Глава 14. Она не предала бы его! Господи, надо же было быть таким идиотом!

Нью‑Йорк

Май 1776 года

Она не предала бы его! Господи, надо же было быть таким идиотом!

Так думал Эрик Камерон два месяца спустя, сидя в большой белой парусиновой палатке Вашингтона в Нью‑Йорке и глядя на своего старого друга. Генерал только что закончил писать приказы о перебазировании корабля дальше к югу. Его старому другу и партнеру сэру Томасу, а сейчас полковнику сэру Томасу, удалось увести их корабль «Родная земля» из Бостона.

– Самое главное, – сказал ему Вашингтон,. – что конгресс дал разрешение на каперство. Любой урон, который ты сможешь нанести на море неприятелю, будет только приветствоваться.

Был конец мая. Все предыдущие недели они провели, окапываясь и роя траншеи, чтобы отбить ожидавшееся наступление на Нью‑Йорк.

Для колонистов настали тяжелые времена. И вот в разгар этих событий Эрик сидел подле Вашингтона и слушал перехваченное шпионское донесение лорду Данмору о том, что в Камерон‑Холле хранятся оружие и порох. Пришла также срочная депеша от генерала Льюиса, возглавлявшего ополчение Виргинии, с просьбой к Эрику прибыть как можно скорее, чтобы попытаться дать отпор ожидаемому нападению с моря.

У Эрика мерзли руки. Несмотря на почти летнюю жару, он чувствовал себя так, словно чьи‑то ледяные пальцы в дьявольской пляске бегают по его спине. Он и так дал понять Аманде, что разрешает все сомнения в ее пользу. Он уже познал ее обман, но поверил ее клятвам.

Он никогда не был дураком. Чем сильнее были его чувства, тем большим казалось предательство. Грезя о проведенных с ней вместе ночах, он невольно мучил себя воспоминаниями о струящихся по его обнаженному телу волосах, ее глазах, блестящих, как изумрудное море, мечтал о ее глубоком и громком дыхании в его объятиях, о ее запахе, сладко дурманящем даже во сне.

Они были одни с Вашингтоном. Генерал с грустью посмотрел на своего друга и, достав откуда‑то бутылку виски, предложил глоток Эрику.

– Последний раз ты был дома в конце марта?

Эрик кивнул в знак согласия. Он протянул генералу перехваченное донесение, подписанное «Принцесса», и грязно выругался.

– Не слишком ли поспешно ты ее осуждаешь? – предостерег его Вашингтон.

Эрик покачал головой. Его следующие слова были грубыми, холодными и безжалостными, он сам это почувствовал:

– Генерал, я, наоборот, слишком долго тянул, и это промедление может дорого обойтись нам всем, Эрик встал, одним глотком допил остатки виски и резко отдал честь.

– С вашего разрешения, я поплыву на юг.

– Каковы твои планы?

– Бить Данмора, Стирлинга и Тэрритона!

Вашингтон встал, протянув Другу руку на прощание:

– Будь осторожнее, Эрик. Боюсь, что тебя ожидает худшее. Здесь наступления пока не предвидится, а вот Данмор уже бороздит воды Виргинии. Эрик, не знаю, как тебе сказать, но ты можешь найти свой дом разрушенным, сожженным дотла.

– Вполне возможно.

– А твоя жена…

– Клянусь, она от меня не уйдет!

– Эрик!..

– Я знаю, что она опасна. Я доберусь до нее. Я хочу отправить ее во Францию под надежной охраной.

Вашингтон пожал ему руку:

– Может статься, что она невиновна.

– Вы единственный все время предупреждаете меня о возможности ошибки. Но все доказательства прямо указывают на нее.

– Может, да. А может, и нет. Может, она заслуживает справедливого суда.

Эрик стоял, готовый уйти, горя нетерпением отплыть.

– Сэр, я уже свершил справедливый суд, – твердо сказал он.

Взяв предназначенные ему приказы, он оставил Вашингтона, пообещав вернуться при первой возможности. Возвратившись в дом, который он выбрал для штаба в нижней части Манхэттена, Эрик вызвал Фредерика и попросил того подобрать хорошую команду для корабля.

Эрик собирался в дорогу, когда кто‑то негромко постучал в дверь.

