Глава 5. Георгий Жук стоял под козырьком аэропорта, вглядываясь в плотный поток машин на привокзальной площади

Георгий Жук стоял под козырьком аэропорта, вглядываясь в плотный поток машин на привокзальной площади. Буквально пару минут назад пошел такой неистовый дождь, что, казалось, еще чуть‑чуть, и он смоет автомобили, тихо матерящихся над багажниками пассажиров и доблестных блюстителей порядка вместе с крутящимися, как пропеллеры, полосатыми жезлами в руках. Георгий не слышал выкриков из‑за плотной пелены дождя, но знал, что охрана громогласно вещает, не умолкая: «Стоянка на привокзальной площади запрещена! Проезжайте! Стоянка запрещена, проезжайте!» Стоило людям в желтых жилетах хотя бы на несколько минут приостановить работу, и перед аэропортом образовалась бы километровая пробка. А там недалеко и до массовых опозданий пассажиров на рейсы.

Георгий всегда восхищался сложной системой работы аэропорта, в которой каждый сотрудник был маленьким и в то же время жизненно важным элементом. Любая безответственность со стороны персонала могла привести к самым тяжелым последствиям.

Слово «безответственность» возникло в мыслях вместе образом Кати. Как же он умудрился так влипнуть? Конечно, делать аборт нельзя: убивать уже зародившегося человека страшный грех. Но жить с Катей и ребенком он тоже не сможет. Правильно она все решила – пусть едет к своей маме. Воспитают как‑нибудь вдвоем. А он будет зарабатывать им всем на жизнь, в конце концов, это и есть долг настоящего мужчины: приносить мамонта с охоты. Или хотя бы его часть. Жук поежился, глядя на холодные потоки дождя, и в очередной раз вспомнил дурацкую пословицу про корову, которая жует сено и вспоминает лето. Вот привязалась!

Он бросил быстрый взгляд на дисплей телефона. Ни от Воронова, ни от Шпака не было никаких вестей, хотя до конца регистрации оставались считаные минуты.

Резкая трель заставила его вздрогнуть.

– Георгий, VIP, слушаю!

– Это Анатолий Иванович говорит, – услышал он в динамике вальяжный голос Шпака и похолодел, – мы на привокзальной площади. Кто нас встречает?

– Я! – В потоке машин и дождя натренированный взгляд моментально выхватил затонированный по самые уши «Мерседес». – Вижу вас!

– У нас три места багажа. Нужна тележка.

– Есть! – отрапортовал он и махнул рукой грузчику, который не спешил выходить из своего укрытия под дождь.

Не успели зазвучать короткие гудки, как Георгий услышал второй входящий звонок.

– Георгий, VIP, слушаю, – едва выговорил он.

– Господин Воронов будет ровно через минуту, – отчеканил знакомый голос помощника. – Кто‑нибудь встретит?

– Да! – Жора выругался про себя. – Помощь грузчика нужна?

– Желательна.

Непослушными пальцами он нажал отбой и набрал телефон напарницы:

– Лена, солнце мое, бери грузчика, зонт и срочно встречать Воронова! У тебя полминуты!

– А что там со Шпаками?

– Приехали!

– Кого будем регистрировать? – задыхаясь от бега, спросила она.

Ответить Георгий не успел: сунул телефон в карман и раскрыл громадный зонт, поставив его над дверцей автомобиля – господин Шпак с супругой изволили выходить из машины.

Даша в десятый раз вздрогнула, когда рация зашипела у нее в руках – и снова объявляли не Бангкок! Последние минуты она только и делала, что нервничала по поводу отсутствия готовности воздушного судна.

Секунды напоминали длинных дождевых червей, которые лениво ползли по мокрому асфальту. Откуда еще взялся этот дождь! Уже пять минут лило как из ведра, и на стоящий у телетрапа огромный двухэтажный самолет обрушивались потоки воды. Даша, понимая, что это совсем уж глупо, переживала за него, как за живое существо. «Ты только, пожалуйста, потерпи, – говорила она про себя, – дождь скоро кончится. Привезут наконец это чертово питание, зайдут на борт пассажиры, и ты полетишь!»

