Новелла об охотнике на пиратов 3 page

В дверь каюты постучали. Вошла Марта с какой‑то бумажкой.

– Вот, сэр Виктор, список вещей, которые мисс Анабель хотела бы иметь. Если возможно, конечно.

– Хорошо, постараемся достать.

– Марта, – добавил Грегори, – передайте вашей хозяйке, что вы можете выходить гулять на капитанский мостик в любое время, когда пожелаете. Пушечные же палубы – не место для прогулок.

– Спасибо, сэр Грегори, – и Марта вышла.

– Теперь наша охота откладывается, – с досадой произнес Капитан, разглядывая записку, принесенную Мартой. – Нужно отослать Квали в Порт‑Альберт за вещами, а потом ждать, когда он вернется. Раньше завтрашнего дня не выйти. Куда думаете, направиться, Грег?

– Вместе с этой парой на борту?

– Не вижу, почему бы они мешали вам заниматься своей работой. Тем более что они уже осведомлены о ее характере. Ладно, нужно проинструктировать Квали и отправить его, – и Капитан выскользнул из каюты.

– Пожалуй, и мы выберемся наружу. Жарковато тут. Не возражаете, Серж?

– Какие могут быть возражения. Вы тут капитан, – и мы поднялись на мостик.

Благодатный ветерок действительно освежает, и не только нас. Анабель и Марта уже здесь, воспользовавшись благосклонностью капитана. Сэр Виктор стоит внизу у борта и что‑то втолковывает Квали. Тот согласно кивает, спускается в яхту, и они с напарником споро поднимают парус. Легкая посудинка быстро побежала к выходу из бухты.

От нечего делать спрашиваю:

– Сэр Грегори, можно воспользоваться подзорной трубой? – я уже приметил, где она.

– Пожалуйста.

Отличная вещь, наверное. Растягиваю ее и начинаю наводить на резкость, направив объектив на выходящую из бухты яхту. Вдруг метрах в двадцати от носа яхты взметнулся столб воды, а через мгновение донесся звук пушечного выстрела. Еще через секунду на месте яхты вознеслось облако обломков и донесся звук пушечного залпа. Забил корабельный колокол.

– Все по местам! Якоря поднять! Шлюпки правого борта на воду! Абордажная команда по шлюпкам! Подать носовые концы! Развернуть судно бортом! Открыть пушечные порты! Зарядить орудия! Женщины вниз!

У Грегори и команды мгновенная реакция. Еще якоря не вышли из воды, а шлюпки, подхватив канаты, уже тянут нос корабля, разворачивая его бортом к выходу из бухты. Не прошло пяти минут – и судно в боевом положении. Матросы замерли у пушек. Ничего не происходит. Никто не рвется в бухту. В подзорную трубу четко видно, что среди обломков яхты ни Квали, ни второго матроса нет. Поймав взгляд Грегори, отдаю ему подзорную трубу. Он тоже разглядывает обломки.

– Наблюдатели, на марс!

Вверх по вантам полезли два матроса. Сэр Виктор уже здесь. Все молчат. Вскоре один из наблюдателей спускается с мачты и взбегает на мостик.

– Сэр, что там за грядой, и сверху не видно. Скалы слишком высоки. Видны только верхушки мачт двух кораблей у выхода из бухты кабельтовых в двух‑трех от берега. Есть ли еще суда ближе к берегу за скалой не видно.

– Хорошо. Пусть второй тоже спустится, и идите сюда. Дам задание.

– В отличную ловушку мы попали, – прокомментировал ситуацию Капитан, – Кто же это и как нас выследил? Да еще и напасть рискнул. Если их там только два судна, то известными мне парами ходят только фрегаты из Порт‑Альберта. Правда, у Ржавого теперь тоже пара, но он должен быть на пути к Мадагаскару.

– Должен – это неопределенность, – заметил Грегори.

– Тоже верно. Думаю, нападающие в бухту не полезут. Они дали нам знать, что мы в ловушке. Постараются вынудить нас самих выйти, взять измором или атакуют еще и с берега. Из этого вытекает, что так или иначе нам нужно выходить.

