Кто же такая сеньора Олав?

Мурлыча под нос веселую песенку, Анаид вошла в дом.

Сеньора Олав ее любит! И понимает!

Добрая иностранка помогла Анаид преодолеть страшную боль, которую она почувствовала после того, как мать ее оттолкнула.

Впрочем, радость Анаид быстро улетучилась.

Смерив девочку суровыми взглядами, четыре взволнованные женщины схватили ее под руки, втащили в гостиную и поставили спиной к стене, как на расстрел. Закрыв все двери, окна и ставни, они обрушили на Анаид такую лавину вопросов, что она почти не разбирала, кто о чем ее спрашивает.

– Что она с тобой сделала?

– Когда ты с ней познакомилась?

– Что ты ей говорила?

– Что она тебе обещала?

– Что она у тебя просила?

– Как она себя назвала?

Анаид заткнула уши. Все четыре женщины говорили одновременно. Они были возбуждены, взволнованы и рассержены. Девочка решила, что они говорят о Селене.

– Я была рядом, но она меня оттолкнула…

– Она выбросила тебя из джипа?!

– О ком вы вообще говорите?! – ничего не понимая, нахмурилась Анаид.

– О Кристине Олав! – громче всех рыкнула тетушка Крисельда.

– Вы что, следили за мной?! – возмутилась Анаид.

– К сожалению, нет! – воскликнула Карен.

Анаид застонала. Выходит, дружба с Кристиной, единственным человеком, с которым ей по‑настоящему хорошо, не по вкусу тете Крисельде и ее подругам!

– Вы только на нее посмотрите! Она же вся мокрая и в синяках!

– Я упала сама. Сеньора Олав тут ни при чем. Я была у Селены и…

Но в данный момент Селена явно никого не интересовала.

– Как ты с ней познакомилась?

– Сколько раз вы встречались?

– Почему ты нам о ней ничего не сказала?

– Ты часто с ней ездишь?

– Хотя вам и не нравится сеньора Олав, – не выдержала возмущенная Анаид, – я все равно буду с ней встречаться. Вы не можете запретить мне самой выбирать себе друзей!

– Дура! Она же одиора! – перебила Анаид Гайя.

Анаид сглотнула, поперхнувшись тирадой о своих правах. Не может быть! Бред! Сеньора Олав не может быть одиорой!

Взяв Анаид за руки, Карен прочла ее мысли.

– Анаид, я понимаю, что ты не веришь ни единому нашему слову. Пусть будет так, но очень прошу тебя вспомнить, не дарила ли тебе чего‑нибудь эта женщина!

Не размышляя, Анаид вытянула вперед руку с браслетом, подаренным ей сеньорой Олав неделю назад.

– Сними его и положи сюда! – указав на стол, приказала Елена.

Анаид колебалась.

Сеньора Олав ее любит! Сеньора Олав ее защищает! Сеньора Олав ее обнимает, она добрая и ласковая! Она не может быть одиорой!

И все‑таки Анаид сняла браслетик и положила его на стол.

Елена распростерла над браслетом руки и, прищурившись, произнесла заклинание. Ее руки трепетали, как кошачьи усы, она подносила их к браслету все ближе и ближе. Потом руки Елены замерли в воздухе, словно наткнувшись на невидимую преграду. Она чуть слышно вскрикнула и показала обожженные ладони.

Анаид содрогнулась от ужаса. Крисельда, Карен и Гайя присоединились к Елене. Они простерли руки над столом и хором запели заклинания. Четыре пары рук приближались к браслету, преодолевая чары, опалившие ладони Елены.

Пораженная, Анаид ощутила огромную силу собравшихся вместе четырех женщин и без колебаний присоединила к ним и свои руки. Сосредоточившись, она внесла свой вклад в борьбу с невидимой преградой, и похожей, и не похожей на ту, что она преодолела сегодня утром на перевале. Через несколько мгновений чуждые чары испарились, преграда исчезла.

– Спасибо! – прохрипела взмокшая Елена.

Анаид воздержалась от комментариев. Во рту у нее был привкус горечи. Горечи разочарования.

