Глава 34. — Что ты только что сказала?

Моя кровь похолодела.

— Что ты только что сказала?

Фиби начала напевать.

Я подошла вплотную к ней и присела так, чтобы посмотреть ей в глаза.

— Скажи мне то, что сказала. Прямо сейчас. Или я пойду и расскажу доктору Келлс. Прямо. Сейчас.

— Мой парень дал мне это, — сказала она нараспев.

— Кто твой парень, Фиби?

«Ты моё солнце, только ты моё солнце, ты делаешь меня счастливой, когда небо серое,» — пропела она, а затем вновь вернулась к своему жужжанию.

Я хотела вбить ей голову в позвоночник. Мои руки сжались в кулаки. Потребовалось все мои силы чтобы не ударить ее. Я почти, почти хотела убить её.

Я закрыла глаза. Спустя минут я повернулась и пошла прочь. Назовём это прогрессом.

Я была очень проворной к окончанию этого бессмысленного дня. Когда я вернулась домой, я хотела попытаться расшифровать новые теории в области генетики, а также увидеть, повезло ли Ною с поисками на Калло Очо. Но Джозеф затянул меня в войну в видеоигру, прежде чем я добралась до своей комнаты, и когда я позвонила Ною после того, как трижды проиграла, он вел себя странно.

Спросил всё ли со мной в порядке. Я сказала да, а затем сразу же напала на него с вопросами. Но он быстро прервал меня, сказал, что мы поговорим завтра.

Я повесила трубку, чувствуя себя немного неудобно, и я ненавидела себя за это, за чувство небезопасности. Мы проводили почти каждый момент вместе, и я даже была той, кто предложил ему проводить больше времени в его доме, больше времени друг от друга. Но голос его звучал так отдалённо, и мы столкнулись с тем, я столкнулась с тем, что часть меня не могла не задаться вопросом, не был ли мой обоз больше, чем то, что он бы хотел брать на себя.

Когда пришёл мой последний день первой недели в «Горизонтах», я обнаружила, что я распаковала часть этого своего обоза перед моим старшим братом. Это был день семейной терапии, и я была в полном восторге от того, что Даниэль в целом был подтверждением сценария психической сестры в полном цвете. Нас приветствовал консультант Уэйн, который проводил нас на общую площадь, где нас разделили на мини—группы. Большинство привели своих родителей, но некоторые, так, же как и я, привели своих старших или младших братьев или сестёр. И когда они отсортировали нас по небольшим помещениям, и Джейми вошел, внимательно следя за взрослой, веснушчатой, с холодным взглядом девушкой, не выражавшей одобрения, моя челюсть отвисла, когда я поняла, что Джейми был одним из них.

Девушка за ним должно быть была печально известной сестрой. Однажды Джейми сказал, что Ной осквернил её в какой—то витиеватой игре мести.

Это могло быть интересным.

Джейми сел на пластиковый стул, вытянув свои длинные ноги перед собой. Его сестра села рядом с ним в той же позе. Я улыбнулась, хотя Джейми посматривал на дверь.

Из—за того что они разделили нас, был шанс, что мы закончим с Уэйном или кем—нибудь ещё "облегчённый" день, и я надеялась на это. Брук была легкомысленной, но неумолимой.

— Привет, всем! – проговорила радостная Брук.

Увы, не повезло.

— Студенты «Горизонтов,» какое замечательное утро! Члены семьи, спасибо за то, что вы с нами. Давайте все представимся по кругу, звучит здорово? Потому что мы все здесь большая семья.

Я взглянула на Даниэля. Он, казалось, оценивал Брук на глаз. Я так сильно любила его.

Первым она указала на Джейми.

— Почему бы нам не начать с тебя.

— Привет, я Джейми! — сказал он, высмеивая её энтузиазм.

— Привет, Джейми! — сказала Брук, не поняв этого.

Его сестра, если это действительно была она, сжала губы, что я приняла за попытку сдержать смех.