– Перед выходом нужно убрать чужие глаза со скалы.

– Думаете, они там, Грег?

– Больше негде. Только по сигналу можно было поймать на прицел быстро идущую яхту прямо на линии выхода из бухты. Даже если пушки и заряжены заранее. Они не дали вашему Квали ни малейшей возможности развернуться и уйти обратно в бухту. Как только засада появилась в видимости у Квали, то тут и последовал залп. А видеть бухту и подавать сигнал в море одновременно можно только с гряды.

На мостик поднялись оба наблюдателя. Грегори им объяснил:

– На гряде где‑то должны сидеть дозорные. Зайдите в мою каюту и возьмите оттуда подзорную трубу. Изнутри корабля постарайтесь разглядеть, где они. Очень осторожно. На скале не должны заметить, что их разглядывают.

– Есть, сэр.

– От пушек не отходить! – последовала команда, – Обедать поочередно!

Обедали в полном молчании. Только закончив, Грегори попросил:

– Серж, навестите, пожалуйста, наших дам. Успокойте их, если потребуется, и предупредите, что ночью им придется временно перебраться в носовой матросский кубрик, – и, уловив вопросительный взгляд Капитана, добавил: – Когда будем прорываться, то корма окажется самым уязвимым местом. Особенно по левому борту.

Успокаивать никого не пришлось. Только Анабель спросила:

– Серьезные сложности?

– Пожалуй. Вы сами видели, что произошло, а мы так и не знаем, кто прячется за скалой и сколько их. Будем прорываться в море, и на корме окажется опаснее всего. Капитан Грегори просит вас быть готовыми на время перебраться ночью в носовой матросский кубрик. Это ненадолго. Матросы в это время будут все заняты на палубе.

– Мы готовы. Вы, Серж, сказали, что самое опасное место будет на корме. И капитан Грегори будет именно там?

– Конечно, место капитана рядом со штурвалом.

– Пожелайте ему от меня, – Анабель слегка смутилась, – вернее, от нас с Мартой удачи.

– Она ему очень понадобится. Передам непременно.

Что я и не преминул сделать, вернувшись в капитанскую каюту.

– Сэр Грегори, докладываю вам, что дамы готовы исполнить любое ваше распоряжение и желают вам удачи. Причем мне показалось, что одна из них желает вам удачи больше другой. Но тут я могу ошибаться и потому не буду уточнять, какая это из дам. Выбор на ваше усмотрение.

Стук в дверь. Заходят наблюдатели.

– Можно докладывать, сэр?

– Да.

– На скале замечено движение. Примерно на кабельтов правее середины. Там, где разлом, похожий на два пальца.

– Вызовите боцмана Спири.

Один из дозорных сорвался с места и через минуту вернулся с боцманом.

– Боцман Спири, сэр.

– Вот что, Спири, сейчас наблюдатели покажут вам место на скале, где видели движение. Потом я объясню задачу.

Матросы провели краткую консультацию с боцманом, осторожно разглядывая скалу через окно.

– Я понял, сэр.

– А задача такая. Сегодня ночью убрать этот дозор и просигналить нам со скалы, сколько за ней прячется судов. Мы не можем знать, сколько там засело человек. Но нужно исходить из того, что противник предполагает посылку на скалу наблюдателей от нас. Днем, конечно. Группа противника должна быть достаточной по числу, чтобы отбить наших наблюдателей, если они полезут на скалу. Вам, Спири, придется продумать, сколько людей взять с собой ночью. У вас должен быть перевес. Ибо сделать всё нужно бесшумно. Порядок операции следующий. Ночи сейчас лунные, и на облака надежды мало. Поэтому команда, которую вы подберете, пойдет в воду через пушечный порт правого борта. Добираться до берега без малейших всплесков. Хотя бы и медленно. Будем надеяться, что ветер удержится и на воде будет рябь. Выбираться на берег, скрываясь за камнями. Для большей надежности часть вашей команды, Спири, остающаяся на корабле, устроит на носу "Морского ветра" какое‑нибудь представление для отвлечения внимания. Сообразите сами. Какая‑то беготня, суета, мелькание фонарей, падение чего‑то в воду. Всё это на время, достаточное для пловцов, чтобы достичь скалы. Мы будем ждать вашего сигнала со скалы, и, как только начнет рассветать, пойдем на выход из бухты. Заберем вас со стороны моря, когда всё закончится. Пока идет пальба, к берегу не приближайтесь – шальные ядра. Всё понятно?