Он быстрыми шагами пересек комнату, обогнув грубый деревянный стол и простую походную кровать, и резко распахнул дверь. Лицо его было искажено гримасой душевной боли.

К его удивлению, за дверью оказалась Энн‑Мари Мабри, дочь сэра Томаса.

Энн‑Мари после той бостонской ночи многое пережила. Она организовывала многочисленные женские акции протеста, бойкот английских товаров, она обручилась с молодым человеком, который погиб в Бостоне. Она больше не была юной кокеткой, превратившись в красивую, взрослую женщину с мягкой улыбкой. Она последовала за своим отцом на войну, и мужчины здесь считали ее чуть ли не ангелом.

«Ну почему я не выбрал в жены ее? – с горечью думал Эрик. – Она верна тому же правому делу, что и я, нежна и прекрасна, у нее искренние голубые глаза и такая ласковая улыбка!»

Но даже думая так, Эрик знал, что не может повернуть время вспять, что он по‑прежнему любит Аманду, даже сейчас. Если он поймает ее, он поступит с ней так, как должно, но не разлюбит ее.

Он был навсегда заколдован волшебством изумрудных глаз и пылающих рыжих волос. Никакая другая женщина не могла взволновать его так, как она.

– Энн‑Мари, входи, – сказал он сдержанно. – Мне почти нечего тебе предложить, хотя в кофейнике еще что‑то осталось. Можно быстро подогреть кофе. А есть еще и бренди.

– Эрик, прошу тебя, я пришла не за этим. – Энн‑Мари замялась. – Я пришла просить тебя очень хорошо подумать, прежде чем ты совершишь непоправимое.

Он помолчал, глядя на нее с удивлением и некоторой долей любопытства.

– Энн‑Мари, они хотят сжечь мой дом, первый камень которого был заложен в конце двадцатых годов прошлого века. Они захватят оружие, предназначенное для виргинского ополчения и для нашей армии. И послушай, Энн‑Мари, британцы узнали об оружии потому, что моя жена – хозяйка этого самого Камерон‑Холла – сказала им об этом.

Он все больше распалялся, пока говорил. Слишком поздно он понял, что непроизвольно теснит молодую женщину и почти загнал ее в угол комнаты.

– Видит Бог! – воскликнул он. – Прости, Энн‑Мари, но пусть будет что будет.

Он подошел К столу и налил себе бренди. Энн‑Мари торопливо устремилась к нему.

– Эрик, я тоже слышала разговоры обо всем этом! Но стоит ли считать сплетни слуг самым правдивым источником? Аманда не покидала Камерон‑Холла со времени твоего отъезда.

– Значит, у нее есть сообщник.

– Эрик, она моя подруга, я ее хорошо знаю.

– Энн‑Мари, однажды ночью я поймал ее на месте преступления. И я спустил ей это с рук. Это была моя ошибка. Я должен был отстегать ее кнутом и отправить во Францию.

– Эрик! – воскликнула Энн‑Мари. – Тебя я тоже знаю, ты бы не смог так поступить.

– Но это было бы правильно, – холодно сказал он. – Энн‑Мари, я отплываю и хочу успеть до отлива.

– Эрик, – проговорила она несчастным голосом, – я ничего, совсем ничего полезного не смогла здесь сделать. Послушай меня, пожалуйста. Может быть, она и была шпионкой, но она ничего не сделала против своего собственного дома. Неужели ты не видишь, что кто‑то использует против нее ее прошлое?

– Я думаю, Энн‑Мари, что Аманда всегда могла бы поговорить со мной. Если бы ей угрожали, я бы защитил ее. Я бы защитил ее и дрался бы с любым человеком, справился бы с любой опасностью. Но она выбрала другую дорожку. А сейчас… прости меня, но…

Она заступила ему дорогу. Ее глаза были влажны от мольбы и сострадания.

– О, Эрик… – снова прошептала она и приподнялась на носки, чтобы поцеловать его.