— Кого ты привёл с собой сегодня, Джейми?

Девушка ответила и помахала рукой.

— Стефани Рот. Мне очень повезло быть сестрой Джейми.

— Привет, Стефани, — сказали мы все.

И так продолжалось, пока все мы не представили себя и тех, кого мы привели. Брук каждого из нас прочитать наши списки того, что бы мы хотели, чтобы наши члены семьи узнали о нас, но не знали сейчас. Мой был в значительной степени говном, вот почему я так удивилась, когда Даниэль начал читать его. Видимо, в нашей семье люди были приучены рассказывать всё без создания идентичного списка.

— Я хочу, чтобы Мара знала, что я завидую ей.

Я резко повернулась лицом к нему.

— Ты же это не серьезно.

Брук погрозила пальцем.

— Не перебивай, Мара

Мой брат прочистил горло.

— Я хочу, чтобы она знала, что я думаю, что она самый весёлый человек на свете. И что каждый раз, когда её нет дома, я скачаю по своему «напарнику по шкодничествам.»

Моё горло сжалось. Не плачь. Не плачь.

— Я хочу, чтобы она знала, что она действительно любимая мамина...

Здесь я покачала головой.

— принцесса, которую та хотела. Что мама одевала её как маленькую куколку и выставляла её напоказ так, как Мара была её самым большим достижением. Я хочу, чтобы Мара знала, что я никогда не возражал, потому что она была и моей любимой тоже.

Подбородок задрожал. Проклятье.

— Я хотел бы, чтобы она знала, что у меня были лишь знакомые, а не друзья, потому что каждую секунду, когда я был не в школе, я учился или практиковался на фортепиано. Я хотел бы, чтобы она знала, что она без преувеличений такая же умная как и я — её IQ на ОДИН ПУНКТ ниже, — сказал он, поднимая глаза, чтобы встретиться с моими.— Мама тестировала нас. И что она могла бы получать такие же оценки, если бы не ленилась.

Я развалилась в кресле, и, может быть, а может и нет, скрестила руки на груди для обороны.

— Я хочу, чтобы она знала, что я действительно горжусь ей и всегда буду, несмотря ни на что.

— Платок? — Брук вручила мне коробку.

Неееет. Я яростно сморгнула размывающие моё зрение слёзы и покачала головой.

— Я в порядке, — хрипло сказала я.

О, да. Просто прекрасно.

— Это было замечательно, Даниэль, — сказала Брук. — Почему бы нам всем не похлопать Маре и Даниэлю?

Здесь вставим рассеянные аплодисменты.

— И мы можем сделать небольшой перерыв, чтобы справиться с чувствами.

Так ужасно. Я кинулась в ванную комнату. Я плеснула воду себе на лицо, и, когда я вытерла её, Стефани Рот стояла, прислонившись к стойке.

Она улыбнулась.

— Привет, — сказала она. — Я...

— Я знаю, кто ты, — сказала я. Мой голос всё ещё был хриплым. Я прочистила горло. — Я знаю.

— Прямое вступление.

Не совсем так.

— Я много слышала о тебе, — сказала я вместо этого, понимая, что а) это было не так и б) то, что я слышала было не особо лестно.

— И я про тебя, Мара Дайер, — сказала она, подмигнув загадочной улыбкой. — Джейми сказал мне, что ты девушка Ноя Шоу.

Я подняла брови.

— Что он сказал?

— В действительности, его точные слова: "Новая половинка Ноя".

Я улыбнулась и бросила бумажное полотенце прочь.

— Звучит более похоже на него.

— Молодец.

Ой—ой.

— Гм...

— Я имею в виду Ноя.

Я сузила глаза на неё.

— Я подозреваю, что это сарказм?

Она покачала головой. Её выражение было серьёзным.

— Нет.

— Потому что Джейми, вроде как, ненавидит его.

Она завязала её светлые волосы в хвост.

— Я знаю.

