Глава 4. Я смотрел, как она поднялась с табурета и направилась к массивному бюро, заваленному карандашными набросками

Я смотрел, как она поднялась с табурета и направилась к массивному бюро, заваленному карандашными набросками. Ее полные груди слегка подрагивали на ходу, придавая ей немного неустойчивый вид, но это только увеличивало ее очарование. Она полностью игнорировала свою наготу.

– Мне нужно выпить, – сказала она. – Наверняка здесь где‑нибудь найдется бутылка виски.

Она шарила в двух верхних ящиках и наконец выпрямилась, радостно размахивая бутылкой:

– Ну, что я говорила!

– Вы уверены, что эта жидкость пригодна для питья, а не только для живописи? – спросил я.

– Конечно, ее можно пить, горлышко еще запечатано, – весело улыбнулась она. – Стаканы на кухне, сейчас я их принесу. – Тут она скользнула взглядом по “магнуму”, который я все еще держал в руке. – Дэнни, вы можете опустить свой револьвер, он вам больше не понадобится.

С этими словами, лениво покачивая бедрами, она прошествовала в дальний угол комнаты и исчезла в кухне, притворив за собой дверь.

– Как сказала Пандора, можете опустить свой револьвер, Бойд, – произнес Читэм наигранно легким тоном. – Он вам больше не нужен.

Я дружески улыбнулся ему.

– Не возражаете, если я вас попрошу повернуться ко мне спиной?

– Нет, подождите! Не глупите, Бойд! – хрипло пробормотал он.

– Не будем затягивать, Дуглас, – сказал я. – Конечно, если ты предпочитаешь, чтобы я пустил в ход пушку – пожалуйста! Или давай поворачивайся, так будет проще.

Глаза его горели, когда он долгим взглядом смерил меня, потом тяжело повернулся, опустив плечи.

– Бойд, в следующий раз я убью тебя! – Его голос слегка дрожал.

Я перевернул револьвер и рукояткой ударил его по затылку. Колени его подогнулись, и он кучей повалился на пол. Мне понадобилось всего пять секунд, чтобы оказаться у двери на кухню. Осторожно повернув ручку, я бесшумно вошел внутрь. Пандора резко повернулась ко мне, прижимаясь спиной к двери чулана, в котором обычно хранят хозяйственные принадлежности, щетки и ведра.

– Черт бы тебя побрал, Дэнни! – задыхаясь, произнесла она. – Ты меня так напугал! Я как раз искала там стаканы.

– А что, Читэм держит их вместе с половыми тряпками и шваброй? – насмешливо спросил я.

– Он их держит везде, где ему вздумается, но сейчас их там не оказалось – я только что смотрела.

– Дорогая, надо поискать хорошенько, давай посмотрим еще разок.

– Единственное место, где я еще не искала, – это пол раковиной, – сказала она, медленно двигаясь ко мне. – А где Дуглас?

– Он немного устал. Это все творческая работа, она так выматывает!

Пандора наклонилась и открыла шкафчик под раковиной.

– Ну вот, я же говорила! – весело воскликнула она и протянула мне три дешевых стеклянных стакана, с трудом удерживая их в руке. – Я знала, что они должны быть где‑то здесь. Сложности жизни художника совсем не оставляют Дугласу времени на домашнее хозяйство.

– До чего же я это люблю! – восхищенно сказал я. – Женская рука в доме – мечта каждого холостяка, когда он думает о женитьбе: идеальная подруга, которая для каждой вещи найдет свое место, наведет в доме полный порядок. Разумеется, она к тому же роскошная блондинка и любит разгуливать по кухне нагишом.

– А разве другим способом можно заставить мужа мыть посуду? – улыбнулась она. – Дэнни, убери ты этот револьвер, он действует мне на нервы. Видишь, я вся покрылась “гусиной кожей”. Даже в самых интимных местах!

– Ну, я не тот человек, который может игнорировать “гусиную кожу”, – галантно ответил я и засунул “магнум” в наплечную кобуру.

– Это уже лучше, – с облегчением вздохнула она. – Теперь можно расслабиться.

– Дуглас спит, дорогая, почему бы нам тем временем не позабавиться?

– Прекрасно, – промурлыкала она, – но только не здесь, не на кухне!

