Икотаво многих районах России отождествлялась с кликушеством. И больных икотой,и кликуш считали одержимыми и старались изгнать сидящего в них духа, беса (см. КЛИКУША). 3 page

чистого духа крестовый отмечено на Смоленщине. На Среднем Урале кресные — общее название нечистых духов. Не исключена и связь названия кресной, крестовой со словом «крестный» в значении «крестный отец», облик которого нередко принимает нечистый дух.

КРИВ О Й, КРИВ О Й ВРАЖ О НОК — нечистый дух, черт; чертенок. «Кривому все криво» (Смол.).

Кривой — это и «одноглазый», «хромой», и «обманщик, лжец»; кривдить — кривить душой, обманывать; «кривич» - лукавый, лживый (среди русских крестьян бытовало мнение, что галичан (жителей Костромской губернии) называли кривичами «по их хитрости и изворотливости в торговых делах»).

Соответственно «кривы» и лукавые, неправедные обитатели иного мира (см. ВРАЖОК), В народных рассказах, сказках действуют кривые бесы, черти, кривой вражонок, Лихо Одноглазое, чудовищные существа, напоминающие циклопов: «В Лумбовке раньше жили... были погосты. И вот одна рассказывала -- как вечер придет, в лесу дрова зарубят. Все сразу ставни закрывали. А по деревне в это время бочку покатят - высокий, во лбу один глаз. По всей деревне прокатит бочку, а утром встанут — ни бочки, ни следа, ни г...» (Мурм.).

На формирование народного образа кривого чудища, по всей вероятности, повлияли и апокрифические сказания, где (согласно фантастической этнографии, существовавшей у многих народов) фигурировали «дивьи люди» (одноглазые, с собачьими головами и т. п.). В житии Елеазара Анзерского появляется «служебник единаок», в апокрифе о Соломоне — «бес об едином оце» <Рязановский, 1915>,

КР И КСА, КР Ы КСА — детская болезнь, сопровождающаяся раздражительностью и плаксивостью; существо, вызывающее плач ребенка, болезнь; фантастическое страшилище, бука, которым путают детей. «Крыксы замаяли парнишонка: не знаю, што и делать» (Костр.); «На мальчика криксы напали» (Тульск.); « Крычеть да реветь, будешь, так тея крыкса -то и. заберет!» (Костр.).

Криксой, крыксой (криксой -вараксой, крикливцем) именуется и детская болезнь, и вызывающее ее существо, которое «нападает» на ребенка, отчего малыш начинает беспокоиться и плакать. Облик криксы в поверьях очерчен неясно: это нечто неопределенное и опасное. Криксу можно «откликать» (и даже «вынуть»), изгнать, заговорить, например: «Криксы -вараксы! Идите вы за крутые горы, за темные лесы от младенца!» (Курск.).

КРИК У ХА — припадочная от порчи, кликуша (см. КЛИКУША). «Испорчена она была, кричала как зря, годов пять крикухой жила, молодая и умерла» (Брян.).

КРОГУР У ША — фантастическое существо, помогающее колдуну.

По поверьям Воронежской губернии, крогуруша схожа с кошкой. По-видимому, ее помощь колдуну сродни помощи коловертышей, коловерш (см. КОЛОВЕРТЫШ).

КРОМ Е ШНИКИ — общее название нечистых духов.

«Снимутся кромешники в карты резаться, так наш все просадит — и воду, и рыбу, а под конец и сам себя» (Волог.). «Кромина», «кромка» означает «край», «граница», поэтому кромешники не только нечистые духи, порожденные кромешной тьмой, но и «иные» существа, находящиеся «на краю» или «вне, кроме», за пределами здешнего мира.

КУД Е ЛЬНИЦА — дух в облике женщины, обитающей в ржаном поле. «Все говорили, что во ржи есть кудельница, ребят сполохали: не ходите, ребята, в рожь» (Онеж.); «Говорили, что в лесах ходит кудельница» (Онеж.).

Кудельница севернорусских поверий схожа с полудницей, удельницей, кадильницей (некоторые исследователи считают, что все перечисленные названия относятся к одному и тому же мифологическому персонажу).

