Ночной вор

Ночью Ингрид приснился странный сон. Начался он с отчетливого ощущения того, что она в постели не одна. Мало того, кто‑то придавил ее своим тяжелым телом и пытался стащить с нее пижамные штаны. Дрожа от страха, она попыталась снова их натянуть, но обнаружила, что не может пошевелиться. А неведомый насильник принялся расстегивать ее пижамную куртку. Чувствуя кожей холодный воздух, Ингрид не могла понять, что происходит… Где, вообще, ее одеяло? Она хотела закричать, но чья‑то рука закрыла ей рот. Она попыталась вырваться. Затем Ингрид вроде бы даже проснулась, но была не в силах ни открыть глаза, ни разговаривать.

На ней лежал незнакомый мужчина, крепко обхватив ее своими теплыми мягкими руками. Его тело тяжело придавило ее к постели, а она, совершенно обнаженная, пыталась спихнуть его с себя. Безрезультатно. Она была полностью обездвижена и абсолютно беспомощна. А он через несколько минут овладел ею, но не грубо, а, скорее, ласково и страстно. Он двигался так медленно, что ей захотелось закричать во все горло, но она не могла издать ни звука. Потом он стал нежно и страстно целовать Ингрид, и ее тело невольно отвечало на ласки, и она уже не могла сопротивляться разбуженному желанию. Она чувствовала, что они оба готовы к соитию и им сейчас очень хорошо… Да, было хорошо оказаться в объятьях пылкого партнера, заниматься любовью… Чем? Нет, то была явно не любовь!

Неожиданно глаза ее широко распахнулись. Она, наконец, смогла его увидеть.

Прекрасное эльфийское лицо – черные как уголь волосы и глаза цвета морской волны. И он стал невероятно силен… Стиснув пальцы у нее на горле, он теперь душил ее, глубоко вдавливая ногти ей в плоть, заставляя хватать ртом воздух и задыхаться, а сам тем временем безжалостно стремился довести половой акт до конца… Господи, ведь все происходит на самом деле!.. Киллиан пытается ее убить… Ингрид чувствовала, как душа ее начинает расставаться с телом: она уже взлетает и мерцает во мраке… Значит, она сейчас умрет?.. Нет! Она не допустит своей гибели!.. Собравшись с силами, Ингрид согнула ногу в колене и ударила насильника в грудь. Этого оказалось достаточно, чтобы он потерял равновесие и оставил в покое ее истерзанное горло.

Она хотела пронзительно вскрикнуть…

И проснулась.

Значит, это был ночной кошмар? Ингрид села в постели, задыхаясь и дрожа. Она была полностью одета, но пижамная куртка на спине вымокла от пота. Ей просто привиделось, будто Киллиан Гарднер ее насилует и пытается убить. Но сон казался настолько реальным, что Ингрид чувствовала себя оскверненной и, одновременно, испытывала странное возбуждение и душевное смятение. Господи, она ведь думала, что умрет сию секунду!

Да что же это такое?!

Видение? Знамение? Предостережение?

Внезапно она поняла.

Все сразу обрело свой истинный смысл. Нервное возбуждение Фрейи, ее растрепанные волосы и загоревшиеся цветы во время помолвки, а затем – ее необычайная молчаливость, рассеянность и вспыхивающий порой яркий румянец – все свидетельствовало лишь об одном. Ингрид вспомнила, как странно Фрейя вела себя в течение лета – сны наяву, несвойственное ей витание в облаках, внезапные приступы смущения, сменявшиеся резкостью и замкнутостью. Совсем на нее не похоже. С ней явно что‑то случилось, точнее, у нее кто‑то появился. Ведь такое бывало и раньше. Конечно! Наконец‑то Ингрид догадалась.