– Да, сэр.

– Идите все.

– Меня занимает, почему они не шлют переговорщика? – прервал свое молчание Капитан. – Ведь именно для этого они нас заперли, раз ничего больше не предпринимают. Должны быть предъявлены какие‑то требования.

– Предъявят, но не сегодня, – ответил Грегори. – Сегодня мы должны убедиться в полной безнадежности нашего положения. Там, за скалой ждут, что мы будем активнее. Пошлем шлюпку на разведку. Пошлем наблюдателей на скалу. Но на скале мы с самого начала людьми рисковать не будем, и это они могут допускать. А вот если шлюпку на разведку не отправим, то это будет подозрительно. Так что запустим. Будем тянуть время.

Шлюпка пошла, когда солнце уже начало склоняться к горизонту. Сначала быстро, а потом всё медленнее. Словно собиралась осторожно заглянуть за скалу. Метров за пятьдесят впереди шлюпки, еще не дошедшей до линии выхода из бухты, возник водяной столб от упавшего ядра и послышался гром пушечного выстрела. Шлюпка повернула обратно и пристала к правому борту.

– Увидели чего‑нибудь? – крикнул Грегори.

– Не дошли!

Ужинали опять в полном молчании. Потом долго сидели, не зажигая огня, в ожидании темноты. Постучал вахтенный матрос.

– Спири отправляется.

На нижней пушечной палубе у открытого порта горит фонарь. Шесть человек. Спири седьмой.

– С Богом! – напутствует Грегори.

Люди по очереди бесшумно соскальзывают по канату в воду. И тут же на верхней палубе начинается какая‑то суета. Топот ног, крики. Быстро взбежав на капитанский мостик, застаем только мерцание фонаря и нескольких матросов, толпящихся у бушприта. С его конца какая‑то фигура бросается в воду и плывет к берегу острова. Пистолетный выстрел вслед. Ожидание. Смутная тень вылезает на берег и скрывается за деревьями.

– Целый спектакль разыграли, – восхитился Капитан. – Будем надеяться, поможет.

– Остается ждать сигнала.

В середине ночи на скале вспыхнул огонек. Погас. Снова зажегся и погас. Через минуту всё повторилось. Все вздохнули с облегчением. От острова отделилась тень и поплыла к кораблю. С борта сбросили трап.

– Вахтенный, боцманов ко мне!

Через мгновение все были на капитанском мостике.

– Чтобы быстрее проскочить простреливаемое пространство, – начал Грегори, – нам нужно как можно больше разогнать корабль, а бухта для разбега невелика. Спускаем шлюпки и за корму оттягиваем "Морской ветер" в самую глубину бухты. Завести с кормы канаты и привязать к деревьям. Дальше всё будет зависеть от того, насколько быстро будут ставиться и спускаться паруса. Поэтому работа с парусами всей командой. Внизу остаются только плотники для срочной заделки пробоин ниже ватерлинии. Никаких дудок и колоколов. Взмах моей руки означает ставить все паруса. Когда выйдем из бухты в море, по моей команде паруса спустить и все к пушкам. Так что с подъема и до спуска парусов всем оставаться на мачтах. Это хорошо еще и тем, что стрелять в нас будут по корпусу и пушечным палубам, а там в это время никого не будет. Всем понятно? Отлично. Спустить шлюпки!

