Глава 20. Рассказ о предателе

– Но я и правда видел их! – настойчиво повторял Прескотт, его голос становился все более хриплым по мере того, как он следовал за Винсом между Лэндроверами. – Великаны! Один из них был ростом выше деревьев! И они оставляли следы размером с… размером с… – он в отчаянии взмахнул руками. Винс не обращал на него ни малейшего внимания, продолжая упаковывать камеру в чехол.

– Вы потерпели грандиозное фиаско, мистер Прескотт, – сказал детектив Финней, протирая очки на шнурке. – Не делайте еще хуже.

Прескотт повернулся к пожилому человеку, его глаза сверкали.

– Вы должны расследовать происходящее в этом заведении, детектив! Это не правильно! Они обманывают вас всех!

– Если я и возглавлю какое‑либо расследование, мистер Прескотт, – спокойно сказал Финней, – то это будет расследование относительно вас и ваших методов. Для начала, было ли у вас разрешение для вторжения на эти земли в первый раз?

– Что? Вы чокнутый? – фыркнул Прескотт. Он остановился и взял себя в руки. – Конечно. Как я уже говорил, я был проинформирован о том, что здесь происходит. Кто‑то изнутри провел меня сюда.

– И вы проверили происхождение этого человека?

– Ну, – сказал Прескотт, – шоколадная лягушка была достаточным доказательством. Я действительно не…

– Простите. Вы сказали «шоколадная лягушка»? – переспросил Финней, его глаза сузились.

– Я…эээ, ну. Суть в том, что, да, мой источник был довольно убедителен в том, что здесь происходит что‑то странное…

– То, что они, по сути, обучались магии?

– Да. Э, нет! Не трюки! Настоящая магия! С монстрами и великанами и… и… исчезающими дверями и летающими машинами!

– И все это доказывает шоколадная лягушка?

Прескотт открыл было рот для ответа и остановился. Он выпрямился во весь рост, злой, возмущенный.

– Вы делаете из меня посмешище.

– Это не так уж сложно, сэр. Что вы хотите, чтобы я сказал об этом вашем источнике?

Прескотт просиял.

– Да! На самом, я могу! Я договаривался с мисс Сакариной, чтобы он пришел. Он прямо… – он огляделся вокруг, его лоб наморщился.

– Вы договаривались с мисс Сакариной? – спросил Финней, взглянув вверх, на верхние ступени. Большинство из персонала школы, так же как и студенты, с интересом наблюдали, как съемочная группа пакует свою аппаратуру. Никаких признаков мисс Сакарины или мистера Рекрента не было. – Она знает этот ваш источник?

– Она знает его, верно, – ответил Прескотт, продолжая осматривать толпу. – Где же он?

– Он ходил вместе с командой? – спросил Финней, оглядываясь. – Не припомню, чтобы встречал его.

– Он был там. Тихий парень, со странностями. У него еще правая бровь дергалась.

– А, он, – кивнул Финней. – Я думаю, он был немного странный. Я бы очень хотел поговорить с ним.

– Я тоже, – мрачно согласился Прескотт.

На верхних ступенях мистер Хьюберт повернулся к директрисе МакГонагалл, Невиллу и Гарри Поттеру.

– Я думаю, мы можем доверить нашим друзьям их отъезд отсюда. Госпожа Директриса, полагаю, у нас есть еще несколько неоконченных дел, требующих присутствия?

МакГонагалл кивнула, затем развернулась и повела группу внутрь. Гарри улыбнулся Джеймсу:

– Пойдем, Джеймс. Ральф и Зейн, вы тоже.

– Вы уверены? – спросил Ральф, наблюдая за Директрисой, пока она уверенно входила в холл.

– Мистер Хьюберт особо просил, чтобы вы трое сопровождали нас, – ответил Гарри.

– Здорово иметь друзей в верхах, правда? – радостно заявил Зейн.

– Что ж, – сказала Директриса, когда они вошли в пустой тихий Большой Зал, – все прошло лучше, чем ожидалось, хотя мистер Амброзиус, пожалуй, слегка переборщил с этими Любовными чарами. Мистер Финней настоял на том, чтобы я присоединилась к нему за ужином, кода в следующий раз окажусь в Лондоне.