Она поднялась с постели, накинула халат и посмотрела на часы. Половина первого. Фрейя домой еще не вернулась, но Ингрид почти наверняка знала, где ее искать. Они успели кратко переговорить после того, как сестра приехала из больницы. Врачи сказали, что у Тайлера обычный грипп. Но Ингрид очень встревожилась и надеялась, что у мальчика не будет осложнений. Только бы его состояние не ухудшилось! Хотя отныне Фрейя пребывала в бессрочном отпуске, она не могла долго держаться в стороне от привычной компании и стала одной из наиболее частых посетительниц бара. Ингрид лишь изредка туда заглядывала, но в целом ничего против подобных заведений не имела. Она отлично понимала, какие удовольствия они могут предоставить: веселую компанию, вкусный, хорошо приготовленный коктейль, легкое возбуждение, вызванное приятной музыкой. Время от времени перед уик‑эндом в баре отеля «Север» бывали сотрудники библиотеки. Но с тех пор как Табита забеременела, а Хадсон сел на очередную диету (теперь на основе полной детоксикации организма), злачное местечко лишилось их присутствия.

Войдя в битком набитый зал, Ингрид кивком поздоровалась со знакомыми. К ней подлетела барменша Кристи:

– Что хочешь заказать, дорогая? – Долговязая женщина, набросив на плечо полотенце, выжидающе смотрела на Ингрид.

– Спасибо, сегодня я, пожалуй, пить не буду. Я ищу свою…

Ее слова утонули в громовом взрыве хохота, который донесся с противоположного конца бара. Кристи пожала плечами и заметила:

– Твоя сестрица в отличной форме. Хотя я предупредила ее, что если она не утихомирится, то я сама ей помогу. – И Кристи выразительно провела по горлу ребром ладони. – Она не пожелала мне ничего объяснить, но явно что‑то случилось – Фрейя весь вечер хлещет текилу.

Ингрид кивнула. Именно текила была главным ответом Фрейи на любое эмоциональное потрясение. Она бросила взгляд в ту сторону, откуда доносился шум, и увидела младшую сестру. Она без остановки опрокидывала рюмку за рюмкой, не забывая посасывать разрезанный на половинки лайм, и во весь голос отвечала на пошлые вопросы подвыпивших парней.

– Фрейя!

– Ингрид! Ты здесь! – Фрейя искренне обрадовалась, хотя и была удивлена. Когда она повисла у Ингрид на шее, та почувствовала сильный запах алкоголя и решила не терять время даром. Наклонившись к самому уху сестры, Ингрид сердито прошептала:

– У тебя что, интрижка с Киллианом Гарднером?

Ее слов оказалось достаточно, чтобы Фрейя мгновенно протрезвела.

– Не вздумай отрицать! – предупредила сестру Ингрид. Они ехали домой. Фрейя ныла и умоляла позволить ей вернуться и допить свою порцию, но Ингрид была непреклонна.

– Я и не отрицаю, – заявила Фрейя по‑детски капризным тоном и уставилась в окно с задумчивым видом. Она не сомневалась, что Ингрид рано или поздно сама все узнает. Она ждала подобного разговора и удивлялась, почему сейчас старшей сестре потребовалось слишком много времени. Обычно она мигом рассекречивала любые тайны Фрейи.

Ингрид искоса глянула на нее и произнесла:

– Я это почувствовала.

– О господи! Только не говори мне, каким образом! Тебе приснился очередной жуткий кошмар, верно?

– Это еще мягко сказано. – Ингрид передернуло, когда она вспомнила, как холодные пальцы Киллиана стискивали ей горло, каким тяжелым было его тело, навалившееся сверху… Она даже головой тряхнула, прогоняя неприятные мысли. – Что ты творишь, Фрейя? Я думала, ты действительно любишь Брана. Ты говорила, что «он тот самый, единственный».

– Да. Сегодня я объявила Киллиану, что между нами все кончено. Я разорвала с ним отношения. – Фрейя вздохнула.

– Хорошо. – Ингрид, скосив глаза, быстро посмотрела на сестру, стараясь не упускать из виду встречный транспорт. – Так будет лучше. Вспомни, Фрейя, чем закончился твой последний брак.

Сестра промолчала. Некоторое время они ехали молча, шоссе выглядело на редкость темным и безлюдным.

– Мне страшно, – вдруг вырвалось у Ингрид. – У меня был просто ужасный день. Меня назвали ведьмой при всем честном народе. Прямо в библиотеке!

Фрейя встрепенулась:

– Господи!

