Наш уголок мечты

Недалеко от школы, за селом — большой овраг, зарос­ший кустарником и деревьями. Для малышей это — дре­мучий лес, полный таинственного и неизвестного. Однаж­ды я заметил в стене оврага вход в пещеру. Внутри пещера оказалась просторной, с прочными сухими стенками.

Да это же целое сокровище! Здесь будет наш Уголок меч­ты. Трудно передать восторг ребят, когда я впервые повел их в пещеру. Дети визжали, пели, перекликались друг с другом, играли в прятки. В тот же день выстлали пол сухой травой.

Сначала мы просто наслаждались таинственным угол­ком, обживали его, создавали уют: прикрепили к стенам несколько картинок, расширили вход, сделали столик. С восторгом дети приняли предложение устроить печурку, время от времени протапливать ее.

Мы выкопали углубление для печки, пробили отверстие для трубы. Выносили лишнюю землю, приносили глину и кирпич. Труд был нелегкий, но у нас была мечта — печка. Строили мы ее недели две. Работа увлекла всех; не могли остаться в стороне ни Коля, ни Слава, ни Толя — дети, равнодушие которых ко всему, что делал наш коллектив, очень тревожило меня. Теперь все чаще загорались их глаза, и огонек увлеченности долго не угасал. Воодушевило интересное дело и таких робких, застенчивых и нереши­тельных детей, как Сашко, Люда, Валя. Все больше я убеждался, что эмоциональное состояние коллектива — состояние радости, воодушевления — большая духовная сила, объединяющая детей, пробуждающая в равнодушных серд­цах интерес к тому, что делает коллектив, чем он занят.

И вот мы разожгли огонь в печке. Весело запылали сухие ветки. На землю опускается вечер. В нашем жилище светло и уютно. Мы смотрим на деревья и кусты, покрывшие склон оврага, и оттуда, из таинственной чащи, к нам идут сказочные образы. Они как будто напоминают, про­сят: расскажите о нас. Деревья и кусты обволакиваются полупрозрачной дымкой вечернего сумрака, какой-то сизой, потом сиреневой; в этой дымке деревья приобретают самые неожиданные очертания.

В такие минуты дети охотно фантазируют, создают сказки.

«На что похожи деревья, разбросанные по склону оврага?» — спрашиваю я, обращаясь не столько к детям, сколько к своим собственным мыслям. Мне они кажутся зеле­ным водопадом, стремительно падавшим с обрыва и теперь застывшим, превратившимся в огромные то ли базальто­вые, то ли малахитовые изваяния. Интересно, будет ли раз­виваться мысль хоть у одного ребенка в том направлении, что и у меня? В этот вечерний час есть время для того, чтобы понаблюдать за тем, как ребята думают.

И вот я вижу, что у одного ребенка поток мыслей течет бурно, стремительно, рождая все новые образы, у друго­го — как широкая, полноводная, могучая, таинственная в своих глубинах, но медленная река. Даже незаметно, есть ли у этой реки течение, но оно сильное и неудержи­мое его не повернуть в повое русло, в то время как быст­рый, легкий, стремительный поток мысли других ребят можно как бы преградить, и он сразу же устремится в об­ход. Вот Шура увидел в кронах деревьев стадо коров, но стоило Сереже спросить: «А где же они пасутся, ведь там нет травы?» — как мысль Шуры устремилась по новому руслу: это уже не коровы, а облака, опустившиеся к ночи отдохнуть на землю. Так же быстро, стремительно парит и мысль Юры. А вот Миша и Нина смотрят молча, сосре­доточенно — что они видят? Над нами пронеслись уже десятки образов, рожденных детской фантазией, а Миша и Нина молчат. Молчит и Слава. Неужели в их головах не родилась ни одна мысль? Уже пора идти домой. И вот Миша, самый молчаливый из всех мальчик, говорит:

— Это разъяренный бык бросился рогами на скалу, не смог одолеть ее и остановился. Смотрите, вот сейчас он как будто напрягается, вот-вот отодвинет обрыв...

И тут все образы, которые как будто столпились вокруг нас, отлетают. Мы видим, что куча деревьев в самом деле удивительно похожа на застывшего в бессильной ярости быка. Дети защебетали: вот как он уперся ногами в дно оврага; смотрите, как выгнулась у него шея — наверное, жилы дрожат, а рога воткнул в землю...

