Часть 4. Развитие социологии в ХХ веке. 4.1. Социологический реализм Э.Дюркгейма

Эмиль Дюркгейм (1858 – 1917) – основатель французской социологической школы. Наиболее известные его работы – «О разделении общественного труда» (1893), «Метод социологии» (1895), «Самоубийство» (1897), «Элементарные формы религиозной жизни» (1912).

Вслед за Контом Дюркгейм рассматривал естественные науки в качестве образца для построения науки социальной. Он также поддерживал идею общества как органического целого, состоящего из взаимосвязанных частей. Но Дюркгейм не принял контовский «закон трех стадий» и не согласился на полную замену вопроса «почему?» вопросом «как?».

Социология, с точки зрения Дюркгейма, - это самостоятельная наука, так как имеет особый предмет – социальную реальность, несводимую к другим формам реальности (биологическим, психологическим и проч.). Такая позиция называется антиредукционизмом – когда утверждается, что реальность более высокого порядка не может быть сведена к реальности более низкого порядка.

Человек, по Дюркгейму, - homo duplex, он сочетает в себе индивидуальные и социальные начала, причем последние доминируют.

Дюркгейм относится к социальным реалистам, поскольку считает, что общество образует вне- и надындивидуальную реальность: «Система знаков, которыми я пользуюсь для выражения своих мыслей, денежная система, употребляемая мною для уплаты долгов, орудия кредита, служащие мне в моих коммерческих отношениях, обычаи, соблюдаемые мною в моей профессии, и т.д. – все это функционирует независимо от того употребления, которое я из них делаю». Человек родился, а обычаи, согласно которым он будет жить, уже сложились, причем задолго до его рождения. В своей работе «Метод социологии» Дюркгейм пишет, что «наибольшая часть социальных институтов передана нам в совершенно готовом виде предшествующими поколениями, мы не приняли никакого участия в их формировании, и, следовательно, обращаясь к себе, мы не сможем обнаружить породившие их причины». Иначе говоря, Дюркгейм настаивает на том, что изучение общества не может быть сведено к изучению составляющих его членов, поскольку не следует искать основу социальной реальности в индивиде.

Сам Дюркгейм видит основу социальной реальности в социальных фактах, не сводимых ни к биологическим, ни к психологическим, ни к экономическим.

Социальные факты обладают:

· независимым от индивида объективным существованием (коллективные способы действия или мышления существуют реально вне индивидов, которые постоянно к ним приспосабливаются;

· способностью оказывать на индивида давление (то есть принудительной силой): человек вынужден одеваться подобающим образом, говорить на понятном в обществе языке, употреблять новые методы ведения дела и т.д.

Принудительная сила социального факта отнюдь не сводится к прямому насилию над человеком (хотя в такой форме тоже иногда прояляется). Дюркгейм имеет в виду косвенное принуждение, которое в обществе присутствует всегда: «Если захочешь воспротивиться, принуждение даст о себе знать. Даже если делать наоборот тебе никто не запретит, то все равно ничего не получится: ведя дело по-старому, ты обанкротишься, а говоря не на принятом в обществе языке, ты рискуешь быть непонятым и отрезаешь себе дорогу к общению с другими людьми, а значит – к нормальной жизни».

Таким образом, Дюркгейм утверждает, что поведение человека определяется не индивидуальными причинами и факторами, а совокупностью социальных фактов. «Социальные факты не только качественно отличаются от фактов психических: у них другой субстрат, они развиваются в другой среде и зависят от других условий… Состояния коллективного сознания по сути своей отличаются от состояний сознания индивидуального; это представления другого рода. Мышление группы иное, нежели отдельных людей; у него свои собственные законы. Чтобы понять, каким образом общество представляет себе самого себя и окружающий мир, необходимо рассматривать сущность не отдельных индивидов, а общества». Социальные факты являются внешними по отношению к индивидуальным сознаниям: «твердость бронзы не заключена ни в меди, ни в олове, ни в свинце, послуживших ее образованию и являющихся мягкими и гибкими веществами; она в их смешении».