– Почему вы так уверены в том, что она одиора?

– Мы – взрослые посвященные омниоры. Мы узнаем одиор с первого взгляда.

– А девочки и девушки могут их узнать?

– Нет. Поэтому‑то им и требуется защита. Без нее они становятся легкой добычей.

– Как же вы их различаете?

– По запаху.

– По голосу.

– По взгляду.

– Скоро и ты научишься!

– Их ни с кем не спутать!

– Будь уверена!

Значит, это правда! Сеньора Олав хотела выпить ее кровь! Она заманивала Анаид в ловушку! Ей необходима кровь молодой девушки, чтобы питать свое бессмертие и вечную молодость!

И все‑таки Анаид не могла так сразу с этим смириться, ведь всего несколько минут назад ей не нужно было ничего, кроме горячих объятий сеньоры Олав и ее ласкового убаюкивающего голоса.

Неужели Кристина Олав действительно смертельно опасное чудовище?! А Анаид она казалась воплощением любви и заботы. Девочка не боялась белокурой красавицы. И восхищалась ею до такой степени, что, ничего не подозревая, легко отдала бы себя на заклание. Неужели одиоры заманивают свои жертвы в ловушку именно такими способами?!

Анаид опять провели. Ей требовалось время, чтобы смириться с этой мыслью и оправиться от пережитого разочарования, но Карен не оставила ее в покое.

– А что еще она тебе подарила?

– Подумай как следует!

– Не ела ли ты что‑нибудь с ней вместе? Она не угощала тебя едой своего приготовления?

– Нет! Мы всегда ели в кафе у Розы.

В этом отношении Анаид оказалась предусмотрительной. Деметра как следует внушила ей, что от чужих людей никогда не следует принимать пищу и сладости. Взяв браслет, который сеньора Олав ей подарила, девочка наотрез отказалась пробовать предложенный иностранкой грушевый джем.

«Конфеты!»

– Конфеты! – спохватилась Анаид. – Она подарила мне шоколадные конфеты, но мне не нравится шоколад, и я оставила их на кухне.

Побледнев, тетушка Крисельда схватилась за живот.

– Я их съела! Все!

– Не все, – поправила ее Елена. – Я тоже съела парочку.

Карен и Гайя не были сладкоежками и облегченно перевели дух.

Озабоченная тетушка Крисельда постаралась забыть о конфетах и продолжила допрос:

– Вы всегда встречались на людях? Она не предлагала тебе съездить в лес? На озера? В другое уединенное место?

– Только на людях, – сказала Анаид и добавила: – Но завтра мы договорились отправиться на озера.

– Какая же я дура! – всплеснула руками тетушка Крисельда, – Как я могла позволить ей бегать без защиты! Без присмотра! Это я во всем виновата. А тут еще эти конфеты…

Анаид стало стыдно. Почему она не рассказала Крисельде о сеньоре Олав? Может, это сама сеньора Олав незаметно управляла ею – так, как в случае с Марион? Наверное, одиоры именно так и действуют. Сеют вокруг себя разлад…

– Завтра утром она за мной заедет.

– Завтра утром мы с тобой будем уже далеко! – обняв Анаид, заявила тетушка Крисельда.

В этот момент Карен задала очередной вопрос – таким зловещим тоном, что у Анаид по коже побежали мурашки:

– Скажи, тебе не снился вонзенный сердце кинжал? И боль – острая, сильная и глубокая?

– Вряд ли, – вмешалась тетушка Крисельда. – У нее на одежде ни капли крови. Я все тщательно осмотрела.

Анаид тоже покачала головой, но Карен не унималась.

– Разденься! Я осмотрю тебя. Что‑то мне не очень нравится твой вид.

Сняв рубашку и штаны, Анаид вдруг вспомнила про лифчик.

– Лифчик! Это она мне его подарила!

Все четыре женщины отшатнулись от лифчика как от гремучей змеи.

– Сними его и брось на пол!

Дрожащими руками Анаид сняла лифчик.

– Она купила его в магазине у Эдуарда, – объяснила девочка, хотя и сама уже в это не верила.