Он не знал, что на него нашло. Может быть, его Всего лишь мучила боль предательства, но когда губы Энн‑Мари коснулись его, он ответил. Не братским поцелуем, а раздвинул ее губы и глубоко проник в ее рот, как мог бы сделать любовник. Она ответила тем же, как поступила бы любовница. Ей губы сладко раскрылись, она звала его, ее руки обвились вокруг его шеи. Мгновения бежали в ослеплении, и вдруг он понял, что не может получить от Энн‑Мари того, что искал в другой. Он не мог просто воспользоваться ее чувством, слишком хорошей женщиной она была. И она всегда заботилась о нем, он и раньше это знал. Она была его другом и дочерью одного из его лучших друзей. Стыдясь самого себя, Эрик оторвал губы от ее губ и медленно выпустил молодую женщину из рук. Он хотел извиниться. Ее глаза неотрывно смотрели на него, и оба поняли, что ошиблись.

Прежде чем он смог произнести хоть слово, их прервал яростный возглас. Очнувшись, Эрик увидел, что у двери стоит Дэмьен Розвелл, высокий, прямой, оскорбленный.

– Лорд Камерон, я пришел узнать, не нуждаетесь ли вы в помощи, но вижу, что о вас и без меня хорошо заботятся.

Эрик не обязан был давать Дэмьену какие‑либо разъяснения. У его юного друга был опрометчивый и горячий характер, из‑за которого тот едва не оказался на долгие годы в британской тюрьме.

– Я уже отправляюсь! – отрывисто произнес Эрик.

– Дэмьен, ты должен понять… – заговорила Энн‑Мари.

– О, я прекрасно понимаю! – сухо рассмеялся Дэмьен. – Он все еще бритт по сути, все еще лорд Камерон. Настоящий Генрих Восьмой: долой одну, подавай следующую! Вы что, планировали убить Аманду или только развестись с ней, лорд Камерон?

– Что бы я ни сделал, Дэмьен, она того заслуживает, – спокойно ответил Эрик.

– Я собираюсь плыть с вами.

– Нет, ты не поплывешь.

– Вы не можете…

– Дэмьен, ради Бога! Вашингтон не разрешит тебе плыть. Можешь ли ты понять, насколько серьезно положение?

– Если ты причинишь ей вред. Камерон, – поклялся Дэмьен, поднимая стиснутый кулак, – к черту революцию – я убью тебя, клянусь! – В его глазах стояли слезы.

Сердце у Эрика защемило. Он не хотел ссориться с Дэмьеном и вновь от всего сердца проклял Аманду.

– Дэмьен… – начал было он, но молодой человек уже убежал.

Эрик и Энн‑Мари стояли в комнате одни.

– Не беспокойся, я объясню ему, – пообещала Энн‑Мари.

– Нет, ничего нельзя объяснить ни сейчас, ни когда‑либо потом, – пробормотал Эрик. Он схватил свою шляпу и отвесил низкий поклон Энн‑Мари:

– Береги себя, дорогая.

– Эрик, будь осторожен! – воскликнула она, но он не ответил.

Камерон боялся говорить – он не доверял самому себе.

Утром двадцать пятого мая Эрик с командой встретили один из кораблей флота Данмора, маленький клипер под названием «Синтия».

Так как континенталы испытывали нехватку кораблей, Эрик постарался не топить «Синтию». Ценой поврежденной грот‑мачты, но без какого‑либо иного ущерба колонистам довольно легко удалось захватить ее.

Команда «Синтии» была отправлена в арестантскую, на борту был оставлен минимальный экипаж, чтобы доставить клипер в порт, контролируемый патриотами. Там его можно было заново оснастить и поставить на службу колонистам.

Утром двадцать восьмого они вошли в устье Джемса. В подзорную трубу Эрик мог видеть пожар, бушевавший в Камерон‑Холле, и отплывавшую от причала «Леди Джейн».

«На борту ли моя жена?» – задавался вопросом Эрик.

Он прокричал приказ канонирам. Пушки были наведены, заряжены, и Эрик поднял руку.

– Огонь! – скомандовал он.

Черт побери, он обстреливал свое собственное судно и, может быть, убивал свою жену. На борту ли Аманда? Да, с грустью думал он, скорее всего она там. Дом все еще стоял нетронутым, он мог видеть его вдали на лужайке. Но склады пылали, там ничего спасти уже не удастся.