Кудельница появляется в зреющем ржаном поле, оберегает его (в основном от детей). Она опасна для детей, преследует их. Кудельница может появиться и на межах: «В поле кудельница есь. Траву по своим межам рвешь, а как мала на чужую зайдешь, клещами захватит» (Онеж.).

В образе кудельницы слились представления о духе поля и о существе, оберегающем межу (границу, предел). Возможно, кудельница персонифицирует и определяет и земельный надел, удел («предел» поля), и удел, судьбу человека, ребенка (см. ПОЛУДНИЦА, УДЕЛЬНИЦА, КАДИЛЬНИЦА). Буквальное же значение слова кудельница — «пряха», или «льняница» (от «кудель» - «лен, льняная пряжа»),

Облик кудельницы в поверьях расплывчат. В Олонецком крае полагали, что кудельница (как, кстати, и удельница) может обитать не только в поле, но и в лесу.

К У ДЕС, КУД Е С, КУД Е СНИК — колдун, волхв; знахарь; ряженый.

КУД Е СНИЦА, КУД Е СЬЯ — колдунья, ворожея.

«Начиналась самая суть святочного игрища — начинали выводить кудеса» (Волог.); «Кудеса идут» (Новг.). «Кудесить» означает заниматься волшебством, колдовством, «портить шептами, наговорами в воду или другое что;

гадать, ворожить»: «Кудесь какая-то: над ведром воды из кремня высекают искры и той водой корову обмывают» (Арх.); «Девки в Святки кудесили, ходили собачку слушать с какой стороны залает» (Олон.).

В некоторых районах России куд - нечистый дух. В. Даль приводит слово «куд» в значении «злой дух, бес Сатана», определяя «кудеса, кудесничество, кудесы» как «чудеса посредством нечистой силы, чернокнижничество, чары, волхованье» <Даль, 1881>. Соответственно, кудесник — обладающий колдовскими силами, общающийся с нечистыми духами человек. Это одно из наиболее древних, засвидетельствованных в историко-литературных памятниках названий волхва, колдуна; в XIX—XX вв. оно имеет несколько «книжный» оттенок.

Кроме того, название кудес, кудесник может иметь и значение «чужой», «чудной», «чудик», «чудящий» («кудесный» - «волшебный, чудесный») <Даль, 1881>.

В ряде районов России кудесами, кудесниками именовали ряженых, «окрутников», людей, надевающих личины, переодевающихся, переряживающихся па Святках: «В Череповце начинают ходить кудесами с 19 декабря» (Волог.); «Кудеса также зовут Святки, когда переряжаются» [Даль, 1881].

КУЗ У ТИК — нечистый дух, чертик.

По поверьям Пермского края, Урала, кузутики - маленькие нечистые духи, помощники колдунов, знахарей (см. ПОМОЩНИКИ).

К У КА, КУК А Н, КУК А НКА, КУК А ШКА — мифологическое существо неясного облика; черт; страшилище, которым пугают детей, бука. «Смотри, кукан в болото утащит» (Влад.).

На Рязанщине кукашкой именовали черта, а кукой -лешего, обитающего в бане. В поверьях владимирских крестьян кукан — фантастическое существо, живущее в болоте или луже.

Образ куки, кукана (как и буки) таинствен и расплывчат; неясно и происхождение названия кука, возможно, связанного со своеобразной детской языковой игрой. О.А.Черепанова полагает, что кука означает нечто искривленное, уродливое <Черепанова, 1983>. Не исключена связь названия кука с традиционными представлениями о нечистом духе, черте как о существе, имеющем остроконечную голову «шишом», островерхую шапку, или с представлениями о нем как о «нечистом, неумытом» («кукомОя, кукУмоя, кукумОя»— «неряха, чумичка, неумываха») <Даль, 1881).

КУЛЕШ А ТА, КУЛИШ И, КУЛЯШ И — маленькие чертики, водяные; нечистые духи в подчинении у колдунов.

Кулиши Вятской губернии — маленькие чертенята разных цветов, появляющиеся во множестве на Святках (на Пинеге, Печоре, на Вологодчине такие же существа именуются шуликупами) (см. ШУЛИКУН).