В сотый раз она посмотрела на часы – с того момента, когда должна была начаться посадка, прошло уже – или всего? – двадцать минут. А ей показалось, что целая вечность! Даша осторожно огляделась вокруг – к счастью, пассажиры еще не начали волноваться и спокойно сидели на креслах у одиннадцатого выхода на посадку. Уже знакомый папаша со спящей дочкой на руках дремал, положив голову на плечо супруги. Девушка, скандалившая из‑за перевеса, листала какой‑то глянцевый журнал. Кирилл Николаев, только что подошедший к гейту, сделал вид, что не заметил Дашу, и отвернулся. Как будто был на нее за что‑то обижен. Ничего себе наглость! Судьба собаки его, видимо, тоже не волновала – фирменное актерское безразличие ко всему, кроме своей персоны.

Медбрат подкатил к самым дверям Артема в коляске – его полагалось посадить в самолет первым. Все пассажиры пока еще терпеливо ждали. Господи, скоро?!

Даша снова набрала телефон Георгия, тот не отвечал. Про себя она поклялась, что задушит его собственными руками, как только увидит. Что, трудно позвонить, сказать, кто – Воронов или Шпак – успел зарегистрироваться на рейс?! Она же с ума от волнения сходит. Шутка ли – отказать в перевозке VIP‑клиентам?!

«Внимание, готовность рейса Бангкок, повторяю, готовность Бангкок!» Даша чуть не подпрыгнула на месте от радости – наконец‑то! Еще немного, и ее миссию по отправке пассажиров в столицу королевства Таиланд можно будет считать выполненной! А потом, слава богу, пару часов она свободна: от нуля до шести вылетов нет, значит, и регистрация раньше трех утра не начнется. Хотя бы какое‑то время можно ни о чем не думать, выпить чаю, посидеть в комнате отдыха. Мысли о предстоящей передышке придали ей жизненных сил: с сияющей улыбкой Даша подошла к телетрапу и встала рядом с агентами по посадке, сотрудницами аэропорта. Одна из них – полная дама в летах – была невероятно похожа на учительницу младших классов. Наверное, из‑за пучка на затылке и огромных очков.

Пограничник с недовольным лицом открывал ключом стеклянную дверь, ведущую на телетрап. Наверное, пограничники обязаны выглядеть при исполнении очень серьезными, потому‑то они и хмурят брови все как один. Но получается у них почему‑то не сурово, а скорее обиженно. Интересно, на что? И почему пассажиры должны на эти постные лица постоянно смотреть?

Артема на коляске первым повезли в самолет. Очередь змеилась перед выходом на телетрап – шутка ли, сразу триста пятьдесят человек. Неожиданно телефон в кармане пискнул два раза, Даша достала его и прочла сообщение: «Воронов пришел вторым, но все равно получил приз. Шпак не полетит. Правда, мы волшебники?:)»

Ур‑р‑а!!! Даша едва сдержалась, чтобы не выкрикнуть это самое «ур‑р‑ра!» вслух. Был бы Георгий рядом – набросилась бы и расцеловала его, честное слово! Широкая улыбка сияла у нее на лице, и проходящие мимо пассажиры невольно улыбались в ответ.

– Счастливого вам полета, – желала она, – будем ждать вас снова.

– Спасибо, – звучало в ответ.

Посадка шла на удивление быстро, никаких заминок или проблем. Дамы на посадке работали просто стремительно, стараясь не задерживать в очереди людей. Когда большая часть пассажиров уже прошла на борт, Даша позвонила Георгию.

– Выдвигайтесь с первым классом, посадку закроем через пятнадцать минут.

– Есть! – отрапортовал он. – Идем!

Очередь перед гейтом таяла как по волшебству. Кажется, все. Сейчас из VIP‑зала приведут пассажиров, и можно будет закрывать двери, отгонять трап.

– Посмотрите, сколько человек еще не прошло? – обратилась Дарья к «учительнице», ожидая услышать «одиннадцать» – по количеству пассажиров первого класса.