Я задалась вопросом, как далеко я смогу продолжить это, потому что мне было адски любопытно.

— Он ненавидит его за то, что Ной... сделал с тобой, — наконец, сказала я.

И тогда выражение её лица изменилось. Стефани вдруг насторожилась. Её осанка выпрямилась, и она сказала:

— Разве Ной не рассказал тебе, что случилось?

— Джейми это сделал.

— Но не Ной?

— Я спросила его, стоит ли мне поверить Джейми, и он ответил да.

Стефани дала мне медленный, долгий взгляд.

— Но ты не сделала этого. — Стефани скрестила её атлетичные руки, изучая меня. Я совершенно не знала, что сказать дальше.

Тогда я попыталась сбежать.

— Думаю увидимся там, — сказала я, направляясь к двери.

Но Стефани протянула руку, чтобы остановить меня.

— Я сделала аборт.

— Гм. — Я была уверена, что я выглядела, как олень в свете фар. Я безнадёжно взглянула на дверь.– Не думаю что...

— Ной ходил со мной.

Я замерла.

— Он был...

Стефани яростно замотала головой.

— Нет. Это был не он. Но это отчасти... — Она замолчала, глядя в потолок. — Отчасти он это начал.

Я ничего не сказала. Я имею в виду, что я могла сказать?

— Ной предложил мне прогуляться, — начала она. — Ему было только пятнадцать, хотя он не выглядел так, и я подумала, что это будет довольно весело, поэтому я пошла, хотя я встречалась в то время с другим парнем из другой школы. Оставшись наедине, Ной честно признался, что он предложил мне, потому, что он думал, что Джейми пристает к его сестре. Ты крутишься с моей семьёй, я кручусь с твоей; вот так то.

Я осторожно кивнула. Это соответствовало тому, что я знала.

— И, я не знаю, подумала ли я, что Джейми действительно не должен был делать этого публично с восьмиклассницей... они были одного возраста, но всё же. Поэтому я пошла на эту игру, которая на самом деле ничего не означала, но я делала вид, что сохну по Ною, при Джейми за ужином и прочее. Но я была в то время с другим парнем. Назовём его Кайл, — сказала она, и её голос стал резким. — Мы тайно встречались, вроде бы, уже шесть месяцев. Мои родители бы возненавидели его, — сказала она, почти под нос себе. — И мы занимались сексом. Который мои родители тоже бы возненавидели.

Она посмотрела на дверь ванной.

— Короче говоря, в какой—то момент, я, вероятно, забыла выпить таблетку, сразу после того, как я опоздала, бум, появились две красные полоски. Я сказала об этом Кайлу, на что он ответил мне, что это не его проблема... Я была легкомысленной, и, должно быть, "спала с кем попало". — Она закатила глаза. — Победитель ясен.

— Похоже на то, — сказала я спокойно.

Она полуулыбнулась.

— Я знала, что я не была готова к ребёнку и что воспитание было не для меня; я знала, чего я хотела, я была просто уверена, но я просто чувствовала себя... одиноко.

Она прислонилась спиной к стене и уставилась на меня.

— Я не доверяла моим друзьям хранить тайну, мои родители погибли бы, если бы узнали, и идея самого планируемого родительства была мучительной для меня. Сдерживало это всё лишь то, что я чувствовала... я чувствовала, что облажалась.

Её глаза ожесточились, и она посмотрела в пол.

— Ной увидел меня, плачущую у автоматов в школе... Я была настолько потеряна, что выпалила всё, как бедный ребенок. — Она улыбнулась воспоминанию. — Но он действительно был взрослым. Он использовал свои связи и устроил встречу с частным акушером—гинекологом, и он пошёл со мной.Во всяком случае, я много плакала после этого... я ненавидела чувствовать, какой уродливой тайной всё это было, несмотря на то, что я хотела и избавилась от этого.

Её губы сжались в тонкую линию.