– Полагаю, вам стоит принять его предложение, мадам, – ответил Мерлин, снимая огромные очки в черепаховой оправе и распуская волосы из хвоста «мистера Хьюберта». – Я наложил на него самые слабые чары, какие только можно. Откуда я мог знать, что у мистера Финнея естественная склонность к высоким, сильным, красивым женщинам?

– Да что вы, – ответила МакГонагалл. – Уверена, вы шутите, сэр.

– Но как вы узнали про гараж, Мерлин! Я был уверен, что мы провалимся! – заговорил Джеймс.

Мерлин взглянул на него через плечо.

– Я не знал про гараж, Джеймс Поттер. Это не относилось к знаниям деревьев, в отличие от Форда Англия и мадам Делакруа. Тем не менее, импровизация всегда была одним из моих сильнейших талантов.

– Но как вы поместили туда Старелку? – спросил Ральф. – Это же абсолютно гениально!

– Деревья знали об этом, следовательно, и я знал, – ответил Мерлин. – Вопрос состоял в том, чтобы просто поменять объекты местами.

– Значит, машины Альмы Алерона сейчас в старом сарае на поле? – ухмыльнулся Зейн.

– Полагаю, им там неплохо, – кивнул Мерлин.

Группа целенаправленно пересекла Большой Зал и поднялась по лестнице к небольшой площадке. МакГонагалл открыла дверь в задней стене и провела остальных в большой вестибюль с каменным полом и потухшим камином. Там уже находились Сакарина и Рекрент, между ними сидел еще один человек, лицо которого было Джеймсу незнакомо.

– Это возмутительно, Директриса! – сказал Рекрент, вскакивая на ноги. – Для начала, вы приводите этого… человека, присвоившего себе наши права и посягнувшего на авторитет, а затем у вас хватает наглости наложить на нас проклятие Онемения! Министр будет…

– Ох, замолчи, Трентон, – сказала Сакарина, закатывая глаза. Рекрент моргнул, уязвленный, но закрыл рот. Его взгляд забегал между Сакариной и Директрисой.

– Самый мудрый совет, который я от тебя услышал в данной ситуации, – согласился Гарри, выступая вперед. – И я подозреваю, что Министр действительно об этом услышит.

– Мы поступали совершенно правильно, мистер Поттер, и вам это прекрасно известно, – сказала Сакарина, внимательно рассматривая свои ногти. – Благодаря появлению мистера Амброзиуса мир волшебства сохранил свою секретность. Все хорошо.

Гарри кивнул.

– Я рад, что ты так думаешь, Бренда, хотя и нахожу интересным тот факт, что вам, кажется, уже известно настоящее имя «мистера Хьюберта». Без сомнения, не найдется никаких доказательств связи между ним, тобой и несчастной мадам Делакруа. А также вашим другом, который тоже здесь присутствует?

Все внимание обратилось на мужчину, сидящего на стуле между Сакариной и Рекрентом. Это был невысокий пухлый человечек с редеющими черными волосами и подергивающейся бровью. Он, казалось, сжался под всеобщими взглядами.

Ральф, последним поднявшийся в комнату, протиснулся между Мерлином и профессором Долгопупсом, он наморщил лоб в недоумении.

– Папа? – спросил он, нахмурясь. – Что ты здесь делаешь?

Мужчина скривился с несчастным видом и закрыл лицо руками. Мерлин посмотрел вниз, на Ральфа, его неподвижное лицо было мрачным. Он положил ладонь на плечо мальчика.

– Этот человек сказал, что его имя Деннис Дидл. Я боялся, что ты узнаешь его.

– Что он здесь делает? – спросил Невилл.

– Я полагаю, его роль в случившейся катастрофе очевидна, – вздохнув, ответила Директриса. – Этот человек в ответе за проникновение мистера Прескотта в нашу среду.

– Что?! – вскричал Ральф, резко поворачиваясь к МакГонагалл. – Как вы можете так говорить? Это ужасно!

– Он пришел вместе с людьми мистера Прескотта, – тихо сказал Гарии, – хотя и явно пытался остаться незаметным. Возможно, он боялся, что ты его узнаешь, Ральф. Предполагалось, что позже это уже не будет иметь никакого значения. Но все пошло совсем не так, как он ожидал.

