Россия богатых. Россия бедных

Начнем с гордой здравицы: русская земля богата, обильна, плодородна. А. К. Толстой не возражает, однако придерживается следующего мнения: «Земля наша богата, порядка только нет». Под этими строками хочется подписаться многим русским.

Богатство Руси с удовольствием описывали многочисленные путешественники. «А на Руси, по Божией воле, все люди, как самые бедные, так и самые богатые, едят ржаной хлеб, и рыбу, и мясо. Так что крестьянам и бедным рукодельцам живется на Руси намного лучше, нежели во многих местах Греческой, Испанской и других подобных земель, в которых кое‑где мясо, а кое‑где рыба слишком дороги, а дрова продаются на вес, и люди, живущие в этих теплых странах, в зимнее время от мороза страдают больше, чем страдают жители Руси. Ибо там спят в студеных избах без печей и без огня, а здесь живут в топленых избах, – пишет в XVII веке хорват Юрий Крижанич. – Русская земля по сравнению с Польской, Литовской и Шведской землями и Белой Русью гораздо плодороднее и урожайнее. Растут на Руси большие и хорошие огородные овощи – капуста, редька, свекла, лук, репа и иное. Индейские и домашние куры и яйца в Москве крупнее и вкуснее, нежели в упомянутых выше странах. Хлеб, действительно, на Руси сельские и прочие простые люди едят намного лучший и больше, нежели в Литве, в Польской да Шведской землях. Рыба также добывается в изобилии».

Ему вторит Адам Олеарий: «Вообще по всей России, вследствие плодородной почвы, провиант очень дешев, 2 копейки за курицу, 9 яиц получали мы за копейку».

«Кто не был в Москве, тому покажется невероятным, какое там обилие жизненных припасов, которые бы сделали честь самому роскошному столу. В этой большей частью лесной и болотистой стране солнце так благоприятствует плодородию, что, посеяв в конце мая, в июле уже собирают богатую жатву», – писал Адольф Лизек, австрийский дипломат XVII века. «Земля плодородна. Изобилует скотом, хлебом, медом. В большом почете у них соболиные меха, которые из отдаленных областей Московии вывозятся за огромную цену к нам для отделки одежды знатных людей» – это слова Паоло Кампани, итальянского дипломата XVI века.

Да и сегодня, вроде, все неплохо. Помните, как в школе на географии мы рисовали карты со всякими там значками, какие полезные ископаемые добываются в России. Богаты через край... И в страшном сне нам не приводится так экономить воду, как это делают жители, скажем, Британских островов. Откуда же в нашей благодатной стране бедные люди?

Как ни удивительно, есть и другое мнение: земля наша отнюдь не богата, напротив – бедна до ужаса! Это легко признать, наблюдая за русским крестьянином. Вспоминаются хрестоматийные строки Тютчева: «Эти бедные селенья, эта скудная природа». Не забудем и Блока: «Россия! Нищая Россия!». И Есенина:

...Покосившаяся избенка,

Плач овцы, и хвостом на ветру

Машет тощая лошаденка,

Заглядевшись в неласковый пруд...

Причем, что интересно, поэты пишут о любви к этой нищете.

Вот и Борис Башилов, писатель русского зарубежья, считает, что государство Московское не имело никаких естественных богатств, если не считать леса. Отсюда, дескать, и наша экономическая отсталость: «Трудно стать богатыми на земле, половина которой находится в полосе вечной мерзлоты, а остальная часть – в районе вечных нашествий извне».

Поневоле пришлось России выработать целую философию бедности, и знаменитая русская смекалка – одна из форм приспособления к нищете: как известно, «голь на выдумки хитра».

Русским и в прежние века была свойственна идеализация бедности, восприятие ее как блага. Сегодня нам непросто это понять, но для православной веры это более чем естественно. Вот взгляд на бедность Бориса Башилова: «Источник смирения, источник высоких даров, несущий в себе много блага и никакого зла, кроме физического, воспитательница духовных сил народа, знак его избранничества». Писатель считает, что «Россия действительно оказалась способной быть прекрасной в рубище».

