стоящее у окна кресло так, кажется, и говорит очарованному гостю: «Сделайте одолжение, садитесь пожалуйста, без церемоний!… В Вашем крае так много привлекательного!» Писал поэт к Н.А. Матвеевой. 19 марта 1860 г. Наталья Антоновна приглашал Никитина в гости. Иван Савич мечтал об этом «Ах как бы это было хорошо! До какой усталости мы набегались бы с Вами в саду! А потом музыка, песни… окна раззолочены вечернею зарёю; Вы разливаете чай, сидя за столом, я хотел было читать какую-то книгу, но заслушался Вас, и книга полетела в сторону… Рай, а не жизнь! Только всё это, к сожалению, одни розовые мечты»… Никитин стремился к Матвеевой, но не знал как быть с условностями, ведь он отцом Натальи Антоновны был едва знаком.

В письме к Де-Пуле Никитин писал о своей любви к Матвеевой: «Слово: милует напоминает мне слово: милая, а это… и прочее и прочее… Эх ты! Горе верёвочкой!

Mein Freund, от тоски изнываю,

Не вижу покойного дня;

И пищу и сон забываю:

Чёрт дёрнул влюбиться меня!»

Кто же такая Наталья Антоновна Матвеева? Наталья Антоновна Матвеева родилась 2 октября 1836 года в семье генерал-майора А.Е.Матвеева, помещика Землянского уезда, начальника воронежского ополчения в Крымской войне 1853 – 1856 годов. Наталья Антоновна окончила Варшавский Александро-Мариинский девичий институт. Известно о 14 письмах Никитина к Матвеевой. Ответные письма не сохранились. Никитин дал обещание Наталье Антоновне, что её письма к нему никто не прочтёт, и перед смертью сжёг их. Через несколько лет после смерти Никитина, Матвеева вышла замуж за коллежского советника П.Д. Ретунского, служащего почтового ведомства. Сохранилось несколько писем Матвеевой к Де-Пуле. В одном из них Матвеева писала: «Мне было очень тяжело, что я не могла быть при нём» (Никитине) «во время тяжёлой болезни и ходить за ним как сестра, - но он сам не захотел этого; я писала к нему, просила его позволения приехать в Воронеж – он не позволил; я бы не послушалась, зная, что он иногда, в особенности в отношении меня, обращал слишком много внимания на светские приличия и суждения, которыми я не очень-то дорожу, когда совесть чиста, но он, зная, что я не послушаюсь его простого отказа, написал мне, чтобы я не приезжала потому, что ему строжайше запрещено всякое душевное волнение и что оно может быть для него губительно. Против этого я не смела ничего возразить, и надо было покориться». Наталья Антоновна приехала в Воронеж, но Никитина так и не увидела.

Если бы не ранняя смерть поэта…

И.С.Никитин посвятил Н.А.Матвеевой стихотворения: «На лицо твоё солнечный свет упадал…», «Я вас не смею раздражать…»

Клюндер (Клиндер)