Корабль отбуксировали в самую глубь бухты. Два каната с кормы привязали к ближайшим пальмам на берегу. Шлюпки подняты. Вся команда у мачт. Луна почти зашла за горизонт. Ждем рассвета.

– Вахтенный!

– Да, сэр.

– Проводите женщин в носовой кубрик.

Ждем. Вот стало чуть светлее. Все напряглись. Ждем. Минут через двадцать окружающие очертания стали достаточно отчетливыми. Пора? Грегори взмахивает рукой, и матросы побежали по вантам. Мгновенно развернулись паруса. Корабль двинулся вперед и застыл, удерживаемый канатами. Пальмы согнулись, но выдержали. Еще момент.

– Рубить канаты!

"Морской ветер" рванул так, что трудно было устоять на ногах и, набирая скорость, понесся к выходу из бухты.

– Левее. Еще левее. Так держать!

Пролетаем линию выхода из бухты. Слева в полутора‑двух кабельтовых два довольно крупных судна по пятнадцать‑двадцать пушек с борта. Выстрелов нет. Пять секунд – выстрелов нет. Десять секунд – выстрелов нет. Пятнадцать… Два выстрела. Поздно! Мы проскочили пристрелянное место. Двадцать секунд – залп с поправкой наводки. Несколько ядер врезаются в корму и еще больше их пролетает мимо. Еще тридцать секунд перезарядки пушек. Залп. Уже совсем поздно! Ядра не долетают. Проскочили!

– Лево руля! Паруса долой! К орудиям!

"Морской ветер" описывает широкую циркуляцию и медленно останавливается левым бортом к противнику. Команда уже у пушек. Ядра не долетают до нас метров сто‑сто пятьдесят. Там началась суета подъема парусов. На одном из судов вспышка огня. Доносится грохот.

– Пушку разорвало. Попытались увеличить заряд, – догадался Грегори.

– Черт, – раздается голос Капитана, – вот так Мадагаскар! Это же "Сцилла" и "Харибда" Ржавого Билла!

– Сейчас будет им и Сцилла, и Харибда вместе взятые! – откликается Грегори. – По первому беглый огонь – пли!

Дьявольская музыка сразу двадцати скорострельных пушек похожа на оглушительную, басовую пулеметную очередь с нарушенным ритмом. Если бы не ветер, сносящий дым, было бы невозможно прицельно стрелять. Пушки нижней палубы бьют настилом над водой, чтобы делать проломы борта ниже ватерлинии. Эти ядра как маленькие торпеды скользят по поверхности воды, поднимая брызги от сбитых гребешков волн. Сто пятьдесят смертоносных ядер почти прямой наводки за минуту превращают цель в быстро погружающуюся кучу обломков с покосившимися мачтами. Пушки смолкают.

– Перенос огня! По второму беглый огонь – пли!

Опять тот же дьявольский рев. Второй не выдерживает и половины минуты. Огромный столб пламени и дыма. Попали в пороховой погреб. Черное облако кольцом поднимается ввысь. Над поверхностью моря словно ничего и не было. От обоих.

– Осмотреть судно! Шлюпки на воду! Абордажная команда!

У нас течей нет. Я с интересом слежу за шлюпками в подзорную трубу. Они приближаются к месту крушения. То там, то там вроде кто‑то бултыхается, шевелится в воде. Подходит Капитан.

– Дай‑ка, пожалуйста, мне трубочку. Без нее ты хорошо видишь?

– Да ничего не вижу!

– Вот и хорошо. Нечего и смотреть, – говорит Капитан, складывая подзорную трубу. – Зрелище не для слабонервных.

Издалека доносятся звуки нескольких пистолетных выстрелов. Немного погодя еще несколько. Становится жутковато, если попытаться представить, что там сейчас происходит. Хотя разумом понимаешь, что иначе не могло и не должно тут быть. Все странно, страшно и вместе с тем до безобразия буднично. Никакой напряженной погони. Никакой упорной перестрелки. Никакого залихватского абордажа. Единственное романтическое и киношное во всей истории – так это появляющаяся на сцене спасенная красотка, которую никак не сбыть с рук.