А корабль, его корабль «Леди Джейн», уже подходил, готовый открыть ответный огонь.

– Канониры, цельтесь снова! Они не готовы к встрече с нами, они только что отошли от причала Еще залп, а потом мы подойдем к ним сбоку, сцепимся бортами и возьмем «Леди Джейн» на абордаж.

Пороховой дым носился в воздухе, за ним почти ничего не было видно. Эрик отдал приказ дать еще один залп. «Родная земля» вибрировала и дрожала, ядра падали в воду, пробивали обшивку, паруса, палубу «Леди Джейн». Вода между кораблями, казалось, поседела от пены. Штурвал в умелых руках капитана из западного графства сводил корабли все ближе. Когда их борта соприкоснулись, все вокруг, казалось, содрогнулось.

Эрик высоко поднял шпагу и, издав боевой клич, перепрыгнул на палубу «Леди Джейн». Следом за ним с такелажа и с поручней прыгала его команда.

Они схватились с британцами в рукопашном бою, орудуя обнаженными шпагами и кинжалами: ружья выстрелили всего раз или два.

Эрика вели вперед ярость и сознание, что перед ним его собственный корабль. Видит Бог, он вернет его!

Он едва успел справиться с молодим, отлично фехтующим шотландцем, когда заметил на носу «Леди Джейн» Роберта Тэрритона.

Увертываясь и избегая схватки с другими, Эрик с безрассудной отвагой ринулся вперед, улыбаясь своему новому противнику, своему заклятому врагу.

– Камерон, ты ублюдок! – закричал Тарритон, сумев довольно легко отразить первые выпады Эрика. Их шпаги взметнулись вверх, скрестились, опустились и вновь со звоном скрестились; оба противника держались стойко.

– Она со мной, ублюдок! – возбужденно прошептал Тэрритон. – Ты думал, что обставил меня, все время разлучал Аманду со мной, но теперь мне достались и твой корабль, и твоя жена, и я хорошенько попользуюсь тем и другим!

Гнев судорогой сковал тело Эрика, и Роберт Тэрритон, сделавший выпад, едва не пронзил его. Дурак! Эрик продолжал нападать молча, зная, что Тэрритон любым доступным ему способом хочет вывести его из себя. Стремительными выпадами Эрик быстро теснил противника.

Тэрритон парировал удары, но Эрик видел страх, исказивший лицо его врага. Эрик фехтовал лучше и сам знал об этом. И он собирался убить Тэрритона.

– У тебя ничего нет, Тэрритон, совсем ничего нет! – говорил Эрик и, словно подтверждая это в молниеносном выпаде, коснулся концом шпаги подбородка Тэрритона. Удар был унизительным.

Тэрритон отшатнулся, и Эрик понял, что может в свое удовольствие преследовать его. Теперь пришла очередь Тэрритона понервничать. Он тронул задетый Эриком подбородок и почувствовал кровь.

Эрик ухватился за ванты и прыгнул на первую перекладину, приготовившись к новой атаке. И в этот момент увидел Аманду.

Она вышла из капитанской каюты и стояла среди бурлящего моря мужчин. Такая красивая, в зеленом платье, с озаренными солнцем волосами, пламенеющий каскад которых струился по спине. Она казалась одновременно и посторонней, и такой естественной на этой палубе, в этой царившей вокруг нее суматохе, высокая, гордая и красивая. Это была его жена. Предательница.

Она здесь, так он и подозревал, она здесь. В конце концов она связала свою судьбу с Тэрритоном. Он, наверное, увозил Аманду в Лондон после того, как она сделала все полезное, что могла, в Камерон‑Холле.

«Ни за что, любовь моя! – беззвучно поклялся себе Эрик, – Никогда, покуда я жив, а не похоронен в этом море, тебе не быть с Тэрритоном. Я сделаю для этого все, что могу!»

В этот миг Тэрритон сделал выпад в его сторону. Эрик молниеносно парировал его и, обуреваемый жаждой мести, нанес яростный ответный удар. Теперь он снова владел собой, был холоден и полон смертельной угрозы. Тэрритон, кажется, понял это.

– Бросай шпагу, Тэрритон! – потребовал Эрик.

– Ради всего святого, кто‑нибудь, займитесь им! – завопил Тэрритон.

