Внутригосударственное и международное право

Международная интеграция, развитие и расширение внешнеэкономических связей, международное сотрудничество в различных сферах общественной жизни поставили вопрос о выработке единых правовых норм для всех стран, единообразно регулирующих однородные отношения, в каком бы государстве они не возникали. Российская Федерация также состоит в договорных отношениях по процессуальным вопросам с многими государствами мира и приняла на себя обязательство по выполнению условий этих договоров.

Соотношение внутригосударственного и международного права изучалось ранее практически лишь в рамках международно-правовой науки и в последние годы – в сравнительном правоведении. Но проблема эта имеет, пожалуй, не меньшее значение для теории государства и права.

В особенности интерес к проблеме взаимоотношения международного и национального права сильно возрос после принятия Конституции 1993 года. Статья 15 Конституции РФ впервые за всю историю развития конституционного права в нашей стране закрепила положения, которые вызвали неоднозначную реакцию среди специалистов в области международного и внутригосударственного права России и послужили причиной многочисленных научных дискуссий.

Данная статья Конституции дословно звучит так: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».

Развитием приведенных конституционных положений явилось почти текстуальное их повторение в других нормативных правовых актах, в частности, в ст. 10 Трудового кодекса Российской Федерации, в ст. 8 Таможенного кодекса Российской Федерации и в статье 7 п. 1 и 2 Гражданского кодекса России. Однако гражданское законодательство в решении данного вопроса идет дальше конституционного права.

В развитие конституционных положений, закрепляющих примат международных договорных норм, Гражданский кодекс России установил также, что международные договоры Российской Федерации к ряду отношений, указанных в самом кодексе (п. 1-2 ст. 2) применяются непосредственно, «кроме случаев, когда из международного договора следует, что для его применения требуется издание внутригосударственного акта». Речь при этом идет об отношениях, возникающих при определении правового положения участников гражданского оборота, определении оснований возникновения и порядка осуществления права собственности и других вещных прав, отношений, касающихся исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности (интеллектуальной собственности), защиты неотчуждаемых прав и свобод человека и других нематериальных благ гражданским законодательством, «если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ» и др.

Не в полной мере учитывают ч. 4 ст. 15 Конституции ст. 6 Семейного кодекса Российской Федерации, ст. 3 Воздушного кодекса Российской Федерации, ст. 9 Жилищного кодекса Российской Федерации, а именно: «Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены… законодательством, применяются правила международного договора».

Представляется, что такая неоднозначность связана с тем, что действующая Конституция России прямо не гарантирует примата или приоритета международного права над российским правом, поскольку, к сожалению, содержит нормы, отражающие элементы как дуалистической, так и монистической концепции. Так, во-первых, ч. 2 ст. 4 Конституции установила: «Конституция Российской Федерации и федеральные законы имеют верховенство на всей территории Российской Федерации». Во-вторых, ч.4 ст. 15 Конституции не отвечает на важнейший вопрос о соотношении общепризнанных принципов и норм международного права с самой Конституцией. В-третьих, ч. 1 ст. 120 Конституции гласит: «Судьи независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону».

Пока в юридической науке ведутся споры о том, означают ли приведенные законодательные положения, что нормы международного права входят составной частью не только в правовую систему России, но и являются частью права Российской Федерации, выполняя регулирующую функцию совместно (наряду) с нормами внутреннего права, все субъекты внутреннего права используют, ссылаются, применяют нормы международного права. На различных семинарах, симпозиумах и конференциях обсуждается, как лучше делать это; практические пособия для судей, комментарии к кодексам и законам дают конкретные ориентиры и рекомендации. Во всех случаях речь идет не о нормах внутреннего права, но о нормах международного права, которые используются и применяются как таковые, как воплощение воли своего государства в договорной форме[286]. Частично эта позиция находит свою легализацию в п. 3 ст. 5 Федерального закона от 15 июля 1995 г. № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации», где установлено, что «положения официально опубликованных международных договоров Российской Федерации, не требующие издания внутри государственных актов для применения, действуют в Российской Федерации непосредственно. Для осуществления иных положений международных договоров Российской Федерации принимаются соответствующие правовые акты»[287].

Таким образом, настало время в теоретической форме признать очевидное: на современном этапе развития международно-правового общения государств неизбежно прослеживается закономерность в установлении характера взаимосвязи и взаимодействия международного права с национальным. Ведущие мировые державы (в том числе и Россия) в процессе определения своего отношения к международному праву продвигаются в направлении признании примата международного права по отношению к национальному праву.

Но не все нормы международного права признаются государствами в качестве обязательных для себя. Только общепризнанные нормы и принципы международного права и нормы, содержащиеся в заключенных ими международных договорах, входят составной частью в правовую систему этих стран, оказывая информационное, регулятивное и т.п. воздействие на субъектов правовой системы и их правовую деятельность в ходе ее функционирования.

В настоящее время нормы международного права активно вторгаются в сферу внутригосударственных отношений.[288] В тех случаях, когда международно-правовые нормы непосредственно регулируют внутренние общественные отношения юридических и физических лиц, можно утверждать, что в рамках системы действующего права данной страны наличествуют две подсистемы - международного и внутригосударственного права.

Правда, более распространенным вариантом взаимодействия международного права и права национального является трансформация, предполагающая «проникновение» норм международного права в правовую систему данной страны путем косвенного участия в регулировании внутренних отношений физических и юридических лиц, когда в установленном порядке норма международного права получает статус внутригосударственной нормы. Сама трансформация бывает общей (когда государство устанавливает, что все или ряд принятых им международно-правовых норм являются частью права страны), индивидуальной (когда для введения каждой международно-правовой нормы в право страны принимается специальный акт), прямой, именуемой иногда инкорпорацией (когда правила международного договора, например, в силу акта ратификации порождают аналогичные нормы во внутригосударственном праве), опосредованной (когда на основе международного договора принимается специальный внутригосударственный нормативный акт, в той или иной мере воспроизводящий содержание договора).

Особым видом проникновения международного права во внутригосударственные правоотношения является так называемая отсылка. Это когда в законах говорится, что они применяются в соответствии с тем или иным договором либо что в установленных случаях следует применять такой договор.

Тем не менее, и при косвенном «проникновении» в любой из приведенных форм нормы международного права как выражение согласованных позиций и воль государств, а не воли одного государства (как нормы собственного права), должны толковаться и исполняться во внутригосударственной сфере с точки зрения объекта и целей договора, целей и принципов международного права в целом, а не внутреннего права. Они не меняют своей природы, формы и в этом смысле по отношению к нормам внутреннего права – «инородное тело».

В науке международного права вполне обоснованно утверждается, что ни один внутригосударственный акт независимо от характера и содержания (акт инкорпорации, трансформации), обеспечивающий выполнение государством своих международных обязательств, не способен изменить природу международных правовых норм[289]. В любом случае практика использования норм международного права свидетельствует о том, что суды и другие органы толкуют и применяют их как нормы иного, не внутреннего права.

В связи с этим именно в рамках теории государства и права должен отдельно рассматриваться вопрос о юридической силе содержащихся в данных подсистемах нормативно-правовых предписаний. В частности, можно согласиться с высказанным в юридической литературе мнением, что общепризнанные принципы и нормы международного права имеют более высокую юридическую силу по отношению к международным договорам Российской Федерации, а те, в свою очередь, более высокую силу по отношению к федеральным законам[290].

Date: 2015-10-18; view: 369; Нарушение авторских прав