– Это просто смешно, – настаивал Ральф. – Папа – маггл! Он подписал маггловскую клятву о неразглашении, разве не так? Он не смог бы сделать это, даже если бы захотел! Я не знаю, что он здесь делает, но явно не то, о чем вы все подумали!

Мерлин продолжал держать руку на плече Ральфа. Он легонько похлопал его по плечу.

– Возможно, вам стоит самому спросить его об этом, мистер Дидл.

Ральф посмотрел на огромного волшебника, на его лице отражались гнев и беспокойство. Он оглядел все присутствующих в комнате, переводил взгляд с лица на лицо и, наконец, остановился на своем отце.

– Хорошо. Папа, почему ты здесь?

Дэннис Дидл продолжал держать руки у лица. Несколько секунд он не двигался. Наконец, он сделал глубокий вдох и откинулся назад, опустив руки. Он одарил Ральфа долгим взглядом, а потом осмотрел всех собравшихся.

– Хорошо. Да, – сказал он, взяв себя в руки. – Я сказал Прескотту. Я послал ему шоколадную лягушку и игровую приставку. Я использовал ее для связи с кем‑то на территории школы, кем‑то под ником Астрамаддукc. Делая это, я знал, что Прескотт сможет отследить школу по ДжПиэС.

Лицо Ральфа застыло в неверии и горе.

– Но почему, пап? Зачем ты сделал все это?

– Ох, Ральф, прости. Я знаю, тебе кажется, что это плохо, – сказал Дэннис. – Но это все очень… очень запутанно. Шоу Прескотта, «Взгляд изнутри», они предлагали деньги за доказательство сверхъестественного. Ну, дела наши не очень хороши, сын. Я искал работу с тех пор, как попал под сокращение, но это было очень тяжело. Мы нуждались в деньгах. Я думал, что шоколадной лягушки будет достаточно. Правда! Но Прескотт захотел большего. Я знал, что должен показать ему что‑то действительно впечатляющее, и… – он запнулся, снова нервно оглядев комнату.

– Но деньги вы так и не получили, – сказал Мерлин низким, рокочущим голосом. – И это не было настоящей причиной, так ведь?

Брови Дэнниса лихорадочно двигались, пока он смотрел на Мерлина, очевидно, решая, что сказать. Рядом с ним Сакарина многозначительно прочистила горло. Дэннис взглянул на нее и перевел взгляд на Мерлина.

– Деньги, – сказал он неуверенно. – Прескотт сказал, мы получим их, когда передача выйдет. Он обещал.

– Но теперь никакой программы не будет, – спокойно заметил Мерлин.

– Ты думал, что продать весь волшебный мир ради того, чтобы мы продержались на плаву какое‑то время, это неплохая идея, пап? – спросил Ральф, в его голосе не было осуждения, но он был действительно вопрошающим. Сердце Джеймса сжалось, когда он услышал разочарование в голосе мальчика.

– Нет, сын! – ответил Дэннис, но смотрел в сторону. – Я не думал, что это угрожает всему миру магии. Я имею в виду, это же просто глупое телешоу. Кроме того… – он умолк, проглотив свои слова, борясь с самим собой.

– Кроме того… что? – спокойно спросил Мерлин.

Деннис снова посмотрел на Мерлина, его лицо было напряженно, правая бровь дергалась.

– Кроме того, что такое магический мир для меня? – он сплюнул и снова закрыл лицо руками. Он сделал глубокий, прерывистый вдох. – Бросил меня совсем одного, вот что. Избегаемый и заброшенный, как какой‑то… как какой‑то никчемный мутант! Лишенный имени и семьи, покинутый своими родными родителями потому, что я был не таким, как они! Мне запретили когда‑либо видеться или говорить с ними снова. Они сказали, я должен адаптироваться в мире маглов, потому что принадлежу к нему. Они сказали, там я буду счастливее. Я считал, что покажу им, так ведь? Они не хотели, чтобы я портил их репутацию в мире магии. Так почему я должен заботиться о секретности всего мира магии в целом?

Лицо Ральфа напоминало маску непередаваемого ужаса.

– О чем ты говоришь, пап? Ты не волшебник. Бабушка и дед умерли до моего рождения. Ты был так же удивлен, как и я, когда мы получили письмо из Хогвартса.

