Гаптическое восприятие

Ранее мы отметили, что осязательная чувствительность в значитель­но меньшей степени привлекала внимание ученых по сравнению со зрени­ем и слухом. Оптике и акустике, исследованиям зрения и нарушениям слуха посвящены специальные журналы; целые лаборатории занимаются психоакустикой и исследованиями зрения; за открытие фундаментальных механизмов этих двух модальностей вручались Нобелевские премии. Ося­зание же лишено для исследователей такой привлекательности и прести­жа, соответственно мы и знаем о нем гораздо меньше².

Это объясняется рядом причин. Наиболее очевидно то, что зрение и слух имеют свои специализированные органы — осязаемые (!) и провоци­рующие внимание исследователя объекты. «Как работает глаз?», «Как ра­ботает ухо?» — эти вопросы звучат так, как будто правомерность постанов­ки их самоочевидна, и действительно ответы на них всегда находились. Осязание, оптическое чувство кажется не имеющим столь специфичных механизмов. Поток гаптической информации поступает в нервную систе­му не через какую-либо единственную структуру, подобную сетчатке или базилярной мембране. Когда вы в темноте ощупываете предмет пальцами, пытаясь определить его форму, происходят изменения нервной активности в рецепторных клетках на всем пути от кожи кончиков пальцев до локте­вых суставов и выше. Такое место, где мог бы начаться процесс внутренней переработки информации, отсутствует <...>, и, следовательно, отсутствует очевидная отправная точка для исследования.

Столь же трудно изолировать или определить то, что является «стимулом» для осязания. Ничто в нем не соответствует моментальному сетчаточному образу, служащему входным сигналом в большинстве иссле­дований зрения, или же спектру частот слышимого звука, в течение дол­гого времени выполнявшего ту же роль в психоакустике. В активном

осязании налицо только непрерывно происходящая деформация кожи, изменения положения суставов, скорости движения конечностей и другие сложные феномены. Само различие между стимулом и ответом нео­пределенно: наблюдатель двигает рукой и воспринимает объект в одно и то же время.

Наконец, активное осязание нельзя навязать испытуемому в экспе­рименте. В большинстве исследований зрения испытуемый абсолютно неподвижен, в то время как экспериментатор по своему усмотрению зас­вечивает ему сетчатку. Аналогично психоакустики почти исключитель­но полагаются на исследования, где строго определенные звуковые вол­ны подаются в ухо испытуемому через прикрепленные к голове науш­ники. Использование этих пассивных процедур не ограничивается только испытуемыми-людьми; не в меньшей степени пригодны живот­ные и даже изолированные части нервной системы. Понятия, используе­мые в таких исследованиях — пороги, эквивалентные стимулы, рецептив­ные поля и т.п. — одинаково применимы как к отдельным нейронам сенсорной системы, так и к реальным индивидам. Ни эти методы, ни эти понятия не являются сколько-нибудь полезными при изучении осяза­ния. Разумеется, кожу пассивного животного можно трогать и стимулировать, и испытуемые могут различать предъявляемые таким образом стимулы. Такого рода исследования время от времени проводятся. Они, однако, вызвали мало энтузиазма, поскольку «восприятие» в этих усло­виях оказывается значительно менее точным по сравнению с ситуацией, когда воспринимающий имеет возможность передвигаться и обследовать окружение естественным для него способом.

Защищаемая в этой книге точка зрения предполагает иной подход к проблеме. Утверждение, что восприятие является процессом непрерывного обследования окружения и сбора информации, которое может показаться радикальным в отношении зрения, применительно к осязанию представ­ляется самоочевидным. Последовательность «исследовательское движе­ние» — «восприятие информации» — «последующее исследование» наблюдается всякий раз, когда человек ощупывает объект рукой. Гаптическое восприятие, очевидно, не происходит в одно мгновение и не является ре­зультатом переработки единичного сенсорного стимула. Мы, конечно, слиш­ком мало знаем о том, как оно осуществляется. У нас нет адекватных терминов ни для описания типов информации, доступных осязанию, ни для описания типов движений, которые наблюдатель должен выполнять для получения этой информации. Но это справедливо и для зрения, о котором мы знаем меньше, чем обычно принято думать. Мы в состоянии объяснить его работу только в искусственно ограниченных ситуациях и в терминах сверхупрощенных моделей.

Еще один важный аспект перцептивного цикла особенно очевиден в случае осязания. Исследующие движения дают информацию не только об осязаемом объекте, но также и о конечности, трогающей этот объект.

Гаптическая информация может специфицировать как форму осязаемого объекта, так и движения самих рук. Позднее <...> станет ясно, однако, что это в равной мере относятся и к зрению. Любая перцептивная активность дает информацию как о воспринимающем, так и о воспринимаемой среде, о Я и о мире.

Date: 2015-10-21; view: 399; Нарушение авторских прав