Русские былины в свете тайноведеиия

Д. Барлен

Изучение былин человеком, оснащенным знанием духовной науки,
открывает совершенно неожиданную для традиционных методов
толкования, грандиозную панораму развития русской Народной Души.
В этой панораме находится место каждой былине и каждому герою,
как выразителю Народной Души в соответствующую культурную эпоху:
Святогору, Вольге Всеславьевичу, Микуле Селяниновичу, Илье Муромцу,
Василию Буслаеву, Садко, Ставру, Соловью Будимировичу и другим.
Для всех, интересующихся русскими былинами и духовной историей человечества.

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

Святогор

Илья Муромец и Святогор

Развитие мира до Атлантиды. "Нисхождение с гор" Святогора

Послеатлантическое время. Самсон, Микула, Вольта и Илья

Конец атлантической эпохи: Святогор. После-атлантическая эпоха

Пятая культурная эпоха. Василий, Чурило и Садко

Будущее развитие. Ставр, Соловей и Дюк

Заключение

Библиография

От издателя

Автор предлагаемых строк отлично сознает, что появление их в свет может быть встречено с недоумением в кругу лиц, знакомых с существующей уже обширной и богатой литературой по данному вопросу. Не оспаривая ее общепризнанного значения и ценности для изучения всего, касающагося русских былин, он должен, однако, со всей своей скромностью указать, сколь обременительной и бесполезной оказывается эта литература при всякой попытке применить ее для понимания сущности былин или для проникновения в смысл их содержания. Вместе с тем автор хотел бы подчеркнуть, что он очень далек от намерения сделать какой-либо новый "вклад" в существующую уже по данному вопросу литературу, в виде еще одной новой теории или формулы для толкования былин.

Не все, вообще, поддается толкованию, и менее всего доступны ему окутанные туманом минувших веков и овеянные сказочностью пленительные и загадочные образы русских былин. Они блекнут и увядают при первом вторжении в сферу их миражеобразной зыблющейся жизни четких и угловато-острых интеллектуальных понятий и схем, подобно нежному цветочному венчику, насильно раскрытому грубой рукой. Они требуют бережного и нежного отношения, не допуская точных формулировок и определенных толкований. Единственно возможный метод - это "представить истинные оккультные факторы и попытаться затем понять картины, возникшие из них и перешедшие в сознание людей"*.

* См. "Библиография", № 42. В дальнейшем изложении цифры в тексте относятся к соответствующим номерам в "Библиографии".

Следуя этому принципу, автор пытается, в узких рамках настоящего скромного труда, дать основные штрихи грандиозной панорамы, раскрывающейся при изучении былин в свете Тайноведения. Он стремится показать, что в основу их содержания положена не мифология, не история и не образы иноземных литератур, но духовные факторы и реальности, отраженные и преломленные в сознании поколений, принадлежавших к периоду возникновения былин.

Подвергая критике общепринятые теории и гипотезы, автор отнюдь не пытается умалить глубокой ценности существующих трудов. Он преклоняется перед настойчивостью, трудоспособностью, упорством и прозорливостью людей, бродивших, правда, в потемках, но давших наиболее ценное и наиболее высокое из всего, что было доступно в то духовно-темное время. Он отлично сознает, сколь неизмеримо более ценный труд по сравнению с предлагаемым мог бы быть создан каждым из них, будь им доступен уже в то время свет Тайноведения.

В заключение автор считает своим долгом выразить благодарность всем, содействовавшим появлению в свет настоящей брошюры.