Куляш -- водяной чертенок, который выходит из воды на Крещение (Волог.).

По общераспространенным представлениям, Рождество и Святки празднуют все «силы и существа» мира. В это время нечистые духи особенно активны; собираясь вместе, они появляются на земле, между людьми, в том числе выходят из воды, считающейся традиционным местообитанием нечистых, чертей. На Вологодчине и в Вятской губернии кулиши, куляши преимущественно водные чертенята.

Представления о «судьбе» нечистых духов во время Святок неоднозначны: кое-где говорят, что они выскакивают из воды только 19 декабря, во время Водосвятия: «На Крещенье куляши из воды выходят, почему не ходят по воду, чтобы не зачерпнуть куляша» (Волог.). На Ярослав-щине 19 декабря (и в течение недели после него) не полоскали белья, опасаясь, что за него ухватится и вылезет из воды нечистая сила.

Кулешата, как и все маленькие нечистые духи (кузутики, шишки, шутики), могут быть помощниками колдунов, ведьм {Перм.).

Название кулиш, куляш, по-видимому, заимствовано из финно-угорских языков («В финно-угорском ареале kul [куль] - весьма распространенный персонаж», это «дух», «злой дух») <Черепанова, 1983>.

Интересно, что «куль» — это и «капюшон, головной убор в виде колпака». Возможно, что в наименовании кулиш, куляш в какой-то степени отражены и представления о нечистом духе как о существе с головой «шишом» или в остроконечном головном уборе (кроме того, «кулемёс» — это «деятельный, но бестолковый человек», «кулёмесить» — «дурить», что может характеризовать помощников- кулешат как очень деятельных, но суетящихся, бестолковых и вредных: «Ну пошла кулемеса не от добра, а от беса» <Даль, 1881>; «Ну, почал наш кулемес кулемесить, никому покою не дает, а толку пи на грош» (Сарат.).

КУМ А, КУМ А ХА, КУМАХ А, КАМ А ХА, КАМАХ А, КОМ О ХА, КОМОХ А, КОМ У ХА, КОМУХ А, К У МОХА, КУМОХ А, КУМ О ХА, КУМОШ и ЩА, КУМУХ А, К У МУШКА — лихорадка; лихо; черт.

«Что у тебя за болезнь — Да кумаха -ворогуша» (Курск.);

«Еще свахе-то страннице,

Да ей еще подговорщице —

Кумаха бы замучила

На печи под шубою» (Нижегор.);

«Ишь его кумоха трясет» (Волог.); «Кумошища привязалась: чем ни оденешь, все зябнет» (Нижегор.); «На двенадцать-то манеров кумушка берет людей» (Енис.),

Лихорадка, представляемая в облике женщины, которая «трясет» человека, в ряде районов России называется кума, кумушка (тетка, подруга). Кума - иносказательно-уважительное обозначение неотвязно сопутствующей человеку лихорадки, которую опасаются разгневать (или навлечь, произнеся ее настоящее имя).

«Чтобы не накликать и не рассердить лихорадку, называют ее, в противоположность ее настоящему имени, добруха, тетка, кума, кумаха, комуха, комоха, камаха. Последнее есть вместе название червца (красильного насекомого)», — отмечает А. Потебня, подчеркивая традиционность представления болезни насекомым [Потебня, 1914].

Под кумой, кумохой (кумохой -ворогушей) нередко понимается весенняя, перемежающаяся лихорадка (см. ВОРОГУША), При этом перемежающаяся лихорадка может называться кумушка поденна, а ежедневная — кумушка каждодневна.

По поверьям Костромской губернии, кумаха появляется в конце февраля. Она выходит из дремучего леса, где живет с двенадцатью сестрами-лихорадками. «Поселяне открыли против кумахи удивительное средство: страждущие кумахою выходят на то место, где будто поселилась в них кумаха, обсыпают все вокруг себя ячневою крупою и, раскланиваясь на все стороны, говорят; „Прости, сторона, мать сыра земля! Вот тебе крупиц на кашу, вот и тебе, кумаха!" Снова раскланиваются на все стороны и идут домой с уверенностью, что они непременно будут здоровы» <Сахаров, 1849>. «С Тарасия не спят днем: кумоха нападает». Кумоха считалась особенно опасной начиная со дня Тарасия-кумощника (10 марта) (см. ВЕСЕННИЦА).

