Преодоление страха смерти

Идеологи террористического движения «Хамаз» внушают своим боевикам простую логику: «Боишься - не делай, делаешь - не бойся». Основной акцент ставится на чисто «деятельностное» преодоление негативных переживаний, в частности, страха.

Известный боевик начала XX века В. Вноровский, соглашаясь на «террористическую работу», писал, абсолютно рационально оправдывая это свое решение:

«Мотивы моего согласия следующие: теоретически я признаю террор, я знаю, что у меня достаточно хладнокровия и смелости для какого угодного страшного акта, значит, я не имею права отказаться. Что из того, что я не чувствую призвания убивать людей (я никогда даже не охотился, находя это занятие зверским), что мне, может быть, дорога моя жизнь? Я сумею умереть, как честный солдат. Между моментом моего согласия и моментом, когда меня поставили на подготовительную работу, прошло около месяца. Время это я употребил на переживание моего нового положения. И я перед лицом своей совести, перед лицом смерти, навстречу которой я сейчас иду, могу сказать - я победил совершенно страх смерти, я хладнокровно застрелю себя, если мой снаряд не взорвется, не изменившись ни в одном мускуле лица, и, не побледнев, я взойду на эшафот в случае успеха. И это будет не насилие над собой, не последнее напряжение сил и воли, - это будет вполне естественный результат того, что я пережил»[182].

Преодоление страха смерти, как известно, является большой проблемой для всего человечества. Террористы-»камикадзе» здесь - только частный случай. В общем виде психология давно знает принципы преодоления страха. Э. Фромм писал: «Есть только один способ - как учат Будда, Иисус, стоики и Майстер Экхарт - действительно преодолеть страх смерти - это не цепляться за жизнь, не относиться к жизни как к собственности. Страх смерти - это, в сущности, не совсем то, и что нам кажется, это не страх, что жизнь прекратится. Как говорил Эпикур, смерть не имеет к нам никакого отношения, ибо «когда мы есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет» (Диоген Лаэртий). Можно, конечно, бояться страданий и боли, которые, бывает, предшествуют смерти, но этот страх отличен от страха смерти. Хотя в таком случае страх смерти мог бы показаться иррациональным, дело обстоит иначе, если относиться к жизни как к собственности. И тогда этот страх перестает быть страхом смерти, это - страх потерять то, что я имею: свое тело, свое «я», свою собственность и свою идентичность; это страх «потерять себя», столкнуться с бездной, имя которой - небытие».

Страх смерти естествен для большинства людей. Сам Э. Фромм считал: «Поскольку мы руководствуемся в жизни принципом обладания, мы должны бояться смерти. И никакое рациональное объяснение не в силах избавить нас от этого страха». Однако со страхом смерти можно бороться: более того, его можно уменьшать и преодолевать. «Исчезновение страха смерти начинается не с подготовки к смерти, а с постоянных усилий уменьшить начало обладания и увеличить начало бытия»[183].

Э. Фромм абсолютно нрав не только в философско-экзистенциальном, но и в самом практическом плане. Это подтверждается хотя бы тем простым фактом, что абсолютное большинство известных террористов были людьми заведомо неимущими. Среди террористов не встретишь эпикурейцев, зато огромное их большинство представляют собой стоиков. Более того, даже представители благополучных, зажиточных семей, попадая в ряды террористов, прежде всего порывали старые связи с прежней семьей, в той или иной форме отказывались от собственности и имущества. За этим стоит сложнейшая психология неприятия своей социальной, а иногда и биологической (отец, мать) среды, трактуемая по-разному различными психологическими школами. Для нас же фактом остается одно: отказ от имущества, собственности влечет за собой отказ от жизни. В случае отношения к жизни как к собственности, ею можно рисковать, ее можно «ставить на кон», ею можно клясться, ее можно «обменять» на жизнь той или иной жертвы террора, ею можно жертвовать и ее можно даже отдать «в знак протеста». Пример такого рода - биография Е. Сазонова, одного из соратников Б. Савинкова, известного боевика эсеровской партии, одного из убийц царского министра внутренних дел В. Плеве.

Отец Сазонова был лесопромышленником из старообрядцев. Однако сын не продолжил бизнес отца, но зато добросовестно впитал свойственные староверам одержимость и нелюбовь к властям. Поступив в Московский университет, он учился недолго, начав заниматься профессиональной «террористической работой». Уже в 1901 году его сослали в Уфу «за участие в студенческих беспорядках» радикально настроенной молодежи. В 1902 году, по дороге на новое место ссылки, в Сибирь, он бежал и с этого времени примкнул к боевой террористической организации эсеров. Он добросовестно исполнил свою функцию, метнув в июле 1904 года бомбу в карету ненавистного эсерам министра внутренних дел. При покушении Е. Сазонов был тяжело ранен, захвачен полицией на месте преступления, судим и приговорен судом к бессрочной каторге. В Нерчинске, в возрасте 31 года, он отравился действительно «в знак протеста»: двое его товарищей по каторге по приказу начальства подвергались телесным наказаниям.

Многочисленные описания говорят, что террористы боятся не самой смерти, а связанных с ней обстоятельств: ранений, беспомощности, вероятности попадания в руки полиции, пыток, издевательств и т. д. Вот почему террористы скорее готовы к самоубийству (например, чтобы не стеснять своих товарищей заботой о беспомощном человеке), чем к самосохранению. Поскольку реально они присваивают себе право распоряжаться чужими жизнями (жизнями своих жертв), то естественно, что право на распоряжение собственной жизнью подразумевается автоматически. Очевидно, что все это - следствие отношения к жизни как к собственности. Преодоление чувства собственности - условие преодоления страха смерти.

Date: 2015-09-24; view: 523; Нарушение авторских прав