Дюркгейм призывает рассматривать социальные факты, как вещи. «Что такое в действительности вещь? – объясняет он свою мысль. – Вещь противостоит идее как то, что познается извне, тому, что познается изнутри. Вещь – это всякий объект познания, который сам по себе непроницаем для ума; это все, о чем мы не можем сформулировать себе адекватного понятия простым приемом мысленного анализа; это все, что ум может понять только при условии выхода за пределы самого себя, путем наблюдения и эксперимента, последовательно переходя от наиболее внешних и непосредственно доступных признаков к менее видимым и более глубоким». Дюркгейм предостерегает исследователя от иллюзии очевидности социальных процессов, от уверенности в том, что, если человек живет в этом обществе, то для него причины всего, что в нем происходит, очевидны и легки для объяснения. Социолог изначально должен исходить из того, что он приступает к изучению чего-то нового, неизвестного, неизведанного. Более того, Дюркгейм вообще лишает какой-либо научной ценности критикуемые им поверхностные воззрения и умозаключения и призывает устранить их.

Дюркгейм настаивает на том, что социальные факты нам не даны непосредственно, они не прозрачны для ума. Поэтому он формулирует правило, которым должен руководствоваться каждый социолог: «Таким образом, наше правило… требует только одного: чтобы социолог погрузился в состояние духе, в котором находятся физики, химики, физиологи, когда они вступают в новую, еще не исследованную область своей науки». Социолог, как считает Дюркгейм, должен осознавать, что перед ним – социальная реальность, законы которой ему неизвестны в той же мере, в какой были неизвестны законы жизни до появления биологии. Отбросив то поверхностное, что кажется очевидным, исследователь должен быть готов к неожиданному открытию.

Дюркгейм делит социальные факты на морфологические и духовные.

К морфологическим относятся факты демографического, экологического, географического свойства, - факты, связанные с количественным аспектом социальной реальности (например, плотность населения).

Под духовными фактами Дюркгейм имеет в виду состояния коллективного сознания (общие идеи и чувства, общие максимы и верования, моральные и правовые явления).

Коллективному сознанию Дюркгейм придает очень большое значение. Он утверждает, что оно первично по отношению к сознанию индивидуальному. К тому же, соотношение между состояниями индивидуального и коллективного сознания, зависящее от уровня развития разделения труда, весьма существенно при изучении социальной солидарности.

В работе «О разделении общественного труда» Дюркгейм различает два типа социальной солидарности:

· механическую

· органическую.

Механическая солидарность преобладает в архаических обществах и основана на полном растворении индивидуальных сознаний в коллективном, на неразвитости и сходстве индивидов.

Органическая солидарность свойственна развитым обществам, поскольку основана на разделении труда, на автономии индивидов и их функциональной зависимости друг от друга.

В своей работе «Правила социологического метода» Дюркгейм излагает концепцию социологизма, согласно которой для объяснения того или иного явления необходимо обнаружить его связь с определенным типом общества, с особой социальной средой, с состоянием коллективного сознания.

Принцип социологизма он применяет при исследовании права. В праве он усматривает организацию социальной жизни и видимый символ социальной солидарности. Почем именно право? Мораль, по его мнению, отражает социальную солидарность слишком размыто. А вот в праве отражены все существенные черты социальной солидарности: число различных отношений между людьми прямо пропорционально числу определяющих их юридических правил. По типам норм, воплощенным в праве, можно судить об уровне разделения труда, о степени индивидуализации и рационализации общества. Дело в том, что Дюркгейм находит связь между типами социальной солидарности и типами норм, воплощенных в праве.

Механической солидарности соответствует уголовное право с репрессивными санкциями. Иначе говоря, уголовное право есть материальное выражение механической солидарности, которая происходит из социальных сходств и прямо, непосредственно связывает индивида с обществом. Репрессивные санкции состоят в страдании, причиняемом индивиду, лишая его имущества, свободы или жизни. Такое право составляет основу юридических концепций низших обществ, в которых не развито индивидуальное сознание, а преобладает сознание коллективное, племенное. Нарушение связи механической солидарности составляет преступление – поступок, задевающий сильные и определенные состояния коллективного сознания. В отношении совершившего преступление общество посредством специально установленного органа осуществляет наказание, которое состоит во внушенной страстью реакции. Энергичность реакции зависит от силы коллективных чувств. Природа наказания – в страсти, даже если речь идет о цивилизованном обществе. Наказание, как считает Дюркгейм, - это всегда месть, просто с развитием общества она «становится более просвещенной». Репрессивное право составляет сердце, центр коллективного сознания,

Органической солидарности соответствует кооперативное право с реститутивными санкциями (от слова «реституция» - восстановление прежнего порядка вещей). Термином «кооперативное право» Дюркгейм обозначает право, которое по сути своей можно противопоставить уголовному. Оно объединяет право гражданское, коммерческое, процессуальное, административное и конституционное, за исключением уголовных правил, которые в этих отраслях права существуют. Главное, что отличает «кооперативное право» от уголовного, – это то, что реститутивные санкции не обязательно влекут за собой страдание индивида, и то, что отношения, определяемые «кооперативным правом», связывают индивида с обществом только косвенным образом. Правила с реститутивными санкциями или вообще вне коллективного сознания, или представляют собой слабые его состояния. Поэтому здесь нет места страстной эмоциональной реакции на нарушение и жестокого наказания за него.