– На нем нет этикетки, – внимательно осмотрев лифчик, сообщила Гайя. – И рисунок какой‑то странный. Что‑то я не замечала в нашем магазине одежды из такой ткани.

– Тебе когда‑нибудь хотелось иметь именно такой лифчик? – осведомилась у Анаид тетушка Крисельда.

– Подумай! Наверняка ты где‑то видела похожий, и он тебе понравился!

– Одиоры знают наши желания.

– Откуда? – спросила испуганная Анаид.

– Они общаются с мертвецами и привидениями, которым известно все.

Внезапно Анаид вспомнила, что однажды вечером разглядывала у себя в спальне журнал мод, в котором увидела похожий лифчик.

Зажмурив глаза, девочка припомнила тот вечер. Она сидела на кровати и думала о Селене. Потом заметила в журнале рекламу нижнего белья и подумала, что Селена купила бы ей такое же, если бы она попросила. Анаид была в спальне одна… – Нет, постойте! – На ковре в вальяжной позе возлежал трусливый рыцарь, а между шторами усмехалась неверная дама!

Значит, рыцарь и дама за ней шпионят! Они читают ее мысли и желания! Вот ведь негодяи!

– Да, – раздраженно сказала Анаид. – Я мечтала об очень похожем…

– Я так и думала.

С этими словами тетушка Крисельда извлекла свою ясеневую палочку и принялась творить над лифчиком заклинания.

Пока Крисельда с Гайей возились с бельем, Карен занялась Анаид. Внимательно осмотрев ее грудь и шею, она стала водить указательным пальцем по коже девочки, нащупывая хоть какую‑нибудь неровность или малюсенькую ранку, способную ускользнуть даже от самых острых глаз. Хотя руки и ноги девочки были все в ссадинах и кровоподтеках, грудь была чистая. Карен нашла комариный укус, но отверстий, через которые можно было бы сосать кровь из сердца, на коже Анаид не было.

– Все в порядке! – с облегчением вздохнула Карен. – А откуда ты упала?

– Не помню, – откровенно призналась Анаид.

В этот момент манипуляции тети Крисельды и Гайи увенчались успехом. Лифчик густо задымился. Женщины закашлялись, заткнули носы платками и замахали руками. На конце палочки тети Крисельды болтался обычный белый лифчик, приобретенный сеньорой Олав в магазине у Эдуарда. Его красивый рисунок оказался обманом.

Внезапно на Анаид снизошло озарение:

– Защита, которую вы не могли создать!.. Наверное…

– Ясное дело, – согласилась Елена. – Мы не разучились колдовать – это мешал проклятый лифчик.

Даже не вытерев закопченного лица, тетушка Крисельда ткнула Анаид в грудь своей ясеневой палочкой:

– Дыши глубже и не шевелись!

И тетушка Крисельда произнесла заклинание.

Анаид обдало жаром. Потом ей сдавило ребра и грудь. Девочка надеялась, что так будет только в самом начале, но грудь давило все сильнее и сильнее. Не в силах дышать, Анаид вытянула шею и стала крутить головой, ловя ртом воздух.

– Крисельда, ты что! – вмешалась Карен. – Она же сейчас задохнется!

Взмахнув своей дубовой палочкой, Карен ослабила бремя, рухнувшее на плечи Анаид, но Гайя тут же произнесла какое‑то заклинание, и грудь девочки опять оказалась в стальных тисках.

– Я не могу! – прохрипела Анаид.

– Придется потерпеть, – прошипела Гайя. – Тебе нужна защита посильнее, детка.

– Гайя права. Кроме того, все мы через это прошли. Защита очень тяжела, но надо терпеть.

– Защита очень мешает, но без нее никак.

– Ну пожалуйста! – умоляла Анаид. – Я не могу!

– Ты скоро привыкнешь, – прошептала Карен.

– Как и ко всему остальному, что случается с женщинами.

– И с колдуньями.

– Я закажу вам на отдаленном курорте комнату на чужое имя, – направившись к телефону, сказала Карен. – Завтра вы с Крисельдой уедете и будете там скрываться, пока сеньора Олав не уберется отсюда.