– Да. Это сделала Корки Хатчинсон. Я и раньше беспокоилась из‑за того, давать ли ей тот дурацкий узелок. Она бы не смогла удержать дома мужа в любом случае. Черт бы их побрал! – Ингрид никогда не произносила бранных слов вслух, но сейчас была крайне возбуждена и расстроена. – Извини.

– Здесь нет твоей вины, – принялась утешать ее Фрейя. – Твоя магия действует по‑другому, и твои узелки никому не приносят гибель. Тодд сам себя убил, Ингрид. А причина еще не известна.

– Ну… – Ингрид прикусила нижнюю губу. – Мне тоже хочется так думать, но меня все очень сильно расстроило! Тодд собирался уничтожить нашу библиотеку… Что, если я, даже не имея дурных намерений, нечаянно пожелала ему зла? Я давно не практиковалась. Вдруг я допустила неточность? Непреднамеренно перепутала слова… – Ингрид ощутила, как ее охватывает ледяной ужас. Неужели она невольно применила черную магию? В подобных вещах не существует ни правил, ни ограничений. Всегда может произойти что‑то абсолютно непредсказуемое. А если она виновата в смерти Тодда? Ведь имеется небольшая вероятность…

– У тебя – настоящая паранойя! – рассердилась Фрейя. – Ты и муху прибить не можешь! Перестань психовать. Повторяю – ты вообще не виновата.

– Но я очень на него сердилась… И Корки так на меня кричала в присутствии всех… И назвала меня ведьмой! Люди считают, что я действительно использую магию. Они видят, как на них действуют мои амулеты.

– Ну и что? – Фрейя пожала плечами.

– Ты разве забыла, что случилось в прошлый раз, когда мы стали открыто применять свои способности?

Фрейя принялась рисовать зигзаги на запотевшем стекле.

– Ты серьезно? Неужели ты боишься, что нам это грозит? Ингрид, мы в Нортгемптоне! И вроде бы на дворе двадцать первый век – во всяком случае, когда я в последний раз смотрела на календарь. Люди, конечно, могут думать все, что угодно. Разумеется, им не совсем понятно, каким образом ты избавляешь их от недугов и других сложных проблем, но копнуть глубже они вряд ли в состоянии. Ты думаешь, что сейчас по‑настоящему верят в магию? Не бойся! Никто больше в нас не верит. Мы в полной безопасности! – воскликнула Фрейя. – Ты посмотри вокруг, здесь же мир науки и техники. Всюду компьютеры и мобильники. У людей есть айпады, GPS и микроволновки. Они даже о смерти беспокоиться почти перестали – по мнению многих, рак можно победить, если в меню будет только тофу! Теперь совсем не то время, что прежде, моя дорогая!

– Надеюсь, ты права.

Фрейя опустила окно, впуская в салон океанский бриз.

– Конечно!

Ингрид вдруг резко затормозила. Фрейя, не удержавшись, ударилась головой о приборный щиток.

– Ох, извини! – Ингрид озабоченно посмотрела на сестру. – Мне ведь надо рассказать тебе кое‑что важное. Ты помнишь, как мама спасла от смерти Лайонела Хорнинга?

– Да. А что с ним?

– Ну, в общем, он пропал. – Ингрид просто поверить не могла, что умудрилась забыть о происшествии. Но ее настолько выбили из колеи выходка Корки Хатчинсон и ночной кошмар, что история с исчезновением Лайонела полностью вылетела у нее из головы.

– Что ты имеешь в виду?

– Эмили заходила. Она сказала, что Лайонел в последнее время вел себя очень странно, часто рассказывал о тропе в горах. Кроме того, он постоянно твердил, что не принадлежит к земному миру и вскоре его покинет, прихватив с собой еще пару человек.

– Не может быть!

– Действительно, похоже, что Лайонел превращается в зомби, – произнесла Ингрид. Бошанам было хорошо известно, что, если человеческая душа проведет в царстве мрака слишком долгий срок, физическая оболочка не будет ее полностью воспринимать. У Джоанны такое случалось крайне редко – она мастерски владела своим даром. Однако случай с Лайонелом не был исключением. К сожалению, мертвые порой возвращались в мир людей лишь для того, чтобы вредить живым, ибо сами становились отвратительными зомби.