Ай, чего это я разнылся! Солнце светит, волны качают, завтрак скоро подадут. Живи и радуйся!

Через полчаса шлюпки возвращаются. В них и семеро ушедших ночью на скалу. Ушли все с ножами. Некоторые вернулись с пистолетами или ружьями. Больше никаких трофеев. Всё пошло на дно. Боцман абордажной команды поднимается на мостик.

– Ржавый Билл был? – спрашивает Грегори.

– Был. Как вы и велели, я ему посочувствовал, что он ошибся курсом, отправляясь на Мадагаскар. Судя по всему, он очень обиделся на сэра Виктора в свой последний момент.

– Хорошо. Все свободны. Пока лежим в дрейфе. Вахтенный!

– Да, сэр.

– Проводите пассажирок в их каюту.

– Есть, сэр.

В капитанской каюте пробита стенка левого борта. Больше ничего. Ядро вылетело в открытое окно. Только собрались по рюмочке по поводу избавления, так помешали – Марта.

– Сэр Грегори, мисс Анабель спрашивает, не могли бы вы дать нам другую каюту. В нашей окно разбито.

Спускаемся вниз. Окно вдребезги. Одно ядро разнесло шкаф, переборку и валяется в коридорчике. Второе влетело тоже в окно, вышибло середину двери и ушло через переборку в каюту напротив. Нетрудно представить, что было бы с красотками, если бы они тут остались. Заглядываем в дальние каюты. Всё в порядке.

– Мисс Анабель, можете выбирать любую из них, – предлагает Грегори. – У нас вам две новости. Первая приятная. На потопленном сейчас корабле был капитан пиратов, который прервал ваше путешествие к жениху.

– И он тоже утонул?

– Разумеется. Вторая новость не очень приятная. По причине, которую вы видели своими глазами, доставка заказанных вами вещей откладывается. Если вам не трудно, напишите, пожалуйста, список еще раз.

– Что вы, капитан, я всё прекрасно понимаю. Благость первой новости покроет неприятности хоть сотни таких, как вторая. Я навеки ваша должница.

– Я счастлив, что вас обрадовал, – и мы вернулись наверх, к Грегори.

Графинчик всё так же на столе и рюмки тоже.

– За то, что легко отделались!

– Вообще‑то это моя вина, что оказались в такой ситуации, – заявил Грегори. – Расслабился и не установил пост слежения за горизонтом на скале или хотя бы на марсе.

– Да и я тоже оказался не на высоте, – поддержал самобичевание Капитан, – ведь Ржавый меня словно предупредил своим вопросом о красном корабле. Надо отдать ему должное. Здорово сработал. Когда Квали входил в бухту, Ржавого же здесь еще не было, а через три часа блокада была уже готова. Впредь нам наука.

– Жаль, что теперь мы никогда не узнаем, как он до нас добрался.

– У Ржавого, Грег, в каждом порту куча осведомителей. Там слух, здесь слух. Со временем может и картинка получиться. Хотя это довольно странно. Ко мне слухи о красном корабле не доходили. А ведь слухи – дело всеобщее.

Капитан немного помолчал.

– Вы знаете, Грег, с потерей Квали и его напарника у меня возникают серьезные проблемы со свободой перемещения, присмотром за домом. Так вдруг надежных людей не найдешь ведь.

– Можете не продолжать, Вик. Ваши намерения ясны – ограбление "Морского ветра".

– Мне правда очень жаль.

Я встаю.

– Извините, господа, мне неинтересно будет слушать ваше препирательство по поводу того, что важнее – экипаж или частная обслуга. Всё равно сторгуетесь. Я пойду наверх погулять на свежем воздухе. А пока предложу вам вариант решения всех ваших сегодняшних проблем разом. Сэр Виктор забирает из экипажа "Морского ветра" двух самых захудалых матросов. А сэр Грегори, чтобы восполнить потерю, зачисляет в экипаж Анабель и Марту. И состав весь при вас, и секреты тоже, – и я закрыл за собой дверь. Было слышно, как они там просто покатились со смеху.