Дэннис попытался улыбнуться сыну.

– Я почти забыл о своем прошлом, Ральф. Это было так давно, и я приложил столько усилий, чтобы похоронить его. Я – сквиб, сынок. Твои бабушка и дедушка, и твой дядя были волшебниками, но я родился без их способностей. Они терпели меня так долго, как могли, но они ненавидели мою природу. Когда я вырос, и они убедились, что у меня нет способностей к магии, они перестали сдерживаться. Они укрыли меня от магического мира. Я был их уродливым маленьким секретом. Но они не могли скрывать меня вечно. Наконец, когда мне было двенадцать, они отослали меня прочь. Я пошел в магловский детский дом, под предлогом того, что мои родители умерли в результате несчастного случая. Они заставили меня обещать никогда не упоминать о них и никогда не пытаться их разыскивать.

Моя мать была… она грустила. Она плакала и прятала свое лицо от меня. Но мой отец был тверд. Она не могла поколебать его. Он нанял магловского шофера, чтобы тот довез нас до детского дома. Мама осталась в машине, когда отец повел меня внутрь. Она пыталась обнять меня, попрощаться, но отец не позволил ей. Он сказал, так будет лучше для нас обоих. Он изменил память работников детского дома. Он заставил их верить, что меня доставили государственные служащие после смерти родителей. Мне дали постель и одежду, а затем отец ушел. Я больше никогда не видел родителей.

Глаза Дэнниса Дидла не отрывались от лица сына, когда заговорил Мерлин.

– Вам пришлось очень трудно, мистер Дидл. Полагаю, Дидл – это не ваше имя по рождению?

– Нет. Мой отец придумал это имя для меня, – бесцветно ответил Дэннис. – Ненавижу его.

– Каково же ваше настоящее имя, сэр?

– Долохов, – ответил отец Ральфа, его голос был далеким, почти мертвым. – Мое имя Дэннистон Джиллес Долохов. Сын Максимилиана и Вильхельмины Долоховых. Младший сводный брат Антонина.

Наступил момент ледяного молчания, а затем МакГонагалл заговорила:

– Мистер Долохов, вы осознаете, что то, что вы сделали, может привести вас в Азкабан?

Дэннис моргнул и словно вышел из транса.

– Что? Нет, нет, конечно нет. Я уверен, что ничего противоречащего закону не сделал.

Сакарина слегка кашлянула.

– Возможно, мистер Дидл, вы предпочтете воздержаться от ответов на прочие вопросы, пока не появится ваш официальный представитель.

– В чем дело? – спросил Дэннис, обеспокоенно глядя на нее. – У меня какие‑то проблемы? Ведь вы утверждали, что…

– Это будет в ваших интересах, сэр, – прервала Сакарина.

– Вы сказали, я делаю миру одолжение! – воскликнул Дэннис, вскакивая на ноги. Он посмотрел на Гарри. – Она обещала, что обо мне позаботятся, даже если Прескотт и его люди обманут с деньгами! Она сказала, это более важно, чем деньги, во всяком случае! Когда я пришел к ним…

– Сядьте, мистер Дидл! – сказала Сакарина ледяным тоном.

– Не называй меня так! Ненавижу это имя! – отвернувшись от нее, Дэннис снова обратился к Гарри. – Они сказали мне, что это нормально – рассказать все Прескотту! Я сказал им, что подумаю. Я знал, что нужно проверить в Министерстве. Они сказали, что контракт, который я подписал, был не обязательным, потому, что я не магл. И я покинул мр волшебства до того, как повзрослел достаточно, чтобы вступить в волшебный обет молчания, так что я не нарушаю никаких законов. Она обещала мне, что все будет в порядке! Она сказала, что всем так будет лучше, и что я стану героем!

– Мисс Сакарина, – сказал Гарри, доставая палочку, но пока не направляя ее, – что вы можете сказать в ответ на обвинения этого человека?

– Я не собираюсь ничего говорить, – легко ответила она. – Он явно ненормальный. Никто не поверит словам подобной персоны.

– Мистер Рекрент? – обратился Гарри к ошеломленному мужчине. – Вы присоединяетесь к заявлению мисс Сакарины?

Глаза Рекрента бегали как мухи, метаясь между Сакариной и Гарри.