Анаид почувствовала, что попала в ловушку.

– Я не могу долго прятаться. Я должна найти Селену. Сегодня я была с ней рядо. Мы должны ей помочь!

– Забудь пока о Селене!

– Тебе грозит страшная опасность! Ты должна спрятаться!

– Ты не должна ни с кем разговаривать!

– Ты не должна никуда ходить одна!

– Ты не должна колдовать без разрешения!

У Анаид сдали нервы, и она разрыдалась от злости и горя.

– Не хочу! Снимите с меня это! Я не хочу быть колдуньей!

– То же самое я заявила маме, когда она надела на меня защиту, – смахнув набежавшую слезу, пробормотала тетушка Крисельда.

– И я, – сказала Елена, погладив себя по животу.

– И я, – вспомнив молодость, всхлипнула Карен.

– Я тоже не хотела и ругалась, – злорадно усмехнувшись, прошипела Гайя.

Анаид не знала, что ей делать – плакать или смеяться.

Дождавшись, пока тетушка Крисельда уснет, Анаид побежала в пещеру и стала рыться в древних колдовских книгах. Она не могла взять с собой их все и тщательно выбирала только самые необходимые.

Невольно девочка стала разглядывать картинки в одной книге, которую обычно боялась открывать. Анаид привлекли изображения молодых омниор, из которых одиоры высосали кровь – изображения изуродованных девичьих тел с застывшим на мертвых личиках ужасом, бесформенных, покрытых гнойными язвами, окоченевших, обескровленных, без ногтей и волос.

Анаид заставляла себя смотреть эти страшные картинки и думать о том, что сеньора Олав намеревалась сделать с ней именно такое. Защита, из‑за которой девочка еле дышала, уже не казалась ей слишком тяжелой. Наоборот, ее вес и прочность укрепляли веру Анаид в собственные силы. Эта вера была ей особенно необходима именно теперь, когда она осталась совсем одна, не считая поджидавших ее в спальне призрачных соглядатаев, судя по всему, не способных покидать место, где их прокляли, и шпионить за ней в лесу.

Страшные картинки укрепили намерение Анаид действовать с величайшей осторожностью и никому ничего не говорить.

Девочка вернулась домой достаточно бодрой. Она понимала, что выполнить задуманное будет очень нелегко, но другого выхода у нее не было.

Стараясь не шуметь, Анаид на цыпочках пробралась к себе в спальню, вытащила спортивную сумку и сложила в нее все самое необходимое, а также свои документы и книги, между которыми спрятала конверт, извлеченный из ящика комода. Потом она рассовала по карманам монеты из кошелька Селены, которые присвоила в день ее исчезновения, села за письменный стол и стала писать прощальное письмо, жуя печенье и искоса поглядывая на часы.

Привидения появились заполночь. Сначала – робкий рыцарь, а через несколько минут – неверная дама.

Притворившись, что они ее не интересуют, Анаид продолжала писать, закусывая печеньем. Дама усмехнулась и с вызывающим видом уставилась на девочку, явно не сомневаясь в том, что та с ней заговорит. Так и произошло.

– Тебя что‑то смешит?

– Ты обращаешься ко мне, милая девочка?

– К кому же еще?

– Подумай как следует, прежде чем пускаться в бега, – без обиняков заявила дама.

– Откуда ты знаешь, что я уезжаю? – с притворным удивлением спросила Анаид.

– Ты одета. Вон набитая вещами сумка. Ты все время глядишь на часы и пишешь прощальную записку.

У Анаид еще было время, и она решила подразнить наглое привидение.

– По‑моему, ты сама по ночам часто сбегала от своего супруга‑барона к другим мужчинам.

– Когда это было! – от всей души рассмеялась дама. – И я была молодой и страстной! – И, вздохнув, добавила: – Как летят века…

Не успела дама пуститься в бесконечный рассказ о своих любовных похождениях, как в разговор вступил рыцарь.

– Можно мне сказать?

– Говори, о трусливый рыцарь! – ехидным тоном заявила Анаид.

– По‑моему, о прекрасная дева, ты совершаешь ошибку.