Фрейя охнула:

– Ты думаешь, что Лайонел имеет отношение к исчезновению Молли?

– Не знаю… По‑моему, он не склонен к насилию. Но если Хорнинг оказался во власти Хельды до того, как мама успела вытащить его из Страны Мертвых, то…

– Давно он пропал?

– Как раз после Дня независимости. В ту же ночь исчезла Молли Ланкастер.

– О господи!

– Это – еще не конец. – Ингрид и не думала ехать дальше. Она задумчиво поправила на носу сползавшие очки. Торопясь разыскать сестру, она забыла вставить контактные линзы. Пришлось воспользоваться старыми очками в черной оправе, в которых она сразу начинала выглядеть гораздо старше своих лет. Ингрид терпеть их не могла, понимая, что выглядит в точности, как классическая библиотекарша из маленького городка.

Фрейя нетерпеливо к ней повернулась:

– Ты полагаешь – в Нортгемптоне есть и нечто похуже вырвавшегося на свободу зомби?

Ингрид пролепетала, стараясь не быть полной овцой:

– Сразу после праздников…

– Да?

– Ко мне приходила… одна из Павших.

Фрейя гневно на нее воззрилась:

– К тебе заявилась вампирша, и ты молчала? Но почему?

– Мне показалось, что это не так важно. – Ингрид вздохнула: – Наверное, я просто растерялась. Я не смогла заставить ее убраться восвояси и помогла ей. Знаю, по всем правилам нам не полагается иметь дела с Павшими, но она так просила.

– Когда ты с ней виделась?

– Я уже сказала: сразу после Четвертого июля. Она вроде весь уик‑энд провела в Нортгемптоне. Во всяком случае, она упоминала, что в пятницу видела тебя в баре.

Фрейя попыталась припомнить тот вечер. Неужели она не заметила вампиршу? В последний раз она сталкивалась с Падшими прошлой осенью в Нью‑Йорке. Тогда она исцелила одного мальчика, а затем сразу переехала в Нортгемптон. Фрейе вдруг показалось, что она могла мельком заметить в баре того парнишку. Как же его имя?.. Оливер? И, кстати, с ним, кажется, была высокомерная блондинка? Недавние воспоминания давались ей с трудом, все словно окутал туман. К тому же именно в предпраздничный вечер у них с Киллианом все и началось… Ничего удивительного, что она больше ни на что внимания не обращала.

– Она блондинка? – спросила Фрейя.

– Да. Ее имя Азраил.

– Интересно. Значит, Ангел Смерти залетает к нам в городок в тот момент, когда пропадает юная девушка, а наш мэр кончает жизнь самоубийством?

– А какое ей, собственно, до них дело? – возразила Ингрид. – Падшие связаны собственным сводом законов. Им не полагается причинять вред людям, и уже много веков на их счету не было ни одной человеческой смерти. Твое предположение противоречит здравому смыслу… – Внезапно она побледнела: – Погоди‑ка… Я ведь сказала ей о «поправке Орфея» и о том, что нужно принести в жертву Хельде чью‑то душу взамен другой. Она ответила, что готова его исполнить… – В глазах Ингрид плескался ужас. – Как ты считаешь, могла она забрать душу Молли? Или Тодда?

– Запросто, – отрезала Фрейя. – Все возможно, если учесть, что вокруг кишат зомби и вампиры! Видимо, следующим твоим сообщением будет то, что папа вернулся домой.

– Но… – Ингрид не договорила и прикусила губу. – Впрочем, ерунда. Не обращай внимания. – Надеясь, что Фрейя ни о чем не догадалась, Ингрид смело ринулась вперед. – Что мы должны теперь предпринять? – В такие моменты она всегда рассчитывала, что именно младшая сестра первой начнет действовать и станет руководить. В душе Ингрид имела склонность к созерцанию и рефлексии. Она была вполне способна изучить и проанализировать любую ситуацию или проблему, но затем, выложив факты на всеобщее обозрение, с удовольствием давала возможность принимать последнее и самое трудное решение другим.

– Сперва мы нанесем визит вампирше, – сказала Фрейя, – а затем поищем Лайонела.

Date: 2015-10-18; view: 276; Нарушение авторских прав