Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Глава двадцать шестая. Учу зарычал и залаял на Иви





 

Учу зарычал и залаял на Иви. Я отпрянула, прижав ладонь к горящей щеке. Иви попятилась от пса.

— Эза… — сказал Айори и отвел взгляд в сторону, потом снова посмотрел на меня, словно не веря своим глазам, — Эза, как…

— Я что, сплю? — с недоумением произнесла принцесса Илейни.

— Подменили ее, что ли? — удивился мастер Огуссо. — Она так красива. — И добавил: — Хотя я думаю, что это по-прежнему леди Эза, то есть теперь снова девица Эза.

Значит, я больше не леди. Ну и пусть.

Ко мне опять подошла Иви, и Учу бросился на нее.

— Не позволяй своему псу меня кусать! — Королева подбежала к Айори.

— Вы по-прежнему видите во мне примесь чужеродной крови, сэр Уэллу? — пропела я.

— Что вызвало подобное преображение? — поинтересовался он.

Я не ответила, решив, что не обязана ему что-либо объяснять.

Сэр Уэллу распахнул дверь в коридор, и вошел пристав с двумя охранниками.

— Она так красива, — повторил мастер Огуссо. — Просто глаз не отвести.

— Слишком высокая, — заявила Иви. — Словно жираф.

— Она само совершенство, — сказал мастер Огуссо.

Пристав кивнул охранникам. Они подошли, топая сапогами и позвякивая мечами, двое громил выше меня ростом, выше даже той, прежней. Один из них, с тонкими губами, выглядел особенно жестоким.

Учу зарычал и залаял.

Айори взял его за ошейник и оттянул от меня, тем самым позволив охранникам действовать.

— Все в порядке, мальчик.

Я попыталась бежать и угодила в лапы конвоиров. У тонкогубого оказалась железная хватка, которую он все усиливал.

— Осторожнее! — велел Айори.

— Что вы со мной делаете?

Ко мне шагнула осмелевшая Иви (еще бы: Айори держал Учу, а конвоиры держали меня):

— Эза. Эза. Эза. А я-то думала, что мы подруги. Душа разрывается оттого, как ты со мной обошлась. У меня нежное сердце, а теперь оно разбито.

— Ради безопасности Айорты охранники отведут вас в тюрьму, — сказал сэр Уэллу.

Все-таки тюрьма! И я пропела:

— Надолго?

— Этого мы пока не решили, — ответила принцесса Илейни. — Но нельзя вас оставить на свободе, чтобы вы иллюзировали и сбивали нас с толку.

— А как же мои родители, гостиница «Пуховая перина»?

— Ваши родные ничего плохого не сделали, — ответил сэр Уэллу.

— Корона будет щедрой, — добавил Айори.

— С какой стати? — возмутилась Иви.

— Будет щедрой, — твердо заявил Айори.

Охранники заткнули мне рот кляпом и связали руки.

— Теперь можете ее забрать, — сказал сэр Уэллу.

Кляп разрывал уголки рта. Когда меня повели из покоев Иви, я начала сочинять мелодию, песню храбрости, с трубами и многоголосьем. Эта песня звучала во мне, пока мы шли по коридорам замка. Я вспомнила, как уводили в тюрьму Сковороду.

 

Неслыханное дело!

Бесчинство!

 

Храбрости мне хватило только до подвала. Снизу на нас пахнуло гнилью. Каменные ступени были скользкими, и я наверняка пересчитала бы их, если бы не два конвоира, крепко державшие меня за локти. Как же я буду жить в подземелье?

Лестница закончилась. Шагая по темному туннелю, я видела лишь небольшой кружок света от фонарей охранников. Туннель был выбит в монолитной скале, через каждые несколько шагов его поддерживали толстые деревянные подпорки. Стены блестели от влаги. Передо мной прошмыгнула крыса, угодившая в луч фонаря.

Пройдя несколько сотен ярдов, мы свернули направо. Я еле передвигала ноги — мне казалось, они тоже стали каменными. Охранники буквально тащили меня. Наконец мы подошли к деревянной двери, обитой железом.