Что еще можно было ожидать от лорда Роберта Тэрритона, его светлости герцога Оуэнфилдского, подумал Эрик. Неужели он будет драться сам?

На призыв Тэрритона бросились пять матросов с поднятыми шпагами.

– Когда‑нибудь я убью тебя, Тэрритон, – любезно пообещал Эрик. Но тот уже скрылся, и Эрик не смог уделить ему должного внимания, так как его противники были рядом Фредерик бросился вперед, атаковав одного из матросов Эрик избавился от другого нетерпеливого парня молниеносным ударом в живот, третьему проткнул грудь, а двое других предпочли скрыться в общей драке Эрик услышал громкий всплеск и понял, что Тэрритон для него на сей раз потерян Патриоты овладевали «Леди Джейн», и Тэрритон, не собирался оставаться и помогать своим соратникам.

– Принцесса! – раздался громкий крик, и Эрик понял, что его люди постепенно стали понимать: Аманда и есть та самая знаменитая Принцесса, которая столько раз предавала Виргинию.

Он должен был первым добраться до нее. Фредерик знал, кто она, как и некоторые из его друзей Но этого не знали остальные. А Эрик не позволил бы никакому другому мужчине схватить ее или даже прикоснуться к ней. Она была его добычей.

В руках Аманды шпага, понял он со смешанным чувством ярости и страха Чертова идиотка, она что, собирается драться с ними насмерть, она так безрассудна и решительна, что готова убивать и рисковать собственной жизнью?

«Бог свидетель, любовь моя, я задушу тебя!» – поклялся он себе.

Аманда предупреждающе выставила шпагу перед собой и повернулась, чтобы убежать. Эрик приказал своим людям расступиться и освободить палубу. Не бросится ли она в море? Нет, леди в панике побежала обратно в капитанскую каюту Там шла схватка, какой‑то шотландец дрался с одним из его людей и наконец упал сраженный.

– Я займусь ею! – крикнул Эрик команде.

Она укрылась в каюте.

Эрик добрался до двери и распахнул ее мощным ударом ноги Он увидел там Аманду, поддерживавшую упавшего шотландца. В ее взгляде смешались вызов и испуг. Его имя шепотом сорвалось с ее губ, затем она пошатнулась и осела на пол, потянув за собой тяжелое ружье шотландца.

– Принцесса, – пробормотал он в ответ, протирая свою шпагу, чтобы унять дрожь в руках, и вкладывая ее обратно в ножны Он не знал, что он сказал ей потом: что‑то ничего не значащее, что‑то о войне и о том, как ему горько быть здесь из‑за того, что его жена – предательница.

Аманда попыталась прервать его, но он не дал ей сделать этого.

Изо всех сил он старался сдержать себя. Он не хотел трогать жену: он бы убил ее… или изнасиловал бы прямо здесь, на корабле, несмотря на присутствие команды.

– Я невиновна в этом! – воскликнула она наконец. Это отрицание ранило его в самое сердце: Боже праведный, она была здесь, и с кем – с Тэрритоном!

Он приказал себе успокоиться и вежливо приподнял брови.

– Вы невиновны. Принцесса?

– Говорю же тебе…

– А я говорю вам, миледи, что доподлинно знаю: вы британская шпионка и знаменитая Принцесса, так как я сам подбросил вам ложные сведения, которые потом попали в руки Данмора. Вы вновь предали меня!

Она держала ружье, ствол которого был направлен на него. Ее глаза горели от ярости, а волосы струились прекрасным огненным водопадом Она – его жена, с которой он провел столько ночей, – целилась в него из смертоносного оружия.

– Отдай мне его, Аманда! – потребовал он в гневе. – Аманда!

– Отойди от меня; Эрик!

Ярость переполняла его и грозила вырваться наружу.

– Теперь послушай меня, Аманда. Предупреждаю, что я еле сдерживаюсь. Я боюсь даже Прикоснуться к тебе, чтобы сразу не погасить свет этих чудесных глаз навсегда. Я забираю ружье.

– Нет, пропусти, дай мне уйти. Клянусь, я невиновна.