– Я… – начал он, а затем опустил глаза и тихо произнес. – Я бы хотел обсудить это без мисс Сакарины.

– Мистер Рекрент, как ваш начальник, я запрещаю…

– Вы ничего не можете запретить, мадам, – сурово сказал Невилл, доставая свою палочку из мантии.

– Во имя посольской неприкосновенности я вынуждена настаивать… – начала Сакарина, но умолкла, когда Гарри направил на нее свою палочку.

– Властью Министерства магии и Департамента по Борьбе с Темными Искусствами, – сказал он, – я беру вас под арест, мисс Сакарина, за попытку нарушения части второй международного Кодекса по секретности волшебства и за хищение собственности Министерства Магии.

– Вы ничего не сможете доказать, мистер Поттер. Вы играете в глупую и опасную игру. Я просто предупреждаю вас, отступитесь.

– Вам стоило дважды подумать, прежде чем вступать в сговор с людьми, которые презирают вас, мисс Сакарина, – с сожалением улыбнулся Мерлин. – У меня состоялась прелестная разъяснительная беседа с мадам Делакруа, когда я повстречал ее в лесу. Она много говорила о вас, и боюсь, мало что из этого было лестным.

Невилл вывел из комнаты мистера Рекрента, Директриса последовала за ними. Гарри взмахнул палочкой.

– Пойдемте, мисс Сакарина. Титус Хардкасл ждет, чтобы проводить вас обратно в Министерство, и, боюсь, терпение не является одной из сильных его сторон.

Лицо Сакарины потемнело, когда она поняла, что у нее нет иного выбора, кроме как следовать за ними. Несомненно, она неплохо подготовилась к защите, подумал Джеймс, пока она гордо выходила из комнаты перед его отцом. Люди наподобие нее всегда найдут множество путей, чтобы скрыть свои следы. В любом случае, все это не было хорошо для Бренды Сакарины. Когда дверь в Большой Зал распахнулась, Джеймс увидел Титуса Хардкастла, который мрачно ухмылялся, направив палочку в пол.

Джеймс понял, что остался в комнате вместе с Мерлином, Зейном, Ральфом и Дэннисом Долоховым.

Дэннис посмотрел на сына и дотронулся до его плеча.

– Прости, Ральф. Правда. Я… запутался.

– Тебе надо было сказать мне, пап, – сказал Ральф, опустив глаза.

Дэннис кивнул. Спустя пару секунд он поднял глаза на Мерлина.

– Я должен пойти в тюрьму для волшебников? – спросил он, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Я… Я отправлюсь добровольно, обещаю.

– Так или иначе, я полагаю, нет, мистер Долохов, – сказал Мерлин, поворачиваясь к нему. Он открыл двери, ведущие в Большой зал. – Но результаты ваших действий привели к довольно парадоксальному эффекту. Они показали, что защита этой школы сильна настолько, насколько это возможно, но недостаточно подготовлена к встрече с современными технологиями маглов. Может быть, у вас есть какие‑нибудь идеи по поводу того, как это исправить?

Дэннис нахмурился:

– О чем вы говорите? Вам нужна моя помощь?

Мерлин пожал плечами:

– Я просто отметил довольно интересное совпадение. Вы нуждаетесь в работе, а мы нуждаемся в пересмотре системы безопасности. Как волшебник, также являющийся экспертом в технологиях маглов, вы являетесь уникальным в этом отношении.

Дэннис улыбнулся с облегчением.

– Я подумаю об этом, сэр.

– Я конечно, не уполномочен делать каких‑либо предложений от имени этой школы, – сказал Мерлин, пересекая Большой зал длинными, внушительными шагами. – Но я знаю Директрису. Посмотрим, что я смогу сделать.

– Итак, – сказал Зейн, следуя за Ральфом и Джеймсом в вестибюль, – в конечном счете ты вышел из солидного магического рода, Ральф, даже если они были кучкой жестоких бессердечных чистокровок. Это неважно, правда, но это своего рода объяснение, почему ты оказался на Слизерине.

– Возможно, – тихо сказал Ральф. – Все это слишком для меня. В любом случае, ничего из той магии не было моим. Это все посох.

Мерлин остановился у ступеней и медленно повернулся. Он задумчиво посмотрел на Ральфа.

– Ты был хранителем моего посоха?

