Глава 83. Холод плохого предчувствия пробежал по спине, кольнул в сердце, когда Варя утром увидела открытую дверь отцовской хаты

Холод плохого предчувствия пробежал по спине, кольнул в сердце, когда Варя утром увидела открытую дверь отцовской хаты. Заглянула внутрь – и ведерко выпало из рук: Ласки там не было. С призрачной надеждой она заглянула в бывший коровник. Пусто, лишь зияет дыра в потолке там, где выдергивали солому. Варя обошла вокруг хаты, посмотрела на огороде. Одеяло свежего снежка осталось нетронутым, поэтому сомнений не было: корову ночью украли.

Варя пошла в сельсовет, как только туда явился председатель.

– Пиши заявление, – посоветовал Максим Игнатьевич, – но скажу откровенно: найти корову почти невозможно. Воры все продумывают, прежде чем пойти на преступление. Конечно, я поищу по дворам, но не тешь себя надеждой.

Варя догадалась: кто‑то хорошо знал, что она дома одна. Вор был уверен, что мужчин нет дома, поэтому нечего бояться. Этого следовало ожидать. Как теперь жить? Как заходить в хату и видеть голодные глаза детей? Они просыпаются рано и терпеливо ожидают, когда она внесет свежее молоко, процедит его и нальет в кружки. Что им сказать? Как объяснить, что ожидать нечего? Отчаяние охватило Варю, сжало душу металлическим обручем. Она села на скамью возле хаты, безутешно расплакалась.

Варя сидела на припорошенной снегом скамье долго, пока не почувствовала, как от холода дрожит каждая жилка. Дети ждут ее. Они маленькие и беспомощные. Надо идти к ним.

Варя зашла в хату. Маргаритка с красным от плача лицом сидела на полу рядом с братиком. Сашко тоже весь изревелся, уже не плакал, а лишь размазывал по лицу слезы и сосал тряпичную куклу.

– Он плачет и просит «ням‑ням», – объяснила девочка. – Дай молочка!

– Сейчас что‑нибудь дам, – ответила Варя.

Она достала сумку с остатками муки. Осталось несколько горсточек, это несколько дней жизни. Есть еще мякина и крупица соли, которые продлят жизнь еще на несколько дней. Все. Скоро конец. Варя поняла, скорее почувствовала сердцем: отец не вернется. Исчезала надежда. Не будет надежды – не будет жизни. Отгоняя грустные мысли, Варя достала из сумки маленькую горсточку муки, смешала с мякиной, прибавила соль и воду, замесила хлеб. От такого «хлеба» у детей дерет в горле, они плачут, но все равно глотают – вынуждает голод. Раньше Варя давала запивать молоком, теперь придется пить «чай». Хотя бы одну свеколку где‑нибудь достать, чтобы можно было подслащивать чай! Где же ее возьмешь? И Ольга что‑то не заходит. Может, у нее что‑то случилось? Надо сходить узнать, но нет саней, а на руках Сашка она не донесет. Придется подождать…

Ольга наведалась на следующий день, выслушала рассказ сестры о краже.

– Уже не вернешь корову, – сказала она. – Это же хорошо, что ты не поперлась туда в то время, когда крали, а то убили бы тебя.

– Так мне радоваться? – грустно улыбнулась Варя. – Как твои мальчишки?

– Слабые, – сказала коротко. – Твои так и не вернулись, – то ли спросила, то ли констатировала сестра.

– Как видишь.

– А ты не жди их.

– Как это?

– Сама подумай, сколько времени прошло? Можно было бы на край света дойти и вернуться. Если не вернулись через несколько дней, то нечего надеяться.

– Возможно, – тихо сказала Варя, – но я все равно буду ждать отца. Может, его задержала милиция. Может, заболел. Выздоровеет и вернется.

– Сегодня не стало моей подруги, – сообщила Ольга.

– Одарки?

– Да. Доведьмачилась. Наверное, кто‑то поймал за «работой» и забил до смерти. Утром нашли ее в одной рубашке, босую, простоволосую, с проломленной головой. Мало того что убили, так еще и поиздевались, надев на голову пустое ведерко.

– Что же теперь будет с детьми?

– Отвезут в детдом. Там, по крайней мере, они выживут.

– Они выживут, а как же наши?

– И наши выживут! – Ольга поставила на стол узелок. – Это вам!

– Что там? – Варя дрожащими руками едва справилась с тугим узлом. – Картошка! Одна, две, три… Десять штук! Две свеклы. Мучица! Настоящее сокровище! Где ты все это взяла? – взволнованно и возбужденно спросила она сестру.

– Иван ходил в торгсин, наменял немного еды.

– Ты же говорила, что у тебя, кроме нательного крестика, ничего нет.

– Это у меня. Я не знала, что у стариков были золотые обручальные кольца. Да и сам Иван понятия не имел, а это нашел где‑то, и я его сразу послала сдать.

– Ходил туда, куда показывала Одарка?

– Туда.

– Случайно ничего не узнал об отце? – спросила Варя с надеждой в голосе.

– Не смеши меня! – раздраженно сказала сестра. – Разве я молчала бы, если бы что‑то узнала?

– Спасибо тебе! – сказала Варя, и глаза ее увлажнились. – Ты нас спасла.

– На здоровье! – ответила Ольга и прибавила: – Не обещаю, что зайду на днях. Вы уж как‑то держитесь.

– Хорошо! – сказала Варя, прижимая к груди узелок с едой.