– Позволить Принцессе уйти? Да меня за это повесят, миледи! – Сейчас надо было забрать у нее оружие, и Эрик решительно шагнув вперед. Она отступала, по мере того как он приближался.

– Нет! Я выстрелю в тебя, Эрик, клянусь!

– Я верю вам, миледи, – с горечью произнес он в ответ. Пусть стреляет! Тогда она обретет свободу. – Стреляйте в меня, если хотите, миледи, – предложил он, – но сначала убедитесь, что ваше ружье заряжено.

– Не беспокойся, Эрик, оно заряжено.

Она хочет предостеречь его? О Господи! Он хотел бы поверить в слезы, наполнившие ее глаза, в то, что она искренне его предупреждала, но не мог.

Он схватил ружье за ствол и отшвырнул его через всю каюту.

Чертова штуковина взорвалась! Эрик обернулся и холодно уставился на Аманду.

– Оно действительно было заряжено, миледи, и нацелено мне в сердце! – Она могла бы убить его… Его собственная жена могла бы убить его… – А сейчас. Принцесса…

– Подожди!

– Подождать чего? Твоего спасения? У тебя ничего не выйдет!

Она долго не отрывала от него взгляд, ее зеленые глаза сверкали слезами, как будто она вот‑вот разрыдается. Лгунья!

И все же… Она была такой красивой, учащенное дыхание вздымало ее грудь, на шее пульсировала голубая жилка. Ее лицо было столь прекрасно, что он еле сдерживался, чтобы не погладить его.

Внезапно Аманда, как пантера, бросилась вперед. Чтобы проскользнуть мимо него. Ему хватило одного шага, чтобы схватить ее за волосы. Она вскрикнула от боли, и он обхватил ее руками. Она яростно отбивалась кулаками. Отчаянно защищаясь, он чувствовал рядом с собой тепло ее тела, чувствовал, как вздымаются ее груди, движутся ее бедра, и это помогло ему. В этот короткий миг Эрику припоминался лишь их смех, мягкая нежность на берегу медленно текущей реки.

Она почти умудрилась ударить его в подбородок своими молотящими воздух кулачками, но он резко поймал ее руки и завел их назад, за ее изящную спину. Аманда откинула голову назад, чтобы встретить его взгляд.

– Ты так прекрасна, – сказал он ей, – и так вероломна, но теперь все кончено, ты проиграла. Сдавайтесь, миледи!

Неожиданно она улыбнулась, медленно и вряд ли нежно, но с такой тоской и отчаянием, что ее улыбка проникла в самое его сердце.

Эта улыбка вернула его назад, к тем годам, которые они провели вместе, ко всем их совместным переживаниям, к драгоценному мирному времени.

– Яне сдамся, милорд, – тихо произнесла Аманда. – Не отступлю и не сдамся:

В этот момент в комнату ворвался один из лейтенантов, родом из Каролины. Подойдя и встав за спиной Эрика, он возбужденно воскликнул:

– Мы нашли ее, эту Принцессу! Она выдала британцам ваш корабль, милорд, и передала им сведения о складах с оружием!

Взгляд Эрика был по‑прежнему неотрывно прикован к глазам Аманды.

– Да, мы Нашли ее. – Его снова охватил гнев. Со вздохом он оттолкнул ее от себя. Аманда чуть не ударилась о стенку каюты, но сразу выпрямилась: высокая, гордая, как никогда, преисполненная достоинства и красоты, несмотря ни на что.

Лейтенант тихо присвистнул:

– Ничего удивительного, что она с такой легкостью вертела нашими людьми!

Как горьки были для Эрика эти слова!

– Да, – тихо сказал он, – ей легко шпионить.

– Неужели мы повесим ее? – спросил лейтенант. Он выглядел очень взволнованным. – Повесим ли мы женщину, милорд?

Эрик сомневался лишь один миг. Так как его взгляд был по‑прежнему устремлен в блестящие зеленые глаза его жены, он заметил, как они расширились. Неужели она все‑таки испугалась? Почувствовала, как вокруг ее горла обвивается веревка?

– Милорд, конечно, вы не можете ее повесить!

Эрик иронично улыбнулся, даже сейчас помня, что, казалось, само солнце жило в ее поцелуе, в блеске ее волос, в жаре ее объятий.

– Видишь ли, именно я не могу этого сделать, так как она моя жена.

Молодой лейтенант онемел от удивления Эрик понял, что не может больше оставаться здесь, так как быстро теряет контроль над собой и это становится заметно. Он будет иметь дело с Амандой позже, у себя дома, в месте, знакомом им обоим.

– Скажи Даниэлю, чтобы отправил кого‑нибудь в Камерон‑Холл, – приказал он. – И пусть кто‑нибудь заберет отсюда этого лейтенанта, – указал он на шотландца. Да, этот человек сражался и умер, защищая Аманду от него, Эрика! – Британцев похоронить в море, наших погибших отвезти домой. – Он повернулся к Аманде:

– Любовь моя, встретимся позже.

Эрик низко поклонился ей и стремительно покинул каюту. Он не остановился у штурвала, а пошел на самый нос, встал грудью к ветру, чувствуя теплые брызги воды на лице и руках.

Дело наконец было сделано Оружие и боеприпасы скорее всего потеряны для них, но «Леди Джейн» возвращена И Аманда снова была его.

Его пальцы зудели. Он вспомнил Тэрритона, его омерзительные слова, и тупая боль охватила сердце; мучительно хотелось знать, правду или нет говорил его, соперник.

Они были женаты более двух лет. Она была его женой, и ни частички ее не принадлежало этому ублюдку Тэрритону Он выбросит ее из своего сердца, он потребует развода.

Но развестись с ней – все равно что отрубить свою правую руку… Нет, он не прикоснется к ней…

Ему не терпелось остаться с ней наедине… Ему нужно время, чтобы успокоиться, убедиться в своей правоте.

Много что еще нужно сделать‑найти генерала Льюиса, соединиться с его силами, чтобы довести до конца операцию по поимке в их сети генерала Данмора.»

Эрик закрыл глаза и облокотился о поручни.

Немного спустя Даниэль пришел сказать, что они вот‑вот пристанут к берегу.

– Проследи, чтобы Фредерик сопроводил мою жену домой и предупредил слуг, что ей нельзя покидать дом. Я сразу же поскачу искать ополченцев. Наша команда пусть или остается на борту, или разбивает на лугах палатки. Пусть решают сами.

– Слушаюсь, сэр Когда карета Аманды исчезла из виду, Эрик поспешно покинул корабль. Ему быстро подвели лошадь. Даниэль приготовился скакать с ним.

Им не пришлось долго искать генерала Льюиса, старого друга Эрика еще со времен войны с индейцами. Льюис со своими войсками двигался вдоль полуострова и уже без труда мог указать местоположение позиций Данмора.

– Мы заставим его навсегда покинуть стоянку у острова Гвинн.

Мы добьемся того, что он и его пиратский флот уберутся подобру‑поздорову! – страстно поклялся Льюис.

– Тогда мои люди присоединятся к вашему ополчению утром, генерал, – согласился Эрик, – а сейчас я поскачу домой.

– Лорд Камерон, – остановил его Льюис.

Эрик, уже выходивший из палатки генерала, остановился у порога:

– Слушаю?

– Я обязан сказать вам, что доказательств относительно личности шпиона нет, – тихо сказал генерал.

– Нет доказательств? – Эрик вдруг не к Месту закашлялся – Известия о вашей победе на борту «Леди Джейн» домчались ко мне быстрее, чем вы сами, милорд. За сражением наблюдали с берега, и, конечно, ходят слухи, что ваша жена была на борту и что, кажется, ее опознали как Принцессу. Имейте в виду, некоторые думают, что Данмор очень хочет похитить миссис Вашингтон. Может быть, с вашей супругой поступили так же?

Эрик кивнул, не веря ни в одно сказанное генералом слово. Его супруга уже подняла против него оружие. Одному Богу известно, какие неожиданности она могла бы уготовить ему в их комнате.

– Благодарю вас за заботу, генерал Льюис. Моя жена скоро отправится во Францию, где она будет в полной безопасности.

Он отдал генералу честь, вышел, кивнул Даниэлю, который вслед «за ним вскочил на своего коня, и отправился в Камерон‑Холл. Спустя несколько секунд Эрик уже несся галопом по виргинским полям, сгорая от нетерпения быстрее оказаться дома.