– Двадцать три, – без единой эмоции на лице выдала она.

– Как?! – Даша вздрогнула. – Где ж они ходят?! Дайте фамилии, нужно объявлять!

– Девушка, – спокойная как танк «классная дама» бросила на Дарью недовольный взгляд, – вы в первый раз, что ли, рейс отправляете?

– В первый, – смутилась она.

– А‑а‑а, – дама добродушно улыбнулась, – тогда все ясно. И я двадцать лет назад в первый раз страшно нервничала. А потом как рукой сняло: каждый раз нервничать, с ума сойдешь!

– Все равно нужно объявлять по фамилиям!

– Сделаем, – она оглядела зал, – вон, видите, еще двое торопятся. К нам!

Она с видимым удовольствием отчитала молодых людей за то, что они опаздывают, и оторвала посадочный. Следом, одна за другой, к гейту прибежали еще две пары. А потом Даша увидела чинно шествующую к одиннадцатому выходу процессию. Агент по посадке тоже их заметила и, пробормотав: «Вот теперь точно пора», подняла трубку телефона и сообщила своим коллегам фамилии не пришедших на рейс пассажиров экономического класса.

Неторопливое шествие возглавлял сотрудник VIP‑зала, прижимавший к губам рацию. Рядом с клиентами, многих из которых Даша не раз видела по телевизору, горделиво вышагивал Георгий Жук. Из всех пассажиров он явно выделял приятного темноволосого мужчину, с которым вел размеренную беседу. «Ривман», – догадалась Даша. Замыкали шествие трое грузчиков с ручной кладью клиентов. Автоматически и Даша, и сотрудницы посадки вытянулись во фронт, озарив свои лица приветственными улыбками.

– Добрый вечер, – здоровалась Дарья с каждым.

Величественные пассажиры с улыбкой отвечали на ее слова или просто кивали. Оказалось, что их всего девять. Куда подевались еще двое, Даша понятия не имела и снова начала нервничать. Спросить у Георгия не удалось – не перекинувшись с Дашей даже взглядом, он провел клиентов на борт. Морозова молниеносно просмотрела посадочные талоны только что зашедших на телетрап VIP‑пассажиров. Среди них не было Воронова с супругой! Она взглянула на часы – по расписанию трап должны отогнать через семь минут! Господи! Самолет задержать нельзя, но и не дождаться министра нельзя тоже! Да еще эти шестеро из экономкласса до сих пор где‑то ходят!

– Пассажиры Савины, – прогремело на весь аэропорт, – пассажиры Савины, срочно пройдите к выходу номер одиннадцать. Посадка на рейс в Бангкок завершена.

– Я больше не могу, – выдохнула Даша, – побегу искать этих Савиных!

– По магазинам пройди! – кинула ей вслед умудренная двадцатилетним опытом работы «классная дама».

– Есть пассажиры на Бангкок?! – Даша, как ураган, проносилась по всем магазинам Duty free, выкрикивая одну и ту же фразу. Ответом ей был обычный для аэропорта гул множества голосов.

Она влетела вверх по эскалатору на второй этаж и, не успев даже выкрикнуть своей фразы, увидела знакомого пузатого мужика в спортивных штанах и майке. Он сосредоточенно складывал в корзину бутылки. Его жена без эмоций наблюдала за этим действом. Дети – мальчик и девочка – стояли за рамкой у входа в магазин с такими несчастными и обреченными лицами, что у Даши сжалось сердце.

– Быстро! – Даша подскочила к Савину и вырвала у него из рук корзину, отставив ее в сторону. – Быстро на посадку, или вы никуда не летите!

– Что ты себе позволяешь?! – Мужик поднял на нее красные глаза. Было видно, что ее советом больше не пить он воспользовался с точностью до наоборот. – Я буду жаловаться!

– Как хотите, я снимаю вас с рейса!

– Нет, – жена наконец ожила, – дети так ждали! У нас там друзья, мы собирались с ними поехать в Камбоджу.

– Или – бегом, или вы опоздали! – Даша схватила женщину за руку и, махнув детям, потащила всех к гейту.