Поднявшись на капитанский мостик, я преследовал две цели: прогуляться и посмотреть, как приводят в порядок корабль после боя. О втором пришлось сразу забыть. Там были Анабель и Марта. Свесившись через перила мостика, они с удивлением прислушивались к всхлипывающему ржанию двух капитанов, доносящемуся из распахнутого окна капитанской каюты. Заметив меня, Анабель с беспокойством спросила:

– Серж, скажите, пожалуйста, там всё в порядке?

– В полном порядке. Сэр Виктор и сэр Грегори обсуждают мое предложение о том, что у вас, Анабель, и у Марты следовало бы получить согласие присоединиться к экипажу "Морского ветра". Разумеется, с полным матросским довольствием, обмундированием и жалованием. Будете стоять вахты, чистить пушки, а со временем научились бы и ставить паруса. Это решило бы все сегодняшние проблемы, – Марта прыснула от смеха, прикрыв лицо ладошками.

– Вы большой шутник, Серж, – улыбнулась Анабель

– Вот у вас и сменилось настроение, Анабель. Отрадно. Значит, вы на пути к выздоровлению.

– Знаете, Серж, что самое забавное в том, что вы сказали?

– Что?

– Вы в некотором смысле оказались совсем недалеко от истины. Ваше смешное предложение – это на самом деле способ сменить образ жизни. Чего мне очень хотелось бы, но, к сожалению, невозможно. Традиции английской аристократии, которым я вынуждена подчиняться, весьма тягостны, но обязательны. Да еще и этот династический брак с Джозефом, который устраивают наши родители. Мало радости во всём этом, несмотря на внешнее великолепие.

– Вы, Анабель, нарисовали такую удручающую картину, что впору заплакать. Хотя на самом деле всё обстоит совершенно иначе. Ржавый Билл подарил вам совершенно полную свободу делать то, чего вам хочется.

– Я вас не понимаю.

– А тут и понимать нечего. Когда корабль, на котором вы плыли, не придет в Англию, то всем станет ясно, что вас нет в живых.

– Но я ведь жива!

– Несомненно. Только вот теперь Ржавый Билл, мир его праху, предоставил вам самой выбор своего будущего. Вы можете заявить о том, что вы живы и продолжить аристократическое существование. Однако в вашей семье горя в любом случае не избежать. Известие о вашей гибели уже в пути и на Ямайку, и в Лондон. Оно намного опередит известие о том, что на самом деле вы живы. С другой стороны, вы можете и не заявлять о том, что живы, и по вам в семье объявят траур. Джозеф притворно погорюет немножко и раз уже готов к браку, то быстренько найдет себе другую невесту. Или ему найдут. В этой ситуации вы совершенно вольная птица. Можете поселиться хоть здесь на архипелаге под другим именем и делать всё, что захотите. Правда, возникает вопрос обеспечения. Придется либо всё равно выйти замуж, но уже по вашему собственному выбору, либо начать работать. Сэр Виктор – умный и щедрый человек. Учитывая ваши обстоятельства, он, конечно, поможет вам и с жилищем, и с работой. Это если вы захотите полной свободы. Но у вас есть еще и третий вариант. Комбинация первых двух. Отсрочить объявление о том, что вы живы. Свобода у вас остается. Джозеф женится на ком‑то, и обязательства к нему вас уже не будут связывать. А ваши родители от радости, что вы живы, простят вам все ваше своеволие. Если они вас любят, конечно. В этом случае у вас и желаемая свобода, и восстановленная связь с семьей. Так что выбор будущего сейчас только в ваших руках, Анабель.

Воцарилось молчание. Марта стоит и хлопает глазами. Как, впрочем, и Анабель. А я спускаюсь на пушечную палубу. Здесь рабочая горячка. Дымный порох сгорает не полностью, и стволы пушек всё равно требуется чистить. Хоть и не при каждом выстреле. Но пушки уже почистили. Теперь матросы по двое набивают снаряды. Один сидит у кучи стреляных гильз, железным стержнем выбивает изнутри гильзы отработанный капсюль, а потом на его место осторожным постукиванием деревянным молоточком вколачивает новый. Его товарищ в гильзу с новым капсюлем насыпает мерку пороха, закладывает пыж, ядро и втискивает еще один пыж, чтобы ядро не выпало. Для разрывных бомб берется пороховой пыж с дыркой в середине, и ядро своим запальным отверстием совмещается с дыркой в пыже.

– Не хотите попробовать? – спрашивает подошедший боцман.

– С удовольствием.

И вот я сижу прямо на палубе. Гильза стоит между ног. Выбил старый капсюль. Перевернул гильзу и вколачиваю новый. Немного перекосился и не идет. Стукаю чуть сильнее. Оглушительный грохот, а за ним оглушительный хохот матросов. В ушах звон.

– Вы аккуратнее. Нельзя сильно стучать, а если перекос, то выньте капсюль и начните снова.

Начинаю всё сначала. Теперь уже более внимательно и осторожно. Ничего не грохнуло. Второй тоже. Третий. А этот который? Уже последний? А я и не заметил. Решетка для снарядов вся заполнена. С мостика доносится голос Грегори:

– Серж, сегодня вы обед определенно заработали.

Девушек на мостике уже нет, а оба капитана осклабились, словно узрели что‑то потешное. Поднимаюсь к ним.

– Сэр Грегори, я наотрез отказываюсь общаться с этой хитрой и коварной интриганкой Анабель, которую вы по доброте душевной подобрали где‑то в море и пригрели на своем судне.

– А что произошло?

– Я, конечно, признаю, что, несмотря на аристократическое происхождение, характер у нее совсем не салонный. Не в пример другим, обычно капризным, истеричным девицам. Это настолько очевидно, что невозможно отрицать. Однако буквально не более часа назад она сообщила мне в приватной беседе, что ее жених Джозеф – это для нее тягостная обязанность династических связей. Такая обязанность ее совсем не радует. При этом Анабель – человек живого ума и не могла не понимать, что вы непременно выпытаете у меня содержание этого разговора. Зачем тогда говорить такое?

– Я? Выпытаю у вас, Серж?

– Конечно. Что вы и сделали. Иначе и нельзя расценивать ваш вопрос: "А что произошло?" Вы капитан. Мы на вашем корабле, и мне ничего не оставалось делать, как подчиниться и честно раскрыть всё, что мне пришлось услышать.

Похоже, сэр Грегори потерял дар речи. Стоящий рядом и ухмыляющийся сэр Виктор попытался выручить его, переведя разговор в другое русло.

– После обеда "Морской ветер" двинется к острову Альберта. Грегори высадит нас ночью на шлюпке. Так что у нас будет время вздремнуть.

Но я, тем не менее, закончил свой донос.

– Я, разумеется, не мог оставить такой выпад без ответа. И совершенно справедливо заметил, что пират Ржавый Билл на данный момент освободил ее от какой‑либо династической зависимости. Сейчас она мертва для внешнего мира, и никто не собирается принуждать ее воскресать немедленно, именно сейчас. Если она сама этого не захочет. Всё. На этом разговор был закончен.

Теперь и на челе сэра Виктора появилась некоторая задумчивость. Однако он благополучно пересилил ее и, встрепенувшись, выразил желание всё же пообедать. Что мы все дружно поддержали действием.

Устраиваясь отдохнуть до ночи, в оставшейся свободной и целой каюте на пассажирской палубе сэр Виктор, наблюдая мои мучения с коротким диванчиком, заметил:

– Ты, конечно, мастерски гнешь свою линию, Сергей. Мне нравится. Тебя бы за это даже следовало наградить кроватью, на которой лежу я сам.

– Так за чем же дело встало?

– Ты на диванчике хоть частично помещаешься, а я не помещусь совсем, – и мгновенно отключился, засопев носом.