Кумохой в некоторых районах России именовали и внезапные напасти, лихо, которое воображали в облике привязавшегося к человеку вредоносного существа, черта. Чаще всего название нечистой силы кумоха употребляется в бранных выражениях; «Какая кумоха тебе надобно?» (Олон.); «Кумоха тебя возьми!» (Арх.).

КУП А ЛКА, КУП А ЛОЧКА — русалка.

«Купалочка -русалочка, на дуб лезла, кору грызла» (Смол.).

КУТ И НЬЯ, КУТ И ХА - дух в облике женщины, обитающий в углу (в куте) дома.

Упоминания о кутинье, кутихе немногочисленны и с ничиваются пока севером России. В рассказе, записанном на Вологодчине, кутиха похожа на кикимору, доможириху: она невидимо ткет в подполье дома. Кутиха помещается, скорее всего, под печным углом (кутом) избы, поскольку именно в печном углу властвует хозяйка дома, а за печью или под печью, по поверьям, традиционно обитают духи дома, его невидимые «хозяева».

Л

Л Е МАН, Л А МАН, Л Е МОР Л Е СМАН, Л Е ХМАН — нечистый дух; леший. «Леман тебя возьми!», «Леман с ним!» (Волог.) (см. ЛЕМБОЙ).

Л Е МБОЙ, ЛЕМБ О Й, Л Е МБА (ЛЕМБ А Й), Л Е МБЕЙ, Л Е МБУЙ, Л Е МБЫЙ, Л Я МБОЙ — нечистый дух; леший, черт.

«Лемба и лесе живет» (Мурм.); «Такой урод страшный, чисто лембый» (Арх.); «А ну тя к задаву, ну тя к лембою, ну тя к лешему, скажешь» (Лен.); «Ох лембей, совсем про рыбник забыла!» (Онеж.).

Лембой, лемба, леман — табуированное наименование нечистой силы, которое в разных районах России относится к различным нечистым духам (само слово, по-видимому, заимствовано из финно-угорских языков - карельск. lemboi, lempo - «злой дух, черт, нечистый»; финское lembo или Lemmеs — «лесное божество, отец земли, лесной черт»).

Собирателями начала XX в, наиболее полно охарактеризованы олонецкие поверья о лембоях: лембои -- «низшие из бесов», «силы, посредствующие между духами воздушными и человеком. Воздушные пищи не принимают, а эти пьют и едят» <Барсов, 1874>. Лембои, по поверьям, похищают детей, «давят людей и насылают на них болезни», причем могут «доступить к человеку» лишь две минуты в сугках, в полдень и па закате. Иногда они делают людям добро.

Е.В. Барсов считает лембоев нечистыми духами, произошедшими из проклятых, заклятых детей, людей, которые похищены и выпестованы лешими. Лешие посылают лембоев «на доброе или злое делание» <Барсов, 1874>.

По мнению Е.В.Барсова, лембои вездесущи, могут быть не только лесными, но и водяными, банными и т. п., то есть смешиваются и с лешими, и с водяными, банниками.

П. Н. Рыбников толкует олонецкие поверья несколько по-иному, отличая лембоев от водяных и леших и отождествляя их с чертями: «Кроме лесовиков, водяников и их собратий;

есть особое сословие нечистой силы или чертей (лембоев): им подневольны заклятые и с ними водят дружбу клохтуны или ерестуны. <...> Эта нечистая сила везде водится, но ее любимые жилища на Ишь-горах и Мянь-горах». На этих горах «живут целые полчища нечистой силы, у них там целые села с переселками и города с пригородками. Лембои женятся между собою, распложаются, а все им мало: дня не проходит, чтоб они не похищали людей, в особенности детей, которые закляты [прокляты] родителями» <Рыбников, 1910>. Проклятых, похищенных людей лембои посылают к людям (например, похищать неблагословленную еду, чего не могут сделать сами лембои).