– Какую ошибку? – доедая печенье, поинтересовалась Анаид.

– Ты зря бежишь от добрых женщин, которые любят и защищают тебя.

– Ты это о сеньоре Олав?

Рыцарь и дама с расстроенным видом всплеснули руками.

– Ты прекрасно понимаешь, что мы говорим о твоей тете и ее подругах.

– Вы бы хотели, чтобы завтра утром я отправилась с тетей Крисельдой на курорт, где Карен забронировала нам комнату? Хотите, чтобы я сгнила в обществе старух, среди испарений целебных источников? – подбоченившись, выложила привидениям Анаид.

– Но это же разумнее всего! Тетушка защитит тебя от любых опасностей!

– Мне на курорт совсем не хочется. Не желаю больше видеть тетю Крисельду и таскать на себе стопудовую защиту! – с вызывающим видом заявила Анаид.

Привидения переглянулись, и слово взяла неверная дама:

– В этом случае разреши тебя спросить, куда ты направляешься?

– В Париж.

– В Париж?! – воскликнули удивленные призраки.

– У меня там живет дальняя родственница. Я говорю по‑французски и с детства мечтала подняться на Эйфелеву башню. По‑моему, в Париже веселее, чем на заштатном курорте. Как вы думаете?

– Еще бы! – воскликнула дама.

– В Париже весьма куртуазное общество, – вздохнул рыцарь.

– Очень галантное! – добавила дама.

В этот момент далекие колокола гулко пробили четыре часа утра. У Анаид сжалось сердце при мысли о том, что она, возможно, в последний раз слышит звон колоколов Урта.

Анаид еще ни разу в жизни не путешествовала. У нее даже не было настоящего чемодана.

Встав из‑за стола, девочка стала прощаться с привидениями, думая, что ловко выполнила первую часть своего плана.

– Мне пора, – сказала она, поднимая с пола сумку.

– Постой!

– Не уходи!

– Неужели вам жаль меня отпускать?

– Мы привыкли к тебе, – вздохнул рыцарь, – и будем без тебя скучать.

Анаид с удивлением посмотрела на него, потому что голос рыцаря звучал искренне, без тени притворства.

– Но дело не только в этом! – вмешалась дама. – Ты обещала нам свободу!

– Ой, совсем забыла! – мстительным тоном заявила Анаид, всплеснув руками с видом человека, которого отвлекают от важных дел разными глупостями. – Я вас обязательно освобожу. Как только вернусь из Парижа.

– Правда? – с надеждой в голосе спросила дама.

– Ты даешь нам слово? – с мольбой в голосе спросил рыцарь.

– Обещаю, что освобожу вас, как только вернусь из Парижа!

С этими словами Анаид погасила свет, закрыла за собой дверь спальни, на цыпочках прокралась к входной двери и выскользнула из дома.

Пробравшись в сарай, Анаид замерла на месте и затаила дыхание. Придумать план действий – одно, а претворить его в жизнь – совсем другое! Справится ли она с автомобилем Селены?

Во‑первых, его нужно было завести. Анаид повернула ключ зажигания и нажала на педаль газа. Долго бездействовавший двигатель не желал заводиться. Но с третьей попытки он заработал!

Дрожащей рукой Анаид включила заднюю передачу и отпустила сцепление. Автомобиль подпрыгнул и заглох. Почему у Селены все получалось с первого раза?!

Селена сама учила Анаид водить автомобиль, но теперь, когда девочка оказалась с ним один на один, железный монстр ей не повиновался.

А как включить фары? Этого Селена ей не объясняла. Так? Нет, это поворотник. А эта кнопка? Сирена. Проклятье! Она всех разбудила! Быстрее отсюда! Наконец‑то!

Автомобиль выехал на улицу и покатил прочь от единственного дома на свете, который Анаид могла считать своим.

Сжавшись за рулем, Анаид дрожала, но с удовлетворением думала, что, не считая сирены, все идет как по маслу. Она провела их всех – Елену, Карен, Гайю, тетю Крисельду, сеньору Олав и привидений.

Никто, кроме нее самой, не знал, куда и с какой целью она направляется.