— Ной увидел меня по дороге на обед несколько дней спустя, и спросил, как я, а я просто разрыдалась. Джейми проходил мимо, Ной ушёл, а Джейми просто сделал собственные выводы и подумал, что Ной бросил меня, и я была слишком расстроена, чтобы исправить это.

Я не могла больше молчать.

— Так что лучше пусть все думают, что он сломал тебе жизнь? После того, как он помог тебе?

Стефани покачала головой.

— Я позвонила Ною, как только вернулась домой той ночью, рассказав ему, что я скажу Джейми что—нибудь ещё, придумаю другую ложь, но он сказал, что ему всё равно и как он это сказал? Я поверила ему. Это смешно, — сказала она, хотя и не улыбнулась. — Я думаю, что часть его действительно хочет, чтобы его ненавидели. Он только всегда показывает тебе, что хочет тебя видеть. Он был такой замкнутый... это заставило меня почувствовать, что он никогда не рассказывал.

— Он никогда не рассказывал, — сказала я медленно. — Но почему ты рассказываешь мне?

Не то чтобы я не ценила это, просто я хотела знать.

Её улыбка Моно Лизы снова появилась.

— Иногда свои самые большие тайны можно рассказать только незнакомцу.

Она прислонилась к окрашенной в серый цвет стене и склонила голову. Изучая меня.

— Мне всё равно, что ты обо мне подумаешь... я сделала правильный выбор в своей жизни, и не жалею об этом. Если ты думаешь, что я ужасный человек или убийца и что я попаду за это в ад, мы никогда не должны увидеть друг друга снова. Но это ранило бы моих родителей, если бы они узнали, и Джейми, он потрясающий и самый верный человек из всех, кого я когда—либо знала. Но он немного... — Она почесала нос. — Он рассудительный. Самодовольный. Я люблю его до смерти, но это его чёрно—белое мировоззрение. Типо, он любит тебя сильно, но он бы разбил вас с Ноем, даже зная заранее, что это разобьёт твоё сердце... он навсегда цепляется за вещи. Ной, безусловно, имеет свои дурацкие моменты, и их тьма; я слышала, он стал несколько более серьёзным, чёрта с два. Возможно, он разобьёт твоё сердце, я не оракул. — Она пожала плечами. — Но в случаи Ноу Шой против Стефани Рот? Он не виноват, — сказала она, направляясь к двери. Она положила свою руку на ручку. — Я просто наблюдала за вами там, с братом... — начала она, поведя плечами. — Я просто хотела, чтобы ты знала.

— Подожди, — сказала я, и её рука опустилась вниз. — Почему бы тебе просто не рассказать Джейми об этом сейчас? Прошли годы.

— У него и так куча дерьма, и он переживает всё это дело с «Горизонтами» довольно трудно. Или, скорее, трудно переживает тот факт, что наши родители не верят ни единому его слову.

Я знала, на что это похоже.

— Плюс, он усыновлённый, и я думаю, что это могло бы его обеспокоить.

Я покачала головой.

— Я так не думаю. Я думаю, он хотел бы узнать правду.

— Там нет истины, — таинственно сказала Стефани. — Только перспективы. Философия 101, — сказала она, подмигнув мне.

Но, несмотря на её лёгкий тон, я видела, что она кусала щёку изнутри.

— Я не хочу, чтобы он знал, ладно? — сказала она после паузы. Она посмотрела мне в глаза. — Так что не говори ему.

А затем Стефани вышла за дверь.

Я уставилась ей вслед. Джейми считал, что оставался преданным ненавидя Ноя, который всего лишь помог. А Стефани не жалела о своём выборе; она просто боялась того, что мог бы подумать её брат из—за того, что она сделала.

Я так уж сильно отличаюсь?

Раньше я думала, что ничего не могла сделать, чтобы изменить то, какой видела меня моя семья. Не было ничего, что бы я могла сказать.

Но теперь я знала, что это неправда. У меня всегда будут внутри истории, которые люди, которых я любила, никогда не услышат.