Таким образом, обоими исследователями подчеркивается связь лембоев с проклятыми, их вездесущность, некоторая неуловимость, расплывчатость облика, характеристик. Так же неоднозначно и само название лембои. «Точного определенного значения этого слова нет. Применяется оно в тех случаях, как и слово „черт" - но ясного представления чего-нибудь похожего на черта в этом слове нет» <Фомин-Светляк, 1930>.

Лембой — скорее всего, обобщающее наименование нечистой силы, в северных и северо-западных районах России чаще всего относимое к лесным духам и проклятым.

ЛЕС, ЛЕС ПР А ВЕДНЫЙ, ЛЕС ЧЕСТН О Й — олицетворение леса; лесной «хозяин» (обычно — старший над остальными лесовиками) (см. ЛЕШИЙ).

«Лесовик или лес — хозяин леса» (Олон.); «Без причины он [ лес ] ни за что не тронет человека: он праведен, не то что черт» (Олон.); «Лес честной, царь богатый» (Смол.).

ЛЕСН А Я Д Е ВКА — девушка, блуждавшая по лесам; жившая у лешего и научившаяся знахарству.

Крестьяне верили, что леший уносит, уводит к себе проклятых и заблудившихся людей, детей, иногда уносит понравившихся девушек, женщин, которые могут продолжать жить и воспитываться в его лесном доме.

Согласно поверьям (особенно северных, лесных районов России), леший порою не только растит девушек (реже - парней), но и устраивает их судьбу; подбирает жениха, помогает сыграть свадьбу. Бытовали представления о том, что девушка, жившая у лешего, может не только возвратиться домой, но приобретает у него особые знания, умения: «Лесные девки, настрадавшиеся в плену у лесового, научаются ворожить и сказывать всем сущую правду. Отпечаток серьезности лежит на лице их. По выходе замуж они утрачивают свое знание» (Смол.).

Возможно, что в таких поверьях отразились воспоминания о существовавшем некогда обычае возрастной (перед бра-

ком?) изоляции девочек, девушек, словно бы исчезавших на время в лесах (см. ЛЕШИЙ, ПРОКЛЯТЫЕ). На Пинеге лесные девки со светящимися телами и зелеными волосами — существа, сходные с русалками.

ЛЕСН Ы Е СТАРИК И, ЛЕСН Ы Е ОТЦ Ы — лесные духи, похищающие детей. «Кроме леших в лесу есть еще лесные старики или отцы; людям они причиняют неприятности тем, что заманивают в лес детей, неизвестно для чего держат их у себя, неизвестно чем кормят» (Олон.).

ЛЕТ А ВЕЦ, ЛЕТ У Н — змей или нечистый в облике змея, посещающий женщин (в том числе превращался в умерших или отсутствующих мужей) (см. ЗМЕЙ}. «Летун летал-летал да рассыпался над трубой» (Влад.).

ЛЕШАЧ И ХА, ЛЕСАЧ И ХА, ЛЕСН И ХА, ЛЕСОВ И ХА, ЛЕШАВ И ЦА, Л Е ШЕНКА, ЛЕШ И ХА, ЛЕШ У ХА — лесной дух в облике женщины; жена лешего; русалка. «Видели лешачиху на мосту около мельницы» (Урал.); «Ну, лесачиха ее и пожалела. Дала ей хлеба на дорогу, да домой выпустила» (Арх.); «К нему пришла лесниха, баба лесного» (Свердл.); «У всех нечистых духов есть жены, которые называются чертихой, лешухой, дьяволицей» (Арх.).

Облик лешачихи может представляться по-разному. «Лешачиха рисуется то как страшное, безобразное существо с огромными грудями, то как нагая женщина, идущая по лесу, то как женщина в белом сарафане или в печатном сарафане с пестрядинными нарукавниками, ростом с лесом вровень» (Арх.).

В одном из рассказов она живет с мужем — лешим Иваном, который приезжает под видом генерала, в черной шубе, с красным кушаком (Арх.) <Померанцева, 1975>. В поверьях Русского Севера и северо-запада России лешачиха может быть дряхлой высокой старухой, «оборванной женкой».

В значительной части поверий (особенно севера и северо-востока России) лешачиха чаще всего неприглядна, «необрядна».

