Глава 81. Утром Ольга занесла свой золотой нательный крестик

Утром Ольга занесла свой золотой нательный крестик.

– Подарок мамы, – сказала она. Женщина поцеловала распятие, отдала Василию. – Быстрее возвращайся, – сказала ему, – а то все трое моих мальчишек начали пухнуть.

Все было готово: наскоро слаженная тележка, спрятанная на чердаке, хлеб уже лежал в сумке, драгоценности и серебряная посуда надежно подшиты в потайной карман. Оставалось дождаться вечера, чтобы не видели посторонние. Варя еще раз детально описала дорогу, о которой рассказывала Одарка.

– Все понял, – сказал Василий. – Основной ориентир – колодец Данилы на дороге, которая ведет в Россию. Не волнуйтесь, все будет хорошо.

День показался невероятно длинным. Когда темень окутала утихшее село, Василий сказал:

– Мне пора!

Он поцеловал сонных детей, обнял Варю.

– Понимаю, что от меня зависит ваше будущее, – сказал он, – поэтому попытаюсь сделать все возможное, чтобы вернуться быстро и не с пустыми руками.

Мужчина пожал руку Павлу Серафимовичу.

– Может, я пройду с тобой за село? – спросил тот зятя.

– Не надо.

Вышли проводить его в дальнюю дорогу. Василий уже был на улице, когда Павел Серафимович тихо спросил у Вари:

– Скажи откровенно: ты полностью ему доверяешь? Ты уверена, что он не обманет нас и вернется?

– Но… Здесь же его дети, – нетвердо ответила дочка.

– Я пойду с ним! – решительно заявил Павел Серафимович. – Василий, – позвал зятя, – подожди, я с тобой!

– Папа, не надо, – попросила Варя. – У меня какое‑то плохое предчувствие.

– Потому и пойду, – настоял отец. – Ты не переживай, через несколько дней мы уже будем дома. Главное, не пускай в хату посторонних, – давал он советы, – не оставляй детей одних, береги себя.

– Вы меня пугаете. Говорите так, будто прощаетесь. – Ее боль и отчаяние выкатились бусинками слез, замерли на бледном лице.

– Не забывай, что Черножуковы никогда не бросали своих в беде, – торопливо прибавил он, будто не услышав замечания дочки. – Держитесь вместе с сестрой, нас так мало осталось!

Варя, едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться, лишь кивала в знак согласия. Она не могла видеть, как среди глубоких морщин отца потерялась крошечная слезинка.

– Ты, Ласточка, не грусти, – сказал он. – Я знаю, что в твоей беззащитности кроется большая сила. В тебе течет не отравленная жизнью кровь Черножуковых. – Павел Серафимович на мгновение смолк, обнял дочку, крепко прижал к груди. – Жизнь, доченька, очень сложная штука. Иногда она так огреет кнутом, что уже начинаешь думать, что ее ненавидишь, но рано или поздно боль утихает и ты опять начинаешь ей радоваться, опять ее любишь. Все пройдет, Ласточка, нужно только любить и верить, тогда жизнь отблагодарит взаимностью. – Мужчина вздохнул и прибавил: – Надо быть сильной и уметь ждать.

– Я буду вас ждать, – сказала Варя, незаметно смахнув с лица соленые капельки.

– Вы там скоро? – послышался голос Василия.

– Бывай! – махнул рукой отец. Он мягко улыбнулся Варе, и через мгновение темнота поглотила его фигуру.

Date: 2015-09-24; view: 281; Нарушение авторских прав