Вот тебе и придумал Миша! В то время, как над наши­ми головами трепетали яркие, живые образы, река его мысли текла своим руслом. Он внимательно прислуши­вался к словам товарищей, но ни один образ не увлек его. Фантазия мальчика самая яркая, самая земная. Ребенок видел то, что, наверное, видел в жизни, что запечатлелось в его сознании. А ведь такие вот молчаливые тугодумы ой как страдают на уроках. Учителю хочется, чтобы ученик побыстрее ответил на вопрос, ему мало дела до того, как мыслит ребенок, ему вынь да положь ответ и получай отметку. Ему и невдомек, что невозможно ускорить чтение медленной, но могучей реки. Пусть она течет в соответствии со своей природой, ее воды обязательно достигнут намеченного рубежа, но не спешите, пожалуйста, не нервничайте, не хлещите могучую реку березовой лозин­кой отметки — ничего не поможет.

...Каждый ли учитель задумывался над тем, что период развития организма — от рождения до зрелости — у чело­века самый длительный по сравнению с другими предста­вителями животного мира? До 20.лет и дольше человече­ский организм растет, развивается, крепнет. В длитель­ности периода развития человеческого организма — большая тайна природы. Этот период как будто сама природа отвела для развития, укрепления, воспитания нервной системы — коры полушарий головного мозга. Человек именно потому и становится человеком, что в те­чение очень продолжительного времени он переживает период младенчества нервной системы, дет­ства мозга.

Ребенок появляется на свет со многими миллиардами клеток, тонко реагирующих на окружающую среду и спо­собных — при определенных условиях — выполнять мыс­лительные функции. Эти клетки составляют материальную основу его сознания. Ни одной новой клетки за период от рождения до зрелости, от зрелости до старости природа не прибавляет. В период младенчества нервной системы клетки мыслящей материи должны повседневно упраж­няться в активной деятельности, и основой для этих упраж­нений является живое восприятие, наблюдение, созер­цание.

Прежде чем научиться глубоко проникать в сущность причинно-следственных связей явлений окружающего мира, человек должен пройти в детстве период мыслитель­ных упражнений. Эти упражнения представляют собой видение предметов и явлений; ребенок видит живой образ, потом воображает, создает этот образ в своем представле­нии. Видение реального предмета и создание фантастиче­ского образа в представлении — в этих двух ступеньках мыслительной деятельности нет никакого противоре­чия. Фантастический образ сказки воспринимается, мыслится ребенком и создается им же самим как яркая ре­альность. Создание фантастических образов — это самая благородная почва, на которой развиваются буйные ростки мысли.

В период детства мышления мыслительные процессы должны быть как можно теснее связаны с живыми, ярки­ми, наглядными предметами окружающего мира. Пусть ре­бенок вначале не задумывается над причинно-следствен­ными связями, пусть он просто рассматривает предмет, открывает в нем что-то новое. Мальчик увидел разъяренного быка в окутанной вечерним сумраком куче деревьев. Это не просто игра детской фантазии, но и художествен­ный, поэтический элемент мышления. Другой ребенок ви­дит в тех же деревьях что-то другое, свое — он вкладывает в образ индивидуальные черты восприятия, воображения, мышления. Каждый ребенок не только воспринимает, но и рисует, творит, создает. Детское видение мира — это своеобразное художественное творчество. Образ, восприня­тый и в то же время созданный ребенком, несет в себе яркую эмоциональную окраску. Дети переживают бурную радость, воспринимая образы окружающего мира и при­бавляя к ним что-нибудь от фантазий. Эмоциональная на­сыщенность восприятия — это духовный заряд детского творчества. Я глубоко убежден, что без эмоционального подъема невозможно нормальное развитие клеток детского мозга. С эмоциональностью связаны и физиологические про­цессы, которые происходят в детском мозгу: в моменты напряженности, подъема, увлеченности происходит уси­ленное питание клеток коры полушарий. Клетки в эти пе­риоды расходуют много энергии, но в то же время и много получают ее от организма. Наблюдая в течение многих лет умственный труд учеников начальных классов, я убе­дился, что в периоды большого эмоционального подъема мысль ребенка становится особенно ясной, а запоминание происходит наиболее интенсивно.

Эти наблюдения по-новому осветили процесс обучения детей. Мысль ученика начальных классов неотделима от чувств и переживаний. Эмоциональная насыщенность про­цесса обучения, особенно восприятия окружающего мира, — это требование, выдвигаемое законами развития детского мышления.