В облике лешачихи проглядывают и черты русалки, лесного и водяного духа, и черты проклятой, сгинувшей в лесу девушки, покойницы, которые в ряде районов России могут именоваться лешачихами. Сходство лешачихи с русалкой, удельницей, вольной старухой («хозяйкой» тундры северных поверий) позволяет предположить, что она может быть и вполне «самостоятельным» лесным духом в обличье женщины, порою соотносимым с «женой лешего».

«Занятия» лешачихи подробно не описаны. Она хозяйствует в доме лешего; по поверьям северных и северо-западных

202
районов России, помогает пасти скот, но может и «увести» коров.

Во многих рассказах о ней лешачиха лишь ненадолго появляется перед глазами изумленного и напуганного человека (например, в облике огромной женщины с корзиной морошки в руке) (Арх.) и тут же исчезает.

На Пинеге считали, что «лесачихи очень опасны для живущих в лесных избушках. Под видом жен они посещают дроворубов, и тогда „в них начинает сменяться кровь"». Они чахнут, тоскуют и скоро умирают. Избавиться от лесачихи можно было, надев на нее крест и отстегав рябиновой вицей. По записанному на Пинеге рассказу, когда молодой охотник догадывается, что к нему приходит не жена, а лесачиха, он бьет ее вицей. Лесачиха исчезает, а в руках у парня оказывается его собака.

Л Е ШИЙ (Д Я ДЯ Л Е ШИЙ), Л Е ШИЙ ЦАРЬ, ЛЕС А К, ЛЕСН И К, ЛЕСН о Й, ЛЕСН О Й Д Е ДУШКА (Д е ДУШКО), ЛЕСН О Й Д Я ДЯ, ЛЕСН О Й ХЕРУВ И М, ЛЕСН О Й ХОЗ Я ИН, ЛЕСН О Й ЦАРЬ, ЛЕСОВ И К, ЛЕСОВ О Й, ЛЕСОВ О Й Д Е ДУШКА, ЛЕСОВ О Й ХОЗ Я ИН, ЛЕШ А К, ЛЕШ О Й — лесной дух, «хозяин» леса. «Лесовик, или дедушке лесной, сивый весь, и борода сивая, и балахон носит, высокий, ён скотину убирает, да кормит травой и народ блудит» (Новг.); «Лесной водит, идет человек по дороге, идет и не знает где» (Арх.); «Понеси тебя лесной!» (Свердл.); «Лесной тоже своей площадью заведует» (Онеж.); «Глянул я в окно, да так и обмер от ужаса. Идет артель лесных, все в шляпах, а ростом выше избы» (Олон.); «Подумал да отдал его дедушку лесовому в науку» [из сказки) (Новг.); «Около нашей деревни находился густой лес. Сказывали, что там Авдотья видела самого лешака». (Краснояр.); «Где тебя леший водит!» (Ирк.); «Жила у нас старуха, бабкой славилась. А у лешого дитя народилось. Он ту старуху и скрал» (Арх.); «Задумал мужик сам собой посмотреть на лешего, да и был таков» < Сахаров, 1849 >.

Образ лесного духа, лешего многогранен и сложен. В России отмечено более полусотни имен лесовика, которые характеризуют различные особенности его облика и занятий.

Леший, главный в лесу, властелин — лесной хозяин (Boлог.); царь лесной (Новг., Олон., Костр.); он - старший и меж лесными обитателями, и меж людьми, то есть «большак» (Новг., Олон.); «дедушка» (Новг,); «дедюшка» (Вятск.); «другая половина» (Олон.); «сам» (Яросл.),

Леший — вольный и необузданный обитатель лесов, иногда так и именуется: «вольный», «дедко вольный» (Новг., Волог.); «дикарь, дикий, диконький» (Вятск., Пенз.); «шат, шатун» (Ю. Саб.). Лесной хозяин, по поверьям, может быть очень высок, его называют «дядя большой», «долгий дя-

дюшка» (Вятск.); он «волосатик», оброс длинными волосами; «гаркун», то есть любит кричать; леший — «блуд», «водило», сбивает людей с дороги, но он и «пастух», «полесовик» то есть владыка зверей, покровитель охотников и пастухов и т. п.