– Да, – уныло ответил Ральф. – Полагаю, я не позволил ему убить кого‑нибудь, только и всего.

– Не слушайте его, – сказал Зейн. – Он управлял им. Однажды спас Джеймсу жизнь. Вырастил персиковое дерево из банана! Ну, правда, он однажды выжег лысые полосы на голове Виктуар на ЗОТИ. Многие из нас подумывали сделать с ней что‑то такое время от времени, просто чтобы заткнуть ее.

Мерлин подошел к Ральфу. Джеймс был уверен, что у волшебника не было его посоха минуту назад, но когда он опустился перед Ральфом на одно колено, он сжимал его в правой руке. Руны вдоль посоха были темными, но Джеймс помнил, как они пульсировали зеленым светом прошлой ночью.

– Мистер Дидл… или мне стоит называть вас мистер Долохов? – сказал Мерлин.

– Я, в некотором роде, прикипел к Дидлу, – ответил Ральф, бросив взгляд на отца. – Не уверен, готов ли я быть Долоховым. Прости, пап.

Дэннис понимающе улыбнулся.

– Мистер Дидл, в таком случае, – сказал Мерлин. – Не каждый обычный волшебник рожден, чтобы быть ответственным за посох. Ты, должно быть, слышал, что палочка выбирает волшебника, и это правда. Мадам Делакруа верила, что вы просто сосуд для того, чтобы принести посох ей, но она ошибалась. Посох выбрал тебя. Меньший волшебник не смог бы даже удержать его, не говоря уж о том, чтобы использовать. Но ты, сам того не зная, удерживал посох своей собственной силой. Ты не подозревал об этой силе и все же управлял ею. Он подчинилась тебе, а это признак волшебника с очень, очень большим потенциалом. Часть этого посоха теперь принадлежит вам, мистер Дидл. Я чувствую это. Я знал, что часть его больше не принадлежит мне, но я не знал, чья она. Теперь я знаю.

Мерлин положил посох поперек своего колена. Он закрыл глаза и провел ладонью вдоль него, бережно касаясь древесины. Слабый зеленый свет пробежал по рунам, мерцая. Мерлин обхватил руками вокруг нижнего конического конца своего посоха, а затем, с трудом согнув, отломал последние сантиметров тридцать от его длинны. Он снова открыл глаза и протянул Ральфу отломанную деревяшку.

– Полагаю, вы нуждаетесь в новой палочке, мистер Дидл.

Ральф взял отломанную деревяшку у Мерлина. Когда он сделал это, деревяшка снова стала его палочкой, нелепо толстой и короткой, с лимонно‑зеленым кончиком. Ральф улыбнулся, вертя ее в руках.

– Нельзя рассчитывать, что она будет так же могущественна, как и раньше, конечно, – сказал Мерлин, ставя свой посох прямо и вставая с его помощью. Посох теперь был заметно короче. – Но подозреваю, вы по‑прежнему будете делать потрясающие вещи с его помощью.

– Спасибо, – серьезно сказал Ральф.

– Не благодарите меня, – сказал Мерлин, вскинув брови. – Она ваша, мистер Дидл. Вы сами это сделали.

– Итак, волшебник дал трусливому льву его храбрость, – сказал Зейн, ухмыляясь. – Когда же Джемс получит хоть какие‑то мозги?

Мерлин приподнял брови еще выше, переводя взгляд с Зейна на Джеймса.

– Не обращайте на него внимания, – сказал Джеймс, усмехнувшись и ведя всех к лестнице. – Это магловские штучки. Нам не понять.

– Пойдемте! – позвал Ральф, взбегая по лестнице. – Я хочу показать Теду и остальным Гремлинам, что вернул свою палочку обратно! Табита Корсика может и дальше сторожить свою тупую метлу.

Трое мальчиков устремились вверх по движущимся лестницам, более спокойно за ними последовали Мерлин и вновь рожденный Дэннис Долохов.

– С ним все будет хорошо с этой штукой? – слегка нахмурившись, спросил Мерлина Дэннис.

Мерлин только улыбнулся, стуча посохом по ступеням, пока они поднимались. Незаметные лимонно‑зеленые искорки вылетали из‑под его конца, кружась и сверкая, как светлячки, если их разбудить.