Уголовное право превосходит кооперативное в обществах, в которых слабо развито разделение труда и коллективное сознание преобладает над индивидуальным. С развитием общества уголовное право с репрессивными санкциями вытесняется «кооперативным правом» с реститутивными санкциями, поскольку число сильных и определенных состояний коллективного сознания уменьшается, растет индивидуализация общества.

Принцип социологизма применяется Дюркгеймом и при исследовании такого явления, как самоубийство. В своей книге «Самоубийство» он исследует связь между преобладающими в обществе типами самоубийств и их количеством, с одной стороны, и типом социальной солидарности – с другой.

Дюркгейм выделяет следующие виды самоубийств:

· альтруистическое;

· эгоистическое;

· аномическое;

· фаталистическое.

«Альтруистические самоубийства» преобладают в неразвитых обществах с механической солидарностью, где отсутствует индивидуальная свобода и сознание индивида целиком поглощено сознанием коллективным. Такие самоубийства не является результатом свободного решения, это не есть какие-то добровольные самопожертвования, все они сводятся лишь к исполнению обычая: непременное самоубийство овдовевшей женщины, ее самосожжение, воспринимаемое как следование за мужем, обычаи, предписывающие самоубийство воинов или самоубийство по причине преклонного возраста или болезней под угрозой лишения в будущем уважения, погребальных почестей и т.д.

Общество с органической солидарностью, в котором развито разделение труда и коллективное сознание носит скорее абстрактный, нежели конкретный характер, оставляя индивиду свободу выбора, порождает другие виды самоубийств – эгоистическое и аномическое.

Любое состояние, ведущее к возрастанию несогласованности между желаниями индивида и их удовлетворением, может стать поводом для эгоистического самоубийства.

Аномические самоубийства провоцируются состоянием общества, называемым аномией. Аномия – это болезненное состояние ценностно-нормативного вакуума, когда старые нормы перестают действовать, а новые еще не сформировались. Дюркгейм отмечает, что за 50 лет второй половины XIX века количество самоубийств утроилось, учетверилось, даже упятерилось, в зависимости от страны. Он полагает, что можно зафиксировать «связь между прогрессом просвещения и ростом числа самоубийств, что одно не может развиваться без другого». Анализируя статистику самоубийств, он приходит к выводу, что общепринятые предполагаемые мотивы самоубийств – нищета, семейное горе, ревность, пьянство, физические страдания, психические расстройства, отвращение к жизни и т.д., которые, как правило, приписываются самоубийству, «в действительности не являются его настоящими причинами». Настоящими причинами являются вполне определенные черты общества, а именно: моральный распад, дезорганизация, ослабление социальных связей, разрушение коллективного состояния сознания, потеря религиозности.

Христианское исповедание, а также иудаизм и ислам дают наименьший процент самоубийств. При этом между христианскими конфессиями есть существенные различия: «Католические кантоны независимо от национальности их населения дают в 4 или в 5 раз меньше самоубийств, чем протестантские. Следовательно, влияние религии так велико, что превышает всякое другое». При этом Дюркгейм объясняет такую разницу не силой веры в Бога или бессмертие души. Определяющими он считает два фактора:

· интенсивность организации церковной жизни (в протестантизме она практически сведена к минимуму) и

· принцип автономии и личной свободы (в протестантизме он возведен в абсолют).

Фаталистическое самоубийство противоположно аномическому. Ему Дюркгейм не придает особого значения, поскольку оно не распространено широко. Эту форму самоубийства он считает следствием чрезмерного «гнетущего регулирования», «физического или морального деспотизма» в военной или какой-либо другой организации. Примером такого самоубийства является самоубийство раба. В отличие от альтруистического самоубийства, здесь индивид осознает свою несвободу, она для него невыносима.