Пристав отомкнул замок.

Под низким потолком горели четыре масляные лампы. Под одной из них висела на гвозде связка ключей. Шесть железных дверей в камеры по трем стенам. Окошко в каждой двери забрано железной решеткой.

К одной из стен между дверьми прибиты наручники, рядом с ними — плеть. В центре огромная клеть, в которой и лев разместился бы, — наверное, для особо буйных.

Ширма в углу, за которой стоял ночной горшок для конвоира. Жаровня с мерцающими углями на кованой подставке отчасти рассеивала промозглый холод.

Из-за деревянного стола вышел тюремщик.

— Впервые здесь будет сидеть такая красотка.

Раньше я жаждала восхищения. Вот оно и пришло.

В окошке одной камеры появилась Сковорода:

— Уж не дочь ли хозяина гостиницы сюда попала? Неужели ее величе… Что случилось с девушкой?

В другом окошке возникла леди Арона и уставилась на меня.

— Эту нужно поместить туда, где ты сможешь вести за ней неусыпный надзор, Иззи, — объявил тюремщику пристав. — Посади ее в клетку.

Клетка! В ушах застучали молоты. Я вонзила каблук в ногу правого охранника и выдернула руку, ударила в глаз второго и тоже освободилась из его хватки. Охранник отшатнулся. Оказывается, я нисколько не растеряла свою былую силу.

Мозг работал лихорадочно. Я заметила, что Иззи, тюремщик, слегка припадал на левую ногу, и сразу сообразила, что раскаленную жаровню можно использовать как оружие.

Я метнулась к двери. Но не успела: охранник захлопнул ее и потянулся ко мне. Тогда я нагнула голову и бросилась на пристава, угодив головой ему в живот. Он рухнул на пол, и я кинулась к жаровне.

Один из охранников перемахнул на клетку и оттуда спрыгнул мне на плечи. Я упала. Остальные дружно навалились на меня.

Пристав поднялся с пола, отряхнулся и сказал:

— Поосторожней с ней, Иззи. Она родственница великанам.

Иззи открыл клетку, остальные охранники втолкнули меня внутрь, захлопнули дверь и опустили задвижку, прежде чем я успела кинуться на железные прутья. В голове царил сумбур, но я все равно успела заметить задвижку. Никаких ключей, всего лишь задвижка. И тут я почувствовала, что в клетке есть одно слабое место. Я снова бросилась на прутья. Они выдержали мой удар.

Я присела на корточки — стоять не позволял низкий потолок — и уткнулась головой в колени.

Пристав тем временем освободил Сковороду и леди Арону. Иви придет в ярость, узнав, что они на свободе, зато теперь ей придется считаться с советом. Я услышала, как все разошлись, все, кроме Иззи. Дверь с грохотом закрылась.

— Я бы выпустил тебя, если бы посмел, милая. Я бы развязал тебе рот и поцеловал. Я бы заставил тебя…

Отныне моей компанией будет Иззи и такие, как он. Моя жизнь началась, по-видимому, в замке, откуда меня выбросили. И закончится, вероятно, в тюрьме при замке. Ребенком я никому здесь была не нужна. Зато теперь меня берегли как зеницу ока.

Я мысленно запела новую песню, песню реки, берущей начало на горе Ормалло, откуда она стекает, захлестывая берега стремительным потоком, уносящим с собой овец, дома, людей. Нет тюрьмы для такой реки. Она свободна, свободна, свободна.

Немного погодя, обессилев от ярости и страха, я уснула. Проснулась, вздрогнув, и меня осенила идея, навязчивая идея, — такая могла родиться только в голове великана.

Во рту у меня был кляп, поэтому петь я не могла, зато могла мычать без слов. И я затянула колыбельную «Сладких снов», которую каждая мать в Айорте поет своему ребенку-айортийцу.

— Напеваешь для моего удовольствия, милая?

Я выводила мелодию, а сама силилась растянуть веревку, связавшую мои руки за спиной.