Голод, болезни, смерть... Разве этого зла мало?

Историк С. Прокопович называл климат России одним из худших для земледелия на земном шаре. Выходит, никак мы не виноваты, вовсе мы не лентяи, просто наша бедность – результат географического положения. Историки также не забывают, что центральные области России бедны ископаемыми богатствами.

В то же время в документальных фильмах и телепередачах приходится слышать, как говорят о том, что до революции Россия была главным экспортером зерна в мире. Да, она много экспортировала. Но какой ценой?

В 1880 году известный агроном и публицист Александр Николаевич Энгельгардт писал: «Пшеницу, хорошую чистую рожь мы отправляем за границу, к немцам, которые не станут есть всякую дрянь. Лучшую, чистую рожь мы пережигаем на вино, а самую что ни на есть плохую рожь, с пухом, костерем, сивцом и всяким отбоем, получаемым при очистке ржи для винокурен, – вот это ест уж мужик. Но мало того, что мужик ест самый худший хлеб, он еще недоедает. Если довольно хлеба в деревнях – едят по три раза; стало в хлебе умачение, хлебы коротки – едят по два раза, налегают больше на яровину, картофель, конопляную жмаку в хлеб прибавляют. Конечно, желудок набит, но от плохой пищи народ худеет, болеет, ребята растут туже, совершенно подобно тому, как бывает с дурносодержимым скотом...»

Энгельгардт с болью вопрошает: «Имеют ли дети русского земледельца такую пишу, какая им нужна?» Ответ очевиден: «Нет, нет и нет. Дети питаются хуже, чем телята у хозяина, имеющего хороший скот. Смертность детей куда больше, чем смертность телят, и если бы у хозяина, имеющего хороший скот, смертность телят была так же велика, как смертность детей у мужика, то хозяйничать было бы невозможно. А мы хотим конкурировать с американцами, когда нашим детям нет белого хлеба даже в соску? Если бы матери питались лучше, если бы наша пшеница, которую ест немец, оставалась дома, то и дети росли бы лучше и не было бы такой смертности, не свирепствовали бы все эти тифы, скарлатины, дифтериты. Продавая немцу нашу пшеницу, мы продаем кровь нашу, то есть мужицких детей».

Эти печальные мысли разделял монархист, один из ведущих сотрудников крупнейшей консервативной газеты «Новое время» Михаил Осипович Меньшиков: «Перестанемте, господа, обманывать себя и хитрить с действительностью! Неужели такие чисто зоологические обстоятельства, как недостаток питания, одежды, топлива и элементарной культуры у русского простонародья ничего не значат? Но они отражаются крайне выразительно на захудании человеческого типа в Великороссии, Белоруссии и Малороссии. Именно зоологическая единица – русский человек во множестве мест охвачен измельчанием и вырождением, которое заставило на нашей памяти дважды понижать норму при приеме новобранцев на службу. Еще сто с небольшим лет назад самая высокорослая армия в Европе (суворовские "чудо‑богатыри"), – теперешняя русская армия уже самая низкорослая. И ужасающий процент рекрутов приходится браковать для службы. Неужели этот "зоологический" факт ничего не значит? Неужели ничего не значит наша постыдная, нигде в свете не встречаемая детская смертность, при которой огромное большинство живой народной массы не доживает до трети человеческого века?»

Вот отповедь еще одного заядлого монархиста, Ивана Солоневича: «Таким образом, староэмигрантские песенки о России как о стране, в которой реки из шампанского текли в берегах из паюсной икры, являются кустарно обработанной фальшивкой: да, были и шампанское и икра, но меньше чем для одного процента населения страны. Основная масса этого населения жила на нищенском уровне».

А как обстоят дела сегодня? Неважно обстоят дела. Очень неважно. Не беда, говорят современные политтехнологи и аналитики, ведь через 40 лет Россия станет богатой страной. Небогатый русский народ печалится: «Жаль, что нас уже не будет». Следует ответ: «Не «жаль», а «потому что».

Date: 2015-10-18; view: 258; Нарушение авторских прав