Как и многие другие духи, лесной хозяин чаще невидим, а лишь слышен. Невидимый леший ведет себя очень шумно; он свищет, щелкает, кричит на разные голоса, визжит, дразнится, хлопает в ладоши, сродни эху и шумящему под ветром лесу.

Людям леший показывается чаще, чем водяной или домовой, но описания его разноречивы: лесной хозяин многолик, в одном из обращений к нему лесного духа просят появиться «не серым волком, не черным вороном, не елью», но человеком (Арх.).

По поверьям Орловщины, леший пучеглаз, у него длинные волосы и зеленая борода; он может быть огромен, выше дерева, и такой толщины, «что девки вокруг него хоть хороводы води» (Смол.). Леший «ростом равен с лесом» (Арх., Олон, Новг., Вятск., В. Сиб., Сургут.), он «хозяин елей» (Арх.), но при этом, по общераспространенным представлениям, леший свободно меняет рост: от размеров малой травинки и гриба до самого высокого дерева в лесу, нередко изменяясь «в обратной перспективе» (издали он велик, вблизи -- мал) (Орл.). Леший любит шутить, оборачиваясь сосной <Ушаков, 1896>. Зеленоволосый лесной хозяин словно бы «сливается» с деревьями, он не только дух растительности, но олицетворение леса; леший «оброс мхом», «весь в пятнах», а «сопит — как лес шумит» (Новг.). Лесовик может не только «показаться елью», но «разлечься белым мхом» (Арх.).

Леший становится пнем и кочкой (Арх.), он может превращаться в птицу и зверя, а точнее - быть птицей и зверем, издревле одушевляемыми и боготворимыми обитателями и владетелями леса. Лесной хозяин оборачивается медведем (Вятск.); тетеревом (Тульск.); диким козлом, жеребцом (В. Саб.); он появляется в облике зайца (Орл., Сургут.), но может быть собакой (Арх., Тульск., Сургут.) и даже теленком (Арх.), поросенком, петухом (Орл.) и кошкой (Тульск.).

Нередко леший представляется мохнатым, его облик соединяет черты зверя и человека или напоминает облик нечистого духа, черта (с небольшими рогами, крыльями, хвостом).

Одно из наиболее распространенных обличий лешего - стремительно летящий по ветру конь (или всадник, кучер, погоняющий резвых лошадей}. Порой «лошадиный» облик лесного духа не вполне осознается, а лишь подразумевается:

говорят, что леший «ржет и обходит человека» (Нижегор.) или, ударив себя погонялкой, просит стать себе же «на запятки» (Волог.). Кстати, увидеть лешего, по поверьям, можно именно через уши лошади (Волог., Сургут.), а также через хомут или через хомут и три бороны (Тульск.).

Леший -конь не столько лесной, сколько стихийный дух: в облике летящих коней и всадников традиционно представляли стихийные явления, вихри, бури (см. ВЕТЕР, ВИХРЬ). По поверьям, особенно северных, лесных районов России, леший может принимать облик сильного ветра, вихря; он «приходит бурей и облаком» (Арх.). «Ветер - леший с крыльями», — считали в Тульской губернии. В вятской сказке леший говорит о своей смерти: «Ветер дунет — и ничего не будет».

Нередко леший персонифицирует и стихии, и лес: он огромен, «с глазами как звезды», ходит с ветром (и по направлению ветра можно узнать, куда идет леший); он не оставляет следов, бурлит водой в реке, шумит лесом, свищет, кричит разными голосами, то есть как бы заполняет собой весь мир.

Часто леший показывается человеком, но и в людском обличье он может выглядеть по-разному; он степенен или, напротив, «носится по лесам как угорелый», «едва соследимо». Обычно лесной хозяин — старик или человек огромного (или большого) роста, в белом одеянии (балахоне, зипуне) (облик, объединяющий в себе представления о лешем — патриархе, предке - и о лешем - - «лесе») (Арх., Олон., Новг:, Вятск., В. Сиб., Сургут.). Леший может быть и маленьким человечком (В. Сиб., Олон.). Его представляли и рыжим, в остроконечной шапке (Олон.).