— Бьюсь об заклад, это в тебе играет кровь великанши. От такого пения публике несдобровать. Она может…

Иззи продолжал болтать. Запястья у меня горели. Я все пела и пела.

Кажется, прошло несколько часов, но от веревки я все-таки освободилась. К моему прискорбию, Иззи по-прежнему бодрствовал. Даже начал мне подпевать:

 

Заройся носками в мох,

Окутай голени бархатом,

Улыбнись ямочкам на коленках.

 

Сладких снов,

Мимо порхнет

Белый мотылек.

 

Я стала напевать тише, стараясь выводить сладостные глубокие ноты. Спи, Иззи, спи. Ты в утробе матери, и со всех сторон тебя окутывает ее голос.

Я молилась, чтобы мне все удалось, прежде чем сменится тюремщик и обнаружится, что у меня развязаны руки.

Иззи подпевал мне бесконечно долго, но потом начал клевать носом. Вскоре он закрыл глаза и захрапел. Победа осталась за великаншей.

Я избавилась от кляпа и поднажала на верхний левый угол клети, где еще раньше почувствовала слабину. Я оказалась права. В этом месте крепление наполовину вылезло из петли. Сумею ли я вынуть его?

После моего превращения в красавицу пальцы у меня стали тонкие, так что легко проскользнули между железных прутьев. Я достала стержень большим и указательным пальцем, но он был скользкий от смазки, и крепко ухватить его не удалось. Я попыталась схватить его через тряпку кляпа, однако от ткани толку не было. Расстроенная, я выпустила кляп, и он упал за клеткой.

Дно клетки было грязное и шершавое. По-прежнему напевая, я потерла пальцами пол, надеясь, что грязь впитает смазку. И снова попробовала вытянуть стержень, но пальцы все равно скользили. Мне все-таки удалось крепко схватить его, однако он не поддавался. Я изо всех сил тянула, не оставляя попыток.

Не знаю, сколько времени прошло, но я наконец почувствовала, что стержень поддается. Тогда я дернула, и он оказался у меня в ладони.

Я толкнула дверь клетки, она приоткрылась достаточно широко, чтобы я могла просунуть руку и почти дотянуться до задвижки, державшей дверь.

Но «почти» не означает «дотянуться». Я присела на корточки и задумалась, машинально продолжая напевать.

Нижняя петля двери была крепкая. Стены клетки — незыблемы. Мне не оставалось ничего другого, как поднять задвижку. Я потянулась к задвижке, почувствовав, как ткань под мышкой лопнула. Я потянулась дальше, и металлический угол врезался мне в тело.

Зато я дотронулась до задвижки!

Сцепив зубы, я все тянулась и тянулась. Меня обдало жаром. Я чувствовала, что из раны течет кровь, но я сумела поднять задвижку. Замок со скрипом и стоном открылся.

Иззи продолжал храпеть.

Я на цыпочках вышла из клетки. Наконец-то!

Я подняла руку и посмотрела — порез оказался пустяковый. Подобрав с пола кляп и веревку, которой была связана, я обошла вокруг Иззи, чтобы связать тюремщика, заткнув ему рот кляпом.

Хотя зачем ему кляп? Кто услышит его крики? Наверное, я просто схвачу его за руки и затолкаю в камеру. Я глубоко вдохнула. Сердце бешено колотилось.

Он что-то бормотал во сне.

Я выдохнула. Почему бы не позволить ему спать дальше?

Я усмехнулась. Если я оставлю Иззи спящим, все начнут гадать, как я выбралась из клетки, и решат, что, наверное, это было какое-то волшебство.

Но будет ли он спать, когда я перестану убаюкивать его колыбельной? Я запела еще тише, приготовившись к тому, что он проснется.

Голова его склонилась набок.

Я умолкла.

Иззи продолжал спать.

Я сняла лампу со стены. Рука дрожала так, что свет запрыгал. Я потянула дверь.

В дверном проеме передо мной возник охранник с фонарем и ножом.

 

Date: 2015-09-24; view: 236; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.007 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию