Обвинение в лицемерии

Была ли Елена Уайт «лицемеркой», с 1863 г. побуждавшей адвентистов седьмого дня становиться вегетарианцами и в то же время «тайком» употреблявшей мясо в течение следующих тридцати и более лет? Давайте начнем с того, как сама Елена Уайт определяла такие термины, как вегетарианство и принцип.

Как мы уже отмечали, ссылаясь на письмо У. К. Уайта к Джорджу Б. Старру от 1933 г., в течение многих лет семья Уайт придерживалась вегетарианской диеты, но не воздерживалась от мяса совершенно. Интересное и еще более яркое пояснение мы находим в письме самой Елены Уайт, написанном в 1894 г. к М. М. Дж. О’Кавана, активной поборнице воздержания в Австралии, которая, не будучи адвентисткой, поинтересовалась у нее, являются ли адвентисты сторонниками «полного воздержания»: «Спешу заверить вас, что мы как деноминация ратуем за полное воздержание от употребления крепких спиртных напитков, вина, пива, [слабоалкогольного] сидра, а также табака и прочих одурманивающих веществ… Мы все вегетарианцы, многие полностью воздерживаются от употребления мяса, другие употребляют его в весьма умеренном количестве»[61].

Отсюда явствует, что для Елены Уайт термин вегетарианство означал привычное воздержание от мяса, но не обязательно полное. Что касается термина принцип, Елена Уайт достаточно часто использовала его в своих трудах в связи с санитарной реформой. В 1904 г., в возрасте семидесяти шести лет, она сообщала, что чувствует себя лучше, чем «когда была моложе», и приписывала это улучшение здоровья «принципам санитарной реформы»[62].

Вот еще несколько примеров употребления в ее трудах термина принцип. В 1897 г. она писала: «Я освещаю эти вопросы [санитарной реформы], опираясь на общие принципы»[63]. В 1870 г., говоря о своем отклике на видение о санитарной реформе от 1863 г., она писала: «Я оставила все это из принципа. Я приняла санитарную реформу из принципа… Я действовала из принципа, а не повинуясь порыву. И я до сей поры не отступила от этого принципа»[64].

В 1908 г. она отмечала: «Есть люди, которые утверждают, будто я не живу в соответствии с принципами санитарной реформы, которые сама же и провозглашаю. Однако могу вас заверить, что, насколько мне известно, я не отступала от этих принципов»[65]. А в следующем (1909-м) году ей снова пришлось защищаться от настойчивой критики в свой адрес: «То и дело звучат утверждения, будто я не следую принципам санитарной реформы, которые провозглашаю, однако могу заверить вас, что я верный приверженец санитарной реформы. Мои домочадцы знают, что это правда»[66]. Это обвинение со стороны критиков — как в ее времена, так и в наши — по всей видимости, основывается на весьма поверхностном предположении, будто Елена Уайт считала вегетарианство «принципом». Между тем, это не так, и вот почему.

В своей книге Пророк среди нас, Т. Хаузел Джемисон говорит о трех герменевтических принципах толкования богодухновенных писаний. Третий принцип в его изложении звучит следующим образом: каждый пророк, подавая в своем пророческом качестве тот или иной совет, осуществляет при этом одну из двух функций — он либо 1) провозглашает принцип, либо 2) дает установку, как этот принцип применять. Отсюда автор выводит следующее заключение: «Нужно всякий раз отыскивать принцип, заключенный в том или ином совете»[67].

Принципом принято считать «основополагающую истину или общий закон или учение, используемое в качестве руководства к действию или обоснования того или иного поведения»[68]. Таким образом, принципы — это неизменные, непреложные правила человеческого поведения. Принципы не меняются. Тогда как установка говорит о применении данного принципа в конкретной, контекстуальной ситуации. Установки могут меняться вместе с обстоятельствами, которые вызвали их к жизни.

То, что вегетарианство не было для Елены Уайт принципом, явствует из следующего ее высказывания: «Я никогда не считала себя вправе утверждать, что мясо нельзя употреблять никому и ни при каких условиях. Утверждать подобное… означало бы впасть в крайность. Я никогда не считала себя вправе делать огульные обобщения»[69].

Это, несомненно, одна из главных причин, почему Елена Уайт не желала иметь что-либо общее с призывами сделать вегетарианство критерием церковного членства, звучавшими из уст некоторых собратьев[70]. Напротив, признавая, что «свиное мясо было запрещено Иисусом Христом, пребывавшим в столпе облачном и огненном» во время исхода, она тем не менее подчеркивала, что даже употребление свинины — «это не критерий»[71].

Обращаясь к адвентистским книгоношам в той же рукописи, она написала: «Я советую каждому субботствующему книгоноше воздерживаться от употребления мяса, но не потому, что есть мясо — грех, а потому, что это вредно для здоровья».

Вполне очевидно, что вегетарианство не было принципиальным вопросом для Христа или для библейских патриархов и пророков, ибо все они если мясо. Во время пасхи вкусить мясо агнца должен был каждый — таково было Божественное повеление. Христос и Его ученики ели галилейскую рыбу, и не однажды, и при этом никто из них не нарушал принцип и, следовательно, не совершал греха.

Вегетарианство для Елены Уайт было установкой, основанной, по крайней мере, на двух принципах: 1) «Заботьтесь по мере сил о своем здоровье»[72], и 2) «Употребляйте в пищу только самое полезное»[73], делая все возможное в конкретных условиях для сохранения жизни, здоровья и крепости.

Елена Уайт говорит о применении этих принципов в богодухновенной установке, касающейся «стран, где нет недостатка в фруктах, зерновых и орехах». В таких местах, утверждает она со всей определенностью, «мясные продукты перестают быть пищей, пригодной для Божьего народа»[74].