...Наступили удивительно теплые дни бабьего лета. Мы не сидели на месте, ходили по полям и рощам, лишь иногда заглядывая в Уголок мечты. В двух километрах от села ребята нашли холмик, с которого открывается чудесный вид на утопающее в садах село, на далекие поля, синие курганы и лесополосы. Воздух стал удивительно чистым, прозрачным, над землей плыли серебряные паутинки, голубом небе все чаще появлялись ключи перелетных птиц. Недалеко от нашего холмика раскинулась роща, на опушке которой было много кустов шиповника. Мы любовались пурпурными бусинками ягод, серебряными паутин­ами, повисшими на веточках, запоминали очертания каждого кустика, присматривались к садам и рядам стройных тополей на окраине села. Каждый день дети открывали что-то новое, на наших глазах зеленая роща одевалась в багрянец, листья переливались удивительным богатст­вом красок. Эти открытия доставляли детям огромную радость.

Источники живого слова и творческой мысли были столь богаты и неисчерпаемы, что если бы каждый час мы могли делать одно открытие, то этих открытий хватило бы на многие годы. Вот перед нами усыпанный пурпурными гроздьями куст шиповника, от ягоды к ягоде — серебрис­тые паутинки с дрожащими капельками утренней росы. Капельки кажутся янтарными. Очарованные, стоим возле куста, и на наших глазах происходят удивительные вещи: с концов паутинок капельки, как живые, двигаются, будто сползают на провисшую середину, сливаются одна с другой, но почему они не увеличиваются и не падают на зем­лю? Мы поглощены наблюдением: оказывается, капельки росы быстро испаряются, на глазах уменьшаются в объ­еме, потом совсем исчезают.

— Это Солнышко пьет росинки, — шепчет Лариса. Образ, созданный фантазией ребенка, заинтересовал детей, и вот рождается новая сказка. Здесь, возле куста шипов­ника, у истока живого слова перед детьми открылся новый изумительный ручеек. Может быть, это случайность, но когда-нибудь она должна была произойти: Лариса заметила созвучие слов росинки, паутинки, бусинки. Удивительное совпадение как бы озарило детей. До сих пор ребята знали стихи, услышанные от старших братьев и сестер, а стар­шие вычитывали их из книг, здесь же стихи рождались из живого слова, из окружающего мира:

Ночью упали росинки

на серебряные паутинки,—

говорит Лариса, и в ее глазах загорелись радостные огонь­ки. Все молчат, но я вижу, что мысль каждого ребенка как бы взмыла птицей от чувства изумления перед силой слова.

— И задрожали, затрепетали янтарные бусинки, — продолжает Юра.

Вот что происходит, когда человек приближается к первоисточнику вещей, когда в слове для него — не только обозначение вещи, но и аромат цветов, запах земли, му­зыка родных степей и лесов, собственные чувства и пере­живания.

По правилам педагогики, наверное, надо было предло­жить детям составлять стихи дальше, но у меня вылетели из головы эти правила, и я, увлеченный потоком детского творчества, выпалил:

Выпило Солнышко росинки,

умылись серебряные паутинки,

улыбнулись пурпурные бусинки...

Мы кричали, бегали вокруг куста, повторяли состав­ленное стихотворение. Мне хотелось поскорее рассказать учителям об этом порыве вдохновения, источником кото­рого является окружающий мир. Хотелось посоветовать: первые уроки мышления должны быть не в классе, не пе­ред классной доской, а среди природы. И еще хотелось сказать: подлинная мысль всегда проникнута трепетным чувством; если только ребенок почувствовал аромат слова, его сердце охватывает вдохновение. Идите в поле, в парк, пейте из источника мысли, и эта живая вода сделает ва­ших питомцев мудрыми исследователями, пытливыми, лю­бознательными людьми и поэтами. Я тысячу раз убеж­дался: без поэтической, эмоционально-эстетической струи невозможно полноценное умственное развитие ребенка. Сама природа детской мысли требует поэтического творчества. Красота и живая мысль так же органически свя­заны, как солнце и цветы. Поэтическое творчество начи­нается с видения красоты. Красота природы обостряет вос­приятие, пробуждает творческую мысль, наполняет слово индивидуальными переживаниями. Почему человек в годы детства овладевает столь большим количеством слов родной речи? Потому, что перед ним в этот период впервые открывается красота окружающего мира. Потому, что в каждом слове он не только видит смысл, но и чувствует тончайшие оттенки красоты.

Date: 2015-09-24; view: 261; Нарушение авторских прав