В тот момент, когда Даша, запыхавшись от бега, приволокла четверых Савиных к выходу на посадку, «классная дама» стояла, устремив восторженный взгляд на новую процессию. Воронов шел быстро, с одной стороны – супруга, с другой – Лена, напарница Жоры. Агент VIP‑зала, грузчик с ручной кладью и два человека охраны из федеральной службы. «А вот и недостающие двое из экономкласса», – догадалась Дарья.

– Добрый вечер! – отойдя от Савиных, которые, заметив Воронова, притихли в сторонке, Даша поприветствовала министра. Настоящего. Первый раз в жизни.

– Здравствуйте, – Воронов едва заметно сощурился, читая ее имя на бейдже, – Дашенька. Вы представитель нашего рейса?

– Да.

– В таком случае, – он протянул ей для пожатия руку, – примите мою личную благодарность! В вашей компании работают очень четко!

– Спасибо!!! – Дарья почувствовала, как через крепкое рукопожатие ей передается чувство величия и гордости.

– Это вам спасибо, – Воронов улыбнулся ей и, дождавшись, когда ему вернут корешки посадочных, прошел в глубь телетрапа.

Несколько секунд сотрудницы посадки, Савины, да и сама Даша завороженно смотрели вслед удаляющемуся министру и его эскорту. Очнувшись первой, Даша взглянула на часы – Воронов прибыл за две минуты до отгона трапа.

Она начала судорожно соображать, что делать с Савиными. Если снимать их с рейса, что было бы правильно, учитывая нетрезвое состояние главы семейства, да и супруги тоже, то надо вызывать милицию. Составлять акт. Это займет не меньше двадцати‑тридцати минут. На поиск их чемоданов уйдет еще бог знает сколько времени: придется вскрывать уже задраенный багажник, потрошить контейнеры. Час задержки – это как минимум! То есть все это время триста пятьдесят один пассажир будет сидеть на борту – среди них дети – и ждать взлета. Аэропорт из‑за праздников перегружен, если не зарулить на взлетно‑посадочную полосу в отведенное расписанием время, потом можно долго ждать разрешения на вылет.

– Дашка, – Георгий, выбегая из телетрапа вместе с Леной, схватил ее за руку, – что ты тут застряла?! Тащи семейку на борт, только тебя ждут, надо трап отгонять!

– Быстро, посадочные! – прошипела Даша в сторону Савиных. – И не вздумайте на борту скандалить, – обратилась она к папаше с мамашей, которую уже слегка штормило, – иначе командир вернет самолет обратно, а вы будете оплачивать все расходы!

– Понял, не дурак, – моментально отреагировал мужик.

Савины влетели в самолет, словно пули, их тут же отвели на места в туристическом классе.

– Все! Триста пятьдесят один пассажир на борту, закрываем.

Даша стояла рядом с сотрудником службы безопасности на отъезжающем телетрапе и смотрела, как удаляется задраенная дверь воздушного судна. Ну вот, мечтала зайти в самолет, увидеть салон первого класса, а дальше двери даже добежать не успела!

Даша посмотрела на часы и вздохнула с облегчением – несмотря на заминку с готовностью воздушного судна, трап отогнали минута в минуту. Она развернулась и пошла по телетрапу, едва волоча ноги от усталости. Да‑а. Если уж после самого первого рейса в качестве представителя она чувствует себя выжатой как лимон, что же будет с ней дальше?

Самым обидным во всей этой истории оказалось то, что самолет, на отправку которого она потратила столько энергии, столько душевных сил, оставил ее по эту сторону мечты; не взял с собой в небо. И снова регистрация, снова аэропорт. До самого утра.

А потом невыносимый «прием» у матери. Даша поежилась, представив себе презрительные лица маминых друзей и их сокрушенные покачивания головами: «Природа на детях отдыхает».

Может быть, зря она так оберегает свой «моральный закон», может, стоит закрыть на все глаза и принять предложение Ларина. Ради того, чтобы каждый раз улетать. Ради свободы и долгожданного вкуса неба…