– Почему бы и нет? Давай откроем чулан, вот где здорово будет!

– Ты что, шутишь? – холодно произнесла она.

– Нет, не шучу, – столь же холодно ответил я. – Открывай!

Она несколько мгновений колебалась, оценивая ситуацию, потом ровным голосом спросила:

– Что ты сделал с Дугласом?

– Долбанул его по затылку. Так же, как он меня прошлой ночью. Надо будет, и тебе вмажу – нет проблем.

– Это ты можешь! – мрачно буркнула она, подходя к чулану, и резко дернула дверь. Оттуда вывалилась связанная Сюзи Лейкман. Пандора посмотрела на меня. – Как ты узнал, что она там? У тебя что – рентген?

– Ты сказала, что пойдешь на кухню за стаканами, но зачем было так тщательно закрывать за собой дверь? Что, стаканы иначе не найти?

Сюзи отчаянно дергалась на полу. Она лежала лицом вниз, руки и ноги ее были стянуты за спиной, во рту торчал кляп. На ней были юбка и блузка, те же, что и прошлой ночью, но теперь и у них, и у нее был здорово помятый вид. Я их не винил – им крепко досталось.

– Развяжи ее, – приказал я блондинке.

Она неохотно опустилась на колени и принялась развязывать узлы сначала на запястьях, потом на лодыжках Сюзи. Покончив с этим, Пандора поднялась на ноги и уставилась невидящим взглядом в стену, упрямо сжав губы. А Сюзи тотчас вскочила и выдернула кляп изо рта. Ее слегка покачивало, но как только ей удалось наконец восстановить равновесие, она бросилась к блондинке и изо всех сил ударила ее по щеке.

– Ах ты, сука! – закричала она, злобно сверкая темными глазами.

Блондинка отпрянула. На ее щеке проявились ярко‑красные отпечатки пальцев Сюзи. Потом плечи ее задрожали и она заплакала тихо и горестно, как ребенок.

– Ну что ж, – весело проговорил я, – это была прекрасная вечеринка, хотя мне так и не удалось выпить. А теперь, Сюзи, нам пора уходить.

– Пошли, – хрипло согласилась она. – Только сначала я выцарапаю ей глаза!

– Почему бы тебе не оставить это до следующего раза? – С этими словами я подхватил ее под локоть на тот случай, если она не послушается моего совета, и потащил по направлению к двери.

– Ты идиот! – резко бросила Пандора. – Ты просто не понимаешь, что делаешь!

– Не беспокойся обо мне, солнышко! Лучше займись этим кухонным чуланом – там надо как следует разгрести. Может, там обнаружится еще парочка упаковок от предыдущей вечеринки.

Толкая перед собой Сюзи, я прошел через студию прямо к наружной двери. Дуглас в этот момент застонал и попытался приподнять голову. Его черная борода угрожающе нацелилась на меня, так что мне ничего не оставалось, как снова двинуть его по башке носком ботинка. Голова дернулась и вновь приникла к ковру.

– Вы везете меня к отцу? – хмуро спросила Сюзи.

– Насчет этого еще надо подумать. Я на него больше не работаю. Прошлой ночью он уволил меня за то, что я выпустил тебя из рук, да и до Саутгемптона чертовски далеко. Можно поехать ко мне, немного выпить и обсудить твое будущее, – как ты на это смотришь?

Я открыл входную дверь, и тут передо мной предстало мое будущее с пистолетом в руке. Чарли‑горилла, обезьяна, сбежавшая из зоопарка в Бронксе, – словом, тот самый парень, которого я вырубил в холле Конрада Лейкмана. За ним стоял широкоплечий, крепко сколоченный мужик в безукоризненном клетчатом костюме и мягкой зеленой шляпе с узкими полями. Он не обратил никакого внимания на уволенного работника, но приветливо улыбнулся девушке.

– Приятно снова видеть тебя, Сюзи. Конрад ужасно по тебе соскучился, мы все – тоже.

– Джерри? Как ты сюда попал? – Сюзи не выглядела особо обрадованной.

– Прошлой ночью Бойд описал Конраду блондинку и бородача, которые тебя захватили. Меня там в этот момент не было, но Конрад мне все рассказал, и тут уж не составило труда сообразить, кто это был. Машина нас ждет, – заключил Торстон. – Чем быстрее ты отсюда выберешься, тем лучше.

– Не хочу я возвращаться! – жалобно ответила она. – Не хочу опять домой! Почему вы не оставите меня в покое?

– Ты сейчас просто расстроена. Вполне понятно, после того, что с тобой произошло. Чем скорее ты вернешься домой, хорошенько выспишься, отдохнешь, тем скорее снова станешь сама собой. Пошли, Сюзи!

Он взял ее за руку и повел вверх по лестнице. На четвертой ступеньке Торстон на минуту задержался и оглянулся.

– Чарли, нас провожать не нужно, – мягко сказал он. – Ты позаботишься о мистере Бойде?

– С удовольствием, – прорычал гориллообразный телохранитель, повернувшись ко мне.

Я застыл в ожидании, стараясь не смотреть в дуло его пистолета, – достаточно насмотрелся за последнее время, чтобы получить комплекс. Сюзи и Торстон скрылись наверху, звук их шагов замер, наступила тишина.

Чарли уставился на меня с самодовольной усмешкой:

– Слышал, что оказал босс? “Нам не нужны свидетели. Позаботься о мистере Бойде”. Вот я и подумал, что следует поступить с мистером Бойдом так же, как он поступил со мной прошлой ночью!

Он резким движением ткнул дулом прямо мне в лицо, и я инстинктивно отшатнулся. Я услышал его басовитое кряканье за секунду до того, как его кулак обрушился на мой живот с грубой силой парового молота. Горло мое сжалось, не пропуская отчаянного вопля, рвавшегося из груди, пока боль охватывала все мое тело. Я сложился пополам, голова моя склонилась вперед. Два коротких толстых пальца больно ухватили меня за нос, потянули вверх и с силой стукнули головой об стенку.

– Не шутите со мной, мистер Бойд, – говорил Чарли мягким голосом. – Ну кто вы есть? Слабак, шпана недоделанная...

И его гранитный кулак второй раз с той же силой ударил в то же место. Я опустился на четвереньки, и боль вспыхнула у меня в голове синим пламенем. Откуда‑то издалека я слышал его голос, глухой, сопровождаемый какими‑то скрипучими нестройными звуками.

Он хрипло говорил:

– Если вам так уж приспичит идти с нами, мистер Бойд, просто поднимитесь по лестнице!

Я вяло рассуждал про себя, что если не пошевелю ни единым мускулом, то быстрей умру и избавлюсь от этой боли. Сквозь густой туман, клубившийся у меня в голове, я различил удаляющиеся шаги. Еще подумал, не открылся ли для меня ящик Пандоры в тот момент, когда Конрад Лейкман поручил мне найти его дочь.

Не знаю, сколько времени прошло, когда сжигавший мои внутренности огонь немного поутих. Дюйм за дюймом я выше поднимал голову, пока мне удалось оторвать руки от пола, медленно встать с коленей на ноги. Совсем выпрямиться я все‑таки не смог: наклонившись и обнимая обеими руками живот, я еще минут пятнадцать стоял, не в силах двинуться.

– Теперь я поняла! Наверное, ты просто мазохист, Дэнни! – проговорил ясный певучий голос где‑то за моей спиной.

Я осторожно повернул голову и посмотрел. Дверь в студию была распахнута, и в проеме стояла Пандора, сложив руки под грудью; она спокойно рассматривала меня.

– Я думала, он убьет тебя, – сказала она с явным разочарованием.

– Я тоже так думал, – прошептал я.

– Этого никогда бы не случилось, если бы ты послушался меня в тот раз, когда впервые явился, но тебе понадобилось строить из себя крутого парня – колотить по голове Дугласа, махать своим револьвером передо мной на кухне. Это целиком твоя вина – во всем!

– Ты совершенно права, – выдавил я. – Хотелось бы мне знать, если ты не возражаешь, что, черт возьми, происходит между тобой, бородачом и Сюзи Лейкман?

– Неужели тебе еще недостаточно неприятностей из‑за того, что ты суешь нос в чужие дела? – холодно спросила она.

– О'кей, – пробормотал я, – пожалуй, я согласен на порцию виски!

– Ты думаешь, у меня здесь благотворительная миссия?! – презрительно бросила она и захлопнула дверь перед моим носом.

Медленно повернувшись, я уставился на лестницу из подвала.

В тот момент Эверест по сравнению с нею казался мне пустяковым пригорком. Целую вечность я взбирался по ступенькам и брел к своей машине. Я чувствовал себя таким старым – глубоким стариком, у которого вырвали все внутренности и заменили их раскаленной металлической болванкой.

Путь домой продолжался бесконечно долго, но, когда я наконец добрался, боль немного отпустила меня. Горячая ванна помогла немного, стакан хорошего коньяка – еще больше. На животе красовался синяк величиной с серебряный доллар, но, похоже, я остался жив. Я выпил еще коньяку, чтобы отпраздновать это событие, и снова выехал из дому.

Итак, пока за все свои раны и ужасные мучения я приобрел только чертову уйму вопросов и ни одного ответа. Зачем кому‑то понадобилось убивать Джона Бинарда и кто спустил курок? Почему Пандора и Дуглас Читэм взяли в заложницы Сюзи и держали ее в студии Дугласа? Почему Сюзи не хотела возвращаться домой к отцу?

Я ехал через Центральный парк, напрягая мозги и пытаясь представить себе общую картину, а тупая боль над пряжкой брючного ремня придавала моим размышлениям глубину. Вся эта дурацкая затея, которая началась с охоты за Сюзи Лейкман, не принесла мне ничего, кроме боли под ложечкой да еще жалкой тысячи долларов. И все‑таки я все еще занимаюсь этим делом, даже не имея клиента, который заплатит мне за мое потерянное время и за ноющий живот. Я подумал, что гораздо умнее было бы развернуться и отправиться прямиком к дому.

И все‑таки в глубине души у меня шевелилось предчувствие – шестое чувство, которое подсказывало, что тут пахнет большими деньгами. Когда я смогу рассортировать по полочкам все, что произошло, это будет каким‑то образом оплачено. Я был в этом уверен!

Я припарковал машину перед весьма респектабельным домом на Парк‑авеню, вошел в вестибюль и стал искать в списке жильцов Гаролда Мастерса. Его квартира оказалась на третьем этаже, и лифт тут же поднял меня в маленький, узкий холл – он напоминал банку для сардин. Прямо передо мной оказалась входная дверь со строгим молоточком из кованого железа.

На второй стук дверь приоткрылась дюймов на шесть, и два ярко‑голубых глаза нервно уставились на меня.

– В чем дело? – резко спросил их обладатель.

– Мистер Мастерс? Гаролд Мастерс?

– Да. Что вам надо?

– Хочу поговорить о вашем некрологе. Вы помните, о том самом, который так и не попал в газеты, но был полностью готов, чтобы показать вам, как это будет выглядеть, когда придет его черед. – Я ободряюще улыбнулся. – В пятьдесят четыре года, я полагаю, вам рано умирать, да еще внезапной насильственной смертью, верно?

– Вам лучше войти, – сказал он слабым голосом. Дверь приоткрылась немного шире, он отступил в квартиру, я последовал за ним, вежливо закрыв за собой дверь. После этого я увидел в его руке пистолет. Похоже, я опять возвращался на круги своя!

– Мистер Мастерс, вам это не понадобится. Честное слово!

Он оказался высоким, худым человеком, заострившиеся черты лица отражали глубокое беспокойство, терзавшее его. Если дела и дальше пойдут так же, я буду выглядеть подобным образом в течение ближайших двадцати четырех часов.

– Вот мой ответ! – хрипло проговорил он, дико размахивая своим пистолетом. – Вы пришли меня убить, но вы совершили большую ошибку! Меня так легко не запугать! Я сейчас с вами расправлюсь!

Внезапно глаза его расширились, и он нажал на спусковой крючок. Раздался грохот, и пуля впилась в дверь рядом со мной. Изо всех сил я ударил его ребром ладони по запястью, пистолет вывалился из его руки и бесшумно приземлился на толстый ковер, устилавший пол Мастерс мгновение пялил на меня глаза, потом глухо сказал:

– Ладно, теперь вы можете меня убить и покончить с этим!

Потом он закрыл лицо руками и громко зарыдал. Как я уже говорил, ночь выдалась распроклятая – от начала и до конца!

Date: 2015-10-18; view: 270; Нарушение авторских прав