Подъехав ко входу, он соскочил с лошади. Пьер, уже ждавший его, чтобы подхватить поводья, радостно приветствовал хозяина.

– Что здесь произошло? – спросил своего доброго слугу Эрик. – Говори правду, всю правду, Пьер.

Пьер невесело пожал плечами:

– Я всей правды не знаю, милорд. Даниеллу ударили, и она только‑только пришла в сознание. Она клянется, что хозяйка невиновна.

– Даниелла будет клясться в ее невиновности, даже если Аманду застигнут в объятиях самого короля! – воскликнул Эрик.

Пьер снова пожал плечами:

– Она имеет в виду, что Аманда никому из нас ничего плохого не сделала. Это чудовище Тэрритон хотел ударить юную Маргарет, но леди Камерон не позволила это сделать.

– Но она с легкой душой и по своей воле отправилась с Тэрритоном?

Пьер опустил голову.

– Так получилось, – согласился он, нехотя.

– Больше мне ничего сейчас не нужно, Пьер; – сказал Эрик. – Я хочу, чтобы завтра утром ее отправили во Францию. Сразу, как только я уеду. Для этого я оставлю здесь «Леди Джейн». Ты и Кэссиди отправитесь с ней;

– Кэссиди думает, что будет прислуживать вам, милорд.

– Если он сможет уберечь мою жену от бед и напастей, это и будет его службой мне.

– А Даниелла?

Подумав, Эрик сказал:

– Ну что ж, Даниелла может сопровождать ее.

– Долго ли мы будем во Франции?

– Трудно сказать, – пробормотал Эрик. Потом он вздохнул. – Пока не знаю, вы отправитесь к графу де ля Рошель, который состоит при дворе короля в Версале. Когда здесь все решится, я приеду за миледи и вами.

– Понял, милорд. А Камерон‑Холл?

– Здесь останется Ричард. Он все здесь знает, даже получше меня. У него все хорошо получалось.

– Если позволите, милорд, это у леди Камерон так хорошо все получалось.

– Что ж, Пьер, пусть не все будет так хорошо получаться, но ничего другого я сделать не могу. Все понятно?

– Да, милорд.

– Тогда спокойной ночи, Пьер.

– Спокойной ночи, милорд.

Эрик поднялся по ступеням. Войдя внутрь, он увидел обожженные стены и заметил места, где остановили продвижение огня. Удушливый запах дыма все еще витал в доме, но пожар почти ничего не повредил.

Он поднял взгляд на лестницу и задумался; пальцы непроизвольно сжались в кулаки. Затем он начал подниматься по ступеням и, почти дойдя до двери своей комнаты, снова остановился.

«Возьми себя в руки!» – приказал он себе.

Затем бесшумно открыл дверь и вступил в комнату.

Эрик сразу же увидел ее Страсть и желание объединились с холодной яростью, все мысли о сухой беседе и о том, чтобы держаться на расстоянии, вылетели из головы.

Пар все еще шел из ванны, но Аманды в ней уже не было Она стояла у окна, завернувшись в полотенце. Ее черты застыли, она неотрывно смотрела на луга, волосы были распущены, в ниспадающих блестящих волнах смешались цвета песка и огня. Она повернулась к нему, в ее широко открытых изумрудных глазах был испуг. В том, как она прижала полотенце к груди, были невинность и ранимость, будто она защищала от него свою девственность, словно они не были мужем и женой. «Ты моя жена!» – говорил весь его облик. Ее обеспокоенные и затуманенные глаза встретились с его жестким взглядом. Он обернулся, захлопнул дверь и закрыл ее на ключ. Его голос, когда он заговорил с женой, звучал угрожающе, дрожал от злости. И желания.

– Ну что ж, Принцесса, пришел наконец час истины!

Он ждал от нее отрицаний, мольбы, уверений в невиновности, его губы уже скривились в презрительной усмешке. Но он не мог больше оставаться неподвижным, не мог больше держаться вдали от нее. Буря в его душе грянула, и Эрик сделал первый гневный шаг к ней.

– Да, миледи, вот и настал час истины.

Date: 2015-10-22; view: 299; Нарушение авторских прав