Фиг, думаю, вам. Меня на кривой не объедешь. Меня уже когда‑то награждали благими намерениями – видимостью королевских орденов. Сползаю с диванчика и с блаженством устраиваюсь на кровати в соседней каюте с пробитой ядром переборкой.

Грузимся в шлюпку среди ночи. Шестеро гребцов, мы с Капитаном и еще два пожилых матроса. Они согласились сменить экстремальную службу у сэра Грегори на более спокойную у сэра Виктора. Остров Альберта почти не виден. Тем более не может быть виден оттуда и "Морской ветер".

– Сэр Виктор, а почему у Грегори нет ни помощника, ни штурмана?

– Сам видишь, в каких обстоятельствах всё происходит. Почти невозможно найти людей, которым можно доверять, и при этом с необходимым опытом. Вот Грегори и за капитана, и за штурмана. А обязанности старпома, не касающиеся судовождения, разделили между боцманами. Что поделаешь.

Пристали к берегу, высадились. Шлюпка сразу же ушла обратно. Потихоньку добрались до дома. До рассвета еще далеко, и спать не хочется. Капитан пошел знакомить новых слуг со своим хозяйством. Я же вытащил на террасу кресло и принялся обстоятельно созерцать свое любимое небо. Оно, конечно, синее и со звездами, но звезды какие‑то не те и не там. Всё равно красиво и таинственно.

В "Раке" утром тихо.

– Здравствуй, Люк.

– Здравствуйте, сэр Виктор. Привет, Серж. О, кого я вижу! Питер, Макс, какими судьбами? Будете работать у сэра Виктора? – старые приятели обнимаются. – Вместо Квали и Мамбо? – и вдруг что‑то поняв, Люк замолкает.

Марианна шуршит юбкой, обслуживая нас четверых. Новые слуги и одновременно матросы исподволь ласкают ее взглядами. Всё как обычно. Седина в бороду – бес в ребро.

– Ваш завтрак, сэр Виктор. Ваше утреннее вино, Серж, – и все такое прочее.

Уходим после завтрака в контору к Люку, оставив остальных двоих за столом.

– Квали и Мамбо погибли вместе с яхтой.

– Жаль ребят, сэр Виктор. Толковые и надежные, хоть и черные. И кто это их?

– Ржавый. Но и он сам после этого не долго прожил. Вздумал поохотиться за красным кораблем с тысячей пушек. На том и погорел. Ребята, видишь, есть. Нужна новая посудинка не хуже старой.

– Ржавый, Ржавый… Стало быть, мы ему так и останемся должны триста фунтов за еще не сбытый товар.

– В отчете укажешь их как возмещение пострадавшим от него.

Возвращаемся в зал еще попить утреннего вина. В таверну вошли двое. Огляделись и присели за стол в углу. Марианна побежала к ним.

– Этим‑то что здесь нужно? Никогда раньше не заходили, – удивился Люк.

– А кто это? – спрашиваю я.

– Из губернаторской челяди. Не поймешь кто. То ли слуги, то ли стряпчие. Подозрительно, что они явились сразу вслед за вами. Из дома губернатора в нашу таверну никто никогда не ходит. Предпочитают ту, которая в верхнем городе.

– Ладно, Бог с ними. Ты не в курсе, кто здесь может продать нам подходящую лодку?

– Да так что‑то сразу на ум ничего и не приходит. Разве что вдова Хенкса. Славный был лодочный мастер. Я не слышал, чтобы его яхта к кому‑то перешла. Можем сходить поговорить с ней. Это рядом.

– Отлично. Пойдем.

Двое из губернаторской челяди поднялись и исчезли за дверью. Марианна подошла к нам.

– Люк, эти двое, – она кивнула на дверь, – интересуются Ржавым Биллом.

– Что спрашивали?

– Кого он искал, с кем разговаривал. Не говорил ли, когда вернется.

– А ты?

– Что видела, то и сказала.

– Ну и правильно. Многие видели то же, что и ты, – Марианна отошла.

– Чудеса. Губернатор ищет Ржавого Билла?